Открытый огонь

Рей не любила холод. То есть, в детстве - любила, конечно, и снег любила, и бросаться снежками, и делать в снегу крылатых ангелов... Но несколько лет назад - как отрезало. Начала мерзнуть по поводу и без, и все чаще предпочитала греться у открытого огня. А зима в этом году выдалась необычно холодная, снежная, такая, что на улицу без шапки не выйдешь - уши отморозишь. Рей натягивала на себя несколько свитеров под теплую пуховую куртку, и все равно мерзла - холод щипал щеки и нос. Лучше всего было бы в такую зиму не выходить из дома вообще, но вряд ли бы на работе с этим согласились. Так что Рей передвигалась по улицам короткими перебежками, заходила в магазинчики и кафе только чтобы погреться, и думала, что, должно быть, сходит с ума. Надеялась только, что делает это незаметно - девочки косились на нее с подозрением, но ничего пока не говорили, а Юичиро как будто вообще не замечал, что с женой что-то происходит. По-прежнему шутил и смеялся, открывал перед ней двери и отбирал тяжелые сумки сразу же, как она переступала двери квартиры. Рей думала, что оно и к лучшему. Думала, что не смогла бы отвечать на расспросы, просто не знала бы, что ответить. Но иногда хотелось выговориться. Рассказать о том, как холод жжет обнаженную кожу. Как ярко блестит лед на солнце - и какими острыми могут быть его осколки. И как слезятся от холода глаза, и слезы замерзают в них, и колют, и жгут, невыплаканные. И о том, как на смену удушающей боли приходит забытье - как закрываешь глаза и тебе вдруг становится тепло, и ты больше не чувствуешь боли, потому что не чувствуешь тела, и это, на самом деле, самое страшное. Иногда ей хотелось рассказать о том, как годы назад она в первый раз умерла - и о том, что не забыла этого до сих пор. Что уж там, никто не смог бы забыть. Каждый раз, стоило холоду коснуться кожи, все возвращалось - как будто она до сих пор там, во льдах, и, может быть, все, что случилось позже - всего лишь ее предсмертные галлюцинации. Правда же, хорошо, что Юичиро ее об этом не спрашивал. Рей любила это в своем непутевом муже - он был простым и добрым, и забавным, и смелым. Очень по-человечески смелым, он вообще был настолько человеком, насколько это возможно в принципе, и Рей была ему за это искренне благодарна. Демоны, богини, сейлор воины - именно Юичиро напоминал ей о том, о чем порой так легко забыть. О людях, за которых они сражаются. И обычно это работало, холод отступал, и Рей сидела у камина с чашкой горячего какао в руках и смотрела исподтишка, как Юичиро работал - весь взъерошенный, бумаги опять разбросаны по всему столу и даже немного по полу. Идиллия надежности, в эти моменты Рей чувствовала себя особенно живой. Юичиро был ее прививкой от прошлого, открытым огнем в ее ладонях. Но в этот раз что-то не работало - то ли зима выдалась особенно холодной, то ли Рей просто устала. Ей стали сниться кошмары - слепящая, обжигающая ледяная белизна и одиночество, на мили вокруг - ни единой живой души. Она просыпалась в холодном поту, зажимая себе ладонями рот, чтобы криком не разбудить Юичиро, и бежала в душ. Горячая вода жгла ей кожу, но глубоко внутри лед никак не желал таять. А еще страшнее были другие кошмары - те, в которых к ее ледяной могиле приходили все те, кого она когда-то убила. Страшные, уродливые рожи демонов - и другие, почти человеческие лица. Они вереницей проходили перед ее глазами и расплывались от слез, и она силилась сказать что-то растрескавшимися от холода и ветра губами - и не могла. Ее личное кладбище. А в конце всегда приходил он - бледный до синевы, весь как будто в изморози, и с почерневшими губами. Смотрел бессмысленно и прозрачно и протягивал к Рей руку с коротко остриженными ногтями, и как будто тоже пытался что-то сказать. И Рей в ужасе понимала, что ему тоже холодно, что он тоже умер где-то в этих льдах, что они умерли одинаково - и значит ли это, что они как-то связаны? Снова - связаны? Она пыталась расслышать, что он ей говорит, но каждый раз, просыпаясь, забывала. Она считала дни до весны и боялась ложиться спать. Глупо - как будто она маленькая девочка, а не взрослая женщина. Но сегодня, как и долгих два месяца до этого, она не смогла справиться с этим дурацким страхом и после горячего душа не вернулась в постель, а устроилась в кресле перед камином. Долго думала, зажигать ли его, или треск огня разбудит мужа, и уже решила было зажечь, когда услышала за спиной шаги. Обернулась резко, с трудом подавив желание выхватить жезл перевоплощения, но это был, конечно, всего лишь Юичиро, со сна еще более встрепанный, чем обычно. - Извини... - начала было Рей, выдавив из себя виноватую улыбку, но Юичиро оборвал ее, махнув рукой. - Да ничего, мне самому что-то не спится, - это была бессовестная ложь, но обижаться за нее Рей не могла. - Я посижу здесь с тобой? Она молча кивнула, медленно расслабив сведенные плечи. Юичиро опустился на ковер у ее ног, прислонился виском к бедру, и несколько долгих минут они сидели в тишине. Рей зябко ежилась, Юичиро тепло дышал ей в колено. И они оба знали, что невысказанный разговор повис в воздухе, как туча, набухшая дождем - или снегом - но ни один не решался нарушить молчание. Как будто им было лет по десять и они играли в молчанку. Юичиро, конечно же, проиграл. - Я слышал, как ты его зовешь, - сказал он тихо, не поднимая глаз на нее. Рей вздрогнула, и Юичиро, почувствовав это виском, заговорил быстрее: - Но это ничего страшного! Я не собираюсь ни о чем расспрашивать, просто не хочу, чтобы ты грустила. Я уверен, все не так плохо, - теперь он говорил часто-часто, как будто торопился успокоить ее так, как сапер торопится обезвредить бомбу. И от этого улыбка Рей стала чуть более искренней. - Ты что-нибудь придумаешь, вот увидишь. Он говорил "ты", а не "мы", и это странным образом успокаивало. Как будто она сама может со всем этим справится, без чьей-либо помощи. Это было глупо и неправда, но успокаивало. Юичиро замолчал на секунду, переводя дыхание, и заговорил уже спокойней - и еще тише: - Я не знаю, кто он, и что у вас с ним случилось, и, наверное, мне и не стоит знать. Но это ведь все в прошлом, а, Рей? А о прошлом нужно думать только хорошее, уверен, даже пословица какая-нибудь об этом есть... Было ведь у вас что-то хорошее, да? - и тут же торопливо поправился: - Ты мне не рассказывай, но ведь было же наверняка. Он снова замолчал, на этот раз надолго - ждал, наверное, что Рей ответит. Она медлила, и в конце концов он добавил: - Ну хочешь, я ему морду набью, а? За то, что тебя обидел. И в этот момент - где-то между "набью" и "обидел" - ей стало окончательно ясно, что Юичиро, должно быть, думает, что она страдает по бывшему парню. По какому-нибудь своему неудавшемуся прошлому роману. Всего лишь. Не сдержавшись, Рей коротко всхлипнула, а потом уткнула лицо в ладони и расхохоталась. Смеялась долго, с упоением и до слез, до боли в груди, всхлипывала и подвывала, размазывая ладонями слезы по лицу. Юичиро отодвинулся немного, чтобы заглянуть ей в глаза, и спросил беззлобно, но укоризненно: - Не веришь, что я могу за тебя в морду дать, да? Рей фыркнула, вытирая лицо рукавом, и, наконец, успокоилась. - Не-а, - отозвалась она, широко улыбаясь. - Не верю. А потом обняла Юичиро за голову и нагнулась, утыкаясь носом ему в макушку. Юичиро, конечно, не обиделся, и за это она его тоже любила. - Зажечь камин? - спросил он через пару минут. Рей неопределенно покачала головой. - Нет, спасибо, - и добавила тихо, едва-едва слышно: - Мне и так тепло.