Что было дальше? Или как я стала фанаткой Макара

В мыслях я переношусь на год назад. Надо мной стоит бывший и пинает меня со всей силы в живот, грудь, по голове. Периодически я проваливаюсь из реальности, теряя сознание, но слышу ЕГО голос поблизости: «Ну что, мразь, получила?», «Ты же знаешь, что заслужила это», «Получай, мразь». Вот я уже лежу в палате под капельницей: на голове перевязка, губа разбита, все внутри болит и очень сильно тошнит. Рядом сидит мужчина и что-то пишет. Бывший валяется в ногах и просит прощения весь в слезах. Тут я все вспоминаю и начинаю выть от боли и страха. ЕГО выводит этот самый мужчина из моей палаты, пока медбрат вводит что-то в мою капельницу. «Ах, ты мразь. Я это так не оставлю» — кричит ОН, вырываясь, и, наконец, уходит. «Доченька, за что же он так с тобой…» — произносит следователь. Я рада бы ему ответить, но и сама не знаю. Успокоительное начинает действовать, и я засыпаю. Следующие недели на меня сыпятся звонки и смс с угрозами с ЕГО номера. Я заказываю распечатку у оператора связи и отправляю следователю. Он и рад приобщить это к моему делу. Через три недели я на очной ставке смотрю в глаза зверю. Там нет ничего человеческого, и я ужасаюсь, как я могла влюбиться в НЕГО. Как так долго терпела. Как вообще осталась жива. Я смотрю смело, потому что ЕГО уже продавил следователь: либо реальный срок, либо деньги. ОН сразу же засуетился, обзвонил друзей, и вот уже деньги везёт ЕГО брат. Я взяла немного, сказал мне тогда следователь — всего за три месяца аренды квартиры, на случай, если не устроюсь на работу. Кто знал, что месячную сумму я отдам за курс обучения и инструменты, и мои дела пойдут в гору? Пересчитав деньги в конверте, я забрала свое заявление. Следователь сказал, что больше ЕГО не задерживает. Проходя мимо меня, ОН со злостью сказал: «Подавись, мразь». Следователь, слышавший ЕГО слова, дал мне свой номер и сказал звонить по любой проблеме. Так что я знала, кто написал это на двери. Догадываюсь, кто хотел вчера залезть ко мне в квартиру. Но я ума не приложу, как ОН меня нашёл. Я отрастила волосы, перекрасилась в другой цвет, поменяла район жительства, чтобы точно с ним не пересечься. Но ОН не только выследил, но и зашёл в подъезд, и знал, в какой именно квартире я живу. Все эти мысли пронеслись в голове со скоростью метеора. Я подошла и потрогала краску — немного липнет, недавно нанесли. Есть такое средство, которым отмывают граффити, нужно сходить и купить, но прежде позвонить хозяйке и рассказать обо всем. Снова абонент недоступен. Набираю номер следователя и открываю квартиру. — Алло, добрый день! Это Ира, вы год назад дали свою визитку. — Здравствуй, дочка! Всё в порядке? Я не успеваю ничего ответить, как чувствую дикую боль от удара в шею, и падаю в темноту. Я прихожу в себя. Я лежу на полу коридора. Шея ноет, руки связаны за спиной, рот заклеен. Бывший. Я сразу это поняла, даже не видя его. ОН сидит передо мной и говорит что-то себе под нос. Я слышу лишь обрывки фраз. Когда ОН видит, что я пришла в себя, в ЕГО взгляде что-то меняется. Резким движение ОН поднимает меня за волосы в сидячее положение и глядит сверху вниз. — Ну, привет. Давно не виделись. Ты знаешь, я давно хотел заскочить к тебе на чай, но все как-то стеснялся. Больше наблюдал из окна машины, как ты с работы приходишь, с кем разговариваешь, кто тебя провожает. Ты, наверное, хотела бы спросить, как меня не заметила? Все просто. Я работу потерял… Продал свою иномарку. Пришлось купить отечественное гавно. Друзья отвернулись. И ты знаешь, все как-то в один момент. После того, как ты, мразь, все ловко отхапала и ушла. Я пообещал тебя найти — и нашёл. Ты сама виновата: в такую сферу попала, где тебя легко найти. Группу создала, номер выложила. Вот я и предложил знакомому фотографу твои услуги. Он пригласил тебя на фотодень, ну, а после него я уже ждал тебя и проследил за тобой до самого дома. В дом попасть — не проблема. Звонишь в любую квартиру и представляешься какой-нибудь службой, которая травит тараканов, к примеру. А номер квартиры узнал благодаря твоим соседушкам. Знаешь, какие бабульки болтливые? Одна меня даже на чай звала, когда узнала, что я твой знакомый. Как же ее зовут-то? Таня, кажется… — Я сижу и слушаю этот нескончаемый поток слов. После упоминания соседки слезы начинают литься из глаз струйками. Баба Таня, добрая душа… Так вот о ком ты говорила… — Но тут объявился твой хахаль. Я сразу его запомнил. Потом в интернете тебя увидел с ним. Танцевали с ним, такие все няшные, аж зубы сводит, — на этих словах он сплевывает в сторону и наклоняется ко мне, — Высоко ты взлетела, что к московским знаменитостям на шею прыгаешь… Ты этим вечером домой не вернулась… А я ждал. Я все понял, что ты осталась у него… А на следующий день он привез тебя вечером. Я видел, как вы сосались, что чуть не сожрали друг друга. Я дождался. Как только он ушел — зашел в подъезд, хотел попасть в квартиру. Но соседи на площадке спугнули. А потом и этот, лосяра твой, приехал. Ну что, красавица, сегодня ведь ты одна? — он смотрит мне в глаза и снимает скотч с губ. В кино это выглядит эпично — резким движением, а по факту — он тянет, с наслаждением ожидая, что я издам хоть звук, но я молчу. — Чего ты хочешь от меня? ОН размахивается и бьёт меня наотмашь, что я закрываю глаза от неожиданности. — Я задал вопрос: ты одна? — А ты не видишь? — Хорошо, — ОН сразу становится мягче, — тогда пора с этим заканчивать. Я все думал, вот увижу я тебя, что же тебе скажу? Сначала хотел попросить прощения. Потом увезти тебя далеко загород и заставить платить за все. А сейчас тебя увидел — и даже руки марать о тебя не хочу, — ОН достает пачку сигарет и закуривает. — Какое же ТЫ ничтожество. ТЫ и мизинца Ильи не стоишь. Мне ТЕБЯ жаль, но ТЫ за это ответишь. В этот момент звонит домофон. Я с опаской смотрю на трубку, ОН оборачивается и спрашивает: — Ты кого-то ждёшь? Ты его ждёшь? — Нет, — пытаюсь я соврать правдоподобно. — Врёшь, мразь, — ОН опять звереет и толкает меня ногой так, что я падаю на пол, — не люблю, когда все идёт не по плану, — ОН наклоняется и снова заклеивает рот, — Придётся импровизировать. Импровизировать… По иронии судьбы, человек, который звонит сейчас в домофон, тоже импровизатор, но с опытом. После 7 гудков домофон замирает. В это время я вслушиваюсь — нет ли звука поднимающегося лифта? Илья никак не сможет зайти в подъезд… Я начинаю паниковать, когда вижу, что бывший заносит банку краски и начинает обливать ею дверь. — Ну что, пора прощаться? Прощай, мразь, — с этими словами ОН улыбается и поджигает косяк, весь улитый краской. Он моментально вспыхивает, как спичка. Дверь захлопывается, и от потока воздуха огонь охватывает всю дверь. Я слышу, как в замочной скважине поворачивается ключ, потом приезжает лифт и увозит ЕГО вниз. В это время косяк полыхает со страшной силой, коптя чёрным дымом потолок. Я с остервенением пытаюсь достать руки из-за спины, но у меня не выходит. На глазах толи слезы от страха, толи от дыма, что я вижу все размыто. Становится трудно дышать и я вдыхаю редко, экономя воздух. В конце концов силы заканчиваются и я сползаю на пол. Так хочется спать и кашлять… Мне становится так жалко себя, что я умру в квартире, в которую не попасть, а тот, кого я хотела бы видеть — стоит сейчас у подъезда и не может зайти. Я перестаю бороться и вытягиваюсь горизонтально на полу. Эх, сейчас бы увидеть Илью, чтобы напоследок сказать ему, что он мне нравится. С этими словами я закрываю глаза и становлюсь лёгкой, как перышко.