Любовная лихорадка

      Воздух был пропитан весенней свежестью, запахом распускающихся цветов и теплом. Регулус сидел в тени раскидистого дуба, ветви которого уже зеленели молодыми листьями. Огромная пыльная книга по истории магии с пожелтевшими от времени страницами, кое-где тронутыми плесенью, лежала у него на коленях. За час Регулус едва ли прочел несколько страниц: его вниманием завладела группа девушек. Или, если быть точнее, одна из них. Он смотрел, как солнечные лучи путались в ее золотистых локонах, как еле заметно трепетал ярко-красный плащ от дуновений легкого ветерка. Она редко смотрела в его сторону, увлеченно обсуждая что-то с подругами и то и дело весело смеясь. Регулус слегка закусил губу, желая только одного: оказаться там, в их кругу, чтобы она смотрела на него, смеялась над его шутками. Кэт. Звуки ее имени умерли у него в горле.       К их компании присоединились остальные члены гриффиндорской команды. Сириус как назло закрыл Кэт от взора Регулуса, и тот зло поджал губы. Брат как будто все делал специально так, чтобы младшему Блэку было хуже. Регулус опустил взгляд в книгу, но тут же снова поднял голову, не в силах сосредоточиться на тексте. Джеймс поудобнее перехватил метлу и махнул друзьям. Последний решающий матч в этом году вот-вот начнется. Сириус хлопнул Джеймса по плечу, девушки встали, и Лили несколько неловко чмокнула Поттера в щеку. Кэт насмешливо фыркнула и, отряхнув плащ, двинулась в сторону Регулуса. — Куда ты идешь? — удивленно спросил Джеймс. — Матч начнется через полчаса! — Я догоню. Не переживай, на твою нудную лекцию успею, — Кэт небрежно махнула рукой, не оборачиваясь. Пожав плечами, Джеймс поспешил к полю, и вся компания потянулась следом.       Регулус спешно перелистнул страницу, пытаясь изобразить крайнюю степень заинтересованности трудами некого Поринвотерса. Кэт опустилась на землю рядом с ним. — Привет, — протянула она, слегка склонив голову в бок. — Чего тебе? — резко спросил Регулус. — Заметила, что ты с меня глаз не сводил, решила узнать, в чем дело, — улыбнулась Кэт. — С чего ты взяла, что с тебя? Вас там было много. — У меня безошибочное чутье. — Видимо, не такое уж безошибочное, — Регулус снова уткнулся в книгу. Сердце бешено стучало, и он молился, чтобы Кэт поскорее ушла, и в то же время отчаянно желал остановить время, чтобы этот момент длился вечно. Кэт подсела ближе. Слишком близко. И ловко забрала у него фолиант, скользнув безразличным взглядом по названию. — Скажи, что будешь болеть за нашу команду, — то ли спросила, то ли потребовала. — За меня. — Я болею за Слизерин, — холодно ответил Регулус. — Какая жалость. Тогда нам тем более придется надрать зад этим чистокровным неудачникам. Регулус замер, когда ее прохладные пальцы коснулись его лба, чтобы убрать упавшую на глаза прядку темных вьющихся волос. Она была так близко, что он слышал аромат ее сладковатых духов. Розовые губы слегка приоткрылись, и Регулус, плюнув на все, резко притянул ее к себе, целуя. Одна рука заскользила по стройному бедру, вторая запуталась в мягких волосах. Он уложил ее на землю, навис над ней, вглядываясь в прекрасные черты, и плевать на всех. Регулус моргнул, и видение рассеялось, открывая вид на безнадежную реальность. Он убрал руку Кэт и отвернулся. — Если мы выиграем, ты сходишь со мной на свидание, — вопрос или утверждение? — Сомневаюсь, что у Вас получится, — с деланным безразличием ответил Регулус. — Мы очень постараемся, — Кэт уже встала, чтобы уйти, но быстро склонилась к нему и оставила на губах невесомый поцелуй. Мир погас, чтобы вспыхнуть еще более яркими красками. — Что ты… — прохрипел Регулус. — Аванс. Мы выиграем, не сомневайся.       Регулус встал только через несколько минут после ее ухода. Дрожащими руками поднял книгу и поплелся к полю. В голове шумело, а щеки горели. Еще никогда он так не боялся узнать, кто же победит в этой глупой игре.

***

      Регулус стоял возле Черного озера. От темной воды веяло прохладой, круглая луна отражалась в гладкой поверхности, как в зеркале. Кэт безбожно опаздывала, и Регулус все сильнее нервничал. Что если она не придет? Что если это брат все подстроил смеха ради? Вполне в его духе. Еще и встреча ночью. Если его поймают… Но больше всего он переживал из-за того, что она полукровка. Ее образ в его мыслях был сверкающим, как бриллианты. Стоило прикрыть веки, и он видел медовые локоны, зеленые, как изумрудная июльская трава, глаза в обрамлении черных пушистых ресниц, легкую улыбку, иногда предназначенную ему. Регулус порой пробирался на тренировки, прятался на трибунах, чтобы посмотреть, как она носится на своей метле, ловко отбивая бладжеры. И все же она полукровка. Вальбурга сойдет с ума.       Регулус скорее почувствовал ее приближение, чем услышал. Она предстала перед ним, чарующе красивая в серебристом свете луны. Мир снова замер, померк. Какое кому дело до Вальбурги? Какое кому дело до чистоты крови? — Ты опоздала, — сказал он с облегчением, хотя планировал держаться отстраненно. Кому есть дело до планов? — Главное, что теперь я здесь, — она протянула руку, и Регулус сжал ее ладонь. — Поздравляю с победой, — выдавил он, не зная, что сказать. Кэт рассмеялась, и этот чистый, завораживающий звук заставил сердце замереть. Если идеала нет, то кто она? — Я видела тебя на трибунах. Ты так часто ходил на наши тренировки, чтобы болеть за Слизерин? — Может я хотел разузнать о ваших секретных техниках? — Из тебя бы не вышел шпион. У тебя все на лице написано, — она мягко коснулась его пылающей щеки. — Но приятно думать, что ты так волнуешься рядом со мной. Регулус накрыл ее губы своими, мягко провел рукой по спине, прижимая сильнее, ближе. Запах ее кожи, податливость теплых губ, тонкие пальцы перебирающие его волосы. — Ты моя мечта, — еле слышно прошептал он ей в шею. — Что? Регулус улыбнулся и покачал головой. Впервые его улыбка предназначалась ей. Впервые он увидел в ее глазах отражение своего восхищенно-очарованного взгляда. Впервые шел рядом, а не смотрел издали, скрываясь в тени. — Куда мы идем? — спросил Регулус. — Кэт. — Вперед! — воскликнула она, беспечно счастливая, как и всегда. Мир был таким прекрасным под покровом ночи. Весна была такой бесконечно теплой.