12 ночей в Four Seasons

Если так сложно провести один световой день без него, как она будет жить дальше? Постояльцев смущал суетливо скользящий по ним взгляд администратора. Она смотрела сквозь, постоянно высматривая кого-то другого, и люди это чувствовали. Саша приходила в себя только когда рядом вырастал кто-то из коллег. Её ищущий взгляд блуждал по лобби, но силуеты в нем никак не становились тем единственным, которого она ждала. Её сердце сжималось каждый раз, когда очередной клиент подходил к стойке ресепшена, но это не был Егор. Сама не зная понятия зачем, она продолжала ждать. Согласовывать трансфер в аэропорт для Егора и регистрировать его на рейс было самой неприятной частью дня. Она выучила наизусть время его вылета. Знала, во сколько начнется посадка, в каком терминале и гейте она будет производиться. Саша запросила у авиакомпании модель самолета, чтобы понять, насколько он безопасен. Вся эта информация будто бы помогала ей держаться, но на самом деле она только усугубляла её фиксацию на Егоре. Саша сходила с ума, и это видели все. А Егор будто нарочно не приходил. Перешептывания коллег за спиной у Саши подытожил Марсель, не стесняясь: — Сегодня у нас на вечер запланирована драма, я так понимаю? Саша злобно зыркнула на него и тут же пожалела: Марсель буквально ликовал. Торжествовал так, как будто это он выгоняет Егора с острова. Она почувствовала, как колючие мурашки разразились яростью в ее груди, которую она еле смогла сдержать. Саша нарочно улыбнулась. Марсель не понял. — Драма с Ди Каприо и Марго Робби в главных ролях, я угадал? — он продолжил и мысленно добавил: «Русского разлива». Саша кивнула, держа на лице улыбку. Да, да, только уйди, господа бога ради. Некогда вызывавший хоть какие-то положительные эмоции Марсель сейчас абсолютно отвернул ее от себя. Если бы раньше она могла допустить мысль о том, что француз ей нравился, то теперь она была бы рада не видеть его. Атмосферу «разрядила» младшая коллега, с грохотом кинувшая на стол папку с документами. Она сквозь зубы что-то прокурлыкала на французском, Саша поняла лишь то, что обращалась та к Марселю. Через секунду оба уже шагали в сторону блока для сотрудников. Марсель обернулся, ища глазами Сашу. В лобби повисла еще большая тишина. Скоро по рабочему телефону ее вызвали на ковер к генеральному управляющему.

***

Давно она не бывала в кабинете Картана, да и самого его не видела давненько. За спиной Карлсона рисовался еще один сказочный персонаж — Марсель, явно возомнивший себя невесть кем, презрительно смотрел на Сашу, скрестив руки на груди. Саша сверлила его взглядом в ответ, обещая отразить любую атаку с его стороны. — Мы слишком много вам позволяем, Александра, — начал Картан. — Мы обязываем всех новых сотрудников подписывать юридически вылизанный трудовой договор, каждую планерку напоминаем о том, как важно хранить корпоративную культуру отеля и соблюдать регламент чего-либо: работы, поведения, общения с клиентами. — И еще вы… Картан поднял ладонь, не оглядываясь: — Помолчи, Марсель. Я говорю. Мы только что лишились сотрудника, Александра. Она намерена и имеет полное право подать на нас в суд за предвзятое отношение и неисполнение условий трудового договора. Сезон в самом разгаре, нам и без этого было чем заняться. Я думал, вы ответственнее, чем оказались на самом деле. Что будем делать, Александра? Он сложил руки на стол. — Позвольте, в мою смену не было ни одного форс-мажора по вине персонала, а о моих достижениях в управлении вы, я думаю, сами и так знаете. Вклад в клиентский сервис вашего отеля неизмерим в сравнении с… — Никто не спорит, Александра, — перебил он. — Но помимо этого у вас есть обязательства перед отелем… — Которые я исполняю. Диктовать, как мне проводить свободное время, отель права не имеет, пусть так и написано в трудовом договоре. Если вы не согласны, можете уволить меня, и решать, кто прав и кто виноват — в суде. Она выглядела такой раздраженной, будто мучалась в ожидании этого разговора целую вечность. Картан молча скользнул взглядом по Саше с ног до головы, поджал губы и сменил тон: — Впервые вижу вас такой. Вы устали, Александра? — От давления и косых взглядов — да. Хотите узнать, что такое предвзятое отношение? Поднимите камеры и поймете, кого вы хотите сделать своей правой рукой. Марсель подскажет вам дату и время, да, Марсель? На мгновение на его лице мелькнуло смятение, но он быстро вернул свою маску: — Не понимаю, о чем ты. Саша сделала глубокий вдох и кивнула. Даже если Картан выберет верить Марселю, Марсель хотя бы поймет, что кошки-мышки кончились: Саша перешла в реальную оборону, и шансов занять место Егора у француза не осталось совсем. Собрание святой троицы в кабинете Картана закончилось примерно ничем. Сашу попросили вернуться к работе там, где она не будет смущать сотрудников своим видом, а «Штирлица» в лице Марселя попросили остаться в кабинете. Саше уже не хотелось знать зачем и для чего, и что будет с ней завтра, ей просто хотелось, чтобы от нее отстали и дали ей заниматься своими делами. В небольшом кабинете с одним столом и компьютером она закрылась изнутри, не выходя оттуда до самого вечера, пока ей не передадут, что на тропу для хайкинга гид вызвал врача для постояльца из виллы двадцать два.

***

Если бы Поля могла загадать одно желание — она бы загадала спокойствие, которого ее лишили родители, когда подумали, что ей не хватает младшего братика или сестренки. — Поля, пойдешь на гору? — он вломился через балкон, зная, что дверь в номер не откроется без карточки и без согласия сестры. Ни того, ни другого у него не было и не предвиделось. — Закрой дверь с обратной стороны, ради бога. Ты видишь, на кого я похожа? — Поля устало взглянула на брата, её лицо было красным и опухшим от ожогов. — Ты похожа на человека, который второй день не выходит из номера и просирает свой отпуск на Бора-Бора. — Мне больно, Егор, физически, — Поля с трудом выговорила слова, ощущая каждое движение как пытку. — А у меня душа болит от того, что сестра не хочет проводить со мной отпуск, прикрываясь каким-то солнечным ожогом. — Я? Прикрываюсь?!.. Ты просто ужасный манипулятор, — Поля не могла удержаться от саркастического смеха. — Годы тренировок. Собирайся. У меня последний день отпуска и я совсем не планирую его просирать. Уже завтра у меня будет разрываться телефон от рабочих чатов. Сегодня я намерен вдохнуть жизнь полной грудью. Давай, оденься как араб, и пошли, все с тобой нормально будет. Поля вздохнула, понимая, что выбора у неё нет. Она знала, что Егор не отступит. У местного гида он выпросил сопровождение на хайкинге всеми путями, обходя ресепшен, где могла быть Саша. Отвалил щедрую сумму чаевых за это и не собирался ничего отменять. Гид не хотел сегодня продавать пешие прогулки никому на свете из-за лютого пекла, которое и стало причиной того, что Егор перегрелся на полпути к вершине. Потрогав свою макушку, Крид понял, почему так кружится голова и немеют ноги. Уведомив сестру о своих намерениях, он сел под раскидистой пальмой, в тени ее листвы, и шумно выдохнул, запрокинув голову назад. — Да вроде не так жарко же? — Поля недоумевала. Недоумевала, почему она еще не умерла от того, что кровь внутри нее кипела уже добрых пару часов. Егор пожал плечами и прикрыл глаза, пытаясь ощутить хоть каплю прохлады в этом жарком аду. — Я… кхм… Я читала, что такое… плохое самочувствие… может быть обычной панической атакой. — Поля неуверенно предложила, надеясь, что это поможет. — Поль, и так дышать нечем. Не душни, — Егор попытался отмахнуться от её заботы, но в его голосе слышалась благодарность. — Я помочь пытаюсь, — она опустилась перед ним на корточки и приложила руку к его груди. — У тебя сердце колотится. — Кэп. — И зачем тебе нужно было сегодня вот этим заниматься? — старшая сестра вздохнула. — Ради фоток в инстаграм? Я тебе их уже сотню сделала, мы могли на полпути развернуться и не хреначить на эту вершину… Она достала из своего рюкзака бутылку с холодной водой, вылила немного на ладонь и приложила ко лбу Егора, а затем приложила бутылку к его затылку. — Должно помочь. Кровообращение стимулирует… Поля смиренно опустилась рядом, занимая ту же позу, что и он, слушая, как гид пытается выдавить из себя целое предложение на английском для оператора на том конце провода. Она чувствовала, как его сердце бьётся учащённо и сильно, и медленно заражалась тревогой. — Надеюсь, что очень скоро у тебя появится человек, — она взяла его за руку, отвлекая от дурацких мыслей, — который возьмет на себя всю головную боль, что ты мне доставляешь. — Спасибо, дорогая. — Я искреннее надеюсь. Понимаешь, о чем я? Он молча кивнул. — Пообещай мне, что ты выпьешь таблетку сегодня. — Вечером у меня планы, — Егор помотал головой. — Таблетка все испортит. — Саша? — Саша. — Ты ее так и не уговорил поехать в Москву? — Неа. — Твои манипуляции, что ли, только в мою сторону на таком уровне? — Ага. — Ты хочешь об этом поговорить? Егор еле заметно помотал головой. — Я сам, Поль. Поля прыснула, вспоминая, чем кончилось его последнее «Я сам, Поль», но ничего не сказала. Она знала, что его упрямство порой не знало границ. — Ты сделаешь правильный выбор, я уверена. — Да ладно тебе, — Егор посмеялся. — Серьезно. Ну ладно, может, не самый правильный, но правильный именно для тебя. А ты, как обычно, исключение из всех правил, поэтому… — У меня сейчас от тебя будет паническая атака. — Еще одна? — Ага. Непутевый гид не нашел способа лучше, чем сказать, что у Егора сердечный приступ, хотя на первый взгляд это так и выглядело. Егор лежал у сестры на коленях, положа руку на сердце, прикрыв глаза и стараясь выравнять дыхание. — Сорри, сэр, ар ю окей? — скрипучий голос с французским акцентом суетился над ухом у Поли. — Мисс, из хи окей? — Ес, ес, хи-с файн, — Поля отмахнулась от того как от назойливого комара. — Донт ворри. — Ай колд доктор! — гордо заявил он. — Какой доктор?! — Егор подорвался. — Нахуя он врача вызвал? — Может потому, что ты лежишь тут, как умирающая лань? — сестра цокнула языком. Гида понять можно было: хотел сделать хорошее дело и не дать Егору умереть на дороге за пять тысяч километров от дома. Знал бы он, что его за это никто не поблагодарит. По крайней мере, сразу. Саша усмехнулась: так не хотел он видеть ее сегодня, но судьба распорядилась иначе. Она вновь шагала по коридору, ведущему к кабинету врача, чтобы увидеть там Егора. Поля стояла снаружи с легкой то улыбкой, явно ожидая Сашу, даже не заходила внутрь. Телефон в руке вибрировал от рабочих чатов, которые Саша опасалась открывать. Неоправданно боялась того, что там обсуждают ее. Они приветственно улыбнулись друг другу, но не нашлись, что сказать. Поля молча демонстративно шагнула в сторону от двери, пропуская Сашу. Егор лежал на кушетке, прикрыв глаза, пока ему мерили давление. С одной стороны он не любил чувствовать себя обузой, но с другой так приятна была забота в его сторону в трудные моменты. Медсестра, Поля и Саша рядом сделали его счастливее на несколько минут, хоть и Саша демонстративно злилась. Аппарат запищал как бешенный, сдавая его с потрохами, когда он увидел, что в кабинет вошла Саша. Предатель, подумал Егор. Саша обменялась парой дежурных фраз с врачом, попросила его передать всю информацию на ресепшен, как он освободится, и ни разу за это время не взглянула на Егора. — Сделайте все, что необходимо мистеру Булаткину. Если чего-то не хватает — дайте знать, закажем, привезут с города. Или попросим у соседей. Врач кивнул, ожидая, пока Саша уйдет, чтобы заново попробовать померить давление своему пациенту. — Вечером жду тебя! — улетело в спину Саши. Саша демонстративно хлопнула дверью, а Егор улыбнулся, воодушевленный ее гневным небезразличием.

***

— Вечер! Киновечер, — Саша хлопнула себя ладонью по лбу, вспомнив слова Егора. Звук хлопка ударился о стены маленького кабинета, в котором Саша продолжала коротать время. В тот день она пожинала плоды своего труда: хоть Саша и забыла про киновечер, но на берегу персонал уже натягивал полотно для проектора и организовывал стойки с пледами и подушками, таскали кресла-мешки и лежаки и вешали гирлянды. Подглядев из окна за пляжем, на котором как муравьи маршировали сотрудники, она изумилась. Написав в рабочий чат сообщение с благодарностью, она вернулась к работе, вздыхая оттого, как издевательски долго шло время. В конце рабочего дня пришлось все-таки покинуть свою «подсобку», чтобы завершить смену и передать информацию следующему администратору. — Выглядишь не очень, — Тэки сказал, но сразу же опомнился: нельзя такое говорить людям. — Сорри. — Все нормально. Я правда выгляжу уставшей, — она усмехнулась. — Ну если только немного. — Так, смотри… — Саша показывала данные за день, структурированные в системе. — Пока я не истощилась до конца: проследить за дезинсекцией, они должны закончить обрабатывать второй этаж корпуса «Б», трансферы на завтра все готовы, если будут звонить водители — вся информация вот в этом доке. Завтра выходной у одной из клининг-леди, так что ранее заселение не делай, не успеют. Бассейн придут чистить в 6 утра, а на кухне сломалась вытяжка. С вытяжкой разбираются технари, но если не починят, надо будет что-то придумать, — она похлопала его по плечу, подводя итоги. — А, и там киновечер на берегу. Следи, пожалуйста. Я буду там только через час, так что постарайся ничего не запороть мне. — Поспать не удасться, — подытожил Теки, усмехаясь. — Работай давай! — она толкнула его в плечо. — Ты все равно разгребешь за мной всю херню, — он пожал плечами. — Имей совесть, Чонгкук. После того, как ты мне это сказал, хрен я за тобой что-то разберу. — Он кореец, вообще-то. — Не отрицай, что вы похожи. — Не отрицаю, просто занимаюсь твоим образованием. Ты знаешь, что это расизм? — После разговора с тобой я выгляжу в десять раз хуже. Все, хорошей смены, суши-бой. — Уже ближе, — Теки улыбнулся, провожая взглядом усталую походку Саши, слегка ссутуленную, но все еще выписывающую своими круглыми бедрами «восьмерку», виляя туда-сюда. Заметив на себе пристальный взгляд постояльца по ту сторону стойки ресепшена, он затушевался.

***

Что-то останавливало Егора. Хоть он и проспал до темноты под кондиционером, остывая, наелся вкусной еды, заказанной в номер, в общем, сделал все, чтобы чувствовать себя хорошо, — это «хорошо» не наступало. Живот крутила тревога, он то и дело ловил ощущение начала панической атаки, и чем быстрее время близилось к десяти вечера, тем чаще были приступы тревоги. По сложившейся традиции на зоне киновечера он занял самые дальние кресла-мешки, и подозвал официанта, чтобы заказать две алкогольные пина-колады. На свежем воздухе он чувствовал себя лучше, но понимал, что тревога никуда не денется, пока он не увидит Сашу. Когда она придет — паничка еще раз очень сильно его ебанет, а потом отступит до конца вечера. Она пришла сразу после того, как начался фильм. Лениво перебирая ступнями по песку, виляя бедрами, обтянутыми платьем, и из последних сил держала на своем прекрасном лице улыбку. Как только она услышала, что пина-колада алкогольная, она одним движением через трубочку осушила сразу половину. — Прости, трудный день, — оправдалась она, поймав на себе взгляд Егора. Он усмехнулся. — Один ухажер, который до этого пел мне дифирамбы, куда-то резко пропал и избегал меня весь день, — пояснила Саша. — Не обижайся, что возьмешь с этих курортных ухажеров? — он подвинул ее мешок ближе к себе. Саша промолчала. Егор заметил, что ее движения и взгляды стали гораздо сдержаннее, и желание в ней угасло. Виня себя, он поджал губы. Саша старается минимизировать потери для себя. Играет в безразличие, подстилая себе соломку, чтобы когда он уедет, было не так больно. Он сглотнул ком, подступивший к горлу, и запил его коктейлем, понимая, что скоро придется переходить на что-то более серьезное.

***

Вечер летел. Саша то и дело ловила себя на мысли о том, что как все быстро началось, так быстро и кончается. Можно было воспользоваться моментом и провести прекрасный вечер на райском острове, но нутро не позволяло ей лицемерить. Егор не ловил себя ни на каких мыслях, потому как они давно повысили градус как общения, так и алкоголя в крови. Он бездумно смотрел на нее, наслаждаясь ее красотой, и не понимая, почему он так сильно влюбился в блондинку. Так сильно и так невовремя. Киновечера как не бывало. О чем был фильм — Егор не помнил, не понял и не вникал. «Волка с Уолл-стрит» он смотрел очень давно, помнил примерно суть, мог поддержать беседу, однако все, о чем он думал, — Саша. Когда она старательно маскировала свой интерес, то раззадоривала его еще больше. Однако сложившиеся обстоятельства не давали ему шанса на победу: Саша держала дистанцию и не могла пойти против себя. С обстоятельствами мог бороться только алкоголь. Не то чтобы Егор увлекался спаиванием женщин ради собственной выгоды, но сегодня он убрал совесть подальше и решил провести день с той Сашей, которая была с ним последние дни. Спустя еще несколько коктейлей, от которых администратор ни разу не отказалась, босые ступни Сани уже дефилировали по барной стойке уже не работающего бара в такт музыке, играющей где-то далеко и очень тихо, и, наблюдая за нею, Егор не помнил себя счастливее. Он обхватил ее колени и под звонкий хохот снял ее со стойки, возвращая на песок. — Ты слишком явно меня соблазняешь, ты знаешь это? — прошептал он. — — Или я так сильно напилась, или мне уже действительно все равно на увольнение и разговоры за спиной, — Саша склонила голову вбок и вгляделась в его глаза, повергая Егора в пытку. — Или ты во всем виноват, потому что споил меня. — Скорее первое, — он улыбнулся, внутри себя отмечая, что повода для улыбок нет. — Ты пьяненькая можешь сказать все, что угодно. А на утро будешь стоять горой за своей ебучий райский остров. — Бо-о-оже, а ты такой злой, когда выпьешь, — Саша закатила глаза. — Что у трезвого на уме. — Сыворотка правды, значит? Что еще скажешь? — даже пьяная она умудрялась читать между строк. — Я женюсь на тебе, если ты уволишься отсюда. Ее брови прыгнули вверх, а на лице появилась усмешка: — А если не уволюсь, найдешь себе кого поближе? — Если не уволишься, то я умру одиноким, как, наверное, мне и положено. — Ты дурак, не говори так. Егор закатил глаза. От того, что он перестанет это озвучивать, менее одиноким он не станет. — Я, блять, не знаю, что это за испытание нахуй такое… Может, господь меня… мне пытается показать, что не все в моих руках? Если любишь — отпусти, вот это всё?.. — Скорее, что лучшие вещи приходят тем, кто умеет ждать. — Сань, мне тридцатка почти и я одинок как волк, по-моему я уже научился ждать. Я только это и умею делать. Ну и рифмовать еще. — У тебя слишком крутая жизнь, чтобы грустить. — Всегда чего-то не хватает. Не бывает, чтобы по всем фронтам было идеально. Я, видимо, плачу своим одиночеством за славу и деньги. Пьяные глаза презрительно уставились на него: — Еще раз скажешь слово «одиночество», я тебя ударю. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я. Сама съебала за хуеву тучу километров от дома и убеждает меня и себя, что с ней все нормально. — А ты заработал состояние, обзавелся километром друзей, знакомых и фанатов, у тебя вся семья жива и здорова, у тебя охуенная сестра, которая при необходимости сожжет всех на этом острове ради тебя, а ты ноешь, что одинок. Как думаешь, им приятно, что ты о себе так говоришь? Говоришь так, как будто они все ничего для тебя не значат. — Есть разница между длинным списком контактов в телефоне и холодной кроватью дома. — Он был поэтом, — она закатила глаза и опрокинула очередной стакан вина, которое на правах администратора всея острова было стиснуто с бара. Он касался Саши: ее колен, плеч и шеи, но чувствовал в местах прикосновений холод. Саша оттаивала на мгновенье, но потом снова возвращалась к своей маске. В какой-то момент Егор оставил попытки заполучить ее внимание, и только тогда, по всеми известному закону, Саша его поцеловала. Впервые за весь день. Егору не хотелось думать о том, что придется как-то жить без ее губ.

***

Вечер летел. Бутылка вина была наполовину пустой, когда они, закутанные в отельные халаты после душа, сидели на заднем дворе его виллы, слушая шум волн. — Ты же не сможешь все так бросить, да? — он бегло глянул на нее, а после отвел взгляд к стакану, который крутил в руке. Ответ он знал. Саша, сжав от разочарования губы, протянула к нему ладонь. Коснулась щетинистой щеки, погладила мягкую кожу лица и скользнула вниз: от шеи до ладони. Егор почувствовал, как она сжала его руку. — Если бы мы встретились с тобой хотя бы полгода назад… — прошептала Саша. — Что здесь такого для тебя, Сань? Что есть на этом острове, чего нет во мне для тебя? — Это не остров и не ты, Егор. — Дело в тебе? — он нервно усмехнулся. — Ты правда не понимаешь меня? — Саша склонила голову вбок. — Я уже не понимаю чего я не понимаю. Либо я сильно романтизирую, что вероятнее всего… Саша хотела что-то сказать, но передумала. Оба замолчали. Когда Саша прижалась к нему, съежившись от прохладного воздуха, он прервал тишину: — Мне кажется, что мы с тобой все равно встретимся еще. Не бывает так, чтобы просто… Пьяный разум надеялся, что Саша и так его поняла, и не старался логически закончить свою фразу. — В нашем мире людям чтобы встретиться достаточно просто захотеть. Егор кивнул. — Спасибо тебе за мой отпуск. Она рассмеялась. — Серьезно. Я уже говорил, что если бы не ты, я бы свалил с этого пансионата? — Говорил. — Еще раз скажу. — Какие у тебя планы на конец года? — внезапно спросила она, будто желая сменить тему. Егор обнял ее крепче. — Не знаю, Сань, не хочу загадывать. Наверное, надо поработать, — он усмехнулся. — Напишу пару песен про разбитое сердце… — Его-о-оррр! — она почти прорычала, толкая его кулаком в плечо. Он грустно улыбнулся и посмотрел на Сашу так, будто умирающий прощался со своей женой, с которой прожил всю жизнь. У нее кольнуло в груди. Она взмолилась: — Не выворачивай все так. — Это шутка, малыш. Я просто пьяный ною немножко больше, чем обычно. Саша резко подалась к нему и впилась в губы отчаянным поцелуем. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я отношусь к тебе несерьезно. Я с ума схожу по тебе, Егор. Ты специально сегодня весь день меня избегал? Я себя извела до изнеможения. Я еле дожила до вечера. Ты знаешь, как я скучала по тебе? — Сань. — Мои родители, прежде чем пожениться, прошли через такое дерьмо, что многим даже не снилось. Родители против, семья против, друзья против. Мама из богатой семьи, отец студент медучилища, еле-еле сводящий концы с концами. Они ругались с семьями, уходили из дома, разрывали связи, но всегда оставались вместе. Отец был военным хирургом в Афгане, потом на первой Чеченской. В Афгане в их лагерь попал снаряд, ему ногу собирали по кусочкам. Я родилась в разгар первой чеченской, куда мать его не хотела пускать никак. Не хотела, но не могла не отпустить… Егор бесцеремонно перебил ее: — Я надеюсь, ты не сравниваешь сейчас свою работу с работой твоего отца. А меня со своей матерью. — Неважно, какая у меня работа, понимаешь? Пьяные мысли путались в голове и на языке, но Егор понимал, что она хочет сказать. — Ты не спасаешь жизни, Сань. — Я живу свою жизнь, Егор. Он усмехнулся. — Ты не думаешь, что отец сейчас может жалеть о том, что не провел все это время со своей любимой женщиной? Саша осеклась. — Прости, — он моментально считал ее. — Если я тебе сейчас скажу бросить все и остаться здесь, на Бора-Бора, м? — Я не смогу. Саша развела руками. — Я это понимаю. Представляешь? Вот так просто. Понимаю, почему ты не хочешь предавать карьеру ради меня, которую ты знаешь десять дней. — В этом дело? — он вскинул брови, наконец услышав то, что хотел. — Во всем дело, Егор. Во всем. Он усмехнулся вновь. Саша просто пьяна. Она не может серьезно это говорить.

***

Бессонная ночь сменилась предательски солнечным и теплым утром. Саша не заговорила ни с кем из коллег за все утро, а те даже побаивались к ней подходить. Самый ценный гость пришел почти в первую минуту ее смены, когда она еще не успела закрепить на себе рабочее выражение лица. Саша надеялась, что он сможет оставить ее наедине с похмельем и своими мыслями хотя бы на пару часов, но он выбрал другое. Выбрал к тому же стать причиной очередной болтовни за спиной, которая Саше уже осточертела. — Могу я… попросить поздний чекаут? — сипло и неуверенно спросил он, обращаясь то ли к ней, то ли к ее коллеге рядом. Егор даже не представлял, что Саша ответит на это. Она молчала, а он долго собирался с мыслями, чтобы на нее посмотреть. Когда же он спустя пару секунд услышал дрожащий выдох, его взгляд тут же метнулся к лицу Саши. — К… Конечно, — она улыбнулась, не поднимая взгляд, и вытерла тыльной стороной ладони сорвавшуюся с нижних ресниц слезу. Замерла на пару мгновений, уставившись в экран компьютера, после чего извинилась перед гостем и попросила младшего менеджера заменить ее. — Мария, оформи мистеру Булаткину поздний чекаут. У вас трансфер в четыре часа, не забудьте, пожалуйста. Мне нужно идти. Последнюю фразу она то ли намеренно прошептала, то ли это был единственный способ сдержать накатывающие эмоции. Егор готов был провалиться на месте. Копившиеся весь прошлый день и ночь эмоции нашли выход в самый неподходящий момент. __ Она переминалась с ноги на ногу, с пятки на носок, мечтая провалиться под этот чертов пирс, захлебнуться и утопиться, чтобы облегчить свою судьбу. Перед ней стоял Егор, позади — все любители зрелищ, которых можно было только найти на этом острове. — Я не знаю, что тебе сказать. Все слова сейчас прозвучат как больная фантазия влюбленной школьницы. Не могу я делать выводы и решаться на что-то ради человека, с которым у меня было только несколько дней. Если бы… — Если бы мы встретились в другое время в другом месте? Он произнес это с издевкой, словно угадывая диалоги из примитивного фильма. Саша постаралась улыбнуться: — Давай просто… Без бессмысленных разговоров. Доверим жизни расставить все на свои места. Егор кивнул. — Спасибо тебе, Сань. Саша кивнула в ответ, ничего не сказав. Странное ощущение говорить «Пока» человеку, с которым ты проводил безумно счастливые ночи, даже не поцеловав его на прощанье. Никто не решился: Саша считала, что Егор после этих слов и не захочет. Егор считал то же самое про нее. Хотелось навсегда забыть эту уплывающую вдаль яхту, и тот рисунок волн, который она за собой оставляла. Эти лучи, эти чертовы лучи проклятого теплого солнца, этот затхлый, никому не нужный, до безумия красивый экзотический остров, идиотская работа мечты — все это окончательно потеряло смысл, когда Саша поняла, что ей не место здесь. — Друг, говоришь, Александра? — Картан, предварительно разогнав всех зевак за ее спиной, подошел сзади и положил руку на плечо Саши. — Нет, — она мотнула головой, сдерживая вновь накатывающие слезы. — Нет, не друг. Даже не друг. Какая-то сумасшедшая любовь, которой не суждено стать моей судьбой. — Ну, раз твои душевные терзания прекратились, и ты готова вернуться к работе, я хотел тебе предложить… — Подпишете увольнение по собственному? На старого француза смотрели глаза, которым он всегда верил, уважал и доверял. Голубые глаза исключительного работника, человека с прекрасной душой и одной из самых красивых женщин, что он когда-либо встречал. Глаза просили отпустить. Картан с сожалением понимал, что он не сможет отказать. Она уходит из-за него — Егора — или из-за себя — он не знал. И никогда не узнает, что творилось в душе у этой девчонки. Но зная Сашу, он был уверен — она знает, что делает. — Ты, наверное, все решила, и у меня нет выбора, — тихо произнес он, едва заметно кивнув.