Любовная лихорадка

      Волосы Вивьен были рыжими и на ветру напоминали языки пламени, горячего и неудержимого. У нее были тонкие руки и длинная, как у лебедя шея. Аккуратные кукольные губы и огромные золотистые глаза. Задумчивый взгляд с поволокой не мог не очаровывать. И Стефан уже давно пал к ее ногам.       Было темно, и только серебристая луна и мерцающие жемчужные звезды освещали аллею в глубине сада Сальваторе. Юбки длинного пышного платья тихо шелестели и цеплялись за все ветки, Вивьен досадливо поджала губы. Чертовы наряды! Она подняла взгляд, всматриваясь в едва различимые во мраке черты. Впрочем, она выучила их наизусть. Стоило прикрыть глаза — и вот перед ней прекрасное лицо. Доброе, такое серьезное. Такое родное. Ей было непривычно ощущать, как трепещет, словно пойманная в клетку птица, сердце в груди, когда он проходил мимо. Галантный, умный. Невообразимо прекрасный. Она нервничала, шагая рядом с ним. Какой скандал! Прогуливаться под покровом ночи. Но он был прекрасным принцем, а значит разум становился не властен над душой. Над сердцем.       Аллея вывела их к небольшому пруду. Луна купалась в гладкой темной воде, приглашая присоединиться. Лунная дорожка прокладывала путь по прохладной поверхности, соблазн был так велик. Но они ему не поддавались, оставляя луну плескаться в одиночестве. Ночные бабочки порхали вокруг, их крылышки словно бы светились во тьме. Воплощение красоты.       Вивьен вытянула руку, и одна из бабочек опустилась на ее длинные тонкие пальцы. Дернула усиками, взмахнула крылышками. Рука дрогнула, и она испуганно улетела, скрывшись среди таких же прекрасных созданий. Стефан молча смотрел. Восхищение волной всколыхнулось внутри, не давая отвести взгляд или шелохнуться. Он видел настоящую красоту, недоступную другим. Вся эта ночь — красота. Романтик, безнадежный романтик. У него не было шанса на спасение.       Вивьен подняла на него взгляд. Лесная лань смотрит на охотника. Но Стефан и сам был загнанным в ловушку оленем, не львом. Они смотрели друг другу в глаза. Неподвижно. Безмолвно. Да и зачем слова? Движения? Любовь юнцов не в душах, а в глазах. Истина, озвученная еще несколько веков назад. Неоспоримая.       Стефан сделал неуверенный шаг вперед. Вивьен не отстранилась. Не отшатнулась. Он слышал ее дыхание. Он слышал гулкие удары ее сердца, вторящие его собственному. — Я смотрю на Вас и вижу ангела, — выдохнул Стефан едва различимо. — Смотрю на Вас и вижу весь мир, — ответила Вивьен робко. Стефан мягко положил руку ей на щеку. Она дрожала. Он тоже. Слишком молодые, неопытные. Вивьен осторожно положила руку сверху на его, сильнее прижалась к теплой широкой ладони. — Можно Вас поцеловать? — тихо спросил Стефан и, дождавшись кивка, положил руки ей на спину, привлекая ближе.       Первое касание — робкое, едва ощутимое. Словно прикосновение бабочки. Словно дуновение ветра. Второе — более настойчивое, глубокое но все еще нежное. Стефан крепко прижимал ее к себе. Его руки — надежный кокон, защищающий от всего, что может напугать. Им было страшно. Все равно, что плыть без весел по незнакомой реке: не знаешь, куда занесет течением. И все равно они продолжали целовать друг друга. Первый поцелуй для обоих. Особенный. Прекрасный. Они улыбались, видя в лицах друг друга отражение собственных эмоций. Мысли об обществе, морали, благопристойности таяли на фоне яркого, как солнце, счастья.       Стефан заправил рыжую прядку ей за ухо и еще раз поцеловал. Коротко и нежно. Он поцеловал любовь и красоту. Она — мечту и спокойствие. Может все эти слова — синонимы?        Бабочки все так же порхали, перелетая от цветка к цветку, луна все так же плескалась в неподвижной воде. А звезды тихо шептались и смахивали перламутровые слезы.