Сердце труса - самое верное

Вот Питер как будто сам себя сглазил: думал он, значит, про песчаную бурю — и словно приманил её этими своими мыслями. Не успел маленький отряд Скамандера дойти до оазиса, — Питер зелёный клочок земли уже даже видел, сидя на плече Ньюта! — как внезапно налетел до того сильный самум, что Петтигрю едва не унесло в небо. Спас крыса, как ни странно, сам Ньют: вовремя схватил толстое тельце и, не церемонясь, засунул Питера в карман своего плаща. Петтигрю, пытаясь отдышаться из-за неожиданного стресса, слышал окрики мага — Ньют подгонял девочек и Рольфа, не давая детям потеряться в нулевой песчаной видимости. — Давайте-давайте! — преувеличенно-бодрым голосом командовал Ньют; Питер слышал в чужом тоне капельку страха из-за опасности, что несла с собой непогода. — Осталось не больше ста шагов! Сейчас я применю заклинание, которое позволит нам… Оставшиеся слова Питер не разобрал: песок хлестнул по плащу Ньюта, пробивая кучей песчинок хвалёную защиту. Однако Скамандер много раз был в экспедициях, так что отлично знал, когда нужно применять магию, а когда сбрасывать её с себя. В общем, всё обошлось: даже сидя в кармане, Питер ощутил мощный всплеск волшебства. На секунду стало тихо, — словно вся песчаная буря вдруг замерла, — после чего раздались восторженные возгласы детей. Больше всех старался Рольф, кстати говоря. Словно Скамандер-младший не знал, что его отец один из наиболее могущественных, — и умных, что было намного важнее, — колдунов своего времени. — Вы обязаны меня этому научить! — слышал Питер чуть задыхающуюся от восторга или от песка Гермиону. — Это же потрясающе! — Как в снежном ша-ике, — хмыкнула Герта. — А где Миста Санни? Чтобы не нервировать девочку лишний раз, Питер сразу же высунул мордочку из кармана. Стресс Поттер был противопоказан: от него у Герты в голове просыпался Тёмный Лорд, будь он проклят со своей идеей бессмертия. Нет, Питер вполне понимал нежелание умирать. Он и сам многое сделал, лишь бы задержаться на этой грешной планете хоть немногим дольше. Даже крысой вот теперь живёт. Однако отщепить от себя кусочек сознания или души… вот не был Питер уверен, что он бы смог это с собой сделать. Как бы он ни боялся смерти. Конечно, все эти «кусочки» были не более чем догадками Ньюта. Что там у Герты в голове на самом деле, Скамандер мог только предполагать. В Тёмной магии он понимал немного, нахватавшись шапочно по всему миру; однако даже этого «немного» точно было больше, чем знал Питер. Несмотря на членство в двух максимально тёмных обществах, тайн грязной магии Петтигрю знал не слишком много. Зато чужих постыдных тайн — сколько угодно. Ох, если бы Питер был чуть более жестоким, то он бы отлично зажил благодаря тому компромату, что хранился у него в голове. Однако ещё его мать говорила, что сын у неё родился неумёхой. — Ни нитки держать не может, ни выгоды своей увидеть, — качала она головой, когда жаловалась «подругам» на свою тяжёлую жизнь и ребёнка-неумёху. — И как он только устроится, представить себе не могу… вот и работаю. В старости мне, дорогая Матильда, вряд ли стоит рассчитывать на что-то… Питер всё слышал, кстати говоря. Потому что подслушивал — страсть к чужим тайнам и информации у него, пожалуй, была врождённой. Однако, как и говорила его матушка, он не умел распоряжаться выведанной информацией… по крайней мере, пока его не загоняли в угол, лишая иного выбора. Может, тогда «не умел» звучит не очень правильно. Вернее ведь будет сказать «не видел смысла», так? Или «не был доведён до ручки» — тоже подходит. — Мистер Скамандер, вы настоящий волшебник! Питер шмыгнул носом и оглянулся. Ну да, Гермиона правильно описала происходящее: их крошечная экспедиция словно оказалась накрыта стеклянным шаром. Вроде тех, которые продаются в Зимнем Королевстве в Хогсмиде под Рождество. Такие шарики, — с замком внутри, с ёлочками, с летящей ведьмочкой и обязательно с кружащимся снежком, — были очень популярны у парочек раньше. Даже пытались ввести традицию дарить эти шары при признании в любви… Не прижилось, кстати говоря: зачастую отвергнутые мажата эти шары от злости швыряли на пол. А зелье внутри, — то самое, в котором так красиво летали снежиночки, — пахло отнюдь не розами. Помнится, во времена молодости Питера даже поговорка такая была: пахнет, как первая любовь. Здесь, в пустыне, ничем не пахло. Может быть, немного сырными крекерами — Ньют напихал их себе по карманам, чтобы Питеру было не скучно пересекать пустыню не с Гертой. — Ладно, паршивец, вылезай, — проворчал Ньют, снова хватая Питера и перетаскивая крыса себе на плечо. — И ничего он не Па-шивец! — возмутилась завёрнутая в ткань Герта. — Ньют, будь нежнее! Питер насмешливо застучал зубами: по кислому лицу Скамандера сразу стало ясно, что «нежнее» с другим мужиком он быть точно не хочет. Впрочем, Ньют быстро взял себя в руки и вернул обычное благодушие. — Кто-то помнит, в какой стороне был оазис? — спросил он с улыбкой в стиле Гилдероя Локхарта. — Потому что я, признаться, не запомнил направление! — Я, — подал голос Рольф. — Идём. Заклинание-шар, защищающее детей и Питера с Ньютом от бесчинства миллионов песчинок, двигалось вместе со Скамандером-старшим. Очень удобно; Питер подумал, что и в холодных краях, где вместо песчаных бурь ярятся не менее опасные снежные бураны, такая магия будет очень полезна. Вот, чему надо учить в Хогвартсе!.. а не тому, как заставить танцевать ананас или как крысу превратить в бокал. Последнее Питер вообще не понимал. Зачем крысу-то?.. даже когда он ещё не открыл свой анимагический облик, подобное издевательство над животными казалось ему… слишком. Но вот Блеку и Поттеру нравилось, кстати говоря. Как и многим другим чистокровкам. Так что, возможно, Питер просто кровью не вышел, чтобы понимать подобные развлечения. Господские шалости часто кажутся бессмысленными для крестьян — или как там ещё Джеймс говорил. Столько лет прошло, Питер уже не помнил много из того, что Сохатый вещал и выдавал за Невероятную и Всем Нужную Истину. Хорошо, что Герта не в него пошла, в самом деле. Шар-заклинание продержался как раз до оазиса. Питер услышал опасный треск, — вроде как у стекла, которое сначала разогрели, а потом резко остудили, — однако прочности колдовской защиты хватило для того, чтобы спокойно завести магов в оазис. Зелень травы начиналась резко, будто кто-то эти самые травинки нарисовал на песчаном холсте. Более того, на территории оазиса не было ни единой песчинки; даже самум тут не имел власти. — Дошли! — радостно объявил Ньют, всматриваясь куда-то в сторону густых зарослей зелени. — Все в порядке? Гермиона кашлянула, неуверенно ощупывая свои тряпки. Рольф быстро избавлялся от обмоток вокруг головы; несчастный сын Ньюта потел, как в сауне, и Питер мог видеть несколько солёных капель над верхней губой парня. Прямо рядом с волосками — пора бы уже Скамандеру-младшему учить заклинание для бритья. Вырос мальчик. Герта избавлялась от своих обмоток с достоинством наследной принцессы. Питер даже засмотрелся на эту элегантность; ну не было такой черты в Поттер раньше! То есть, не совсем так — была. В зачаточном состоянии. Здесь же в движениях проскальзывал опыт и специальные тренировки; Поттер даже осанку стала держать по-другому. Более величественно, если так можно сказать. Хорошо для девочки. И одновременно плохо: такие повадки были характерны не для будущей третьекурсницы Хогвартса, а для Тёмного Лорда. Эх, когда же они уже найдут этого волшебного друга-шамана Ньюта. Как бы изменения в характере Герты не пошли. Ньют-то был магозоологом, а не великим тёмным магом! Кто знает, сколько экранирование частички Тёмного Лорда продержится в голове Поттер?! Чтобы успокоиться, Питер принялся чистить мордочку. Ну, жизнь!.. — Па, что-то не так? — М? — Ньют продолжал вглядываться в заросли зелени; потом посмотрел на сына и улыбнулся, как всегда открыто и очень дружелюбно. — Нет-нет, Рольф, всё нормально. Просто в оазисе мы не одни. — Мастер Скамандер? — подтвердил слова Ньюта удивлённый голос. — Мастер Скамандер, это вы! Из зарослей вывалился такой же завёрнутый в кучу ткани мужчина — тощий, несмотря на обмотки, с обгоревшей до красноты кожей вокруг глаз. Насколько Питер понял, мужчина этот был белым. Не бедуин, и хорошо. — Томас! — Ньют раскинул руки и шагнул к мужчине с медвежьим объятием. — Как я рад тебя видеть, друг! Что ты делаешь тут? Томас сдёрнул ткань с лица и широко ухмыльнулся. В этой ухмылке, как заметил Питер, не хватало по крайней мере трёх зубов. — Так у нас экспедиция, Мастер Скамандер! Изучаем магические оазисы вроде этого и их погодные аномалии. Вы тут так вовремя, словами не передать — мы тут, кажется, нашли какого-то древнего зверя. Посмотрите? Ньют пожал плечами. — Посмотрю, почему нет. Раз уж мы встретились, то это точно провидение, ты так не находишь? Томас активно закивал. Ещё более расширившаяся улыбка показала, что зубов у него не хватало по крайней мере вдвое больше.