Попался

— Чем обязан такому удовольствию? Классический Малдер, переплетающий сарказм с привкусом комедии в приветствии, но Скиннеру чувствовалось что-то, стоящее за всем этим, чего он не мог определить. Нервность? Страх? — Малдер, — кивнул он, — Войти можно? Агент метнул взгляд назад, безысходно оглядывая квартиру. Скиннер мог только предполагать, что же он там прячет, что так проверяет. Книжку Чака Вендига? Литературу о внепланетной жизни? Порно кассеты? С хриплым «конечно», Малдер, наконец, отступил, и Скиннер вошел, следуемый Кершем. Они прошли Малдеру за спину, чеканя ботинками шаги, что придавали беспокойствия тишине гостиной. Малдер указал на диван и, глядя как Скиннер садится, плюхнулся рядом. Керш остался стоять, выглядя крайне неуместно среди всего беспорядка. — А он здесь зачем? — спросил Малдер, меча молниеносный взгляд на Керша, перед тем как натянуть футболку, свисающую с подлокотника. — Агент Малдер, — начал Скиннер, — Я прошу прощения за столь резкое вторжение. Мы здесь, потому… — Это касается одного из моих подчиненных, агента Харриса, — перебил его Керш. — Харриса? Того самого, которому помогала агент Скалли по делу Брайтмана, вы же о нем? Скиннер подметил, как легкая морщина пролегла меж бровей Малдера. И не мудрено, ведь тогда его напарнице пришлось быть сосланной во временное изгнание за пределы их офиса в подвале, чтобы помогать Харрису. Дело было об метамфетаминах и о возможной операции по производству бомб. И конечно, с неизвестными химикатами на месте преступления. Керш потребовал агента с опытом в науке, и Скалли подходила. А Малдер как всегда закатил истерику. После звонка в подвальный офис, которым он уведомил агента Скалли о ее новом назначении, Скиннер сидел и ждал, пялясь на дверь, когда Малдер, появившись, едва ее не снесет, и он его не разочаровал. Пять минут спустя, агент уже расхаживал туда-сюда перед его столом, выкрикивая основания против временного назначения его напарницы. Из его рта вырывалось «это воспрепятствование работе отдела», но Скиннеру было ясно, что им руководит сейчас сердце, а никак не разум, особенно если учесть присутствие Скалли в этой ситуации. — Верно, — сказал Керш, — У Харриса завтра слушание в суде. Однако, как выяснилось, результаты из лаборатории о химикатах все еще у агента Скалли, но на звонки она не отвечает. — Главная проблема поздних звонков в последнюю секунду. Все всегда путается, — добавил Скиннер, как будто оправдывая его с Кершем присутствие в его квартире в четверг вечером. — Слушание завтра утром, — продолжил Керш, — Время для нас непозволительная роскошь. — Отчаянные времена требуют отчаянных вторжений в личную жизнь, — буркнул Малдер. — Как я и сказал, мы попытались связаться с агентом Скалли — без особого успеха, — констатировал Керш. — И вы что, подумали, что она здесь? — ляпнул Малдер, украдкой поглядывая по сторонам, будто боясь, что она может материализоваться прямо перед ними. — Мы подумали, что вы можете знать где она, или как можно с ней связаться. — Так вы знаете? — вдруг настоятельно спросил Скиннер. — Нет. — Знаете, мне это начинает надоедать, — произнес Керш, доставая свой мобильный, — Я попробую еще раз. Скиннер кожей почувствовал напряжение, начавшее исходить от Малдера и из его распахнувшихся глаз. У него не получалось понять и осмыслить что происходит, пока он не решил тщательно оглядеть его. Волосы торчком. Помятая одежда. И капля пота, предательски стекающая по его лбу. Изучение комнаты дало ему дополнительную информацию. Пара туфель на каблуках в углу. Легкая искра парфюма, едва доловимая в воздухе. Пока Керш упорно набирал номер Скалли, взгляд Скиннера упал на кофейный столик с миской недоеденного попкорна и двумя стаканами воды. Но главное проклятье было в устрашающем, словно грозящаяся подорваться граната, присутствии пары телефонов подле всего этого. И Керш, оттягивающий антенну. Вот черт. Мобильник Скалли разразился трелью, прорезавшей тишину не хуже взрыва водородной бомбы. Малдер вскочил. Глаза Керша сузились в две щелки, а Скиннеру было интересно как же данный нарушитель устава Федерального бюро расследований объяснит все это. Его сердце гулко отбивало оглушительный ритм сквозь трель телефона. — Агент Малдер, — рявкнул Керш, сбрасывая, наконец, звонок, — Боюсь, мне придется вас заставить сказать нам где находится сейчас агент Скалли. Скиннер ощутил, как его поглощает собственное же желание защитить. Но вопреки желанию, брякнуть Кершу перестать он себе позволить не мог. Он был прав. Малдер должен был сказать им, где Скалли. Устав не может нарушаться во имя бунтарской страсти. — Не думаю, что это необходимо, сэр, — произнесла Скалли, выходя из спальни. Ее взгляд был таким же синим и пронзительным, однако смягченным, словно бы холодность мрамора в нем дала трещину. — Я так понимаю, вы меня искали? Скиннер поймал себя на том, что пялится на нее. И не он один. Розовеющие щеки и восхитительно растрепанные волосы. За миг до ее появления, Скиннер ожидал увидеть ее в одной из футболок Малдера, но нет. На Скалли была та же одежда, в которой она пришла сегодня на работу, вот только две верхние пуговки на блузке сейчас не были застегнуты, выявляя намного большую часть декольте, чем в рабочее время. Скиннер отвернулся, приземляясь взглядом на раскрытый в удивлении, а может в неверии своим глазам рот Керша, изменивший обычно резкие линии на его лице. Однако тот быстро взял себя в руки. — Агент Скалли, — умышленно ледяным тоном поприветствовал он ее, режа по напряжению голосом, словно ножом. — Сэр, — необычно низко, почти что хрипло ответила она. У Скиннера брови полезли на лоб. Интересно, если бы он битых полчаса не искал парковочное место, чтобы их с Кершем встретило через эти тонкие стены? Стоны? Хрипы? Имя Малдера, обращенное в крик, раздирающий ее горло? Он ощутил, как краснеет от одной лишь мысли. — Я полагаю, вы знаете зачем мы здесь? — Результаты из лаборатории, — кивнула она, идя к своему портфелю с документами, который валялся в углу в компании ее туфель. Настала тишина, нарушаемая лишь ее шуршанием и звуком перебирания бумаг. Наконец, она вернулась со скоросшивателем в руках, протягивая его Кершу, и взгляду Скиннера открылось проглядывающее из-под помятого воротника блузки алое пятно. И даже зам. директором ФБР быть не нужно, чтобы распознать что это. — Прошу прощения за принесенное неудобство, — сказала Скалли, заливаясь краской, — Я хотела оставить результаты на столе агента Харриса, но случайно забрала их с собой домой. — Что ж, теперь они у нас, что самое важное, — ответил Керш, — Хоть я мог обойтись и без поездки аж до Александрии. — К счастью для вас, мы со Скалли как раз работали над одним делом… — начал было Малдер. Голова Скалли предупредительно повернулась к нему, сверкая глазами. Скиннер подметил вновь открывающийся рот Керша и заговорил первым, с целью никакой другой, кроме как прервать то, что тот планировал выдать. — Очень рад, что вы дали старт этому делу. Было бы неплохо разобрать его завтра утром. С этими словами он поднялся, так стремглаво направляясь к выходу, что у Керша не оставалось выбора, кроме как последовать за ним. Он открыл ему дверь, оборачиваясь, перед тем, как ступить за порог. Его агенты стояли один подле другого, как и всегда, благодарно улыбаясь. Он вознаградил их понимающим кивком. Скиннер догнал Керша у лифта, и весь путь вниз прошел в молчании. При выходе на улицу, холодный вечерний воздух ударил им в лица. Тогда Керш, наконец, заговорил. — Отношения агента Малдера и агента Скалли вызывают у меня некие подозрения. Хоть они больше и не мои подчиненные, я не могу не отчитаться об их нарушениях рабочего устава. Скиннер остановился, вгрызаясь с шарканьем обувью в асфальт, и повернулся к нему. — В этом нет необходимости, — в его голосе читались нотки авторитарности, обычно выпускаемые в четырех стенах его кабинета. — Нет? — выгнул бровь Керш. Скиннеру даже стало жаль его. Женатый на правилах, помолвленный с невежеством. Кершу не была известна одна маленькая подробность о Скалли и Малдере и о секретных материалах в целом: если бы он попытался убрать их с пути, ему бы пришлось убрать и его, Уолтера Скиннера. — Вы же слышали Малдера, — напомнил он, — Они работали допоздна над делом. Может, Керш знал и мало, но раскрытие служебного романа его агентов — не что-то из ряда вон выходящее. В мире паранормального и необъяснимого, их отношения были единственным, для чего объяснение находилось. — Скиннер, я… — Они. Работали. Допоздна, — отчеканил тот, — И ничего более. — Вы не можете твердить, что серьезно в это верите? Скиннер усмехнулся внезапно возникшему в голове постеру на стене в кабинете Малдера. — Я хочу верить. Керш не то хмыкнул, не то усмехнулся, но придя на следующий день на работу, более ни разу не поднял эту тему.