Что было дальше? Или как я стала фанаткой Макара

— В-четвертых, Илья в больнице. Я так и застываю с полным ртом. Немного прожевав, я осыпаю Андрея вопросами. — Что? Как в больнице? Почему ты мне сразу не сказал? Давай доедай, и поехали к нему, — начинаю обеспокоенно я. — Да все нормально с ним, — усмехается Андрей и медленно жует, — Скоро сам все тебе расскажет. Он скоро будет тут. — Сам? Ну уж нет. Если все нормально — я домой. Мне вообще на него все равно. Не хочу встречаться с этим лгуном. Отдай мою сумку. — Вообще-то ты здесь будешь еще 10 минут, и сумки у меня нет. Ее Илья привезет. Сядь пока, поешь. И тебе минуту назад было не все равно. — Ах, так, — гневно восклицаю я, — Девушка, можно вас? — зову я официантку, — 4 шота текилы. Я не собираюсь выслушивать его бред, я все видела своими глазами. Андрей улыбается и продолжает есть. От него я вообще не ожидала такой подставы. Он тупо занимал время, чтобы этот двухметровый подлец успел доехать. Ещё и перестраховался, сумку специально не взял. Вспоминаю, что Илья говорил, что доставит сумку сегодня сам. Держит обещание. Негодяй. Официантка приносит мои шоты, а я чуть не выхватываю стопки с подноса. Одну ставлю перед Андреем, вторую поднимаю сама. — За то, что бы все недосказанности уладились, — поднимает стопку Андрей. — За честных и искренних мужчин, которых осталось очень мало, — возражаю я. Мы чокаемся и выпиваем. Трезвой разговора с Макаровым я не потяну. Я беру второй шот и выпиваю следом. _____________________________________ Илья. Какой же Волгоград — большой город. Я приехал в один травмпункт, из него меня послали в другой район, так как у меня не местная прописка. Доктор узнал меня, написал заключение, вдруг я захочу заявить на блондинку, но пообещал не распространяться о травме. Мы с Андреем договорились, что я прямиком из травмпункта еду в бар, а он все это время отвлекает Иру. Кто же знал, что я прокатаюсь так долго? Он прислал сообщение, чтобы я забрал все бумаги, что мне дадут, и что они ждут меня на втором этаже. Она пришла — это главное. Я чуть не обнимал её сумку в такси, боясь потерять, а теперь стою перед баром собирая силы в кулак, как школьник. Я не виноват. Я не знаю, кто эта сумасшедшая девушка. Вперёд! Я поднимаюсь на второй этаж. Странно, вроде бы позиционируют себя ирландским баром, а со сцены разносится Максим. Андрей стоит у ограждения и смотрит на танцпол. Один. Я оглядываюсь. На втором этаже никого нет. Я не успел… — Опаздываешь, — весело замечает Андрей. — Поездил по травмпунктам. Где Ира? — Странно, мимо неё прошёл и не заметил, — Андрей указывает на сцену. Там у микрофона стоит Ира и поёт. На заднем плане музыканты аккомпанируют ей, — Весёлая у тебя подружка. В нашу среду вольется легко, — с улыбкой добавляет Андрей. — «Знаешь ли ты?» — Ага. До этого был «Титаник» и «Вокруг шум». — Я думал, что это не караоке. — Так и есть. Я десять тысяч раз поблагодарил музыкантов. — Спасибо, — жму я руку Андрею, — Хорошо поёт. — Даа, — улыбается Андрей. Я стою и любуюсь ею. Но меня что-то смущает в её поведении. Она будто… — Правда у неё беспорядочная алкогольная жизнь. Либо вообще не пьёт, либо редко и понемногу. Но не сегодня… «Она же пьяна…» — доходит до меня. Теперь понятна эта тяга к сцене. — И что же сегодня в ней? — спрашиваю я. — Три шота текилы и апероль. Видимо разговор сегодня отложится до более трезвых времен. Песня заканчивается, и под бурные аплодисменты мы забираем со сцены на верхний этаж мою певицу. Она отнекивается, говорит, что не может со мной говорить, и ее ждет микрофон. Мы прощаемся с Андреем, и он уезжает. Его миссия на сегодня выполнена. — Мне тоже прра. Оддавай сумку — произносит Ира. — Я думаю, что нам есть, что обсудить. Правда ты вдрабадан… — Вдрабадан, — Начинает смеяться Ира, — Какое смешное слово. Неет. Мы два совершенно чужих друг другу человека. У меня своя жизнь, у тебя эта твоя блондинка… — Да я ее в первый раз сегодня видел, — начинаю оправдываться я. — ТАК ЖЕ КАКОГО ХРЕНА ТЫ С НЕЙ СОСАЛСЯ? ТЫ ВСЕХ НЕЗНАКОМОК ТАК В ДЕСНА ДОЛБИШЬ? Почему же смелости на меня не хватило тогда поцеловать? — сначала чуть не кричит, а потом сходит почти на шепот Ира. Я сажусь на диванчик рядом с ней. Как же мне хочется тебя поцеловать, но ты вряд-ли это запомнишь… Я ориентируюсь в ее спутанных предложениях, а вот как она? — Посмотри мне в глаза и скажи: ты вспомнишь завтра этот разговор? — Вообще-то все помню я. — Так и не скажешь. В общем… — В общем и целом, — поправляет меня голосом Лехи, Ира. — Лаааадно, — тяну я, — засчитано. Я её не знаю. Правда. И что за цирк она вытворяла сегодня — я не понимаю. Она смотрит на меня глазами полными слез и переводит взгляд на губы. — Что у тебя с губой? Я улыбаюсь, но обезболивающее перестает действовать, и получается кривая гримаса. — Два шва наложили. Я же только из больницы. Я беру ее руки в свои и рассказываю все, что случилось. Мы сидим на втором этаже одни. Свеча на столе бросает на Иру тень, и она похожа на тучку. В глазах отражается огонь, и я поражаюсь, какая она красивая в этих отблесках. Она слушает, и её лицо светлеет с каждым моим словом. Я заканчиваю, а мы так и сидим взявшись за руки. — Илья, — она проводит рукой мне по щеке. Я ловлю её ручку, целую и прижимаю к щеке, — только не обманывай меня. — И не собирался. Я обнимаю её крепко-крепко. Все, что мне нужно, чтобы быть счастливым — сейчас в моих объятьях. Мне вспоминается вчерашний вечер. Прошли сутки, а будто — вечность. Внизу начинают играть лаундж версию песни Мачетте «Нежность». Я вслушиваюсь в слова и понимаю, что эта песня будто написана для нас. Каждое слово. Спустя минуту она выныривает из объятий, счастливая и улыбается. — Пойдём потанцуем? — Пойдём. Мы встаем у ограждения. Я беру ее ручку в свою и кладу вторую между лопаток и поясницей. Она кладет свою руку мне на предплечье. Мы начинаем неторопливо двигаться, будто изучаем движения друг друга. Ира настолько расслабленна от алкоголя, что легко поддаётся тому, как я её веду. Она поднимает глаза, закинув голову чуть назад, будто проверяя, что это все еще я, потом, улыбнувшись, прижимается к моей груди. Мне кажется, она слышит, как бешенно колотится мое сердце. Я прижимаю её так нежно, боясь, что сожму крепче, и сон прервется. Нас ласкают лучи от стробоскопа и мне кажется, что я никогда не испытывал ничего более романтичнее. Когда заканчивается песня, снизу все начинают хлопать и свистеть. Вспышки камер начинают сыпаться повсюду, но я вовремя прячу Иру за себя. Оказывается, нас давно спалили, но не хотели прерывать танец. ЦЕЕЕЛУЙ! ЦЕЕЕЛУЙ! ЦЕЕЕЛУЙ! — Скандирует толпа. Нет, не сейчас и не здесь должен состояться наш первый поцелуй. — Кажется, нам пора убегать, — смутившись, говорит Ира. Мы вызываем такси, хватаем куртки и выбегаем из бара.