Умереть над закатом

Прошло три дня, друзья продолжали навещать Сэм. Правда, иногда кто-то отсутствовал из-за личных проблем, но это не особо расстраивало девушку — она была рада даже телефонному звонку. — Он уверен, что тебе лучше? — забеспокоилась Эш. — Уверен. И я уверена. Врач обещал, что завтра выпишет её из больницы, поскольку Саманта чувствовала себя прекрасно и не нуждалась в дальнейшем лечении. — Тогда подъезжай к Мэтью, тебя ждёт небольшой сюрприз. — таинственно прошептала в трубку Эш. — Надеюсь, это законно? — К сожалению, да, но ничего не обещаем. Сэм посмеялась. Разумеется, она предполагала, что будет какая-нибудь вечеринка или посиделки. После всего, что произошло, ребята стали друг для друга большой и дружной семьёй. А семью нужно встречать соответствующе, верно? Гиддингс успела закончить телефонный разговор как раз в тот момент, когда в палату зашёл мистер Рассел. На вид он почему-то был уставший, но девушка списала это на работу. — Как твоё самочувствие, Сэм? — за это время доктор успел перейти на «ты». — Отлично. Уже хочу поскорее домо-о-ой! — потянулась на койке девушка. — Вы же не забыли, что я завтра ухожу? — Обычно эти слова говорю я… — посмеялся врач и протянул девушке какой-то листок. Оказалось, это диагноз девушки: аффективно-шоковые реакции. Теперь девушка поняла, почему так настойчиво рекомендовали идти к психиатру. — Это пройдёт? — Это не простуда, последствия в любом случае будут. — девушке очень нравилась честность врача. — Но думаю, что да, должно пройти. Хотя об этом стоить поговорить с психиатром. Она жестом спросила, можно ли взять лист с диагнозом себе, на что врач очень утвердительно кивнул. Гиддингс решила не терять времени и сразу идти к психиатру, пусть расскажет об этом поподробнее. В этом кабинете она была чаще, чем в палате — ей действительно нравилось находится у психиатра. Почему-то после сеансов она чувствовала себя… Живой? Свободной? Сэм не знала, как описать это чувство, но главным было состояние, а не название заболевания. По привычке, сперва зашла в кабинет и только потом постучала: — Можно? — Конечно, Саманта. Заходи. Пускай он был не совсем молод, зато какой обалденный специалист… Он как обычно стоял возле окна и смотрел вдаль, будто размышляя о чём-то. Гиддингс в это время села за стол, где обычно они проводили разные психологические тесты. Молча достав свой диагноз, она попросила рассказать о нём поподробнее, ибо за всё время пребывания в больнице Сэм ни разу не сообщили о заболевании. — Полагаю, хочешь расшифровать себя через документ? — он повернулся к ней лицом. — Наверное так… Это плохо? Он подошёл к столу, сел в кресло и начал записывать что-то в своём блокноте. Всегда там что-то чиркал, будто составлял постепенную картину её внутреннего мира. Гиддингс уже просила показать мужчину, что он там записывает, но тот всегда улыбался и отнекивался. Мол, врачебная тайна и не следует травмировать свою психику. Пожалуй, это единственная странная странность психиатра. — Саманта, попробуй описать себя по этим фотографиям. На столе появились четыре изображения: белый кот, сухое дерево, голубое небо и мутное озеро. Девушка любила такие загадки, потому что они помогали лучше себя понять. Да и вообще, Сэм с детства обожала пораскинуть мозгами. — Мне нужно ассоциировать себя с каждой фотографией? — Верно. Она задумалась. Очень тяжело описывать себя со стороны, потому что ты никогда не сможешь нормально оценить собственный характер. Но она постаралась: — Кот… Ну, я такая же приветливая, как он. И тоже люблю фотографироваться. — Пока всё замечательно. Продолжай. Она внимательно посмотрела на дерево: — Здесь больше схожестей. Я тоже высушенная изнутри, но продолжаю крепко стоять на ногах. — Великолепно! А что насчёт голубого неба? — Я не могу точно сказать… Но знаю, что я тоже, как и облако часто витаю в облаках. Не могу сконцентрироваться или что-то вспомнить. Психиатр довольно кивнул, на отрываясь от блокнота. Гиддингс сильнее всего заинтересовало мутное озеро: — Из всех картинок оно мне что-то напоминает… — Хорошее или плохое? — Не могу сказать. Но есть тут что-то загадочное и таинственное. Я очень похожа на это озеро: такое же спокойное и непредсказуемое. Никто не знает, что у меня внутри. Врач с особым удовольствием посмотрел на девушку: — Блестяще, Сэм! Как всегда смотришь в корень проблемы, потому и размышления у тебя в правильном направлении. Ты спросила, плохо ли это? И я отвечу, что нет ничего точного. Есть только твои мысли и анализ. Парк минут он просто молчал, а затем поделился кое-чем: — Знаешь, я говорил это ещё одному одинокому человеку, который попал ко мне за пару месяцев до тебя. Он страдал, гнобил себя за те вещи, в которых даже его вины нет. И знаешь, в чём его ошибка? Он приблизился к девушке: — Его слова противоречили поступкам. Выбирая фотографии, он говорил одно, а поступал по-другому. За это одинокий человек и поплатился… Что-то внутри у Сэм сжалось при упоминании этого человека. Она не знала его имени, но судя по описанию, она его способна опознать где угодно. Психолог резко отодвинулся: — Но да ладно, это теперь не важно. Речь сейчас не о нём, а о тебе. Саманта прикусила губу. — Теперь сама ответь на свой вопрос: разве плохо, что твои мысли адекватны и понятны самой себе? Ты не потеряла рассудок, не сошла с ума от произошедшего. — Но я ничего не хотела… — Естественно! Твой мозг слишком переутомился, и тебе требовался психологический отдых. Как ты могла заметить, твои друзья и врачи до сих пор не поместили тебя в отдельную палату. И тогда Сэм успокоилась. Конечно, небольшие опасения ещё были, но психиатр попал в точку, когда говорил об отдельной палате. — Значит, всё в порядке? — Мой вердикт — да. Твой — не знаю. Он положил ручку и блокнот к себе в стол и опять пошёл к окну. Сэм иногда думала, что он таким образом медитирует. — Ладно, спасибо, доктор Хилл. — Если я буду нужен, то на столе лежит визитка. Позвонишь, в случае чего. Девушка взяла визитку и положила в задний карман брюк. — Спасибо. Я пойду? Он не ответил. Наверное, абстрагироваться из мира Сэм тоже стоит поучиться, это явно имеет смысл. Она хотела ещё что-то сказать, но передумала и вышла за дверь. Почему-то упоминание о «одиноком человеке» страшно напомнили Джоша…