Акт 2
16 февраля 2023 г. в 10:17
Следующий день заставил его бороться с самим собой. Северус всерьез подумывал о том, чтобы не возвращаться в музей, хотя была весна и сад едва начинал распускаться. Грейнджер видела его, знала, что это он, и хотя в первый раз ему удалось сбежать, он знал, что во второй раз она будет настойчива.
Мысль о том, что его прогонят из места, которое он считал своим собственным, вызвала в его груди ярость. За два года никто из его прежней жизни не переходил ему дорогу, за исключением горстки студентов, которые обходили его стороной. Никто из тех, кто участвовал в войне, никто из тех, кто был непосредственным свидетелем того, что было сделано. Северус смог абстрагироваться, иногда даже блаженно забывая, что у него была какая-то другая жизнь, кроме этой.
Чего же она могла хотеть от него?
Сидя за чертежным столом в своей мастерской, он размышлял о том, что произойдет, если он вернется. Конечно, она будет там, будет ждать. Чего ждать, он не знал, и не узнает, пока не пообщается с ней. Он стиснул зубы, перекатывая карандаш между пальцами. Северус покачал головой. Нет, его не прогонит из уютного места присутствие этой женщины.
Взяв куртку и необходимые вещи, он решил, что к концу дня разгадает эту тайну и сможет вернуться к той жизни, к которой привык. Торопливо шагая, Северус направился в музей Святого Уолтера.
Как и ожидалось, Грейнджер снова была там, на этот раз в повседневной одежде. Северус остановился на пороге, присматриваясь и прислушиваясь, нет ли там Чудо-мальчика и его рыжей дурочки, и не обнаружил никаких следов.
Она повернула голову, ее длинные вьющиеся волосы сегодня были заплетены в косу, которая, казалось, едва удерживала их на месте. Грейнджер взглянула на него, в ее карих глазах не было такого удивления, как накануне. Но она не повернулась, чтобы подойти к нему, не окликнула его. Она кивнула ему с вежливой улыбкой, а затем вновь обратила свой взор к искусству.
Выбор, как с ней взаимодействовать, теперь был только за ним. Северус поправил куртку и сделал несколько шагов, чтобы встать рядом с ней. Он окинул взглядом работу, которая так ее увлекла, не обращая внимания на женщину ростом почти на голову ниже его самого.
— Грейнджер, - проговорил он, скрестив руки на груди.
Она вздохнула, и Северус увидел, как она подняла на него глаза: - Профессор.
— Я больше никому не профессор. – Он усмехнулся. - Почему вы здесь?
Северус почувствовал, как его покидает тяжесть взгляда, поэтому повторно скрестил руки на груди. Он стоял и ждал, нетерпение росло в нем с каждой секундой, пока она не ответила ему.
— Вы никогда не задумывались, как бы закончилась пьеса, если бы Офелия не умерла? - Ее слова прозвучали мягко и рассеянно, как будто даже не для него.
Это отвлекло его от собственных размышлений, и он повернул голову, изогнув бровь: - Шекспир?
— Нет, Чосер, очевидно.
Подразумеваемый сарказм был ощутимым, и он скривил губы в ответ: - Нет, я никогда не задавался этим вопросом. Вы не ответили на мой вопрос, мисс Грейнджер.
— Вы знали, что она была убита? - Она по-прежнему не смотрела на него.
Ее ошибочное заявление обескуражило его.
Несмотря на то, что Гамлет не был одним из его любимых произведений, и были гораздо лучшие представители драматургии, чем Уильям Шекспир, он читал их и мог вспомнить эту пьесу: - Нет, Грейнджер, это не так. Я читал пьесу, она утопилась в реке.
Что-то в ее глазах изменилось, и Северус увидел, как в них мелькнули печаль и юмор. Каштановые локоны грозили вырваться из ее косы, когда она покачала головой.
— Женщины не тонут лицом вверх, если только их не держат под водой, сэр. - Уголок ее губ приподнялся, и она тихо выдохнула. - Приятно видеть, что вы в добром здравии.
Намек на то, что он, возможно, не был в добром здравии, заставил его вздрогнуть, и он сузил глаза: - Это что, проверка здоровья?
Она закатила глаза, и ему захотелось снять пятьдесят баллов с ее факультета из чистого принципа: - Как ни странно, не все вертится вокруг вас, сэр. Точно так же, как не все было связано с Гамлетом или Гарри. - Ее голос был тяжелым, как будто в этих словах скрывалась какая-то тяжелая ноша. - Я была рада видеть вас, я постараюсь держаться подальше от вас, но буду рядом некоторое время.
Северус был выведен из равновесия ее словами, это было совсем не то, чего он ожидал. Без дальнейших объяснений и рассуждений женщина крепче сжала в руке свой кожаный ранец и, отвернувшись от него, направилась к выходу. У него не было причин останавливать ее, поэтому он стоял и смотрел, как она сворачивает за угол, а затем оглянулся на Офелию. После ухода Грейнджер остался стойкий аромат петрикора, кофе и того, что, по его мнению, возможно, было нарциссами. Это было уникальное сочетание, которое совсем не было неприятным для его чувств.
Но после их разговора у него осталось еще больше вопросов, и лишь на немногие из них он смог ответить. Он наморщил лоб, еще раз обдумывая ее слова.
Вы можете утонуть лицом вверх?
Действительно ли она сказала ему, что это не его дело? Почему она сказала это?
Тяжело вздохнув, он покачал головой и вышел из музея в сад. У Северуса не было ни времени, ни терпения играть в глупую игру, в которую пыталась втянуть его Золотая девочка.
Устроившись на каменной скамье, он скрестил одну ногу на другую, и умиротворенность окружающей обстановки пропитала его раздражение. Его этюдник был прислонен к колену, и он позволил себе отвлечься от Гермионы Грейнджер и сосредоточиться на предмете.
Но линии листьев были резкими и жесткими, нераскрывшиеся бутоны - прирученными и предсказуемыми. Все, что он рисовал на листе, было неправильным, это было не то, что он хотел нарисовать.
Он перешел на другое место, сосредоточился на другом объекте - садовой статуе, по которой карабкался плющ. Это дало те же неудовлетворительные результаты. Он закрыл глаза, потирая переносицу в поисках источника своего разочарования.
Форма и оттенок каштановых локонов промелькнули в его сознании, и Северус вздохнул.
К черту все, подумал он, крепко зажмурив глаза. Я хочу снова нарисовать эту невыносимую женщину.
Чувствуя, что ничего не добьется, когда концентрация уходит (даже если попытается), Северус собрался и отправился домой. Он чувствовал себя крайне неуютно из-за своего нового желания запечатлеть Грейнджер или хотя бы ее дикие волосы на бумаге.
Сегодня мне понадобится не только вино, сказал он себе, наливая немного джина. Может быть, завтра Грейнджер будет там, и я смогу выкинуть это из головы.
