Слюни

***

Иногда молчание бывает выразительнее всяких речей Лев Николаевич Толстой

      Тайлер говорит много и постоянно. Он с умным видом, зажимая сигарету между слегка пожелтевшими зубами, рассуждает обо всём на свете. Слова громкие, красивые и слишком правдивые. В их реальности фактически невозможно сомневаться. Тайлер чересчур убедительный. Слишком.       Я слушаю Тайлера и не хочу блевать от его слов. Они пробуждают во мне что-то невероятное. Оно очень похоже на восхищение и истинный восторг. Я хочу слушать Тайлера постоянно. Он, наверное, нет, точно единственный человек, который не пробуждает во мне желание схватить бейсбольную биту и расхерячить себе мозг. Себе и невольному томящему собеседнику.       Тайлер всегда говорит часами, его невозможно заткнуть. Он не отвлекается на внешние раздражители и всё продолжает, и продолжает объяснять вред какой-нибудь там культуры потребления. Не так важно, о чём именно говорит Тайлер, главное, что он с головой погружается в свои монологи.       Ничего не способно отвлечь Тайлера от его мыслей. Он болтает о сексе даже в те моменты, когда рядом проходят дети и мамочки с колясками. Тайлер не боится того, что эти ребятки наслушаются дерьма от него. «Они должны сразу узнать, в каком мире живут» – отмахивается Тайлер. Это он говорит настолько убедительно, что я не смею возражать и только киваю.       Мне не хочется говорить, когда Тайлер рассуждает. Это будет мерзостью. Я не должен осквернять речи Тайлера своим жалкими, никчёмными и мерзкими мыслями. Они позорят весь человеческий род. Тайлер же его возносит своими умными речами, в которых нуждаются люди. Если все несчастные и никчёмные миллиарды услышат то, что говорит Тайлер, мир изменится. Он перестанет быть таким дерьмовым, и всё станет лучше. По крайней мере, я больше не захочу блевать до рвоты и вывернутого желудка от вида серых улиц.       В выражениях Тайлер нисколько не стесняется. Он прямо называет дерьмо – дерьмом, уродов – уродами, ублюдков – ублюдками. Мысли у Тайлера правильные, он не боится озвучивать их, пока остальные засунули языки в свои задницы. Я не в праве их осуждать. Я сам молчу, не говорю ублюдкам, что они ублюдки, не называю дерьмо дерьмом, а уроды не в курсе, что они уроды.       Тайлер говорит громко в барах, на улице и дома. У Тайлера нет никакого страха быть услышанным. Он жаждет этого, считая своим долгом просветить людей в правду. Она никому не понравится, ни один из представителей человеческого рода не захочет признаваться в том, что он (или она) всего лишь жалкий потребитель. Тайлер же хочет, чтобы об этом знал весь мир.       Я обожаю слушать Тайлера. Другие люди вызывают во мне желание прокашляться до такой степени, чтобы мои лёгкие вышли наружу, а я сам задохнулся от нехватки воздуха. Ненавижу, когда люди открывают свои поганые рты и вынуждают меня слушать поток бреда и дерьма. Не бесят только члены клубов поддержки. Но они совершенно иной случай. Они должны говорить, чтобы я спал спокойно и не мучился от вечной бессонницы, что разжижает мозги и сводит с ума.       Теперь меня успокаивают речи Тайлера, а «члены кружков смертников» ноются таким же смертникам. Тайлер избавил их от настоящей раковой опухоли – лживого меня. Я отравлял тех несчастных людей своей бесконечною ложью и попытками слиться с общей массой, чтобы в глубине души позлорадствовать над их несчастьем. Я ни к кому по-настоящему не привязался там. Мне просто нравилось понимать, что эти люди умирают, а я живу и спокойно сплю.       Мне больше не нужно притворяться смертником с раком яичек или туберкулёзником. Сейчас я могу просто сесть рядом с Тайлером, и он начнёт говорить, говорить и говорить... Он сводит меня с ума своими словами. И Тайлер знает об этом, улыбается и продолжает говорить, наблюдая за моей реакцией.       Она смешит Тайлера, а я ничего не могу поделать. У меня не закрывается рот, когда Тайлер открывает свой. Я по-прежнему молчу и просто хлопаю глазами, стараясь не кончить от того, как Тайлер произносит слова. Он делает это не как обычные люди, а как какой-то ангел, сошедший с небес. Ну не может говорить человек так сладко! Не может... А Тайлер поит меня своими мыслями.       – Так и будешь меня слушать, икеевский мальчик? – Спрашивает, широко улыбаясь, Тайлер и обнимает меня за плечо.       Я киваю и прикрываю глаза, слушая самый любимый голос, успокаивающий и заставляющий меня жить.

***