Цикл Трёх Томоэ

      — Начали!       Одним словом начался экзамен вступления в АНБУ.       — Не медли!       Молодой Учиха Карасу в возрасте четырнадцати лет задумался о своём будущем, о квалификации и направлении.       — Катон: Огненный Шар!       Выбор пал на элитный спецотряд, АНБУ. Можно задаться вопросом: «Разве он не отказал Хирузену?» Нет.       Его он считал более достойным начальником, нежели главу корня. Его стал интересовать Шисуи, потому Карасу и влился в коллектив. Оказалось, за другом Итачи ведётся слежка, да и за самим гением, братом Карасу, тоже. Может, уже сказать, что под наблюдением находится весь их клан?       Трое шиноби в масках разных животных стояли вокруг окрепшего за это время Учихи. Чёрные глаза уже не выдавали его эмоций. Стеклянный взгляд отражал собственный страх противника на лице. То, как плавно Учиха увернулся от огненного шара, завораживало.       — Вместе!       Парень в маске сокола сложил печати, и пространство вокруг заволокло туманом. В нём испарилась вся троица АНБУ, оставив Карасу наедине с собой. Тишина настигла всё. Слышен был лишь шелест листьев на деревьях. Впрочем, это не помешало закрывшему глаза Учихе метнуть кунай вправо от себя, попав в дерево. АНБУ в маске льва знатно удивился, когда в сантиметре от его лица пролетело холодное оружие.       — Промазал, — насмешливо выдал Карасу, обернувшись в сторону врага.       За спиной послышался звук быстрых шагов, и доли секунды хватило на то, что бы взяться за лезвие занесённой над его головой катаны. В следующее мгновение АНБУ в маске тигра оказался на земле, лишившись оружия. Карасу держал его за руку, скрутив запястье. Лев не стал медлить и достал свой клинок, испарившись в тумане. Повернувшись назад, Карасу осмотрелся. Туман начинал раздражать, ибо обзора не было от слова совсем. В глазах закрутился Шаринган, обретающий черты Мангёко. Что-то прошептав про себя, Карасу махнул рукой, и в направлении взмаха весь туман развеялся. Перед Учихой предстал удивлённый АНБУ в маске сокола на одной из веток, а также Лев, что остановился в метре от Карасу, уже готовясь нанести удар.       — Ну же!.. Что ты встал?! — спросил у него Тигр под Учихой. На его вопрос ответил Карасу.       — Парализован.       Ухмылка на лице говорила сама за себя: «Ваши попытки тщетны», — ибо в глазах его горело додзюцу. Сокол достал кунай и исчез из поля зрения, сложив печать, а Карасу ударом ноги вырубил Тигра, не боясь нападения. Подойдя ко Льву, он протянул руку, приложив её к его животу.       — Я вижу интерес в твоих глазах, — выдал Учиха. — Хочешь знать, что я с тобой сделал? — в ответ молчание. — В таком случае, я поведаю тебе о способности Мангёко. Она называется… — не успел он завершить пафосную речь, как пришлось сделать рывок в сторону, уворачиваясь от огненного клинка. — Ксо! Почему все вокруг прерывают мою речь? — с досадой выдал он, сорвав обожённый рукав. — Ладно, меньше слов…       — Больше дела! — послышалось за спиной. Оказалось, Сокола уже нет на месте, а его клинок вошёл глубоко в бок Учихе. Казалось, всё, победа. Так оно и было. Бы.       Если бы не стая ворон, в которую разлетелось тело Учихи. Сокол тут же отскочил к своему напарнику в маске Льва. — Это что, шутка? — осмотрев его сцч, Сокол заметил неладное. — Почему его потоки чакры остановились? — АНБУ задал вопрос в пустоту, но всё-таки услышал ответ.       — Всё просто, — голос размножился, исходя из уст каждой вороны. — Обычная техника паралича. Можно подумать, это правда. На этом и остановимся.       — Покаж...ись! — уже встав в стойку, Сокол хотел продолжить бой, но тут же замолк. В глазах вороны завертелся Шаринган, погрузив мозг оппонента в глубокий сон, мир иллюзий, гендзюцу.       — Как скажешь, — стая ворон слетелась в кучу, собравшись в тело вновь. — Я так полагаю…       — Да, ты прошёл. — АНБУ в маске Совы спрыгнул с дерева. Он был куратором и наблюдателем, записывал особенности ведения боя, слабые и сильные стороны, скорость, силу и другие показатели для верного распределения в команды. — Поздравляю. Тебя ждёт твоя форма и маска, следуй за мной. Б лишних слов Сова повёл Карасу за собой, на что тот лишь вздохнул.       — Так точно.

***

      — Мама! Карасу вернулся! — вскрикнул Саске, услышав звук открывающейся двери и увидев в ней брата.       — О, ты пришёл, — спокойно сказала Микото, подходя к сыну. — И как всё прошло? — Сняв фартук, женщина повесила его на настенный крючок, возвращаясь к столу.       — Без крови.       Совсем не волнуясь за реакцию окружающих Карасу уселся на свое место за столом, рядом с Саске.       — Ну, и то хорошо. Были какие-то сложности? — все еще проявляя интерес, Микото села напротив.       — Да всё нормально, — Карасу обернулся к Саске. — Ты лучше скажи, как день прошёл? Где отец с Итачи? — Положив руку на голову брата, старший растрепал ему все волосы.       — Отлично! Сегодня в академии прошёл тест, и я сдал первым! — гордо заявил Учиха. — А Итачи… Я точно не знаю, отец забрал его куда-то. Сказал, что дело важное.       — Понятно… Влюбом случае, молодец! Так держать, — уже с меньшим пылом Карасу закончил беседу, встав из-за стола.       — Куда на этот раз? — Положив подбородок на ладонь, Микото наблюдала за сыном.       — Освежиться.       В следующий миг Карасу покинул дом, закрыв за собой дверь. Звук был неприятный.       — Мам… — Саске, немного волнуясь, окликнул мать. — Что с ним? — Казалось бы, странный вопрос раздался из уст младшего Учихи, чьи глаза бегали то к двери, то к Микото.       В последнее время Карасу улыбается намного реже.       — Уж не знаю… Соберёмся вечером и обсудим все насущные проблемы, а пока, — Микото встала, — поработаем над тестами?       — Да!

***

≪Деревня ненавидит нас≫

      Прогуливаясь по вечернему кварталу, Карасу то и дело осматривался вокруг, стараясь вглядываться в каждую мелочь. Хвоста за ним быть не должно, иначе быть беде. Фугаку сотни раз повторял ему: «Пошли за мной, я покажу тебе кое-что», — на что слышал каждый раз лишь: «Я устал, в другой раз». И вот, настал тот раз.       Карасу открыл крышку люка в земле. Лестница, что вела в пустоту, оказалась немного сырой. Это не мешало спуску, из-за чего Учиха уже через несколько секунд оказался в просторной комнате. Шесть дверей, по обе стороны по три, и каменная плита с вырезанными иероглифами. По комнате эхом расходился звук капель, бившихся о землю. «И что такого в этой…»       Вдруг взгляд зацепился за одно интересное слово. Мангёко активировался сам по себе, и надписи стали внезапно разборчивы.       «Глаз луны? — Подойдя к каменной плите и присев около неё, Карасу прошёлся по ней ладонью, смахнув пыль. — Погодите-ка…». Оказалось, что чакра, исходившая от плиты, переменилась на половине первого предложения. Хмыкнув, Учиха приложил руку к тому обрывку, сконцентрировавшись. Поток чакры изменился. Символы изменили свои очертания, образуя новые слова.       — Что за махинации? — Отойдя от каменного сооружения на два метра, Карасу принялся читать. — Пути. Ниншу? Ооцуцуки Каяу. Кягу. Кагуя! Тьфу.       Сев напротив скрижали, Учиха начал вчитываться. Казалось бы, один символ — что в нём такого? Но когда взор Мангёко падал на него, раскрывалась истинная суть написанного. Такими темпами секреты клана волной нахлынули на Карасу, затянув его чтением.       «Лишь тот Учиха, что… Испытает столь сильную боль, за которую захочет отомстить, сможет обрести силу истинного Мангёко», — затем другой символ.       «В поисках спокойствия единый бог разделился на Инь и Ян, и, действуя вместе, эти две противоположности порождают всё сущее».       — Неужели это про Интон и Энтон? Интересно. — С каждой буквой Карасу задумывался о прочитанном. Мудрёный в них подтекст, а понять некоторые фразы дано не каждому.       — Что за единый бог? — в поисках ответа Учиха пробежался глазами по другим символам, но внезапно на третьем символе с конца текст оборвался. Он всё ещё оставался неразборчивым. — Ладно, что там дальше… Хвостатые звери, — Карасу вскинул брови. — Зверь поддастся контролю истинного владельца проклятых глаз, и ноша его станет велика, как последствия стихийного бедствия. Выходит, в тот день это был не просто Учиха, а владелец Мангёко? — задумавшись, Карасу продолжил.       «Велика ноша проклятых глаз. Время уносит с собой силу лицезреть сей мир в его истинных красках, а ненависть, что поглотит владельца, погубит его самого, ибо не следует за ним опора» .       — Что за опора? Может, это дружба? Или семья… — Карасу не обращал внимания на то, что стал мыслить вслух.       «Учиха Мадара… — Карасу заинтересовался текстом. — Сила его Ян соотнеслась с мощью Инь, но ценой силе стал лучший друг, одаривший Учиху могуществом Сенджу и Учиха. Овладев глазами единого бога, глазами сансары, Проклятый одержал вверх над запретами могущественного предка, стремясь к схожей силе».       — Ну и ну… — Минута потребовалась для обработки информации и вынесения вердикта. — Выходит, глаза бога. Как их там, Риннеган? В итоге существуют. То есть, люди в силах овладеть им? Это... Любопытно.       «Когда глаз сансары вознесётся над миром и приблизиться к луне, одарит он его вечным сном».       — Я потерял связь… что за глаз сансары? Что за вечный сон? Гендзюцу?       Учиха встал на ноги, ведь дальше отрывки чтению не подлежали. Неожиданно глаза вновь попытались устремится к плите, сильная боль пронзила тело Карасу, заставив его кричать.       — АААРГХ! Черт! — схватившись за глаза, Учиха удивился нахлынувшей крови, сочащейся из Шарингана. Сидя на коленях, Карасу попытался встать, но удалось лишь поднять голову, из-за чего на щеках оставались кровавые следы. Стиснув зубы, Учиха опёрся о землю руками, стараясь не кричать.       — Тсс!.. Что за чертовщина?! — Боль накатила с новой силой, огромной волной, похожей на цунами. Всё вокруг мутнело, теряло очертания.       Раздался звук открывающейся двери, скрип, топот. Уже неразличимы были слова, что говорил человек, нависающий над Карасу. Лишь чёрная макушка выделяла его, напоминая кого-то.       — И... Итачи? — более-менее внятно выговорил Учиха. Прошло несколько секунд, прежде чем две точки загорелись в его глазах.       — Нет, не Итачи.       Что-то оранжевое находилось в его руке, но взгляд у Карасу уже потух, не в силах различить ничего.