Сердце труса - самое верное

Если так подумать, то Питер даже моргнуть не успел, как очередной учебный год прошёл. В этот раз всё было пускай несколько более запутанно, но зато при этом всё равно спокойнее: Питер отъелся, прекратил вздрагивать из-за каждого шороха, да и в целом стал с большим оптимизмом смотреть в будущее. Ровно до тех пор, пока не вспоминал о своей татуировке, конечно, но это уже совсем другая история. До начала летних каникул Питер решил ничего не предпринимать — всё равно он не мог бы оставить Герту в школе без хоть какого-то присмотра. Её Грейнджер и прибившийся к их компании Рольф Скамандер, — внук того-самого-Ньюта, — совсем не тянули на глас разума. Гермиона слишком часто считала себя кем-то вроде воплощения Величайшего Сыщика Всех Времён, а Рольф вообще непонятно как оказался среди барсуков: Питер искренне считал, что парню самое место в Гриффиндоре. Шебутной, безбашенный, безрассудно-смелый, когда дело доходит до животных и растений — за неделю до разъезда по домам из-за его активности у Питера точно прибавилось седых шерстинок на спинке. Герта, как самая тихая и мягкая среди их компании, легко втягивалась в очередное приключение. Пока взрослые, — Питер увидел целого Скамандера-самого-старшего воочию! — разбирались с ненадлежащим уходом за Афинским Цербером, эта троица перевернула замок с ног до головы. Питер был в ужасе: Рольф за семь лет учёбы в Хогвартсе, кажется, вызнал все нычки самых разных замковых животных. И если на общую лёжку ручных котиков Питер ещё мог посмотреть, — пускай это и были коты, которых он терпеть не мог, — то вот на комнату с огромной чешуёй… Которая, как считал Рольф, принадлежала ни много ни мало василиску! В общем, помимо комнаты с чешуёй тоже было на что посмотреть и от чего поседеть. Рой пикси, маленькая семейка одомашнившихся красных колпаков, живших под лестницей в подземельях, колонии радужных пауков… Питер раньше думал, что он с Мародёрами облазил всё пространство волшебной школы; Рольф за неделю доказал, что они не видели и трети. И вот в таком опасном месте Герте и Питеру предстояло провести ещё шесть лет жизни… боже мой, об этом даже думать было страшно, не то что представлять это. Питер предпочитал на этих мыслях немного окрысиваться и жить одним днём: что уж переживать-то… выросли в этих стенах Мародёры — значит и личинки Мародёровы выкарабкаются. Дети, увлечённые своими шпионскими играми в последние дни, не замечали, что замок наводнили взрослые. Питер, которого Герта носила с собой всё время, хотел было подслушать кого-нибудь из учителей, но всё никак не мог избавиться от общества Поттер. Так что ему оставалось только напрягать уши, пытаясь выловить хотя бы отголоски чужих разговоров. И ведь интересно же было! В школе объявились авроры, а после них — невыразимцы, которых Питер видел в своей жизни всего один раз. Учителя ходили напряжённые, но детям ничего не рассказывали; Дамблдор часто хмурился, Снейп ликовал, а Квиррелл внезапно попытался ночью сбежать из замка и был схвачен группой в серых невыразительных плащах. Что-то точно происходило. Но что?.. кто бы сказал, в самом деле. Детей это не интересовало, так они были погружены в открывающийся новый мир и секреты огромного замка. Юный Скамандер пытался рассказать как можно больше, потому что это был его последний год в Хогвартсе; за свои экзамены он не переживал — и без них он точно знал, чем будет заниматься. — У отца всегда не хватает рук в его заповедниках, так что местечко у меня есть. Ну или можно искать новые виды, путешествовать, смотреть на различные биотопы и экосистемы… мир такой огромный! — У «отца»? — зацепилась тогда Гермиона. Рольф неловко рассмеялся и взъерошил и без того находящуюся в беспорядке шевелюру. — У деда, — поправился он. — Но, если честно, он для меня как отец. Своего-то биологического отца я не помню, меня воспитывал именно Ньют. Да и странно его именно дедом считать, просто не получается, понимаете? Слишком уж он активный и жизнерадостный, никакого напоминания о возрасте. Да и возраст там для мага не особо большой. Не то что директор… хотя он вроде не так уж и старше отца, всего-то на шестнадцать лет… то есть, не старше деда… Ньюта. — Называй как тебе будет удобно, — улыбнулась на эти заминки Герта. — Мы поймём. Парень просиял, схватил девчонок за руки и потащил за собой — быстрее, быстрее, изучать огромный замок, пока ещё есть время!.. Питер так и не узнал, в чём же было дело, из-за чего по замку расхаживали авроры. Ньют Скамандер забрал своего внука-сына за день до отъезда, так что в поезде гриффиндорки сидели вдвоём. В их купе ещё поначалу были две девочки с третьего или четвёртого курса, но, едва поезд тронулся, как они убежали к своим подругам. Пытались наговориться на будущее, видимо. Девчонки — они во все времена одинаковые. Примерно до половины пути всё было более или менее нормально. Питер дремал на столике в окружении еды, которую предприимчивые девочки взяли с завтрака — обед в поезде никто не удосуживался подавать. Большое упущение, между прочим, потому что ехать надо было около восьми часов. Предприимчивые гриффиндорки взяли разных нарезок, сосисок, сыра и хлеб. Гермиона также кое-как зачаровала бутылку с соком, чтобы влезало около четырёх литров сока — чары не продержались бы больше дня, но девочкам и не надо было, чтобы бутылка навсегда сохранила свой увеличенный объём. Питер, признаться, очень впечатлился не только продуманности девочки, но и её магической силе: сам он вряд ли бы смог сделать то же самое в её возрасте. Но он всегда был слабосилком, стоит признать, и в основном выигрывал за счёт своего мозга. Не то чтобы Питер вообще на это жаловался. Герта всё это время была задумчивой и тихой. Настолько, что даже Гермиона принялась поглядывать на подругу с беспокойством. — Что-то случилось? — наконец не выдержала Грейнджер. — Я могу помочь? Питер поднял голову. Съеденный сыр приятно распирал желудок, и хотелось только спать да наслаждаться своей наладившейся жизнью. Он даже напряжения Герты поначалу не заметил — огромное упущение с его стороны. — Нет, — покачала головой Герта. — Я только когда села на поезд вспомнила, что у твоих мамы и папы непе-еносимость ше-сти животных. — Ты это к чему? Герта поджала губы. — Мне надо кому-то отдать Миста Санни, — сказала она упавшим голосом. Питер вскочил на лапы и ощутил, как шерсть на загривке встаёт дыбом. Как это — отдать?! Что за… да почему?! Он был образцовой крысой и всего разок укусил Малфоя; да и то белобрысыш не знал, что это именно Питер был, дело-то ночью произошло. Так почему тогда «отдать»? Наигралась она с крысой, что ли?! Как отец… На первом курсе, практически под конец учебного года, Джеймс подобрал в замке котёнка. Котят всегда было много под конец весны, и Питер старался не задумываться о том, куда же они все исчезают к следующему году — ясное дело, ничего хорошего с ними не происходило. А всё потому, что стерилизовать своих животных надо. Как будто с чарами это так сложно, в самом деле!.. Так вот, Джеймс подобрал котёнка, как и многие другие юные волшебники. Однако внезапно оказалось, что с животным надо не только играть. Питер помнил, что котёнок был шебутным, почти как сам Поттер: прыгал, наскакивал на руки и ноги в попытке охотиться, мебель грыз. Джеймс оставил этого котёнка в поезде, решив, что он не хочет и дальше заниматься с животным. И вообще, оказывается, за ним ещё и какашки убирать надо… Питер взял бы этого котёнка к себе, но вот только узнал он о поступке Поттера лишь на следующий год. Петтигрю ничего не сделал, — да и что бы он мог, в самом деле, — но этот момент намертво въелся в его подкорку, навсегда меняя восприятие улыбчивого, но порой излишне жестокого Джеймса Поттера, избалованного наследника своей семьи… А тут… неужели яблоко от яблони? Питер не хотел об этом думать; ему казалось, что у них с Гертой всё было хорошо. Но так какого Мерлина появилось вот это «отдать»?! — Я не смогу его взять, — потёрла лоб Гермиона. — У отца сильнейшая аллергия… я даже одежду всю свою заклинаниями обрабатывала от шерсти, да и когда мы разойдёмся тоже напоследок всё почищу, не дай великие рукописи мистера Дойля что-то останется… неужели ты не можешь его оставить на лето? Герта погладила Питера. Тот смотрел на неё, не отрывая взгляда; Герта стыдливо отвела свой. — Я… не знаю. Я боюсь, что, — она оборвала саму себя. — Моя тётя помешана на чистоте. А у меня даже клетки для Миста Санни нет. Как я его… и не сказать тоже нельзя. Если тётя его увидит, то что тогда? Может и убить какой-нибудь скалкой… Быть убитым скалкой Питер точно не хотел. Медленно опустившись на четыре лапки, — от возмущения он сам не заметил, как встал столбиком, — Петтигрю потянулся за куском сыра и принялся быстро и нервно его подтачивать. — Всё настолько плохо? Может, тогда Уизли? Герта вздохнула и отрицательно мотнула головой, едва не потеряв свои очки. — Нет, точно не им. Мало ли что они сделают с Миста Санни, я же не могу им дове-ять. Только не моего д-уга… может, твой дядя-вет сможет его взять на лето? — Тоже мимо, — поморщилась Гермиона. — Он не любит грызунов и вообще ненадёжный человек. Отличный врач, но я бы ему не то что Мистера Санни не доверила — не дала бы кактус поливать. Тебе бы к Рольфу с этой просьбой обратиться… — Я не подумала. Девочки синхронно вздохнули и замолчали. Питер подобрал хвост под себя. И что такое у Поттер дома творится-то? Питер помнил Петунью, её тётку: высокая, худая блондинка с измождённым лицом и недобрым взглядом. Сестру свою она не любила, но там наверняка было за что — Лили на самом деле была тем ещё подарочком. Ангельская внешность, нежный голосок и настоящая злая ведьма внутри. Она и доброй могла быть, конечно же. К Питеру, к примеру, она всегда была доброй. Но даже эта доброта ощущалась неприятно: словно Лили возилась с молодым Петтигрю лишь из жалости, чтобы потешить собственное эго. Он старался с ней лишний раз не общаться — и потому заслужил огромное одобрение от Джеймса. Этот олень за свою девчонку мог и на британский флаг порвать… — Ладно, — не очень уверенно подвела итог Герта. — Что-нибудь п-идумаю… Уже стоя на платформе, но ещё не выйдя на маггловскую часть вокзала, Герта нервно вцепилась в ручку тележки для багажа. Питер, сидящий на школьном чемодане, встревоженно посмотрел на девочку — ну в самом деле, чего это она… — Это будет сложное лето, Миста Санни, — пробормотала она, медленно толкая тележку к зачарованной колонне. — Ты главное не забывай, пожалуйста, что ты к-ыса. ОБЫЧНАЯ к-ыса. Может, немного д-есси-ованная… и в тебе нет совсем ничего волшебного!