Всё начиналось в Шанхае

Заскрежетал окованный сталью засов, но дверь открылась бесшумно, хорошо смазанные петли не издали ни звука. Сквозь дверной проём в камеру хлынул ослепительный свет, и Патрис, поддавшись инстинкту, заслонил глаза ладонью. Свет дважды померк, когда внутрь вошли два охранника, а затем наёмник услышал тяжёлые шаркающие шаги. Старческий голос с удивительной властностью произнёс что-то по-китайски, и Патриса вздёрнули на ноги с полуистлевшего матраца в углу, чтобы вслед за тем швырнуть на колени. — Ты убил моего сына, — сказал Танг Вэй по-английски. Он говорил медленно, с трудом выговаривая слова чужого для него языка, но Патрис знал, что глава клана Вэй в молодости учился в Англии. — Мне неинтересно, кто послал тебя. Я знаю это и так, — продолжил старик, и Патрис поднял уже привыкшие к свету глаза. Один из охранников, не мешкая, ударил его прикладом в висок, заставляя смотреть в пол. Танг Вэй тихо усмехнулся. — Ты сидишь в этой камере уже месяц. И просидел бы дольше, пока я наслаждался бы твоими мучениями. Но я нашёл для тебя более подходящую судьбу. Патрис услышал тихий шорох костюмной ткани и увидел, как на миг дрогнул льющийся из-за спины Танг Вэя свет, когда старик взмахнул рукой. В камеру вошёл кто-то четвёртый. Патрис рискнул снова поднять взгляд. На этот раз охранник не отреагировал, и наёмник сумел разглядеть фигуру мужчины в светлом пиджаке. Его лица не было видно, только очень светлые волосы, обрамлявшие голову — то ли белые, то ли седые. — Мой добрый друг Танг Вэй великодушно согласился отдать мне вас за небольшую плату, — дружелюбно произнёс незнакомец на хорошем английском. У него был какой-то акцент, но определённо не китайский, и Патрис напрягся, пытаясь вспомнить хоть одного европейца в окружении Танг Вэя. Имя пришло ему в голову за долю секунды до того, как мужчина представился сам: — Рауль Сильва, очень приятно познакомиться. — Я думал, вас не существует, — хрипло ответил Патрис. Сильва театрально рассмеялся и похлопал пленника по щеке. — А Бог, по-вашему, существует, мистер Буайе? — почти прошептал он, наклонившись к самому уху Патриса, так что тот уловил сладковатый запах его одеколона. Охранники проверили его оковы, затем накинули ему на голову мешок и вывели из камеры. Идти было тяжело, ноги Патриса подгибались от слабости, голова кружилась, и охранники постоянно подталкивали его в спину. Он не знал, куда его ведут и зачем он понадобился Сильве, но мысль о том, что всё скоро закончится, в этот момент казалась очень обнадёживающей. Его вывели на улицу — даже сквозь затхлую мешковину Патрис ощутил дуновение свежего воздуха — и швырнули в багажник машины. Затем они долго куда-то ехали, часто сворачивая и так же часто замирая в пробках. К тому моменту, когда машина въехала наконец в подземный паркинг (Патрис понял это по изменившемуся звуку трения шин), наёмнику уже начинало казаться, что он так и сдохнет в этом багажнике. Его вытащили, провели в дом и швырнули на пол в одной из комнат. Под руками Патриса оказался мягкий ковёр — значит, это не очередная темница. Он с трудом поднялся на ноги, ожидая в любую секунду удара прикладом, но ему не стали мешать. — Вы убьёте меня? — спокойно спросил он. Сильва рассмеялся и сдёрнул с его головы мешок. Патрис заморгал, привыкая к свету, и прижал скованные руки к гудящему лбу. — О нет, у меня на вас другие планы, — достав из кармана ключ, Сильва снял наручники со своего пленника и оставил ему самому расковывать ноги. — Старик Вэй считает, что я купил вас для дрессировки варанов, — доверительно сообщил Сильва, понизив голос, и подмигнул. — Но зачем переводить хороший материал, верно? Мне куда интереснее ваши профессиональные таланты. — Вам нужен наёмный убийца? — спросил Патрис после небольшой паузы. Он попытался растереть затёкшие запястья, но невольно поморщился, задев одну из многочисленных ссадин. — О, вам, должно быть, ужасно больно, — воскликнул Сильва и осторожно дотронулся до запястий наёмника, едва-едва коснувшись его самыми кончиками пальцев. — Эти раны просто необходимо обработать, — заявил он и щёлкнул пальцами. Дверь открылась, и в комнату, пряча взгляд, вошла молодая женщина. Патрис сначала принял её за китаянку, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Искусный макияж и одежда действительно придавали ей восточный облик, но в чертах лица явственно проступало что-то европейское. Полукровка. — Северин позаботится о вашем измученном теле, — сказал Сильва и широко улыбнулся, сложив руки пред собой. Он смотрел на Патриса с затаённым удовольствием, будто гордясь тем, как гостеприимно с ним обошёлся. Северин, не проронив ни слова, жестом пригласила наёмника идти за ней, и он послушно двинулся следом. После горячей ванны с ароматическими маслами, мягкого щадящего массажа и целебного бальзама, нанесённого чуткими пальцами на каждую из ран Патриса, он впервые за последний месяц почувствовал себя человеком. Северин даже помогла ему постричься и сбрить отросшую бородку (как он и полагал, ему самому бритву в руки не дали). Он бы не отказался, если бы она помогла ему и с чем-то ещё, но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что это не та девушка. Она была одета слишком неброско и дорого, чтобы быть просто обычной служанкой, и Патрис не хотел знать, что бывает с теми, кто рискнёт прикоснуться к собственности Сильвы. Ему принесли чёрную рубашку и светлый костюм. Патрис решил не удивляться тому, что кто-то здесь знает его вкус. Бросив короткий взгляд на своё отражение, он довольно улыбнулся. Не хватало только привычной серёжки в ухе, но с этим можно было смириться. Сопровождаемый по-прежнему молчащей Северин, Патрис спустился в столовую, где за накрытым столом их уже дожидался Сильва. — Приятного аппетита, — радушно произнёс хозяин дома и первым принялся за еду, подавая пример. — М-м, обязательно попробуйте мясо! — посоветовал он уже с набитым ртом. — Оно просто великолепно. Нежное, сочное — божественно! Вина? Или, может, предпочитаете виски? — Виски, — согласился Патрис. Он слишком устал ждать смерти, чтобы куда-то торопиться. Если Сильва хочет потянуть время, прежде чем рассказать Патрису, что от него требуется, тот готов подождать. Тем более, что мясо и вправду оказалось удивительно вкусным — ну или же он просто слишком давно не ел нормальную пищу. — Знаете, мистер Буайе, я давно следил за вашей работой. Вы настоящий профи — неуловимый, хладнокровный, безупречный. Заполучить такого человека в команду — невероятная удача. Нам с вами очень повезло, обоим. Не находите? — Я всё ещё не знаю, чего вы от меня хотите, — сдержанно заметил Патрис, делая глоток из стакана. Виски был отменный — как, похоже, и всё в этом доме. Сильва легкомысленно взмахнул рукой и громко рассмеялся. — А вы нетерпеливы, мой дорогой друг. Поверьте, это не самое главное. Самое главное — что мы собрались сегодня в этом доме, под этой крышей, и разделили замечательный ужин. Мне кажется, это начало долгого и плодотворного сотрудничества. Предлагаю поднять за это бокалы. Патрис задумчиво поболтал виски в стакане. С каждой минутой, проведённой за этим столом, он чувствовал себя всё более уверенно. Ситуация в целом не была непривычной — его просто хотели нанять, и уже не играло особой роли, кто именно выступал нанимателем. Патрис знал себе цену, хотя и понимал, что она не могла не упасть после истории с Вэями: даже несмотря на то, что задание было выполнено, он попался, и для большинства киллеров это стало бы концом карьеры. Но, очевидно, не для него. Патрис ухмыльнулся и поставил стакан на стол. Он снова был в игре, и в этой игре он предпочитал играть по своим правилам. Хоть с Раулем Сильвой, хоть с самим дьяволом, что в Шанхае зачастую означало одно и то же. — И всё-таки я хотел бы знать, о чём идёт речь. И в каком статусе я здесь нахожусь. Сильва склонил голову набок и сложил губы трубочкой. Северин, побледнев, сжала между пальцами тонкую ножку бокала, рискуя переломить её. Патрис почувствовал повисшую в воздухе угрозу, но страха по-прежнему не испытывал. Сильва был опасен, без всяких сомнений, но ему нужен был именно Патрис, иначе бы он не стал выкупать его у Танг Вэя. Сильва неожиданно снова рассмеялся и хлопнул в ладони. — Вы мне нравитесь, Патрис. Вы же позволите мне называть вас так? Мне кажется, мы сработаемся. — Он поставил стакан на стол и тщательно промокнул салфеткой губы. — Северин, дорогая, ты бы не могла нас оставить? У мальчиков свои разговоры. Северин поднялась со своего места и покинула столовую, лишь на миг задержавшись в дверях, чтобы бросить короткий взгляд на Патриса. В её тёмных, густо подведённых глазах застыл настоящий ужас, настолько сильный, что его можно было различить даже с противоположного конца стола. Наёмнику на миг стало жаль её. Она была всего лишь женщиной, её трепет и покорность нужны были Сильве, чтобы тот чувствовал свою власть. От Патриса он этого не получит. — Ну вот, мы остались одни. Что бы вы хотели узнать, мой дорогой Патрис? — Вы выкупили меня у Танг Вэя. Я теперь что, ваша собственность? — О, ну что вы, — всплеснул руками Сильва. — Как можно. Вы мой гость и друг. Но в благодарность за спасение из рук досточтимого Вэя вы можете оказать мне одну ма-аленькую услугу, — он сжал пальцы в щёпоть и прищурил один глаз. — И что же это за услуга? — усмехнулся Патрис. — Мне нужны ваши таланты. — Вас не смущает, что я уже один раз попался? Взгляд Сильвы стал холодным и цепким, и Патрис понял, что настоящий властитель Шанхая наконец-то выглянул из-под маски кривляющегося клоуна. — Но вы успели сделать своё дело. Кроме того... мне кажется, вы не допустите ту же ошибку второй раз. Патрис медленно кивнул и уточнил, уже заранее зная ответ: — И кто же моя цель? — Танг Вэй, — ответил Сильва и снова взялся за стакан. — Ну что, теперь вы готовы выпить за наше сотрудничество? Патрис мягко улыбнулся. — С удовольствием. На подготовку ушла неделя, большую часть которой Патрис просто зализывал раны. Сильва не зря нанял для этого дела именно его: Патрис уже изучил распорядок жизни семейства Вэй и расположение принадлежащих им зданий, когда прорабатывал заказ на старшего сына Танг Вэя, Лао, так что ему оставалось лишь выстроить новый план с учётом изменившейся ситуации. То задание было выполнено гладко, Патрис допустил ошибку не при исполнении заказа, а при подготовке — он воспользовался помощью одного из местных, и тот сдал его Вэю через сутки после убийства. В этот раз он не стал полагаться ни на на кого. Каждый элемент плана был проработан Патрисом лично, всё запрошенное через Сильву оружие было проверено и обстрелено им самим, и его новому нанимателю это явно нравилось. Китайцы называли Сильву Белым Демоном и поклонялись ему, как сошедшему в мир людей божеству. Отчасти причиной тому были его выбеленные волосы, отчасти — безумие и жестокость. Патрису не потребовалось много времени, чтобы понять, почему Сильву так боятся. Тот не был обычным психопатом — в его жестокости было что-то ласковое, и нежность, с которой он смотрел на истязаемых по его приказу людей, была сравнима с нежностью матери по отношению к своему дитя. Патрис сам видел на руках Северин следы от ожогов, которые она старательно прятала под рукавами, и знал, что, несмотря на это, Сильва убьёт любого, кто посмеет к ней прикоснуться. В этом он напоминал капризного ребёнка, способного грубо и с наслаждением сломать любимую игрушку, а потом горько плакать и обвинять в этом маму. Впрочем, Патриса психические проблемы Сильвы беспокоили мало. Наёмник знал очень мало о его планах, но то, что было ему известно, вызывало восхищение глубиной проработки и изощрённой изобретательностью. Сильва был безумен и опасен для всех, кто попадал в сферу его интересов, но он был по-настоящему гениален, и это притягивало Патриса. Он сам не был художником, каждая его работа не была произведением искусства и не несла индивидуального отпечатка мастера — это была безликая потоковая штамповка, безошибочная и неумолимая. Он был нужен Сильве, чтобы придать его планам механическую точность. Патрису же нужны были деньги, и работа на Сильву, помимо того, что была интересной, обещала ещё и хороший заработок. Он никогда раньше не работал на конкретного босса, каждый раз меняя нанимателей, да и Сильва ещё ничего не предлагал, но Патрис привык полагаться на интуицию, и та твердила, что им уже никуда не деться друг от друга. А ещё Сильва ему просто нравился. Но Патрис никогда не принимал решений, основываясь на личных симпатиях. Патрис не сделал ни одного лишнего движения, не выждал ни одной лишней секунды. Бомба была заложена в пяти метрах от ворот загородного особняка Вэя — на ней подорвалась замыкающая машина. Остальные две тут же остановились — и тогда мимо них на огромной скорости пронёсся одинокий мотоциклист, выпустивший в автомобиль Танг Вэя полный магазин автомата, заряженного бронебойными патронами. Только один из ответных выстрелов телохранителей Вэя достиг цели, и тот пришёлся в защищённую бронежилетом спину киллера. На следующий день акции корпорации Вэй были скуплены по бросовой цене десятком компаний-однодневок, зарегистрированных в разных оффшорных зонах. Все они, как уже знал Патрис, принадлежали Раулю Сильве. Сильва ждал его на крыше небоскрёба, в котором ещё вчера располагался головной офис Танг Вэя. Он стоял на самом краю и глядел вниз, беспечно засунув руки в карманы брюк. В ярком неоновом свете разноцветных рекламных экранов и подсветки соседних зданий черты его лица карикатурно заострились, выбеленные волосы развевались на ветру, и он действительно был похож сейчас на демона. Глаза Сильвы были переполнены искрящимся восторгом, и Патрису на миг показалось, что его новый босс сейчас шагнёт вниз. Вместо этого тот обернулся и взмахом руки подозвал наёмника ближе. — Посмотри вниз, — прокричал он, стараясь перекрыть голосом шум ветра. Патрис послушно заглянул через край. С такой высоты улица казалась тоненькой светящейся ниточкой — в каком-то фильме так изображали человеческую нервную систему. В таком случае машины, неразделимым потоком струившиеся по дорогам, должны были изображать нервные импульсы. Это было одновременно красиво и жутко. Шанхай вообще казался Патрису порождением инопланетной цивилизации — слишком яркий, слишком чужой, слишком обманчивый и завораживающий. — На что я смотрю? — спросил наёмник, чувствуя, что Сильва ждёт от него какого-то вопроса. Тот улыбнулся и раскинул руки в стороны, чуть покачнувшись на пятках. — Запомни этот вид, Патрис. Запомни этот город. Запомни, что для тебя всё начинается здесь. Патрис не ответил, по-прежнему смотря вниз и следя взглядом за передвижением разноцветных точек далеко под ногами. И тогда Сильва, обхватив наёмника за затылок, притянул к себе и пристально посмотрел ему в глаза. — Я не терплю предательств, запомни ещё и это, — тихо произнёс Сильва. — Я тоже, — выдержав этот взгляд, ответил Патрис. И мысленно добавил: «Поэтому ты меня и выбрал, не так ли?» Сильва улыбнулся и хлопнул его по щеке. — Пойдём, я познакомлю тебя кое с кем. Он первым двинулся к выходу с крыши. Патрис обернулся, чтобы бросить ещё один взгляд через край. Почему-то ему показалось вдруг, что он уже спрыгнул и летит вниз. И то, сколь долгим будет этот полёт, зависело вовсе не от него. Он повернулся и пошёл за Сильвой.