Как все было на самом деле

Написано по заявке: генерал и доктор, на ключ «это тройня». Драбблик по то, как доктору всё-таки удалось сохранить следующую/третью-четвёртую беременность королевы. Первое кесарево в истории Корё: подготовка, объяснения для короля, суеверия, политический аспект. — Это у тебя фиксация на травме, — вздохнула ЫнСУ, опускаясь рядом на траву, — чуть что не так, и ты сразу усаживаешься под дерево и давай грустить. Жалко, что науку психологию в ваше время еще не придумали. Он лениво приоткрыл один глаз, разглядывая оживленную мордашку небесного доктора. — Ты выглядишь очень решительной, — заметил Чхве Ён и на всякий случай открыл второй глаз. Она оценивающе посмотрела на него, как бы раздумывая, готов он внимать её откровениям или слишком разнежился в послеобеденной дреме, а потом сообщила самым беззаботным своим тоном: — Видишь ли в чем дело… Нам нужно похитить королеву. — А! — отозвался генерал и снова закрыл глаза, пригревшись под лучами проглядывающего сквозь листву солнца, — всего-то. Я уж думал, у тебя что-то серьезное. — После того, как мы украдем Её Величество, я разрежу ей живот. — Что? Она вздохнула. Аккуратно разгладила складки нового наряда — расшитые шелком павлины по желтому полю. Невозможная красота, которая несколько лет пролежала в сундуке генерала, дожидаясь того часа, как Небесный доктор вернется в Корё и сможет её надеть. — После того, как мы украдем королеву и разрежем ей живот, — доверительно продолжила свою мысль ЫнСу, — я достану оттуда ребенка. — Ребенка? — А потом второго, — небесный доктор тяжело вздохнула, — и третьего. — Что? Она засмеялась, несколько нервно, но зато от души. — Ты сейчас выглядишь таким же обескураженным, как в первую неделю нашего знакомства, — сказала ЫнСу с явным удовольствием. — Судя по всему, семейная жизнь у нас получится скоротечной и закончится двойной казнью. — Ты не позволишь этому случиться, — твердо заверила его ЫнСу и похлопала генерала по руке. — Если мы вообще сможем найти время на свадьбу, — Чхве Ён помрачнел. — Второй раз откладываем. — Это потому, — примирительно сказала ЫнСу, — что тебе то и дело надо ходить на войну. Но я пока не придумала, что делать с этой надоедливой Юанью. — Значит, причина частого недомогания Её Величества не слабость здоровья, а беременность? Тройней? — По крайней мере, именно столько голов я нащупала. Но это страшная тайна, потому что Ногук решила, что спрячет детей подальше дворца. Понадобится помощь Сулибан: малышей придется пристраивать в надежные руки. Я понимаю Её Величество, в ваши времена опасно быть наследником трона. А три наследника могут еще и между собой поругаться и начать убивать брат брата. Запросто! Я такое в сагыках сто пятьдесят раз видела! Если они, конечно, выживут, — и ЫнСу едва заметно вздохнула, — и если выживет королева. Делать кесарево в таких условиях — очень рискованное занятие. Чхве Ён зевнул. — Ты то и дело разрезаешь кому-то живот, — заметил он, — правда, детей тебе до этих пор доставать не доводилось. Не отвечая, ЫнСу пристроила отяжелевшую от хлопот голову ему на плечо. Стрекотали неопознанные насекомые, негромко и тоже как-то лениво пели в зарослях птицы. Рядом жужжала деловитая пчела. — Считается, что у Ногук никогда не было детей, а Конмин сошел с ума, — сказала ЫнСу. — Ну так написано в учебниках истории. — Откуда вашим ученым мужам знать, что тут у нас было на самом деле, — отозвался Чхве Ён и легко поцеловал её в висок. Его Величество КонМин устало отложил перо и раздраженно скомкал лист тонкой бумаги, недовольный своим рисунком. — Всё это звучит не слишком убедительно. «Не слишком убедительно» — это еще мягко сказано. Генерал Чхве Ён и сам так и норовил ужаснуться замыслу небесного доктора. Но — держал себя в руках и не ужасался. Он был тем самым человеком, который лично подносил к губам своей женщины яд. Это было самым сложным в мире: не пытаться защитить небесного доктора от неё самой, не спрятать её где-нибудь в безопасном месте, не мешать ей. Конечно, он защитит ЫнСу и защитит королеву, и даст отпор Юани и проследит, чтобы КонМин не натворил дел. И не позволит себе ни тени сомнений. — Всё будет хорошо, — ровным голосом ответил он королю, — вернее, не так. Всё будет правильно. КонМин поднял кисть, но она так и застыла над чистым листом бумаги. — Здоровье Её Величества не позволяет ей выносить даже одного ребенка, что говорить о троих! Говорят, что есть способ… На секунду, нет на крохотный осколочек секунды, ему захотелось промолчать. Пусть бы КонМин решил по-своему, и тогда у небесного доктора не стало бы той отрешенности во взгляде, которая появилась с недавних пор. Беда не коснулась бы её, только траур. — Нет, — не меняя интонаций сказал Чхве Ён королю, — нет других способов. Мы должны помочь небесному доктору спасти Её Величество и всех детей. Черная клякса упала на белоснежный лист. КонМин закрыл лицо руками. — Мне так страшно, Ён. — Знаю, — отозвался он едва слышно. Похищенная королева НоГук грызла яблоко и любовалась на закат. — Мы объявили награду за сведения о вашем пребывании, — доложил Чхве Ён, не избегая взглядом ни бледного лица, ни тяжелых, отекших век, ни распухших кистей рук. Изящество и красота покинули её, оставив вместо себя неповоротливость и бесконечные боли в ногах и пояснице. — Есть подозрения, что за вашим похищением стоит Юань. — Юань так и не призналась в этом тяжком преступлении? — спросила НоГук с улыбкой. Генерал тоже улыбнулся ей. — Его Величество просил передать, что навестит вас при первой возможности. Но чиновники не спускают с него глаз, и король скорбит вполне искренне — от разлуки. — Ах, небольшое расставание только укрепит наш брак, — беззаботно отозвалась королева и вдруг посерьезнела, спросила серьезно: — Генерал… я умру? — Обязательно, — ответил он, — лет через пятьдесят. Или семьдесят. Она снова улыбнулась, нежной, робкой улыбкой мимолетно напомнившей прежнюю красавицу. — Говорят, что трое детей — это происки злых духов. Только один из них настоящий, а остальные — это кумихо. Они подрастут и начнут есть человеческие сердца. Говорят, что надо поднести огонь… Генерал вздохнул. — Потерпите немного, — посоветовал он, — пока не выработаются пролактин и окситоцин, тогда вы нежно полюбите своих малышей, сколько бы хвостов у них ни было. — Вы говорите совсем как небесный доктор, — восхитилась НоГук. — Мне жаль, что из-за меня ваша свадьба снова откладывается. — Всего лишь на месяц. — Но если я умру, и будет объявлен траур… — А вы держите себя в руках и не умирайте, — посоветовал он мягко, — я ведь ждал небесного доктора пять лет. Что вам стоит победить в этой битве? НоГук стиснула его руки горячими ладонями. — Эта битва небесного доктора, — ответила она, — мы можем только не мешать. — Лентяи, — бодро воскликнула ЫнСу, врываясь в комнату, — что значит: не мешать? Будете мне помогать. Ваше Величество, вам приказано верить в хэппи-энд. Это такой добрый дух. Выглядит как сердечко в квадрате. А вам, генерал, придется крепко держаться за меч. Видите ли, там, снаружи, атака красноголовых. А у меня тут стерильная комната и толстенькая королева с тремя лисятами. Нам даже сбежать некуда. — Красноголовые? — Потому что если генерал не идет на войну, — наставительно ткнула в него пальцем ЫнСу, — то война приходит к генералу… А я тебе говорила, нечего тут ошиваться, мы справимся как-нибудь. Ваше Величество, после того, как мы завершим наше маленькое дельце, вы же мне подарите одну красивую вазу? Нет, три, по вазе за каждого младенца. И заколку для волос. Вы знаете, что Чхве Ён хочет, чтобы у меня на свадьбе была пышная прическа… Как бы у меня от такой красоты голова не отвалилась. Да уж, — подумал Чхве Ён, с тяжелым сердцем покидая комнату, — как бы у них у всех голова не отвалилась. Они встретились спустя бесконечное количество часов, счет которым затерялся где-то в рассветной дымке. И руки у них у обоих были по локоть в крови. Один из них нес смерть, а другой — жизнь. И так бесконечное множество раз. — Мы как будто компенсация друг друга, — пробормотала ЫнСу, содрогаясь. Он не спрашивал ни о чем, пока она срывала с себя одежду, и молча поливал её водой, и сам смывал с себя бурые пятна, и вода была сначала алой, а потом розовой. — Девицы, — наконец сказала ЫнСу и захохотала. — Три девочки! Да КонМина удар хватит: столько страданий из-за каких-то девчонок! Вы тут совсем шовинисты, я узнавала. — Королева?.. — Страшно слаба, но жива. Если не начнется сепсис… Если не откроется кровотечение, если не появится послеродовая лихорадка… С ней сейчас Док. Я тоже пойду через несколько минут. Девочки ужасно маленькие. Крошечные. Но дышат самостоятельно. Чхве Ёну показалось, что он тоже. Только сейчас и начал дышать самостоятельно. Как будто всё это время находился в клешнях. А он и не понял, что там, под тем деревом, в ленивой обеденной полудреме, — разучился дышать. — Значит, теперь у тебя будет приданое, — сказал он, — три вазы и заколка для волос. У меня очень выгодный брак. — Так и знала, что ты женишься на мне по расчету, — воскликнула ЫнСу и прижалась к нему. — Правда, я отличная невеста? — Если сделаешь что-нибудь со своими волосами. У них была ровно минута, чтобы постоять вот так, обнявшись, в тишине и неподвижности. — Твои воины, — встрепенулась ЫнСу, — им тоже нужен доктор? — Им нужно только по тарелке риса, — ответил он, — неужели ты думаешь, что я позволю кому-нибудь из своих ребят получить ранение, когда у тебя и без них полно дел? — Мне пора к королеве, — с трудом отталкиваясь от него, пробормотала небесный доктор. — А мне пора к королю, — ответил ей генерал.