Ласка в словах

      mon soleil.       Чика не знала значения этого слова, но ей нравилось, с какой интонацией он произносил их ей. Со всем скрежетом механического сердца, столь нежным, что было слаще любого тортика. Собственно, она и не пыталась отыскать значение этого слова. Если он называет её так, то почему бы и нет? У лучших друзей разные существуют прозвища. Хотя и казалось временами, что дружба не совсем описывает слово.       Наверное, в том, что ей дорог именно он, не было ничего предосудительного. Они вместе остались друг у друга после распада старой команды. Волчица тоже поразила её в хорошем смысле, но... но всё же это была не та степень теплоты внутри. Бонни назвал бы это законом теплоты. Чем дороже, чем теплее и теплее. Но от одного слова становилось и сладко, тепло, уютно. Без знания оного.       Он говорил это слово так часто, что она уже и привыкла. Иногда ей казалось, что оно из французского языка, но он был так далек для неё... даже если в песнях он красиво звучал. И вся команда уже привыкла. Только иногда Монти подтрунивал над ним, ибо зачем называть кого-то иным словом на черт знает каком языке? Фредди только непонимающе качал головой, отмазывая себя от других вопросов. Всякие бывают капризы звезд, что бы нет?       Со временем ей стало казаться что слово приобретало иное значение. Нежность, казавшаяся налётом ностальгии по старым добрым временам, выливалась в другую форму. Он говорил их, когда дарил пиццу, когда поддерживал после провалов, когда ей хотелось бросить всё и сбежать.       Чика только раз услышала, как охранник фыркает над этим красивым словом: — И зачем этот медведь называет её «моё солнышко»? Романтика...       Вот как. Она и сама смущённо смеётся, ведь слово снова раскрыло ей сторону звезды.