Фиби, фейри и фоморы

На следующий день приехала Китти, по поводу чего в доме поднялась изрядная суматоха. Рыженькую бестию встречали, ей радовались, её одергивали, чтоб не поднимала слишком много шума и не переворачивала дом кверху дном, и Фиби даже не представляла, что в такой день может случиться нечто, что перевесит для нее эту шумиху. Когда в дом пришёл пожилой помощник нотариуса, она даже не обратила на это внимания, мало ли какие там дела у папеньки с нотариусами, женщин к такому все равно не допускали. Но через пару минут её позвали в папенькин кабинет, представили мистеру Блинксу, и после приветствий он сказал: – Миссис Адамс, мне очень жаль, но нам, стряпчим, порой приходится заниматься такими неприятными обязанностями и приносить неприятные новости. У Фиби сжалось сердце, и она прижала руки к груди, подумав о тётушке Фрезии. Но ведь та еще совсем молода! – Что случилось, не томите! – С прискорбием должен сообщить, что этой ночью… "Тётушка Фрезия, ах, тётушка, не то чтоб я вас крепко любила, но так рано!" –... скончался мистер Йарлат Дейвз. И вам нужно присутствовать завтра в его доме на оглашении завещания. – Как?! – ахнула Фиби. "В каком смысле скончался? Мы только вчера танцевали! И говорили о египетском понимании души! Куда умер? Как можно, чтобы умер?" – заскакали в голове растерянные мысли. Ей совсем не верилось в произошедшее. Но ведь помощник нотариуса, он же шутить не будет! – У себя в кровати, вероятно, остановка сердца, – ответил помощник нотариуса. – А я говорил, что меланхолия до добра не доведет! – высказался папенька. – Хотя он не был силен здоровьем, конечно, взять хоть этот его обморок на египетском вечере! Но не будь он меланхоликом, наверняка прожил бы дольше. – Ему было всего двадцать шесть, кажется, – пробормотала Фиби, у которой все это абсолютно не укладывалось в голове. – Вы совершенно правы, так и было. Очень жаль, когда умирают молодые. Так вы будете завтра в тринадцать часов? Ваше присутствие было бы очень желательно. "Кот! – сообразила Фиби. – Он же просил забрать, если что, его кота! Наверное, для того и завещал мне какую-то мелочь, чтобы я зашла за котом, не забыла. Ужас какой, значит, он знал, что ему осталось недолго!" И тут она внезапно обиделась на мистера Дейвза. Мог бы, в таком случае, быть менее скрытным и любопытным, чтобы его смерть не оказалась таким мучительным событием. Она теперь совсем не узнает, зачем он соврал про восьмерых братьев и сестёр! И не расспросит ещё больше про проклятия мумий и прочие интересные египетские штуки! И не узнает про фейри и Вильгельма Завоевателя! Отвратительно обидная ситуация, как он мог так с ней поступить? – Буду, конечно, – сказала она вслух так решительно, будто намеревалась явиться лишь для того, чтобы дать мистеру Дейвзу пощёчину. К сожалению, это было абсолютно невозможно. Уйдя из кабинета, Фиби обнаружила, что ее потряхивает. К сожалению, сразу уединиться с Лили ей не удалось, потому что Китти продолжала желать внимания всех домашних, она ведь соскучилась. Её можно было понять, Фиби тоже соскучилась по ней. Они посмотрели вместе рисунки Китти, которые она привезла из школы, Фиби помогла ей поправить фонарик на рождественской открытке для папеньки, чтоб вышло совсем хорошо, и наконец к вечеру все угомонились. – Я его сейчас ненавижу! – громко сказала Фиби своей сестре, когда они наконец остались наедине. – Кого и за что? – взволнованно уточнила сестра. – Мистера Дейвза. Это ужасно! Как он так мог!!! – Что он сделал, родная? – Он умер!!! – Как? В смысле? Откуда ты знаешь? Фиби собралась и кратко рассказала про помощника нотариуса, напомнила про кота и закончила словами: – Мне его хочется прибить! – Но проблема в том, что он умер? – Проблема в том, что особенно мне его хочется прибить за то, что он умер! Тут она наконец-то разрыдалась, обняв сестру, а та гладила её по голове. Все это было чудовищно и невообразимо, и такого просто не должно было случаться. Просто потому что не должно! Лили одолжила Фиби своё темно-зелёное платье: ей к рыжим волосам оно шло, а на Фиби смотрелось вполне уныло и подходяще к нерадостному поводу. Ошарашенная произошедшим маменька прицепила ей к рукаву траурный бант и, хотя Фиби он казался лишним, спорить она не стала. Это все-таки было совершенно неважно на фоне смерти мистера Дейвза. Её давешний гнев прошёл, она теперь грустила и представляла, каково было мистеру Дейвзу ощущать, что он скоро умрёт. Это должно было быть обидным, когда ты молод, у тебя есть состояние, живи и радуйся – а нет. И он довольно неплохо держался для такого случая. И о коте волновался! Сэмюэль встречал её у порога. Пушистый рыжик, довольно тощий для домашнего любимца – он был очень энергичным и любящим приключения котом, потому, хоть ел и хорошо, но растрясал съеденное в своих приключениях. Фиби подхватила его на руки, и он принялся ей что-то о мурлыкать, будто жаловался на то, что хозяин его бросил. А может и жаловался в самом деле. Фиби принялась его гладить и ворковать: – Такой бедняжка, иди ко мне, остался без хозяина, грустишь наверняка теперь. Ничего, я обещала ему проследить, чтобы ты не грустил! Отец, приехавший с ней, немного постоял рядом, наблюдая, потом сказал: – Бери его с собой и пошли. Главное, не упусти, а то потом полдня его ловить будем, пока заберём. Он с пониманием отнесся к обещанию Фиби ухаживать за осиротевшим животным и к тому, что в первую очередь они приехали в дом мистера Дейвза за Семюэлем. Фиби приобняла кота и пошла с ним в кабинет покойного. Покойного – как же это было до сих пор дико! Только позавчера они в этом доме виделись, говорили, он даже веселился, а теперь это невозможно повторить никогда. Смерть так безнадёжна! В кабинете собрались слуги, миссис Робинсон – сестра покойного и нотариус. После представлений и короткой речи о том, что покойный был хорошим и добрым человеком, принялись зачитывать завещание. Небольшие выплаты и памятные подарки – всего этого было довольно много. Потом назвали часть имущества для миссис Робинсон – пятнадцать тысяч, немаленькое состояние! И загородное поместье. Кроме того, ей передали письмо для нее, а потом очередь дошла и до Фиби: "Согласно воле покойного вы, мисс Фиби Адамс назначаетесь опекуном его кота Семюэля до конца лет означенного Семюэля и, чтобы вам было легче исполнять эти обязанности, он оставляет вам этот дом и свое состояние, за вычетом упомянутых выше выплат." Фиби ахнула, а дальше было перечисление того, что конкретно и на каких условиях ей досталось. На самом деле она получала чуть меньше десяти тысяч – что, впрочем, для неё было огромной суммой – которой она не могла так уж легко распоряжаться. Ни передать другому, ни растрачивать что-то, помимо доходов с состояния. Могла лишь завещать и пользоваться свободными суммами. Дом могла продать только после смерти кота, до того он должен был жить тут, как ему удобно, перевозить его не следовало, даже про кухарку была рекомендация – по возможности не менять, чтобы Сэмюэль мог есть привычную любимую еду. В общем, Фиби назначалась полноценным попечителем кота, чтобы он был устроен в своей жизни как можно лучше. Это было понятно. Но злило! Как он так мог опять, этот мистер Дейвз! Да он издевается! Фиби думала, что ее ярость не будет одинокой, но миссис Робинсон не стала хоть сколько-нибудь заметно возмущаться тем, что изрядная часть семейного состояния перешла в чужие руки: возможно, ей было видно, что Фиби выбрал Сэмюэль, а завещание было составлено в его пользу. Для Фиби происходящее было очень удивительно: не так часто она бывала в этом доме, чтобы сдружиться с котом, но он действительно относился к ней по особенному, вот прямо сейчас он залез ей на шею, как живой воротник, и устроился там спать. Будто они век знакомы. – В целом, во исполнение завещания вам следует поскорее перебраться жить в этот дом, мисс Адамс! – заключил нотариус, мистер Слэмон. – Рождество ведь, – растерянно сказала Фиби. – Ничего, если я перееду двадцать шестого? А до того, наверное, постараюсь заехать к Сэмюэлю. – Наверное можно, – сказал нотариусом с таким сомнением, будто ждал, что она сделает это прямо сейчас. – Не слишком ли скоро? – возмутился папа. – Очевидно, не слишком, – сказал мистер Слэмон, джентльмены решительно посмотрели друг на друга, отвернулись, и, похоже, было решено, что Фиби переезжает двадцать шестого. Миссис Робинсон подошла к Фиби, её глаза были очень уставшими и несколько опухшими. Она сказала: – Мы так мало общались с братом в последнее время, я и с вами не знакома и даже не была на его приеме. – В самом деле, я вас там не видела, – согласилась Фиби. – Семья занимает столько сил и времени… право слово, на вашем месте мисс Адамс, я бы не выходила замуж, раз уж вы теперь свободны в средствах… Ах, что я говорю. Это так неважно.. такая ерунда, когда Яр умер. Мой славный Йарлат! Она заплакала, и Фиби принялась её утешать. А миссис Робинсон выспрашивала меж делом об их с мистером Дейвзом отношениях, и почему-то в эти моменты любопытства была особенно на него похожа. Они вообще были довольно сильно схожи с братом, потому миссис Робинсон показалась Фиби красоткой. Похоже, она подозревала, что Фиби была как минимум возлюбленной ее брата. Но в целом миссис Робинсон приняла новость о том, что часть состояния ушла в чужие руки с достаточно большим смирением. Лишь попросила по возможности отдать ей дневники и письма, когда будут разбирать документы. Фиби не могла бы ей отказать и в большей просьбе и горячо пообещала отдать все памятные и ценные ей вещи.  Но все же, какая странная предстояла теперь Фиби жизнь по милости мистера Дейвза! Разбирать чужие вещи и документы, жить в чужом – теперь её – доме. Это было шокирующе! Нотариус, убедившись, что всё улажено, отбыл вскоре, миссис Робинсон – после чая со сладкой выпечкой. После этого к Фиби подошла знакомиться экономка, миссис Грант, высокая сухопарая женщина с ясным и уверенным взглядом серых глаз. Её интересовало, какие комнаты следует подготовить для переезда новой хозяйки, какие она оставит распоряжения по поводу покупок, возможности отпустить слуг на выходной в праздник, утвердила с ней, что подарки, заготовленные мистером Дейвзом к Рождеству, будут подарены слугам, несмотря на его смерть. И была готова к прочим распоряжениям, к которым не очень-то была готова Фиби. Она довольно растерянно выбрала для себя одну из гостевых спален, потому что не была готова занимать бывшую хозяйскую комнату. Мистер Дейвз только что умер прямо там, в кровати! Они зашли и туда, в спальню мистера Дейвза, когда осматривали спальни. Она тоже была приятно обставленной, как и весь дом. Изящная мебель, оформление в кремовых тонах, чуть-чуть, очень умеренно, позолота. Спальня внезапно походила на девичий будуар, разве что цветов недоставало и милых девичьих штучек. Там, конечно застелили постель, но забыли убрать хозяйские домашние туфли у кровати, и на столе лежало неотправленное письмо. – О, как я забыла. Это же письмо вам, мисс Адамс! – сказала экономка. – Боюсь, я несколько растерялась от смерти мистера Дейвза. – Я понимаю, это было слишком неожиданно! Немудрено растеряться, – сказала Фиби и забрала письмо, решив прочитать его в одиночестве, а не когда рядом поджидал отец и крутилась экономка. Сердце у нее забилось, когда она засовывала письмо в рукав привычным жестом. Он все же ей написал, как и своей сестре! Вскоре они ушли, и в экипаже папенька сказал: – Полагаю, ваша матушка, дорогая Фиби, была права, он бы женился на вас, если б не умирал. И я не знаю, как вы к нему относились… Похоже, папенька был растерян и не знал, как проявить заботу. Фиби коснулась его руки своей: – Он мне нравился, немножко, – искренне ответила она. – Я думала, конечно, о нем как о молодом джентльмене своего круга, и с ним было интересно общаться, но, если бы позавчера он сделал мне предложение, я была бы к этому совершенно не готова и, скорее всего, попросила бы подумать. Или даже отказала бы, не знаю. Это было правдой, и папеньку это утешило: – Оно и к лучшему. Я бы не хотел, чтоб моя дочь тосковала по умершему возлюбленному. Фиби рассчитывала на то, что сказанное его успокоит, и пообещала вслух: – Не буду. "Я буду на него злиться!" – решительно подумала она про себя. Она правда позавчера не была бы готова к его предложению, но вот уже вчера, узнав, что оно невозможно, поняла, что вышла бы за него замуж! Очень несвоевременно, совершенно, полностью, абсолютно несвоевременно поняла, что влюбилась! А теперь он завещал ей дом и состояние, и она даже не сможет перестать о нем думать! Не слишком-то милосердно с его стороны. Особенно если он и правда тоже испытывал чувства к ней. Фиби надеялась что-то понять о них из его письма.