Вопросы на ответы

ПЕРСОНАЖИ: Ротгер Вальдес, Филипп Аларкон ВОПРОС: На каком транспорте Вы бы передвигались в 21 веке? До поворота было менее сотни шагов, но номера засевших в пробке машин терялись в рябящем мареве. Аларкону казалось, что, замри он на асфальте дольше полутора секунд, подошвы кроссовок расплавятся, навек оставив его частью ландшафта. Обычно к подобным размышлениям склонить его было непросто, однако нагое июльское солнце плавило разум не хуже сливочного масла. Духота не позволяла даже нормально злиться, видимо, мозг полагал, что накал страсти перегрузит и без того кипящее тело. И это было, пожалуй, единственным, что мешало срывать голос в трубку. Бешеный опаздывал. Чертов Ротгер Вальдес опаздывал почти на два десятка минут именно, кошки его задери, сегодня, хотя обычно бывал на месте одним из первых. Километровые заторы на объятых маревом дорогах слегка примиряли с этим фактом, внушая надежду на благовидную причину — ровно до того момента, как сзади на плечо с глухим хлопком плюхнулась загорелая рука. — Заждался? Ругаться на друга в таком настроении возможным не представлялось, но треснуть тянуло страшно. Вместо этого Филипп сдержанно спросил: — Тачка-то где? Собственно, упомянутое чудо техники было не последним в списке причин выползти из-под живительного дуновения вентилятора и позволить подбить себя на «посидеть» в середине дня. Не то чтобы Аларкон как-то по-особому ценил автомобили, в противовес тому же Вальдесу считая их скорее досадной необходимостью. Но больно уж любопытно было взглянуть на Очень Особенную Гоночную Тачку, возгласов с придыханием о которой наслушался от общих друзей. — Ах, эта? — Ротгер неопределенно махнул рукой. — Кто вообще по такой погоде на машине ездит?

* * *

Решение не договариваться с Ротгером о встрече в пабе и отдаться на милость ледяных порывов казалась все глупее с каждой секундой. Особенно когда телефон предательски сдох, оставив без возможности изменить место с поправкой на погоду. Стуча зубами и с отборной руганью растирая моментом онемевшие пальцы, Альмейда посылал на голову так некстати заблудившегося где-то Вальдеса все земные горести. Нет, конечно, в такой мороз окантованная метровыми сугробами дорога, на которой вмерзшие в пробку автомобили успевали обрасти собственными шапками, могла служить железным оправданием опоздания. Однако перспектива по примеру машин обзавестись персональным сугробом Рамона не радовала совершенно. Мужчина уже грешным делом подумывал, что здесь и откопает его Синеглазая, когда в плечо ему весомо ткнулся кулак. — Тебе к лицу белый. — Скотина, — от души тряхнув руку нашедшейся пропажи, Альмейда почти бегом направился к спасительному теплу, интересуясь на ходу. — Чего пешком-то? Слышал, ты снова лошадок сменил. — Ага, — сверкнул зубами Вальдес. — Только их прогревать дольше, чем ехать.

* * *

— Серьезно? — Салина взглядом разве что дырки не прожигал. Вальдес мало того что опоздал — благо погода стояла чудесная, — так еще и приволокся пешком. — Куда байк дел? И не надо мне тут «Какой байк?!», Берто сдал тебя с потрохами. Опустим момент, когда я топочу ногами в праведном гневе, распекая тебя за то, что ты позволил моему несовершеннолетнему племяннику гонять на мотоцикле, и перейдем сразу к части, где я тоже хочу. Так какого ызарга ты без колес? — Да так, — беззаботно пожал плечами Ротгер. — У меня права забрали.

* * *

Уязвленное самолюбие требовало отмщения. Встреча была назначена ровно на 19:15, и Аларкон замер на углу дома с часами наготове. После вчерашних шуточек Ротгера про рассеянных блондинок, неспособных уследить за временем, Филипп просто обязан был подловить друга на опоздании. Тем более, такой случай: ехать гаду через весь город, права он пролюбил, на спор перепрыгнув на байке с трамплина патрульную машину, а ливень стеной наверняка согнал всех в общественный транспорт и такси, так что на них тоже толком не уедешь. Однако, стоило стрелке щелкнуть по вожделенной цифре, Аларкона с ног до головы обдало мутными брызгами. — Я не опоздал? Филиппу оставалось лишь с тоской взглянуть на угвазданный плащ, не идущий, впрочем, ни в какое сравнение с одеждой Вальдеса, уделанной мокрой грязью до такой степени, что изначальный ее цвет определить не удавалось даже при свете мерцающей в метре витрины. — Вижу, ты нашел транспорт по душе, — взгляд оценивающе скользнул по столь же грязному и, судя по форме, явно вырытому у прадеда в гараже или на свалке велосипеду. — Слава ископаемым!