Нервозный

— Вы обеспечиваете упадок всей организации! — твёрдый кулак с силой врезался в стол, что все предметы на нём аж подпрыгнули, а несколько листков из ровной стопки скатились на пол. Учиха резко встал, упираясь руками в столешницу. — Вы даже не подозреваете, как сильно мы рискуем быть раскрытыми! Чтоб ещё раз вы оставили свидетелей в живых… Пуля в череп и свободны! Подчинённые переглянулись, снова возвращая глаза на босса. Тот, яростно выдыхая через нос, сверлил их взглядом, ожидая хоть какой-то реакции на замечания. — Надеюсь впредь не будет подобных идиотских ошибок… А теперь сгиньте с глаз моих! Обито опустился в кресло только после того, как дверь хлопнула. Он прикрыл лицо рукой, облокачиваясь о подлокотник. Шумный замученный вздох пролетел по кабинету. Затем послышалось цокание каблуков где-то справа. Секретарь присела на корточки, поднимая упавшие документы и кладя обратно в стопку. Она ничего не спрашивала о состоянии начальника. Всё и так было понятно. Если их раскроют, они попадут под статью, и явно не под одну. Это будет означать конец. — Конан. — Да? — так же негромко откликнулась женщина. — Нужно обработать некоторое документы. Запросы на оружие с новой фирмы. Хаюми кивнула, но потом поняла, что Учиха этого не видел. Его единственное око были закрыто. — Хорошо. Будут какие-то дедлайны? — Завтра всё должно быть готово. Он часто перескакивал с одной темы на другую, очень часто теряя причинно-следственную связь, будто бы пытался отвлечься. Глава мафиозной организации — работа, требующая дополнительных нервных клеток, а их у мужчины, по-видимому, осталось слишком мало. — Прошу прощения, но на оформление некоторых документов нужно больше времени. — От тебя не много требуется. Бумага у меня. Конан не удивилась. Ещё какое-то время они находились в полной тишине. Обито, вероятно, долго отходил от стресса, принесённого вместе с теми наёмниками-новичками. — Ладно, нужно идти, — мужчина встал, направляясь к шкафу и вытаскивая оттуда чёрное пальто. Женщина сделала то же самое, и они выдвинулись. Авто у Учихи практически новое с креслами, обитыми кожей и запахом чего-то явно дорогого. Хаюми не первый раз была у него дома. Частенько ей приходилось забирать документы и прочие бумажки. Обито понимал, что раз женщина знает его адрес, шансы на случайную утечку информации значительно увеличивается. Но секретарь — он на то и секретарь, что хранит все чуть ли не самые страшные секреты организации. Ко всему прочему, Учиха достаточно сильно знал Конан, чтобы с уверенностью заявить — она не выдаст. Ей это просто ни к чему. Она не имеет настолько больших и глобальных целей, что начнёт действовать простив всей организации. Забрав бумаги, женщина направилась домой с мыслью о том, что времени у неё и правда не так уж и много — всего ночь и пол дня. На следующий день всё было готово. Мужчина не сомневался, что она справится. Фирма согласилась продать оружие, всё начинается хорошо. Прошло несколько дней, и за это время успел прийти крупный заказ на убийство. И чуть было опять не провалился. В этот раз секретарь не присутствовала на «церемонии устного отчёта». Но через стену она прекрасно слышала, как Обито в очередной раз срывается на подчинённых. Когда он снова послал тех, чуть не свернул им шею прямо у себя в кабинете, Хаюми аккуратно, не навязываясь отдала ему собранные месячные отчёты всех сотрудников. — Вам нужно больше отдыхать. — А за этими отморозками кто следить будет? — Обито нервно постукивал карандашом о столешницу, — Они же без меня всё угробят. — Мне кажется, вы недооцениваете своих людей… — Они просто не осознают весь масштаб ситуации! — еле выдерживал Учиха, готовый выплёскивать весь свой гнев на единственного человека рядом — Конан. Она замерла и не могла пошевелиться, хотя Обито даже не был повёрнут к ней лицом и тем более не смотрел. Хотелось скомкать эту его нервозность, как тетрадный лист или ненужный документ, и выбросить, лишь бы не видеть его содержимое. Карандаш в его руке треснул и разломился напополам. — Им плевать с высокой колокольни на наше будущее! Есть ли в этом мире люди, которые вообще понимают… Он замолчал. Хаюми, ещё секунду стоявшая поодаль, заключала мужчину в свои холодные, но всё же объятия. Учиха невольно прижимался головой к её грудной клетке, продолжая скрипеть от злости зубами и сжимать остатки карандаша до побеления костяшек. — Извини, — стараясь сделать тон голоса как можно спокойнее и ровнее, сказал Учиха, убирая руки Конан со своих широких плеч и поправляя повязку на левом глазу. — Ты можешь идти… Хаюми вышла из кабинета, искренне отказываясь воспринимать только что произошедшее, как действительность. Ей меньше чем за минуту удалось приостановить шквал негативных эмоций, исходивший от Учихи. Конечно, этого было мало, чтобы совсем лишить мужчину своих нервных срывов. Конан слишком часто и подолгу думала об этом. Теперь она смотрела на босса, как на человека с высшей степенью нервозности. Наёмники и правда старались, ибо многие не вывозили громовой голос Обито. Но он от этого не стал менее нервным. Кажется, даже наоборот. Очевидно было, что на его нервную систему влияло кое-что ещё. Случилось так, что Хаюми снова пришлось зайти к мужчине за некоторыми бумагами, правда это было уже ближе к ночи. Женщина переступала с ноги на ногу на пороге, не решаясь шагнуть дальше. — Документы… вы хотели отдать. — А… Точно, — наконец-то вспомнив, Учиха направился в свой кабинет. — Проходи. Конан зашла, прикрывая за собой входную дверь. Она разулась и направилась туда, где скрылся Обито. — Подожди в той комнате, — увидев женщину в дверном проёме, он махнул рукой куда-то. Конан двинулась в указанную сторону, оказываясь в спальне. Все тумбочки и камод выглядели новыми и пустыми, как будто все личные вещи владелец квартиры хранил в заваленном хламом кабинете, который Хаюми мельком видела пол минуты назад. Она присела на широкую кровать, куда мужчина вскоре вынес толстую папку. Порывшись там, он достал несколько листов бумаги, сколотые канцелярской скрепкой. — Можешь пока ознакомиться, — сказал Учиха, вручая документы секретарю и снова скрываясь в своём кабинете. Конан полистала бумажки, местами очень внимательно вглядываясь в мелкий шрифт. Обито к тому времени уже вернулся. — До завтра? — женщина подняла на босса глаза. — Да, — тот сел рядом, сохраняя между ними дистанцию. Мужчина терпеливо ждал, пока Хаюми, уткнувшись в документы, не изучит каждую деталь. Конан же, изредка отрываясь от дела, видела его хмурость и нервозность, не покидающие его даже в такой момент, хотя, казалось бы, всё вокруг идёт гладко. — Вы выглядите напряжённо, — негромко заметила она, в очередной раз перелистывая лист бумаги и вчитываясь в текст. Учиха не ответил, а с его стороны послышался лишь хруст пальцев. — Ты закончила? — Да, вопросов нет, — она встала, складывая документы в сумку. — А вам я всё же рекомендую брать отпуска почаще. Обито снова молчал, неопределённо глядя куда-то в пустоту. Наконец он поднял свой взор на женщину перед собой. Её руки снова потянулись к его плечам и вот уже Учиха снова уткнулся лицом в женскую грудь, слабо, скорее даже машинально приобнимая. Хаюми поглаживала его плечи и спину, пока не осознала, что они находятся в этом положении очень долго, и мужчина, кажется, не собирался отстраняться. Была ночь. Хотелось спать. И они, забывая совершенно обо всём, легли прямо на нерасправленную кровать и уснули в объятиях друг друга. Утром Обито отвёз Конан до работы и продолжил свой день так, как будто ничего и не было. Женщина же ещё долго не могла перестать думать об этом, но была уверенна, что это последний раз, когда она позволила такое в первую очередь себе. Но в следующий раз это почему-то повторилось. И потом опять. И снова. Единственное, от чего становилось легче, так это то, что Учиха стал реже срываться и уже не выглядел таким замученным. Хаюми считала это полностью своей заслугой. Но что-то всё равно мешало. Было невыносимо интересно узнать, что же так повлияло на его нервную систему. Это «что-то» шло явно из прошлого, но у Конан абсолютно не было шансов узнать. Ведь они не сближались, просто изредка спали вместе, грея и успокаивая в своих объятиях. И ничего более. В одно такое совместное утро женщина решила уйти на работу одна. — Всё равно заказов на сегодня нет, так что и отправлять вам некого и незачем, сказала она, обувая туфли. — Устройте выходной. Обито стоял, оперевшись о дверной косяк, и смотрел, как Хаюми уходит. Внезапно их взгляды коснулись, и они замерли. Их, как магнитом, притягивало друг к другу, хотя они не могли понять истинную причину. Поцелуй был одновременно неожиданным и вполне ожидаемым. Мягко сминая чужие губы своими, мужчина чувствовал, как Конан легко косается его деформированной щеки и неосознанно нежно проводит по шрамам. — Извини, — произнёс он, отстранившись и потеряв непродолжительное ощущение тепла. Хаюми смущённо кивнула и ушла. И это был первый раз когда они позволили себе выйти за рамки, построенные собственными руками. Но больше это не повторялось. Женщина стала приходить чаще, и они так же неизменно подолгу лежали вместе. Она гладила его по спине и волосам, он крепко прижимал её к себе. Это уже стало для них обоих привычкой. Такой странной и своеобразной. По ночам они дарили такие нужные им чувства, а днём почти не пересекались. Одной ночью Конан не спала. Любопытство узнать причину чужой спадающей, но всё ещё присутствующей нервозности сводило с ума и отбивало всё желание спать. Она знала, где лежали его ключи от кабинета… Осторожно выбравшись из кольца его рук, женщина ловко достала из заднего кармана его брюк звенящую связку. Проходя по тёмному коридору и постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что Учиха спал, она подошла к двери и, стараясь делать это как можно тише, стала подбирать нужный ключ. Наконец замок с щёлканьем открылся, и Хаюми выдохнула. Она не успела вытащить ключ из двери, как её схватили за шею. Развернув Конан к стене, мужчина вжал её в твёрдую поверхность. — На кого ты работаешь? — процедил Обито через сжатые зубы. Женщина почувствовала, как к нижней челюсти приставили что-то холодное и металлическое, а после характерного щелчка она поняла, что это ни что иное, как дуло пистолета. — Отвечай. — Вы… вы не так поняли… — Какого чёрта тогда ты забыла у меня в кабинете? Его глаза яростно сверкали в темноте. Хаюми ощущала сильную дрожь в коленях и невозможность произнести что-нибудь ещё. Конан поняла, что нужно скорее что-то предпринимать. Она сорвалась с места раньше, чем Учиха успел нажать на курок, и, руками притягивая его лицо к себе, оставила на его губах долгий поцелуй. Мужчина отвлёкся, и она смогла выиграть несколько секунд. Конан выдернула ключ, забежала в кабинет и закрылась на ключ, а потом ещё и на железный засов, находящийся на двери. Обито выстрелил в замок, но дверь не поддалась. Учиха чертыхнулся. Он ведь сам установил титановый засов как раз для подобных случаев, но только не для тех, когда он остался снаружи. Пули ничего засову не делали — он не пробиваемый. Тогда мужчина вынес самое слабое место во всей этой конструкции — дверные петли. Но когда, казалось бы, цель его была достигнута, он увидел лишь то, как Хаюми, держащая какую-то папку, сигает вниз с подоконника. А подбежав к распахнутому окну, Обито не нашёл её взглядом на улице. — Вот же тварь… Теперь ему оставалось лишь гадать, что забрала Конан, и куда вся эта информация пойдёт. Теперь она не являлась на работе и тем более — у Учихи дома. Теперь он спал один. Уже почти исчезнувшая с корнями нервозность снова начала бушевать у него внутри. Как бы там ни было, без Хаюми ночи стали пустыми и бессонными. Без неё всё стало слишком серым и раздражающим. Ему будто бы Конан нужна была так же, как и наркоману доза, он понимал, что уже не сможет вернуться без неё в своё уже привычное состояние. Мужчина пытался найти её, даже адрес выяснил, только поиски его не увенчались успехом, и это давило ещё сильнее. Одним холодным вечером, уже переходящим в ночь, в дверь постучали. Открыв её, Учиха увидел только папку с личным делом, какими-то своими фотографиями и там же старую газету. В статью украшало его лицо, и Обито почувствовал, что мозг будто хлестнуло чем-то раскалённым. В голову приходили воспоминания того дня, когда он ступил на дорогу тьмы, заработав шрамы, потеряв левый глаз и любовь всей своей жизни… Шум в ушах прошёл, и Учиха услышал цоканье каблуков где-то внизу. Он только и успел обуться и запнуть папку в прихожую. Спустившись и выйдя на улицу, мужчина увидел знакомую фигуру. — Подними руки. Конан остановилась и выполнила сказанное. У Обито в руках уже блестел пистолет в свете подъездного фонаря. Он подошёл ближе, подставляя дуло к чужому затылку. — Зачем ты это сделала? — Хотела узнать причину твоей нервозности, — спокойно, но с дрожью в голосе ответила женщина. Когда она стала обращаться к нему на «ты»? — Я тебе не верю. — В любом случае я удовлетворила своё любопытство. Можешь стрелять, Обито. Учиха не мог сказать, что конкретно он чувствовал. Обиду? Гнев? Или что-то другое, связанное непосредственно с Конан? В любом случае на курок он не нажал… В последствие он не понимал, почему не сделал этого. Мужчина добивал себя этими вопросами изо дня в день, до одного момента. — У меня для вас печальные известия, — сообщил один из агентов, стоя перед столом Обито. — Если это не что-то важное, то проваливай. — Это… насчёт нашего бывшего секретаря — Хаюми Конан. Я не знаю, связано ли это с её прогулами, но… В общем… накануне она погибла. — Что? — слишком тихо для самого себя спросил Учиха. В голове что-то начало щёлкать, и он уже не слышал, что говорил агент. Что-то про перестрелку с полицией и то, что по каким-то данным они узнали расположение их подпольного логова. Даже после того, как подчинённый замолчал, мужчину не переставало трясти. — Свободен. Тот ушёл, а Учиха не мог найти себе места. Он мерил шагами кабинет, а когда резкое осознание своих чувств достигло его мозга, кулак с сокрушительной силой врезался в стену. — Чёрт… Он всё понял. Понял, что им двигало, когда он оставил Конан в живых. Понял, что чувствовал всё это время. Обито понял, что любил её. Но уже поздно. И опять он наступил на те же грабли. Опять он мог всё поменять, если бы только знал… Снаружи послышался визг полицейских сирен, и Учиха достал пистолет, что всегда присутствовал при нём, где бы он ни был. Он косался её. Конан. Мужчина отдал бы всё, лишь бы ещё раз побывать в её объятиях… Таких нужных ему сейчас. Учиха коротко коснулся губами дула, приставляя к своему виску. Лучше так, чем одному. Лучше там, с ней, нежели тут, со всем миром… И это единственное, о чём думал Обито, когда нажал на курок.