САПР в Мистрале

В дверь постучали. — Кто там? — спросил Жон с лёгкой ноткой нервозности в голосе. Он только что встал и ещё даже не успел принять душ, что может создать неловкою ситуацию, в зависимости от того, кто находится по ту сторону двери. Во-первых, есть люди, которых ему комфортно встречать в пижаме, но есть люди - например, мать Пирры - которых нет, а во-вторых, он не хотел приветствовать мать Пирры с утренним запахом из-за рта, и... ладно, в основном только леди Никос он и боялся встретить у двери. Отчасти потому, что хотя вчерашним вечером она и не сказала ему ничего, взглядом однако передала всё, что о нём думает. Это было одним из главных препятствий на его пути ко сну прошлой ночью наряду с другими, более приятными воспоминаниями: свет в паре ярких зелёных глаз и прикосновение губ к его щеке. Жон, я прекрасно провела время сегодня вечером. — Это Сансет, — послышался ответ из-за двери. — Знаешь, это показатель ужасных манер - заставлять леди ждать по ту сторону двери, в Мистрале или где-либо ещё. (Не)Разумный, более смелый человек, чем сам Жон, мог бы спросить, когда это Сансет успела стать "леди". Но поскольку Жон не был благословлен таким безрассудным мужеством, а Сансет уже видела его одетым в пижаму, он просто прошлёпал по комнате в своих кроличьих тапочках и открыл дверь. Сансет тоже была в пижаме, хотя поверх накинула простую тёмную толстовку с капюшоном.  — Утро. — Доброе утро, — неуверенно ответил Жон. — Ты... очень рано. — Нам нужно поговорить, — начала Сансет. — Могу ли я войти? — Э... да, конечно, — поспешил с ответом Жон, отступая в комнату, чтобы впустить Сансет. Его комната была почти такой же, как и её - в том же коридоре, на том же этаже дома, той же формы и размера - только с небольшими отличиями, вроде другого гобелена на стене. Жон закрыл за Сансет дверь сразу же, как она вошла. Идя босиком по полу, она направилась к занавескам, ведущим на балкон. — Прошлой ночью что-то произошло, не так ли? — спросила Сансет, стоя спиной к нему. — Наверное, — согласился Жон. — По крайней мере, Руби хорошо провела время. Сансет обернулась и посмотрела на него.  — Я думаю, что в конце концов мы все хорошо провели время по-разному. Руби и я завели новых друзей, а ты... — её глаза сузились. Жон едва проглотил ком в горле.  — А я... что? — Это ты мне должен сказать, не так ли? — резко ответила Сансет. — Что произошло прошлой ночью? Жон на мгновение замер. Он не был полностью уверен, с чего начать. Что произошло прошлой ночью? На самом деле ничего, и всё же... и всё же казалось, что произошло очень многое. Он сел на кровать, чувствуя, как матрац сминается под ним.  — Пирра... она была одинока, — мягко сказал он. Сансет скрестила руки.  — Одинока? По словам Пирры, она всегда была одинока. — Да, но я думал, что её слова больше похожи на... метафору, — ответил Жон, глядя на свои руки перед собой. — Я не думал, что она действительно будет совсем одна посреди этой вечеринки. — Совсем одна, — повторила Сансет. — Это не имеет никакого смысла: где были фанаты? Я знаю, что ей тяжело завести друзей, но она всё ещё остаётся Пиррой Никос! Достаточно только посмотреть, как все реагируют на неё на улице. — Я знаю, — ответил Жон. — Но... я думаю, что по сравнению с улицей во дворцах с... ну, такими людьми, как мама Пирры, всё по-другому, — он поднял голову и увидел удивление на лице Сансет. Это, в свою очередь, удивило Жона, ведь Сансет казалась такой умудрённой опытом, по крайней мере, по сравнению с ним. Он думал, что она сможет понять это, что она сможет понять ситуацию Пирры, но, по-видимому, нет. — Ты... Во дворце, где ты выросла, такого не было? — Как раз наоборот, — ответила Сансет. — Если бы ты был на месте Пирры, у тебя всегда был бы подхалим. Я уверена, что Пирре не понравилось бы, если бы у неё такой был, но в то же время... Меня удивляет, что такие люди не слонялись поблизости. Подхалимы, по моему опыту, никогда не говорят тебе "нет", но и сами редко принимают "нет" за ответ. Она была совсем одна? — В полном одиночестве, — подтвердил Жон. — Она выглядела так... Я не мог оставить её такой. Пирра... она заслуживает большего. Выражение лица Сансет было трудно прочесть. Она посмотрела на него, но взгляд её ничего не выдавал.  — Что ты имеешь в виду? — Да ладно, Сансет, ты понимаешь, о чём я, — сказал Жон. — Нет, не понимаю, — спокойно опровергла Сансет. — И не пойму, если ты мне не скажешь. Жон недоверчиво посмотрел на неё. Почему Сансет так себя ведёт?  — Это... это Пирра! — воскликнул он. — Она такая щедрая, верная и добрая и... она заслуживает лучшего, чем имеет. То, как... то, как она это объясняла, это как... Ты когда-нибудь читала тот экземпляр книги, который она тебе подарила? — Мистралиаду? — Да, есть в ней что-то о том, чтобы всегда быть лучшим? Сансет кивнула.  — Когда я читала, мне казалось, что очень многие персонажи больше заботятся о том, чтобы быть лучшими - или, по крайней мере, о том, чтобы их видели или воспринимали как лучших, - чем о фактической победе в войне, в которую они вовлечены. До такой степени, что они иногда обманывают друг друга в ущерб своему делу, лишь бы не позволить сопернику получить больше славы, чем есть у них самих. — Это... это имеет смысл, — пробормотал Жон. — Как выразилась Пирра, они все должны стараться быть лучшими, но... но если кто-то действительно лучший, как Пирра, тогда... — Тогда все вокруг возмущаются этим фактом, потому что они кажутся маленькими по сравнению с реально лучшими, — пробормотала Сансет. Она провела рукой по волосам. — Целый город, полный людей таких же мелочных, как я. — Может быть, не полный город, но, кажется, большая часть... — Жон замолчал, изо всех сил пытаясь найти правильное слово. — Элита? — предположила Сансет. — Как они могут заслуживать такое имя, если они ведут себя так? — спросил Жон. — Как можно заставить себя ненавидеть Пирру? — Кхм, — напомнила ему Сансет. Жон поморщился.  — Да. Верно. Я, эм- — Нет, всё в порядке, не беспокойся об этом. Я знаю, какой я была глупой, — заверила его Сансет. Она взяла короткую паузу. — Когда у кого-то есть то, что хочешь ты, то становится не важно, хочет ли сам человек того, что имеет, важно лишь то, насколько сильно ты сам завидуешь, видя, что обладаешь "этим" чем-то не ты. На самом деле, тут ситуация может быть даже хуже, потому что они уже обладают богатствами и славой, что приводит к ещё большей ненависти к Пирре, которая показывает, что их богатства и слава не на пике, что можно подняться ещё выше. Это может привести к специальной недооценке Пирры, попытка убедить самих себя, что она не так хороша, как есть на самом деле, что она не заслуживает всего того, что имеет. Но все их эмоции и действия всё равно обречены на провал. Жители этого города - простые люди - любят Пирру: их глаза обращены к ней, как цветы к солнцу. Все великие семьи здесь не пользуются такой же преданностью. Но пока забудь про это. — Забыть про это? — недоумённо повторил Жон. — Мы ничего не можем сделать, чтобы изменить мнение людей, — объяснила Сансет. — Меня больше интересует то, что произошло между вами двумя прошлой ночью. Ты видел её одну, ты не мог вынести этого зрелища, поэтому подошёл к ней. — Ага, — согласился Жон. — Она выглядела такой... такой грустной, понимаешь? Сансет уныло вздохнула.  — Пирра... в ней есть царственная меланхолия. Жон не был уверен, что в этом такого царственного, но он не стал просить Сансет объяснить. Он решил просто продолжить: — Я должен был подойти к ней. Я должен был выяснить, что происходит. Именно тогда она объяснила это. Сансет кивнула.  — А что потом? — Я... — Жон нервно усмехнулся. — Сейчас это звучит как-то глупо, но... я предложил её куда-то отвезти. — Куда? — спросила Сансет. — Я... ещё не думал так далеко, — признал Жон, — а потом появилась её мама, и мы вернулись, — он колебался, не зная, следует ли добавить последний кусочек. — Что? — сузила глаза Сансет. — Что ты скрываешь? Жон посмотрел вниз. Улыбка расплылась по его лицу.  — Она поцеловала меня на ночь, — сказал он, — у двери в свою комнату. Брови Сансет приподнялись.  — Действительно? — В щёку, — быстро добавил Жон. — Но всё же... Жон скорее почувствовал, чем увидел, как Сансет села на кровать рядом с ним.  — Что ты думаешь о Пирре? — спросила она. — Что ты чувствуешь к ней? — Пирра... Пирра... — Жон заколебался, обдумывая и пытаясь собраться с мыслями. — Пирра прекрасна, — заявил он. — Она... я... для меня большая честь быть частью её жизни. Но она заслуживает большего, чем я. — Что ты под этим подразумеваешь? — опять спросила Сансет. — Я имею в виду, ну же, оглянись вокруг, — начал Жон. — Она принцесса. Почему такая девушка, как она, тратит своё время на такого парня, как я? Зачем я ей? Сансет вздохнула.  — Хороший вопрос, — проворчала она, чему-то досадуя. — Так что ты собираешься делать теперь? — Что ты имеешь в виду? — Как ты думаешь, что я имею в виду? Ты собираешься что-нибудь делать? — практически потребовала ответа Сансет. — Я буду рядом с ней, это считается? Сансет закатила глаза.  — Дайте мне силы, — пробурчала она. — Послушай, Жон... как ты думаешь, при обычных обстоятельствах опустилась бы я до уровня такого парня, как Флэш Сентри? — Э-э... — Жон замялся. — Я никогда не думал об этом, — признал он. — Он кажется приличным парнем. — Он настолько ниже меня, что это даже не смешно, — авторитетно заявила Сансет. — И всё же... мы не подходим друг другу из-за своих положений или способностей, но сила, которая нас связывает, гораздо более эфемерная и своенравная. Так что... делай, что хочешь, но не сдерживай себя только потому, что чувствуешь себя ниже, чем она. Любовь так не работает, — она встала. — Кроме того, я почти не сомневаюсь, что леди Никос захочет поговорить с тобой сегодня, так что давай ещё раз посмотрим на твою осанку. Жон вскочил на ноги.  — Ты уверена? Думаешь, она захочет поговорить? — Я совершенно уверена в этом, — ответила Сансет. Жон почувствовал себя так, будто его окатили холодной водой.  — Что мне ей сказать? — Это зависит от того- — начала Сансет. — Зависит от чего? — От того, собираешься ли ты что-то делать, — закончила Сансет. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе просить у леди Никос разрешения на свидание с её дочерью, или ты хочешь, чтобы я помогла тебе объяснить, что вчерашняя ночь была совершенно невинной? — Какой смысл в первом варианте? — спросил Жон. — Пирра уходит... или скорее остаётся здесь. Дело в том, что в конце отпуска мы вернёмся в Бикон, а Пирра останется здесь. — Так не будет, если мне будет что сказать по этому поводу, — сказала Сансет. — И если ты что-нибудь скажешь по этому поводу, то мне это очень поможет. Жон нахмурился.  — Ты хочешь, чтобы я сказал ей не уходить? — Я думаю, что если ты попросишь её остаться с нами, то она так и сделает. Жон покачал головой.  — Нет, я не могу этого сделать. — Почему нет? — Потому что это не мой выбор, — ответил Жон. — Это выбор Пирры, и если я попрошу её сделать что-то против её воли... она только пожалеет об этом и будет несчастна. Я не сделаю этого с ней. — Но ты знаешь, что ей лучше быть с нами, быть частью нашей команды, — сказала Сансет. — Это по-прежнему её выбор, — продолжил настаивать Жон. — Ну и что? — нахмурилась Сансет. — Разве помощь другу в совершении правильного выбора не является частью дружбы, не говоря уже о других узах? — она сцепила руки за головой. — Пирра - великий воин, — сказала она, — и у неё много достоинств. Она также болезненно наивна, чрезмерно чувствительна, замкнута и полдюжины других вещей, которые означают, что её пока нельзя выпускать на улицу одну. Она нуждается в этой команде, как команда нуждается в ней. И ей нужен кто-то, кто направит её доброе сердце в нужное русло. Брови Жона нахмурились.  — Разве это не твоя работа? — Она доверяет тебе больше, чем мне - твои слова имеют больший вес, — заявила Сансет. — Тем более я должен быть осторожен с тем, что говорю ей, — сказал Жон. — Я хочу, чтобы Пирра осталась с нами, больше всего на свете, но... я не буду стоять на пути к её мечте, и ты тоже. Сансет выдохнула сквозь стиснутые зубы.  — Я хотела бы, чтобы у меня всё ещё были твои поддельные документы, чтобы я могла шантажом заставить тебя делать то, чего я хочу. — У тебя их больше нет? — Нет, я сожгла их из-за неуместного приступа совести, — призналась Сансет. — В любом случае, — сменила тему она, — как только ты решишь, что хочешь сказать леди Никос, приходи в мою комнату, и я помогу тебе это сказать. — Хорошо, — согласился Жон. — Спасибо за помощь. — Не знаю, почему я вообще беспокоюсь, но пожалуйста, — проворчала Сансет, ещё раз пересекла всю комнату и вышла за дверь. Она закрыла её за собой громче, чем было необходимо. Жон какое-то время смотрел на закрытую дверь, прежде чем всё его тело рухнуло вперёд. — Жон? Жон подскочил с испуганным визгом. Он обернулся и увидел, как Руби входит через арку, ведущую на балкон, отодвигая шторы, отделявшие комнату от внешнего мира. — Руби! — задохнулся Жон от шока. — Как ты-? — Это не такой уж большой прыжок с моего балкона на твой, — объяснила Руби, — и это касается и звуков... без нормального окна тут всё слышно. — О, — только и смог издать Жон. — Извини, я не хотел тебя беспокоить, просто Сансет... — Жон, — начала Руби, перебивая его. Она сжала пальцы, глядя на них, а не на него. В пижаме она казалась ещё меньше, чем обычно, невысокой, тонкой и нежной.  — Жон, — повторила она, — тебе нравится Пирра? Жон посмотрел на неё сверху вниз. Часть его задавалась вопросом, почему она спрашивает его об этом... часть его думала, что он, возможно, уже знает.  — Руби- — Ну? — спросила она снова. — Тебе нравится Пирра? — Да, — признался он как себе, так и Руби. Он боялся сказать это, признать, чтобы... сделать это реальным, если это имеет какой-то смысл. Но он сделал. Ему нравилась Пирра. Она ему очень нравилась. Она была... она была всем, чего он мог желать, в девушке, в партнёрше, в... во всех смыслах. Мысли сделали его голос хриплым. — Но это не имеет значения, — добавил он. — Потому что она никогда бы... — Перестань! — крикнула Руби. — Я просила тебя не говорить о себе так! — она глубоко вздохнула. — Ты не какой-то неудачник, Жон. Ты не бесполезен, ты не... ты милый, добрый и храбрый, и ты всегда рядом с людьми, которые тебе дороги. Ты даже рядом с людьми, которых ты совсем не знаешь, как я в мой первый день в Биконе. Ты спас мне жизнь. — Руби слегка замялась. — Я думаю, что ты потрясающий. Её голова была склонена. Её руки были нервно сцеплены перед ней. Жон опустился на колени и потянулся к ней, спрятав пальцы под её подбородок и приподняв его так, чтобы она смотрела на него. В её серебристых глазах начали скапливаться слёзы, и они пронзили его совесть, как кинжалы.  — Я... я тоже думаю, что ты замечательная, Руби. Ты мой друг, и ты важна для меня, и я не знаю, что бы я без тебя делал, но... я просто... — Всё в порядке, — прошептала Руби. — Ты не должен говорить это, — она улыбнулась. — И я думаю, что Пирра довольно крутая, — призналась она. — Ага, — пробормотал Жон. — И она скоро уйдет. — Есть свитки, — сказала Руби. — Вы могли бы созваниваться или переписываться. Вы могли бы видеться на каникулах. Но если она тебе нравится, тогда... тогда иди к ней, ладно? — Руби, — пробормотал Жон, задаваясь вопросом, как в Ремнанте ему так повезло с людьми, с которыми он сошёлся. Как ему удалось получить такое благословение? Он заключил Руби в объятия. — Спасибо... и мне очень жаль.

***

Руби перепрыгнула короткое - для охотницы - расстояние между двумя балконами и поплелась обратно в свою комнату. Она вытирала глаза тыльной стороной ладони. Раздался громкий треск, сверкнула вспышка зелёного света, и в комнате появилась Сансет, вызвав удивлённый вздох Руби. — Ты в порядке? — спросила Сансет. Руби глубоко вздохнула.  — Сансет? Что ты..? — Помнишь, ты говорила о шумоизоляции? Это относится и к дверям, — заметила Сансет. — Ясно, — произнесла Руби мягко и немного подавленно. — Значит... ты слышала... всё? Сансет кивнула. Она подошла к кровати Руби и села на неё.  — Как ты? — Я в порядке, — быстро ответила Руби. Сансет вздохнула.  — Руби... сними маску. Руби моргнула.  — Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Я говорю о том, что тебе не обязательно быть милой Руби Роуз, весёлой Руби Роуз, всё время улыбающейся Руби Роуз, — сказала Сансет. — Не со мной. Я знаю, что некоторые из этих вещей могут причинить боль. Селестия мне свидетель, что я знаю, как сильно подобное может ранить, — она сделала паузу. — Значит он тебе нравится, да? Руби мрачно кивнула. — Я и не догадывалась, — пробормотала Сансет. — Я... не буду притворяться, что понимаю почему, но... мне жаль, что так вышло. — Это... — начала Руби. — Это… — она остановилась. Она не могла сказать, что всё в порядке, потому что... потому что не чувствовала себя хорошо. Может быть, в будущем. Возможно, в будущем она почувствует себя лучше. Возможно, она скоро забудет обо всём этом. Но прямо сейчас, после того, как она вышла из комнаты Жона, она не чувствовала себя хорошо. Она думала, что они были... что они могли быть... но он предпочёл Пирру, так же как предпочитал Вайсс. Ну конечно он предпочёл ей Пирру, конечно, он предпочитал ей Вайсс. Они были красивыми, утончёнными, взрослыми и... и всем, чем не была Руби Роуз. Её глаза начали слезиться. Руби почувствовала, как руки Сансет сомкнулись вокруг неё. Она почувствовала, как её партнер прижала её к себе, и Руби положила голову на плечо Сансет. — О, Руби, — прошептала Сансет ей на ухо. — Мне жаль, что это случилось с тобой столь рано, правда. — Сансет? — мягко произнесла Руби. — Да? — Ты же не расскажешь об этом Пирре? — спросила Руби. — Это не её вина, и я не хочу, чтобы это всё испортило. Сансет мгновение молчала.  — Ты меня стыдишь, — сказала она, говоря очень тихо. — Я не смогла бы быть столь великодушной на твоём месте. Точно нет. — Я просто хочу хорошо провести время, — пробормотала Руби. — Особенно, если это последний раз, когда мы все вместе.

***

Жон оделся и вышел из комнаты, намереваясь присоединиться к Пирре на их утренней тренировке в додзё. Однако стоило ему выйти из комнаты для гостей, как к нему обратилась одна из служанок, которая, как и все слуги, работала на дом Никос и которая, казалось, ждала его за дверью. Она смотрела на него с ровным безразличным выражением лица.  — Леди Никос хотела бы поговорить с вами немедленно, — заявила она. — Э-э, ладно, — только и смог ответить поражённый Жон. Он пожалел, что не сможет принять душ прямо сейчас и сменить заодно одежду, потому что служанка тут же повернулась и начала уходить. У Жона появилось стойкое ощущение, что он должен последовать за ней, и поэтому он поспешил её догнать. — Итак, — сказал он с явной нервозностью в голосе, — у меня неприятности? — Сомневаюсь, что это моё дело, — заявила служанка, хотя её тон, казалось, предполагал, что она определённо хотела бы, чтобы он попал в беду. — Я сделал что-то не так? — вновь попытал удачу Жон. Горничная фыркнула ноздрями.  — Это тоже не моё дело, мистер Арк. У Жон сложилось отчётливое впечатление, что он ей не очень нравится и что нет особого смысла пытаться изменить её мнение о себе. Ему следует сосредоточить свою энергию на том, чтобы придумать способ успокоить леди Никос. И без помощи Сансет подготовиться к этой встрече. Он совершенно не ждал этого. Мать Пирры уже смотрела на него, как на мусор, так насколько же хуже она будет относится к нему теперь? Ох, всё наверно будет совсем плохо, ведь так? Горничная привела Жона к двери кабинета леди Никос, которую она открыла для него.  — Жон Арк прибыл, миледи. Леди Никос сидела за столом и читала что-то на свитке, большем обычного. На ней были очки для чтения.  — Спасибо, Айрис, — сказала она. — На этом всё. Заходите, мистер Арк. Жон сглотнул, проходя через дверь. Кабинет был немного меньше гостевых комнат - даже не считая ванных комнат в них, - и стены его были покрыты лакированными деревянными досками, а картины с изображениями предыдущих членов семьи Никос, казалось, смотрели прямо на него, покуда он шёл к столу леди Никос. Перед ней лежал меч, и Жон не мог оторвать от него глаз. Он поклонился.  — Вы хотели меня видеть, миледи? — спросил он дрожащим голосом. Леди Никос сняла свои очки и медленно убрала их в футляр. С громким щелчком футляр закрылся.  — Мистер Арк, — начала она. Она не предложила ему места, хотя прямо перед столом был свободный стул. — Расскажите мне о прошлой ночи. Горло и губы Жона стали очень сухими, хотя его подмышки наоборот стали чересчур влажными.  — Я... я увидел Пирру совсем одну. Я подумал... я подумал, что ей не помешал бы друг. Леди Никос уставилась на него. Невероятно, что у них с Пиррой были вроде как одинаковые, но в то же время такие разные глаза: у Пирры они были такими мягкими и такими красивыми, а у её матери - жёсткими, острыми и пронзительными.  — Друг? — повторила она. — Кто-то, — расторопно начал Жон, его грудь вздымалась и опускалась, — кто-то, кто будет рядом с ней. Кто-то, кто позаботится о ней. Губы леди Никос скривились от отвращения.  — Выбирайте следующие слова с большой осторожностью, мистер Арк. Глаза Жона широко раскрылись. Ему казалось, что он едет в поезде, мчащемся под гору без тормозов.  — Миледи, — сказал он, стараясь держать голос ровным и спокойным, — вы знаете, что Пирру ненавидят за то, что она есть? — Ненависть - сильно сказано, мистер Арк. Я бы сказала "обижены", — ответила леди Никос, её тон стал немного менее раздражённым, но никоим образом не смягчился. Жон в шоке встрепенулся.  — Вы знали? — Кажется, вы совершаете ту же ошибку, что и моя дочь. Этот город был моим домом всю мою жизнь, мистер Арк, я хорошо разбираюсь в манерах и взглядах представителей своего класса в своём собственном городе, — заявила леди Никос. — В своё время мне завидовали, и я завидовала другим. Моя цель состояла в том, чтобы Пирра была предметом зависти всех и не имела причин завидовать другим. И посмотрите на великие плоды моих трудов: моя дочь - гордость Мистраля, слава нашего возрождённого королевства, и когда она одержит победу на турнире Вайтела, тогда все остальные будут затменены ею в плане престижа и любви простолюдинов. — Если она будет участвовать в турнире Вайтела, — тихо пробормотал Жон. Брови леди Никос поднялись.  — И что именно это должно значить, мистер Арк? — Э-э, — замялся Жон. — Разве Пирра не рассказала вам, миледи? — Рассказала мне что? — Я не уверен, что это моё право... — Напротив, мистер Арк, вы не вправе отказывать мне в моём собственном доме, — сказала леди Никос. — Я ваша хозяйка, вы мой гость, и вы либо объяснитесь со мной, либо найдёте где ещё остановиться, пока будете искать воздушный корабль домой в Вейл. — Пирре была предложена должность здесь, в Мистрале, в Имперской Гвардии, — быстро и не раздумывая выдохнул Жон. Прости, Пирра, но твоя мама страшная. — Леди Терри-Белль Тракс предложила её ей. Пирра думает принять её предложение. Это означает, что она станет охотницей и останется здесь, в Мистрале, вместо того, чтобы вернуться в Бикон. Леди Никос грозно нахмурилась.  — Мы ещё посмотрим, — прорычала она. Она глубоко вздохнула и, казалось, попыталась взять себя в руки. — Спасибо, мистер Арк, за то, что сообщили мне эту новость. Теперь, возвращаясь к вопросу о прошлой ночи: когда я наткнулась на вас двоих, мне показалось, что что-то вот-вот должно произойти. — Эм, не совсем, — ответил Жон. — Мы как раз собирались уйти с мероприятия... — И куда пойти? — Мы... ещё не были уверены. — Почему? — спросила леди Никос. — Потому что... потому что Пирра не была счастлива там, на мероприятии, — ответил Жон. — Я хотел отвезти её куда-нибудь, где ей будет радостнее. — Понятно, — пробормотала леди Никос. — Вы хотите сказать, что заботитесь о Пирре, мистер Арк? — Да, мэм, — сказал Жон. — Я имею в виду, да, миледи. Я очень о ней забочусь. — Я уверена, что ваши действия казались вам очень добрыми, даже благородными, согласно вашим вейловским обычаям, — начала леди Никос, — но вы не в Вейле, а в Мистрале, и, несмотря на то, чему вы научились у мисс Шиммер, я полагаю, вы не знаете наших обычаев. Так же, как я надеюсь, вы не знали, что Пирра помолвлена. Жон издал звук, который был чем-то средним между вздохом и всхлипом.  — Пирра... Пирра помолвлена? Она никогда не говорила об этом. — Я не могу говорить о причинах молчания Пирры, но дело в том, что она помолвлена ​​с богатым лордом одной из старейших семей Мистраля, третьим по достоинству только после домов Тракс и Никос и, можно сказать, даже богаче дома Никос. Они поженятся... в будущем после того, как Пирра закончит Бикон. — Он хороший человек, миледи? — спросил Жон. — Прошу прощения? — Вы сказали мне, что он богатый человек и из такой же семьи, как ваша, но хороший ли он человек? — повторил Жон. — Он хороший человек? — Он лучший человек во всём Мистрале, мистер Арк, — заявила леди Никос. — К сожалению, он не смог быть на вчерашнем мероприятии, но если бы он там находился, я не сомневаюсь, что он бы утешил Пирру в её одиночестве. Так же, как я уверена, что у вас нет намерения подвергать Пирру позору своим поведением. — Конечно нет, — быстро сказал Жон. — Я бы никогда не причинил вреда Пирре. — Рада это слышать, мистер Арк, — сказала леди Никос. — Я не виню вас за ваши иностранные импульсы. Я просто прошу вас принимать во внимание несколько фактов в будущем. — Я... конечно, миледи. — На этом всё, мистер Арк. Жон снова поклонился. Выходя из кабинета, он чувствовал... он не был уверен в том, что он чувствовал. Он полагал, что должен был что-то чувствовать. Обиду? Злость? Но какие у него есть основания чувствовать и то, и другое? С Пиррой отношения никак не изменились: они как были, так и остались партнёрами и друзьями. Она не сказала ему, что помолвлена, но ведь она не обязана делиться с ним всеми подробностями своей жизни, а он с ней: она ничего ему не обещала... Воспоминания о том поцелуе и выражении её глаз, когда она пожелала ему спокойной ночи, вспыхнули в сознании Жона, когда он закрывал дверь кабинета леди Никос. Но это был всего лишь поцелуй в щёку, поцелуй на ночь, благодарность за то, что он был рядом с ней, за то, что был другом, поддерживающим её. Если он что-то на этот счёт подумал, то... тогда это была его ошибка, а не Пирры. Он сказал Сансет, что всегда будет поддерживать Пирру, и Арки никогда не нарушают своего слова. Так что... он вернулся в свою комнату, схватил Кроциа Морс и направился в додзё, чтобы присоединиться к Пирре на их утренней тренировке. Она ждала его там и поприветствовала улыбкой, которую можно было описать не иначе, как лучезарной.  — Доброе утро, Жон. Ты готов? Если он не сможет снова увидеть эту улыбку после этих каникул, то не будет портить её сейчас, требуя ответа, почему она не сказала ему, что помолвлена, или что-то в этом роде. Она уже так много дала ему, и он не имеет права просить большего. И честно? Она немного не в моей лиге. Я просто надеюсь, что она счастлива с этим парнем, кем бы он ни был. — Я готов, — сказал он и обнажил меч.

***

Следующий день прошёл странно для Сансет: в основном из-за того, как мало в нём происходило. Она ожидала гораздо большего драматизма от всей этой ситуации. Она ожидала от этой ситуации хоть какого-то серьёзного драматизма. И всё же, когда Пирра показывала им Императорские Сады - самый большой и великолепный общественный парк во всем Мистрале, - можно было и забыть, что Руби призналась в своих чувствах Жону только для того, чтобы получить отказ, или что Жон понял свои чувства к Пирре. Не было ни следа обиды, не было даже никакой неловкости, если только если кому-то - как Сансет - не придёт мысль, что то, как все чертовски обычно себя ведут, и есть воплощение неловкости. Пирра была счастлива. Сансет не могла вспомнить когда вообще видела её настолько счастливой. Иногда она даже начинала напевать себе под нос, ведя их между клумбами, где росли разноцветные хризантемы, или показывая им пруды, где плавали карпы кои. Жон тоже выглядел счастливым, но в том, как они взаимодействовали друг с другом, не было ничего, что указывало бы - по крайней мере, для Сансет, - что они теперь встречаются. Они не целовались, они даже не держались за руки. А Руби... Руби снова надела маску: она казалось такой счастливой, будто только что получила нового щенка, о котором нужно заботиться. Это был хороший день. Сады были очень красивы, должна была признать Сансет, за одно ещё раз вспомнив о доме и о садах, раскинувшихся вокруг дворца Селестии. Цветочные клумбы были буйством красок, деревья были усыпаны цветами, которые, казалось, вот-вот упадут, а в саду обитало множество птиц экзотических окрасов, которые мелодично пели среди деревьев и кустов. Это был прекрасный сад посреди города, который после нескольких дней пребывания в нём Сансет был награждён ею званием лучшего города Ремнанта. Конечно, вблизи некоторые недостатки были более заметны, но в целом Сансет могла без колебаний сказать, что предпочитает это место Вейлу или Атласу, и не только потому, что оно напоминает ей о доме. Здесь воздух был чище. Он не застревал у неё в ноздрях, как иногда случалось в других местах. Если бы ей пришлось выбирать место для жизни, она, вероятно, выбрала бы Мистраль. Будет определённо о чём подумать после того, как она закончит учёбу. Да, день был хороший: виды красивые, сладости вкусные, солнце яркое, погода хорошая... У Сансет даже возникло желание, чтобы всё перестало быть столь невероятным и смущающе милым хоть на мгновение: это было просто неправильно. Она не могла даже смотреть на Флэша целую неделю после того, как он разбил ей сердце, а с Руби как будто ничего и не произошло. Как получилось, что все эти люди такие... такие... такие милые? Любезные? Они вернулись в дом Никос незадолго до наступления темноты. Леди Никос присоединилась к ним за ужином, но говорила очень мало, даже Пирре. Ей тоже было нечего сказать, и трапеза прошла в основном в молчании. Десерт был почти подан, когда горничная вбежала в богато украшенную столовую. — Прошу прощения, миледи, но директор Лайонхарт стоит у ворот. Говорит, что должен поговорить с вами и леди Пиррой. Говорит, что это очень срочно. Леди Никос фыркнула.  — Хорошо, проводи его. Пирра, следуй за мной. Забытая - леди Никос встала из-за стола и увлекла за собой Пирру - Сансет встала сама и жестом попросила Жона и Руби сделать то же самое. Они последовали за леди Никос и Пиррой, и если кто-то из пары матери и дочери и заметил, что другие члены команды Сапфир плетутся сзади, то ничего об этом не сказал. Если бы директор Лайонхарт хотел личной встречи, он, несомненно, так и сказал бы. Он этого не сказал. На самом деле, когда леди Никос и её гости встретили его в холле, он сразу же начал частить:  — Леди Ипполита, спасибо, что приняли меня, — сказал он, приложив одну руку к сердцу и умоляюще жестикулируя другой. — Это ужасное дело, и к тому же ужасно срочное. — Что за дела, Лео? — спросила леди Никос. — Что случилось? — Опасный гримм в горах к востоку, — заявил директор Лайонхарт. — Несколько пастухов и их семьи были убиты, хижины разрушены, стада рассеяны. — Одинокий гримм так близко к городу? — озадаченно спросила Пирра. — Вы уверены, что он один? — Молюсь, чтобы так и было, — заявил директор Лайонхарт. — Нет ничего определённого, но кажется невероятным, что стая или орда смогли бы приблизиться так близко к Мистралю, не будучи замеченными до сих пор. — Кажется немного странным, что даже один смог подобраться так близко, — пробормотал Жон. Директор Лайонхарт проигнорировал его, если вообще услышал то, что только что сказал Жон.  — Я уверен, вы понимаете, что Наместник и Совет хотят, чтобы дело было решено в срочном порядке, и поэтому, Пирра, я спрашиваю вас от имени Мистраля: выследите ли вы это существо и положите ли конец его буйству? Брови Сансет поднялись так высоко, что почти исчезли под её чёлкой. Конечно, Пирра была хороша - даже великолепна, - но во всём Мистрале не было ни одного охотника, которого они могли бы задействовать, чтобы выследить даже одного гримм? Она знала, что охотники сейчас загружены сверх меры, но ни одного свободного? Сансет сохранила молчание, но леди Никос более чем желала задать вопрос, которым Сансет задавалась в мыслях.  — Моя дочь - студентка, она здесь, чтобы отдохнуть, — строго начала она. — Где твои охотники и охотницы? Где Имперская Гвардия? — Разбросаны по всей длине и ширине нашей территории, — робко ответил директор Лайонхарт. — С таким количеством стай гримм, скрывающихся по всей земле, угрожающих городам и деревням, охотники Мистраля рассеялись по всей Аниме, чтобы сразиться с ними. Даже Имперская Гвардия была призвана на службу. Леди Терри-Белль ещё не вернулась из Хиганбаны, леди Шайнинг Лайт и Блонн Ди всё ещё в Аджисае, а леди Свифт Фут всего лишь ребенок. Учителя и студенты - все они в отпуске не в Мистрале. Во всём городе нет охотников, которых я могу призвать. — Значит, поскольку вы с леди Терри-Белль плохо организовали и распланировали защиту Мистраля, ты вынужден прийти в мой дом и умолять мою дочь спасти Мистраль и себя от последствий вашей некомпетентности? — гневно спросила леди Никос. — Я сделаю это, — заявила Пирра мягким и странно спокойным голосом. — Директор, вы можете передать Совету и Лорду-Наместнику, что я принимаю их поручение. Ради блага Мистраля я начну и завершу эту охоту. Директор Лайонхарт вздохнул с облегчением.  — Спасибо, Пирра. Я уверен, что Чемпион Мистраля, наша возрождённая гордость, без труда избавит нас от этого зверя. Я бы пошёл сам, но... — Но ты трус, я и без напоминаний это прекрасно знаю, — едко произнесла леди Никос. — И всё же кажется, что твоя некомпетентность достигает такой глубины, о которой я и не подозревала, если уж ты оставил Мистраль настолько незащищённым, что только моя дочь и стоит между нашим городом и тьмой. — Не только Пирра, — заявила Сансет. — Она не пойдёт одна. — Действительно, — вздохнул директор Лайонхарт. — Юная Синдер, единственная ученица, оставшаяся в Хейвене, вызвалась присоединиться к ней. Сансет нахмурилась, задаваясь вопросом, не ясно ли она выразилась. Я не хотела быть настолько драматичной, чтобы скрыть суть.  — Вообще-то я говорила о себе, Руби и Жоне: мы пойдём с Пиррой, — она взглянула на Жона, а затем на Руби. — Вы двое поняли это, верно? Вы поняли, что я имела в виду, что мы втроем собираемся пойти с Пиррой? — Да, поняли, — кивнул Жон. — Я имею в виду, мы же не собираемся просто сидеть и ждать возвращения Пирры, верно? — Даже если мы на каникулах, мы всё равно охотники, — сказала Руби. — Мы всегда с тобой, Пирра. — Спасибо, — тепло сказала Пирра. — Мне жаль превращать это в рабочий отпуск, но... я буду рада, что вы будете рядом со мной. — Не волнуйтесь, директор, — обратилась к тому Руби. — Мы справимся. — Рад это слышать, — облегчённо заявил директор Лайонхарт. — Тем не менее, я бы порекомендовал мисс Фолл вам всем: она очень искусная молодая охотница, и лишняя пара рук не повредит. Вам даже может понадобиться пятая, если гримм окажется особенно опасным. — Я бы не хотела подвергать Мистраль опасности из-за того, что была слишком гордой, чтобы принять помощь, когда она была предложена, — сказала Пирра. — Сансет, что ты думаешь? — Это твой город в опасности, — ответила Сансет. — Если тебе это не мешает, то и нам не помешает. Чем больше, тем веселее, верно? — Я тоже пойду с вами, — неожиданно заявила леди Никос. — Мама? — Прошло слишком много времени с тех пор, как я видела, как ты сражаешься, — сказала леди Никос. — Твоих товарищей в деле я вообще не видела - упущение, которое мне представляется возможность восполнить. — Леди Ипполита... — начал директор Лайонхарт. — Неужели скажут, что мы, мистралийцы, отказались поднять оружие для защиты нашего родного города и нашей родной земли? — спросила леди Никос. — Что мы полностью отдали нашу защиту в руки детей, и, более того, чужих детей? Я приняла своё решение, и ни ты, ни сам Лорд-Наместник не сможете убедить меня в обратном, — она взяла короткую паузу и взглянула на Сансет. — Мисс Шиммер, я полагаю, что это вы должны отдавать команды. — В самом деле, миледи, — ответила Сансет, склонив голову в знак благодарности за то, что леди Никос не попыталась отобрать у неё место лидера. — Директор, не могли бы вы сказать Синдер, чтобы она встретила нас здесь за десять минут до рассвета, и подготовить для нас буллхед к тому моменту? — Я позабочусь об этом, мисс Шиммер, — пообещал директор Лайонхарт. — Спасибо, директор, — кивнула Сансет. — Я хочу, чтобы все в додзё проверили своё оружие прямо сейчас. Как только с этим будет покончено, мы все должны немедленно лечь спать. Мы уходим с рассветом.