Dulcitudo

      Восстановление после второй операции оказалось ровным счётом таким же – лекарства и физиопроцедуры. Теперь он старался не избегать своего врача и уже не шарахался от её прикосновений, а Сонхва соблюдала дистанцию и старалась не быть навязчивой. Улыбаться ей становилось легче с каждой неделей, и постепенно он привыкал к её вниманию, учась не воспринимать его как опасность.       Она больше не заговаривала о своих чувствах, ничего не просила и не предлагала, отчего он чувствовал себя спокойнее. Сонхва вообще обладала удивительной деликатностью, рядом с ней было комфортно практически всегда, и он видел, что коллеги её испытывают аналогичные ощущения. Но иногда она смотрела на него так, как никто не смотрел.       Джехён пытался разобраться в себе. Может, он её взгляды воспринимает как-то по-особенному из-за их давнего знакомства? Или все на него теперь так смотрят? С новой внешностью, но пока ещё заживающими руками он действительно выглядел получше, хотя шрамы на месте сшивания лоскутов кожи ещё были заметны, а грудью и плечами они пока не занимались, так что он прикрывал кожу водолазкой. А может, оставшиеся пятна, посветлевшие к этому времени, уже не так притягивают взгляды, и многие их не заметят?       Из любопытства Джехён стал обращать внимание на других девушек, чтобы проверить их реакцию и сравнить с поведением Сонхвы. Иногда в любимой кофейне даже улыбался бариста, большеглазой пухленькой девушке, пытался быть милым с медсёстрами в больнице. И оказалось, не так уж страшно. Медсестры словно не замечали его уродливых ожогов, впрочем, это было частью их работы. А вот бариста из кофейни скривилась когда он однажды снял худи, оставшись в футболке с длинным рукавом, из горловины которой виднелись ожоги. Значит, следы всё-таки являются проблемой и всё ещё вызывают отвращение у простых людей.       Решив провести эксперимент, он отправился на тренировку в крупный спортзал, где занимались самые разные люди. Специально надел футболку с коротким рукавом. Попутно оценивал реакцию на себя со стороны других спортсменов обоих полов. Надолго его не хватило. Если мужчины и парни смотрели на него скорее с сочувствием или долей самодовольства, то девушки часто отворачивались, выражали сожаление или брезгливость, но ни одна не рискнула приблизиться к нему. Уходя в раздевалку, он даже услышал, как две девушки обсуждали «эту жуть на шее и плечах, к которой, наверное, тошно прикасаться». А вот Сонхве тошно не было. Он снова напомнил себе, что Сонхва – врач, и ей это привычно.       Выходит, его нынешнее состояние всё-таки отпугивает большинство людей. Значит, это с Сонхвой что-то не так.       Операция на руках прошла в последних числах октября, успешно, как и первые две. Остальные повреждения он решил не трогать, просто прикрывать одеждой, и Сонхва его поддержала. В конце концов это его жизнь. Шею и плечи она ему подлатает в следующий раз, насколько возможно. Стоило бы через время провести ещё косметическую операцию для сглаживания рубцов и улучшения общего вида, но он отказался. Ему и так придется немало заплатить за лечение, ведь оно не было бесплатным. А сделанного теперь достаточно, чтобы можно было вернуться к обычной жизни. В тему пришелся внушительный грант от мэрии за спасение детей, сразу помогший погасить половину стоимости лечения. Остальное придется выплачивать из своей зарплаты, а Джехён не хотел затягивать этот долг на всю жизнь. Он проживет и с такими несовершенствами.       В последний вечер пребывания в больнице, когда Джехёна уже выписывали, он не попрощался со своим доктором, хотя ждал, пока она освободится. Но Сонхва долго не появлялась. Решив не напрягать обстановку, мужчина просто забрал вещи и документы и вышел из главного входа на улицу. Первый вдох свежего воздуха всегда воспринимался им как особое удовольствие. Уже стемнело, и по всему городу включили ночное освещение. Пасмурное небо угрожающе нависло тучами. Оставалось надеяться, что он успеет вернуться домой до дождя.       Никуда не торопясь, Джехён стал спокойно переходить дорогу, направляясь к автобусной остановке, когда услышал за спиной знакомые голоса.       – Сонхва, подумай ещё раз, прошу!       – Джи Су, мы уже раза три об этом говорили, и я всегда была честна с тобой. Не начинай, пожалуйста!       – Хотя бы скажи, почему? Почему ты не даёшь мне второго шанса?       Она остановилась и повернулась к мужчине.       – Потому что у нас ничего не выйдет. Я не смогла полюбить тебя и я тебя не заслуживаю. Уверена, ты обязательно встретишь девушку, которая ответит на твои чувства, и вы будете счастливы. Но это не я. Прости ещё раз.       – Давай хотя бы попробуем?       – Нет, Джи Су. Давай уже закончим это раз и навсегда.       – Ты мне сердце разбила.       – Я знаю. Но я не могу никак это исправить.       – Можешь, если вернёшься ко мне.       Сонхва закатила глаза, потом попыталась придумать, как ещё ответить, но вдруг заметила на противоположной от больницы стороне дороги Джехёна.       – Прости, Джи Су, мне надо ещё на встречу сегодня.       Она быстро перебежала дорогу на красный и подошла к остановке, где он стоял.       – Джехён, можно я поеду с тобой на автобусе?       – Надо сбежать? – ухмыльнулся он.       – Да. Я соврала что у меня встреча, но если пойду домой, он будет меня преследовать.       – Сильно влюбился парень.       – Мне жаль, что так вышло. Я вовсе не хотела вызывать в нём таких крепких чувств.       – Зато теперь ты лучше можешь понять моё состояние.       Она задумчиво посмотрела на него, не ответив. Джи Су прожигал их взглядом до тех пор, пока не подъехал автобус и они оба не скрылись за его дверями. Сперва Джехён сел отдельно от неё на противоположном конце, но когда они отъехали на достаточное расстояние, Сонхва сама к нему пересела.       – Тебя ведь только сегодня выписали?       – Да.       – Но почему так поздно? Обычно у нас выписывают до обеда.       – Так и было, просто я никуда не торопился.       – Сегодня я не смогла тебя проводить из-за сложной операции, извини. Даже осмотреть не успела, а ведь я твой врач. Покажи руки.       Он машинально раскрыл ладони, лежавшие на коленях, а Сонхва взяла его правую руку, покрутила в разные стороны, нашла швы и провела по ним пальцами, сравнила цвет кожи со своей, а потом вдруг переплела их пальцы. Джехён опешил от этого действия и хотел было выдернуть руку, но она сказала:       – Сожми, я хочу посмотреть, как натягивается материал и нет ли нигде нехватки ткани.       А, ну если так. Он мысленно выдохнул и выполнил её просьбу. Сонхва снова провела пальцами по его руке в нескольких местах, особенно надавливала между пальцами. И теперь Джехёну эта импровизированная проверка уже не казалась такой хорошей идеей. Её близость возбуждала, тонкий аромат духов, исходивший от девушки, был едва уловим, и хотелось наклониться к ней, чтобы принюхаться. А её уютный тёплый наряд будил в нём желание заключить её в объятья, чтобы тоже раствориться в этом уюте.       С похолоданием Сонхва купила себе мягкие клешёные брюки и тонкий свитер и сочетнула их с любимым оранжевым пальто. Она лукавила сейчас, утверждая, что просто проверяет его кожу. На самом деле ей хотелось прикасаться, хотелось пробудить в нём интерес к себе. И судя по его участившемуся дыханию, это почти удалось. Но она не станет признаваться в этом пока.       – Вот здесь между пальцами наноси побольше жирного крема, коже явно не хватает увлажнения, – дала она рекомендации и отпустила его руку.       Джехён судорожно вздохнул, согласно кивнув.       – Ты ужинал сегодня? Я ужасно голодна. Составь мне компанию, пожалуйста. Не хочу пока возвращаться домой, вдруг Джи Су ждёт.       – Хорошо. Неподалеку от моего дома есть приличное место.       – Замечательно.       Их остановка находилась в двух минутах езды, и пара приготовилась к выходу. Джехён вышел первым, а Сонхва замешкалась, потому что забыла телефон на сидении, поэтому торопилась, чтобы не задерживать водителя. Но случайно провалилась каблуком туфли в резиновый коврик на ступеньках и начала падать вперёд. Всё случилось так быстро, что только сноровка помогла Джехёну её поймать.       – Покрути ногой, – посоветовал мужчина, отвечая суровым взглядом на недовольное замечание водителя, и когда Сонхва послушалась, каблук выскочил из резинового плена, а мужчина перехватил её под коленками и на руках отнёс подальше от автобуса. Уже можно было поставить её на землю, но Сонхва оказалась довольно лёгкой, держать её было несложно, а ещё она вцепилась в его плечи одной рукой и не сводила глаз с его лица.       Джехён оказался загипнотизирован. Сейчас он лучше ощущал исходивший от неё свежий аромат, держал её в объятьях, хотя несколько минут назад в автобусе запретил себе даже думать об этом. А эти ощущения обострили все его давно похороненные чувства.       Сонхва не могла оторвать от него глаз и внутренне молилась, чтобы его руки выдержали её вес как можно дольше. Но он словно прочёл её мысли и поставил на землю.       – Спасибо, – смущённо проговорила девушка, а потом отвела взгляд в сторону, словно искала что-то. – И где мы можем поесть?       – Туда, – только и смог выдавить из себя Джехён, указывая направление, сунул руки в карманы чёрных джинс, и пошёл первым. Сонхва засеменила за ним, отчаянно борясь с учащённым сердцебиением.       В небольшой кафешке они заняли столик в углу между стеной и окном и заказали то, что посоветовал Джехён, как завсегдатай этого места. А пока ждали заказ неловко молчали. Наконец, Сонхва взяла себя в руки.       – Я такая неловкая, – засмеялась она. – В универе тоже такой была, постоянно спотыкалась на ровном месте.       – Честно говоря, не помню, не видел.       – При тебе не спотыкалась, как ни странно. Кстати, ты ведь сейчас не латынь преподаешь? Хангыль?       – Да, хангыль и литературу.       – А с латынью совсем плохо?       – Детям она не нужна.       – И то верно. А как насчёт репетиторства через интернет? Это хороший заработок в наши дни.       – Я думал об этом, но латынь нужна только в определенных профессиях, и то звуки надо ставить голосом, по бумажкам человека не научишь. А на видеоуроки я так и не решился.       – Но вы ведь не забыли свой предмет, профессор? Признаться, я мало что помню. Только Dum spiro, spero. И то потому, что эта фраза написана на одном из плакатов в кабинете нашего пульмонолога, – она снова негромко засмеялась.       – Конечно, я всё помню, иногда читаю что-то на латыни, чтобы не забыть.       – Скажи что-нибудь посложнее.       – Non ignara mali, miseris succurrere disco.       – Если я правильно поняла, что-то про страдания и несчастья.       – Почти. Познав несчастье, я научился помогать страдальцам.       – Блин, латынь так красиво звучит. Жаль, что это практически мёртвый язык. Хотя медики, ботаники и прочие естественнонаучные сферы им пользуются, но как-то урезанно.       – Да, увы. Таково развитие общества, – согласился Джёхен, невольно следя за каждым её движением, за тем, как она откидывает рукой волосы, как теребит тонкое колечко на среднем пальце, как покусывает нижнюю губу. Он нервно сглотнул. Нет. Нельзя думать о Сонхве как о девушке. Да и ей не нужен такой как он.       От новой порции неловкости их спасла хозяйка заведения, поставив перед молодыми людьми тарелки с дымящимся супом и закусками. Сонхва и правда проголодалась, судя по тому, с каким аппетитом поглощала ужин и расхваливала талант кухарки. Джехён сдержанно улыбался и старался не смотреть на то, как она ест. Потому что при взгляде на её испачканные в соусе губы ему захотелось их вытереть. Желательно своим языком. А когда она зажмуривалась от удовольствия, хотелось…       Он мысленно отвесил себе пощёчину. Сонхва – молодая, красивая, талантливая. Её обязательно ждёт большое будущее. А такое стареющее чудовище, этакий Франкенштейн, которого она сама и сшила, не достоин этой девушки. Не имеет он права портить ей жизнь. Никто ведь не поймет, если такая как она вдруг стала бы встречаться с уродом вроде него. Меньше всего он ей хотел создать проблемы.       Сонхва тянула время ужина как могла, но еда закончилась, а больше в неё бы не поместилось, да и время уже позднее. Джехён извинился перед ней, что не сможет проводить до дома, так как очень устал, лишь подождал на остановке, пока приехал нужный ей автобус, и помахал в окно. Затем надвинул пониже кепку и отправился в противоположном направлении. Сонхва откинулась на сидении и прижала руки к груди. Сердце всё ещё колотилось как сумасшедшее, кровь в венах бурлила, в голове шумело. Она раз за разом проживала те мгновения, пока он держал её на руках и они были близки как никогда. И этот его взгляд, потемневший от каких-то эмоций, вся его нынешняя тёмная аура опасности, когда он пресёк возмущения водителя автобуса… Она поняла, что окончательно пропала и уже не сможет успокоиться, пока не завоюет этого мужчину.