14 февраля или о том, что любить можно даже плюшевого Мишку.

Метка: Первый поцелуй. ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. БЫЛ ЧИТАТЕЛЕМ … ПРОДОЛЖЕНИЕ - 1. Кузнечик спал и видел сны. Шуршалки, шипелки, считалки, с шорохом собирались вокруг него. Шептали странные вещи на непонятных, забытых языках. В гневном раздражении Кузнечик проснулся и понял, что здание библиотеки наполнено лунным, но слабым светом. А деревья, темные и высокие стараются к окнам подтянуться и в них посмотреть. И, значит, наступила ночь, особенная и непонятная, оттого, что один в здании мальчик никогда не оставался, особенно ночью, тем более на всю, пусть короткую и летнюю, но все же, ночь. Кузнечику стало страшно. Но храп библиотечного сторожа звучал где - то рядом, мирно и уютно. Он доносился с кресел из вестибюля здания, успокаивал, но и призывал к осторожности. Девчонка спала рядом с ним, доверчиво привалившись к его боку. Впрочем, девчонкой, такую пигалицу, назвать было бы сложно. Ей надо было расти еще несколько лет, набираясь обычной для всех девчонок вредности. К другому мальчишечьему боку прижимался, развалившись поперек и согревая, большой бурый медведь. Он выкатился из - под детских голов и не был больше большой и мягкой подушкой, служил одеялом и непривычной мохнатой тяжестью согревал девчонку и у Кузнечика левый бок. Кузнечик постарался незнакомую девчонку и бурого медведя не разбудить. Осторожно придерживаяя за ухо медведя, он вылез из укромного, стеллажно - книжного логова. - Ты, собака, - прошептала девчонка, - Соку дай, киселя, - добавила она, чмокнула во сне губами так, точно поцеловала воображаемый и несуществующий рядом с ней в библиотеке, стакан с киселём, и засопела дальше в спокойном и мирном сне. Кузнечик пожал плечами. Мелкая девчонка возраста три с половиной - четыре года с самого начала была сообщницей случайной и непонятной. Она появилась внезапно, подобралась неожиданно и тихо, повторяя свою постоянную считалку: «Семь - два, семь - два». И не поговорила с Кузнечиком, не сообщила ему больше ничего. Мальчик подозревал, что девчонка говорить пока не умеет, но, может быть, она просто не видела в нем достойного собеседника?! Вот бурого медведя Кузнечик знал давно и был ему рад. Тот был старым знакомым из платной детской игровой комнаты, переполненной игрушками, нужными и ненужными, мягкими и другими. Еще в игровой комнате, отгороженной от прочей части зала и детского библиотечного абонемента стоял очень маленький и вялый надувной матрас - батут с надувной же башенкой и большой желтой коровьей мордой посередине. - Корова больна, - грустно и часто, почти всегда сообщали библиотекари и не пускали детишек попрыгать и поиграть на тонкий и вялый матрас. Корова смотрела печально - прорисованными большими коровьими глазами, наверное, грустила. И жизнь скучнела стремительно, а из библиотеки хотелось, от такой тоски, немедленно убежать. Кузнечик только один раз сумел обмануть всех. Тогда он ещё был очень маленьким. Пришел в библиотеку с мамочкой. И пока мать о чём - то говорила с библиотекаршей, Кузнечик подкрался и добежал! Он обнял за шею корову! А корова наклонилась и смущённо уткнулась большими губами прямо в лицо мальчишки. Своими вялыми и резиновыми губами. И пахла корова сухой резиной. И понял тогда Кузнечик, хоть и был очень маленьким, что нельзя ему дружить с такой скучной и бессмысленной коровой. Она катать его на себе не будет, она обниматься и дружить не умеет. - Зачем тогда в лицо губами тычется? - Удивился Кузнечик. И больше к резиновой и надувной корове никогда не подходил... Вот бурый медведь Кузнечику нравился. Набит он был плотно, смотрел на всех весело. Сергей был юношей солидным и взрослым и в детский уголок больше никогда не заходил. Цена билета, пять рублей за сеанс одновременной игры в детском уголке очень дорогой для мальчика не была. Карманные деньги родители ему, иногда, давали. Но в большом мире вокруг него было так много настоящих мужских увлечений. Ниже своего достоинства полагал Кузнечик сидеть в детском уголке, на мягком ковре или играть в одни и те же игрушки с сопливыми мелкими девчонками и еще не выращенными до настоящего возраста пацанами. «Семь - два» медведя украла. Или, быть может, медведь украл ее. В большой и общей суматохе им это сделать оказалось несложно. Они пришли, поддерживая друг друга на край книгохранилища, в его самый укромный уголок. Медведь, который всегда мог стать Кузнечику лучшим другом, передвигался почти осмысленно, потом удобно лег под головы двум небольшим злоумышленникам. Медведь успокаивал и согревал. Девчонка не успокаивалась, нашла книжку, держала ее кверху ногами и, соответственно, вниз головой, упрямо читала тихим шепотом, повторяя: «Семь - два, семь - два», потом уснула. Кузнечик послушал спокойную тишину внутри комплекса библиотечных зданий, пожал медведю лапу, и бурый добрый зверь снова уснул. Кузнечик был очень доволен, что Бурый Медведь пришел ему на помощь. И в тот момент, когда девчонка « - Семь - два» увидела Кузнечика, она испуганно пискнула, приготовившись зареветь, медведь свалился ей под ноги. Девчонка споткнулась, села на пол, реветь раздумала. Немного погодя медведик с помощью Кузнечика увлекли девчонку за стеллаж и там уложили на книжную полку. Девчонка похныкала немного и тихо, к медведю прижалась, потом заснула. Кузнечик опасался разбудить медведя и девчонку, лежал некоторое время неподвижно, поэтому снова заснул. Вставка один: Присутствие в помещение Духа определяется экстрасенсами и прочими чутко улавливающими пси - излучения людьми по чувству внезапного, необычного холода, ощущению темноты, тошноты, ужаса. «Призраки.» Исследования Р. В. Сикорски, магистра, учёного, мага. Посередине долгой ночи, в одиночестве, внутри темноты глубокой и все еще сгущающейся, Кузнечик следовал все дальше, исследовал пространства детского читального зала. И не боялся, а тщательно изучал окрестности. И понимал,что хотел бы заниматься этим всегда. Сокровища огромного здания лежали перед ним и принадлежали только ему одному. Внутри полумрака, в сумрачных стеллажах, жила тайна. Сергей себе не признавался, но спрашивать у родителей деньги на нужные ему одному и собственные расходы, он не любил. Родители, конечно, иногда, деньги давали,но при этом расспрашивали. По - разному они посягали на собственную Кузнецову жизнь. И очень часто не понимали. Их мальчик тоже редко понимал. И знал, что вечно о чем - то другом, ему сейчас совсем - совсем ненужном, печется заботливая мать. Она не понимает и никогда не поймет разницы между многими нужными пацану вещами и нуждами. С отцом жить рядом было чуть полегче, но только чуть - чуть. Поэтому Кузнечик никогда бы не спросил, и не просил он никогда у матери огромную залоговую сумму в двести - триста рублей за новую, наверное, недавно закупленную библиотекой книгу, которая и обложкой привлекала, и для чтения, казалась ему интересной была. Наверное, такой и была или не была. Но книга, которая блестела лаковым глянцем на новом стеллаже посреди прочих бестселлеров и другой платно - залоговой литературы, сама просилась в руки и обещала: - Я - интересная, - навсегда оказывалась для Кузнечика недоступной. - Читай меня, я о таком интересном тебе расскажу. - Просила Книга. Не видел никто, не замечал никто, кроме Кузнечика, как рядом с полкой с книжными новинками выцветали другие книги, становились нежеланными и серыми, а мир скучнел. Противный Знайка имел ДРУГИХ РОДИТЕЛЕЙ. Они легко отпускали его читать в читальном зале, давали деньги для чтения книг под залог и разрешали брать любые книги на Добровольном Залоговом Абонементе. Они не боялись также, что Знайка дорогую книжку может где - нибудь в трамвае потерять. Сам вредный Знайка был аккуратным читателем. Ему доверяли библиотекари, его никогда не обижали и не ругали уборщицы, что много грязи на подметках своих сапог Знайка в прихожую библиотечного здания принес. Сам Знайка, в школьно - урочной жизни был Федотов. И не любил признаваться, как часто уносит домой книги с яркой пометкой «Б» - Бестселлер. Делиться книгами и давать их почитать посторонним Знайка тоже не любил. Ещё «Знайка», подумавши немного, часто говорил, что главное для книги не обложка, нарядная и яркая, и не оформление. Главное, говорил он, для книги - ее содержание, или сюжет. Уважаемый всеми Знайка мог выбирать на полках любую книгу. С Кузнечика же за любые, даже за старые книги, постоянно спрашивали Книжный Залог. Однажды Кузнечик захотел и накопил некоторую сумму денег. Учился тогда он в третьем классе, собирал карманные деньги долго и накопил немного денег. Еще и бабушка ко Дню Рождения дала. Всей скопленной суммы Сергею хватило на покупку в киоске двух игрушек - трансформеров и шариков - лизунов. Когда Сергей решил остановиться, пересчитать деньги, решить сколько еще времени ему придется нужную сумму копить, то понял, что копить на книгу ему придется долгие десять лет, до совершеннолетия... Больше Кузнечик о денежных накоплениях не задумывался, о ярких книгах не тосковал… Вставка два: Обыкновенная реальность мира наполнена красотой и величием. В самых обычных вещах существуют они: В шелесте деревьев, шуме ветра, обычных тенях, которые так подчеркивает солнечный свет. Призрачный Мир Искусства,так же, как и Мир Духов природную жизнь отобразить старается. Но получается часто одна только красивость, неправда или неправильность искусственного изображения. И рушится очередная красивая мечта. Остается ее теневое призрачное отображение, оформленное в красивость. « О Призраках и Духах». Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек.