Vim vi repellere licet

      Уже 2957 дней.       Уже целых 2957 дней Гельмут Земо сидел в камере два на два. Из развлечений — книги. Из еды — каша. Из собеседников — только он сам.       Так и свихнуться можно.       Никаких прогулок.       Никаких разговоров.       Никаких встреч.       И так почти три тысячи дней. Почти сто месяцев. Почти восемь лет.       Да и с кем ему встречаться? Все, кого он любил, мертвы. А кто не мертв, того сначала растворило щелчком, а потом в мире был такой хаос, что о соковианском бароне никто и не вспомнил. Желание. Ржавый. Семнадцать.       Он прекрасно понимал, что сидит здесь не просто так. Были причины, и, стоит сказать, не одна.       Рассорить великих Мстителей? Да.       Пробраться им в мозг? Да.       Посеять зерна сомнений в самих себе и в друг друге? О, Да.       Отомстить? Черт возьми, да.       Восполнить утрату? Тут сознание застопорилось.       Единственная вещь, о которой жалел Земо, это телефон.       Его собственный телефон. С ее последним сообщением. Он слушал его столько раз, что оно прочно отпечаталось в его памяти. Но ему хотелось еще хотя бы раз, один разочек услышать ее голос. Ее смех, как она жаловалась на сына и свекра. Ее солнечный, полный жизни и радости голос. Желание. Ржавый. Семнадцать. Рассвет. Печь.       А ведь ему так и не дали право на телефонный звонок.       Гельмут стукнулся затылком о мягкую стену, на которую опирался спиной. Затем еще раз. И еще. Еще. Еще.       Если бы он мог изменить хоть что-то… если бы у него была такая возможность…       Тысячи «если бы» проносились в его голове с бешеной скоростью.       Если бы он мог, он бы не оказался в тюрьме.       Если бы он мог, он бы осуществил свой план иначе.       Если бы он мог, он бы увез семью подальше от этой чертовой Заковии.       Если бы он мог, он бы успел выстрелить.       Но сейчас он мог только сидеть в маленькой комнатушке и думать.       На ум пришли слова, которые он с упорством учил несколько месяцев. Желание. Ржавый. Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный.       Они вспыхивали то тут, то там. Иногда Земо казалось, что он видит галлюцинации, и буквы появляются прямо в воздухе. На стенах, на потолке, они летают вокруг него, как змеи, и, стоит только отвлечься, как тут же сделают выпад.       Иногда он думал, а если бы этот код действовал на него? Или вообще был бы какой-то набор слов, после которых можно было бы приказать делать, что угодно? Что бы он приказал сам себе?       Отключи эмоции.       Двигайся.       Отомсти.       Заставь их страдать.       Это было похоже на безумие.       Это и есть его собственный ад?       Сам с собой. Наедине со своими мыслями.       Один. Не только в камере, но и во всем мире.       Иногда ему даже нравилась мысль, что он никогда отсюда не выйдет. Куда ему возвращаться? Но эту мысль быстро заменяла другая — еще не все закончено. Еще. Не. Все. Желание. Ржавый. Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на родину.       Те, кто виноват в его страданиях, в их страданиях, еще не вкусили его мести в достаточной мере. Некоторые — Капитан, Старк, Вдова — да, но те, кто тоже был там? Стоят ли они его внимания?       Скольких еще они убьют и сколько еще невинных людей пострадает, пока они поймут, какое губительное действие оказывают на мир одним только своим существованием?       В свободное время он продумывал, как бы он сбежал, если бы у него был шанс.       О, таких планов у него было огромное количество.       Если бы только у него была возможность… Шанс…       Мысли прервал голос охранника. Голос скрипучий и прокуренный, но Земо был рад и такому. Он давно не слышал чужих голосов.       Только свой. — Заключенный 2187, к тебе посетитель. Желание. Ржавый. Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на родину. Один. Товарный вагон.       Наконец-то.