Любовь фей

      Динь срочно нужно было с кем-то поговорить. Жизненно важно. Вот о каком секрете говорила Серебрянка! Вот почему он так странно себя вел в последнее время! Точно, с ней и нужно поговорить! Динь прилетела к ней так поздно, не надеясь, что девушка откроет, но, когда заплаканная и замученная фея воды открыла ей дверь, устало вперив карие глаза на нее, Динь почувствовала слабость в руках и ногах, от навалившегося страха за подругу.       — Что? Что случилось? — мастерица втолкнула измученную фею внутрь, захлопнув дверь, и поспешила поднять вновь сползшую на пол Серебрянку. — Святая королева, да что с тобой?       Взвалив подругу на плечи, Динь потащила ее на кровать. Аккуратно укрыв ее пледом, девушка приготовила теплый чай на двоих, и притащила прямо к постель. Залезла к ней под одеяло, и протянула кружку.       — Осторожнее, не обожгись. Что случилось? Почему ты плачешь?       — Боббл, — Серебрянка отпила чаю, и всхлипнула. Потом протянула кружку, качая головой, и Динь убрала чай. Затем она притянула подругу за плечи, ласково покачивая, словно ребенка. — Боббл признался тебе в любви, да же? — пробормотала фея воды. Динь удивленно заморгала глазами.       — Да. Откуда ты знаешь?       — Да он сам приходил час назад. Сам рассказал. — горько поведала Серебрянка. — И мне тоже... — голос дрогнул.       Динь оторопело моргнула. Это ведь не то, что она думала?       — И мне тоже признался... — выдавила наконец фея, и у мастерицы, мягко говоря, отвалилась челюсть.       — Что, прости?       — Сказал, что ошибся, что не любит тебя, но, зачем-то на всякий случай признался тебе, а потом понял, что любит меня, и я...я не понимаю...       Мастерица шокировано моргала глазами, пока подруга говорила, не веря своим ушам.       — Динь, мне Теренс нравится! — Серебрянка схватила подругу за руку, — я давно люблю его, и сегодня он ответил мне взаимностью! Мы теперь вместе!       — Ох, Серебрянка, я так рада за вас...       — То есть, только что... А потом ввалился Боббл, признался мне в любви и поцеловал меня! И я...я не понимаю, почему...что я чувствую! Он ведь знает, что я люблю Теренса! Но, мое сердце билось так бешено, что я... Я засомневалась. Почему я так реагирую? А если об этом узнает Теренс? — девушка подняла на нее взгляд полный ужаса. — Ты же не скажешь? — Динь покачала головой. — Я думала, мы стали с ним хорошими друзьями, я думала, он любит тебя, то мы сможем с ним делиться секретами, и никто из нас не будет друг друга смущать! Я доверяла ему! Боже мой, Теренс ведь не хотел с ним меня оставлять, а я сказала ему, что доверяю ему, ааааа... — она снова зарыдала. — А что теперь? Что мне делать, Динь?       Серебрянка вперилась в нее глазами, полными ужаса и непонимания, и Динь закусила губу, бегая глазами по комнате, и ища внутри себя ответы. Боббл такой эгоист. Взвалил на бедную Серебрянку свои чувства, еще и посмел поцеловать, зная, что они только с Теренсом сошлись, и оставил ее одну разгребать все это. Динь внезапно разозлилась. О чем только думал этот глупый мальчишка? Кем себя возомнил? Решил, что может чувствами других управлять?       Серебрянка снова заплакала, и Динь очнулась от дурных мыслей.       — Ну тише, тише... Ничего... Все будет хорошо.       Собственно, потом Динь уложила подругу спать, а сама, не сдержав эмоций, бросилась искать виновника слез подруги, ведь это же Динь. Нашла его в его доме, они с Клэнком готовились спать, несмотря на то, что основная часть Долины спать и не собиралась. Динь выпрямилась по струнке, и постучала в дверь. Тишина ночи нарушалась веселыми криками издалека, салютами и песнями. А у них драма, черт возьми. Динь постучала снова, и когда дверь открылась, она, схватив парня за шиворот, потащила его прочь.       — Эй! — Клэнк выглянул, непонимающе хмурясь. — Динь, ты чего?       — Не мешай! — не своим голосом рявкнула она, и они скрылись.       Напуганный Боббл даже пискнуть не смел. Динь впечатала его в стену, и ему пришлось закрыться руками, потому что на его лицо обрушился град пощечин.       — Ты глупый, глупый эгоист! — шлепая ладонями по щекам и рукам, красная Динь, отсчитывала Боббла, а он закрывался руками, отступая назад. — Как ты посмел! Как тебе смелости хватило! За что ты так с ней? Эгоист! Э-го-ист!       — Прекратите, мисс Динь...       — Не прекращу! Знаешь, как ты отвратительно поступил? — не переставая одаривать парня затрещинами, девушка выплескивала и свои переживания на нем. — Она все сидит и плачет, едва успокоила ее! Ей послезавтра утром на континент лететь! Ты чем думал, идиот?       — Плакала? — Боббл растерялся, ослабил защиту, расслабил руки, и пропустил удар по лицу. — Ай! Кто она?       Динь остановилась.       — А ты не догадываешься? Я думала, вы хорошие друзья, а ты так легко предаешь ее доверие, пользуешься ее добротой...       — Я не понимаю, о чем вы...       Он обреченно выдохнул, и зажмурился, ожидая новой порции пощечин. Динь опустила плечи, расслабилась, и с шумом выдохнула, проводя пятерней по волосам.       — Ты еще издеваешься надо мной, отлично.       — Не понимаю... — как заведенный повторял парень. — Что я сделал?       — Готовься, что тебя могут начать ненавидеть. — отрезала Динь.       — Что? Почему?       — Ты что, дурачком притворяешься, и думаешь, я поведусь? — вскричала она. — Сам поцеловал Серебрянку, признавшись ей в любви, а теперь заднюю даешь? Еще и надо мной издеваешься, зачем это все?       Из-за соседнего домика послышалось шуршание, и темная фигурка, зловеще ухмыляясь, оторвалась от стены и покинула их. Ни Динь, ни Боббл этого не заметили.       — Поцеловал? — Боббл расширил глаза. — Я ничего не делал!       — Хватит, Боббл. Серебрянка рассказала мне. Она была вся в слезах, и на эмоциях. В таком состоянии невозможно врать.       — Простите, мисс Динь, но у мисс Серебрянки в последнее время появилась странная болезнь. Она видит то, чего не было, ситуации в своей голове и принимает их за действительность. Возможно, что она придумала это...       — Что? — визг мастерицы перебил парня, и он напугано вжался в сену, зажмурив глаза. — Ты ее в сумасшествии обвиняешь, ты, ее друг?!       — Но, это правда... Она сама сегодня мне в этом призналась... Ай! — Динь снова обрушила на него град пощечин, донельзя злая и растерянная.       — В любви тоже не признавался ей?       — Нет. Я ведь вам признавался. Вы мне нравитесь, мисс Динь...       Мастерица опустила руки, и пораженно выдохнула.       — Что происходит, господи... — она опустила голову. — Ладно. Пока оставлю тебя. Пусть Серебрянка летит на континент, отдохнет от всего этого. Нельзя, чтобы Теренс узнал об этом всем. Все, иди домой, чтоб глаза мои тебя не видели!       — Я вам ни капельки не нравлюсь, мисс Динь?       — Пошел прочь!!! — рявкнула мастерица, и парня как ветром сдуло.       Динь-Динь вернулась к подруге, чтобы поговорить, пока Боббл провожал ее взглядом, спрятавшись за стену дома. Он грустным взглядом наблюдал, как фея зло бормочет что-то себе под нос, и тихо-тихо произнес:       — Простите...       Он солгал. Выставил Серебрянку сумасшедшей, чтобы ситуация исправилась. Он понимал, что больше не сможет общаться ни с ней, ни с Динь, но его хотя бы не будут ненавидеть. Как же было больно. Боббл зашел в дом. Клэнк уже спал. Парень переоделся, молча лег на кровать, и тихие слезы покатились из глаз. Сейчас он ненавидел себя. Сердце бешено билось и в груди очень болело, парень катался с одного бока на другой полночи, сжимая футболку, и пытаясь избавиться от тяжелой боли. Он мысленно безостановочно просил прощения у феи воды, умолял небеса не мучить ее, чтобы она была счастлива, а его чтоб наказали со всей строгостью. Но небеса были молчаливы, а он все испортил собственными руками.       Динь-Динь тихо вошла в домик и прикрыла дверь. Мирно спавшая Серебрянка чутко отреагировала на гостью, и подскочила.       — Что? — вскрикнула она.       — Тише, тише, спи, это я. — шепотом ответила Динь.       Серебрянка моргнула, и выдохнула.       — Я что, уснула?       Динь кивнула, и прошла к столу. Взяла графин, и налила ей стакан воды, и протянула фее. Девушка с благодарностью осушила стакан.       — Серебрянка, я поговорила с Бобблом.       — Оу, что? — фея не сразу поняла, о чем речь, но, вспомнив, напряглась. в груди сразу неприятно защемило.       Динь поставила стакан на стол, и присела к ней на краешек кровати.       — Это правда, что ты видишь то, чего не существует? — тихо выдавила она в лоб, и Серебрянка побелела.       — Что, откуда ты... Ох...       — Значит правда? — помрачнела Динь.       — Боббл рассказал, да? — фея воды схватилась за голову. — Такое было пару-тройку раз, я сама не знаю, как так происходит... Стой, получается, ситуация с Бобблом была...       — Он сказал мне, что ничего не делал, и не признавался тебе. — горько ответила Динь, нервно сминая пальцы.       Лицо Серебрянки сменилось на болезненно-растерянное, и она закрылась ладонями, всхлипнув.       — Господи, так я сумасшедшая... Привиделось...       — Нет, не сумасшедшая, прекрати... — Динь схватила ее за руки, пытаясь успокоить, а сама пыталась осознать все.       — Нет, я точно помню, как он поцеловал меня! — пробормотала Серебрянка. — Люблю тебя. Я люблю тебя. Спокойной ночи. Так он сказал. Это невозможно. Просто невозможно. Я люблю тебя. Люблю тебя. Спокойной ночи. Спокойной ночи.       Динь глубоко вздохнула, слушая бормотания подруги.       — Тебе нужно отдохнуть. Скоро лететь на континент. Не волнуйся. я присмотрю здесь за этими оболтусами. Все будет хорошо.       — Ты думаешь, я сошла с ума? — обреченно спросила Серебрянка.       — Нет, нет, что ты. Все будет хорошо. Я так не думаю. Но для личного спокойствия, ты покажись феям здоровья, хорошо?       — Хорошо... — пробормотала она.       — Лучше покажись Ромели. Ей можно доверять, хорошо? А сейчас поспи.       Динь заботливо оставила на тумбочке подруги воду, укрыла ее пледом, и улетела домой.       Серебрянка перестала растерянно бормотать, и села на кровати, обхватив колени.       «Получается, Боббл солгал. Ради себя, ради своей репутации. Подставил меня перед Динь, выставил сумасшедшей, и она поверила.»       Девушка прикоснулась пальцами к губам — она точно помнила все до малейшей детали. Это все очень взволновало ее. Господи, о чем она — разве не о Теренсе она должна думать? Но мысли о Теренсе не шли, их место сразу же занимал тот поцелуй. Сердце бешено билось, и она все время думала о том, что стала первой любовью ее друга. Того, к кому привязалась за последнее время больше всех, кто поддерживал ее и оберегал, помогал подготовиться к балу. Она мысленно усмехнулась.       «Господи, а всего-то наряды сшить хотели.»       Девушка снова прикоснулась к губам. А ведь Теренс так и не успел поцеловать ее. Сердце забилось еще сильней, и девушку окатил страх — Боббл украл ее первый поцелуй.       «Интересно, это был и его первый? Наверняка да. Боже мой, о чем, я думаю? Дурацкий, дурацкий, дурацкий!»       Внезапно, она ощутила странное болезненное покалывание в груди, и страх, будто предчувствие. Будто чувствовала чью-то боль, его боль.       «Интересно, как он там? Что делает сейчас? Наверное смеется надо мной».       Девушка легла, и укуталась в одеяло, уставившись в окно. Лунный свет лился сквозь шторы, и был слышен плеск воды. Легкий шум успокоил фею, и она медленно провалилась в сон.