Я слышу ...твою душу

Меня никогда до этого момента не избивали, я не считаю битьем те подзатыльники и легкие шлепки, что отвешивают нам время от времени наши родные битьем. Мои родители вообще придерживались той точки зрения, что побои воспитанием не считаются. Меня учили, что бить ребенка или женщину может только душевно больной или несостоявшийся человек, зверь… Нет! Чтобы так бить, нужно получать от этого истинное удовольствие, со вкусом, с наслаждением выбирая место удара в самые не защищенные точки. Нужно быть ценителем, своеобразным мастером своего рода… эстетом. Как оказалось, я не была готова к тому, что последовало позже. Знаете, можно сколько угодно готовиться к ударам, ждать их, надеяться, что ты не сломаешься, выстоишь, но правда жестока – боль стоит во главе всего. Ты можешь тысячи раз говорить себе, да я бы, да я… Но когда ты слышишь реальный хруст своих костей и тупую боль от ударов, ты превращаешься просто в тело. Щелкает красная кнопка в голове, заложенная с первобытными инстинктами, и ты стремишься только к одному, выжить! Выжить, несмотря ни на что… Голова кружилась, руки непроизвольно тянулись закрыть лицо, глаза просто зажмуривались, чтобы не видеть то животное, в которого превращается человек, когда пахнет кровью и близкой победой. В самом начале я сделала глупость– попыталась дать отпор, но что могла слабая девчонка сделать с сильным мужчиной, который весит больше нее на десяток килограммов? Да ничего! Это все равно, что избивать слона перышком, надеясь задеть его за живое. Все что я смогла– это мазнуть его ногтями по щеке, оставляя глубокие борозды. Несколько мгновений морального удовольствия тут же смело под градом ударов. Первое время меня постоянно преследовал вопрос. Почему никто не пришел? Почему никого не оказывается рядом, когда они так нужны, где эти снующие и докучливые официанты, эти посетители, что так и норовят заглянуть в комнату, чтобы проверить, занята она или нет? Почему? Где все? Куда растворился весь остальной океан людских лиц? Этот вопрос занимал меня только пару минут, а потом и его не стало. Зная своего менеджера, можно со сто процентной гарантией сказать, что он давно все продумал. Не знаю, каким способом и что оказалось эффективнее, влияние или деньги, но это уж и неважно… Понятно, что никто не придет, никто не поможет, спасение утопающих дело рук самих утопающих, только так и никак иначе! Может быть, если бы я не ударила его, все обошлось бы гораздо легче?! Я не знаю этого и не узнаю никогда. Все что оставалось мне теперь, это свернуться в позу зародыша на полу, стараясь свернуться в тугой комочек и спрятать все по максимуму. Я посмела оказать сопротивление?! Остатки его разума заволокло мглой бешенства. Нет, это было что-то иное, злость в чистом виде, как у собаки, науськанной на бои, которой дали команду – фас, рвать и уничтожать. Он больше не сомневался, он просто действовал. Не останавливаясь перевести дух или рассчитать силу удара, нет, он просто бил. Самое страшное это то, что он совершенно не сомневался в своих поступках, он даже не думал, что может просто забить меня до смерти… Получая удовольствие от своих действий, он находился в эйфории, подбодренный запахом крови и моим скрученным, не оказывающим сопротивления телом. Один раз у меня вырвался крик, только один раз, когда он думал, что я уже сломалась, и попытался сорвать с меня блузку. То удовольствие, сродни экстазу, что он ощутил, услышав мой крик… Самое противное было в его мыслях, я не могла понять, как ни я, ни кто-то другой не заметили эту его личину? Я всегда боялась его, боялась и избегала, как могла, любой лишней встречи, но никогда, даже в самых страшных картинах, я не могла себе представить, что он будет добиваться своего именно так… Просто выбивая, разрушая и ломая, корежа, действуя только одним известным ему методом, известным и таким желанным … На языке у него одни только ласкательные: - Солнышко, заинька, красавица и умница, - а в голове грязь и ненормативная лексика… Меня замутило от тех картинок, что тут же, спровоцированные моим криком, замелькали в его воспаленном мозгу. Больше я не кричала, нет. Теперь, когда он уже не бил меня ногами и был в непосредственной близости, я стала отбиваться, чем могла. Молча, сжав зубы, чтобы не доставлять ему удовольствие и не кричать, боролась, чем умела, руками – которые чувствовала все меньше, ногами – которые уже гудели и пекли, телом – что онемело от боли. Он не особо заморачивался, уже мысленно празднуя победу. Мои вялые попытки сопротивления больше не злили его, а наоборот, веселили, подзадоривали, делая победу еще слаще. Зафиксировав мои ноги и перехватив руки, он потянулся к моим губам. Я четко видела себя картинкой в его голове, слабая девчонка с горевшим лицом, растрепанными волосами и разбитыми в кашу губами. Никто и никогда не готовил меня к такому, меня не учили, как нужно себя вести, когда ты остаешься один на один с мразью, что возбуждается от твоего крика и мечтает слизывать кровь с твоей голой кожи… Внешне я уже полностью опустила руки и смирилась, слабое тело опять подвело свою хозяйку, не справившись с непосильной задачей – выстоять. Но душа и воля бились во мне крыльями протеста, поднимаясь волнами из тех потаенных уголков, что заложены в генах и вскормлены вместе с молоком матери, нашептаны нам детскими сказками. Из тех глубин, где добро всегда побеждает зло, солнце всегда встает и разгоняет мглу, а победа всегда будет за достойными… Так и не раздавшийся крик клокотал в горле, а я прилагала все усилия, чтобы сконцентрироваться разбегающимися глазами на чем-то одном… Мой разум решил все за меня: рывок вверх, и зубы со всей силой сомкнулись на чужих губах. Плоть такая мягкая, когда ты с отчаяньем вгрызаешься в нее, чувствуя, как разрывается нежная кожа губ, и кровь тоненькими струйками течет по лицу и в горло. Мужская рука клещами пережала шею, перекрывая доступ кислорода в легкие и заставляя меня разомкнуть челюсти. Отпустила, когда поняла, что выбор стоит только между, как бы ни задохнуться или не захлебнуться слюной и кровью, что скопилась во рту. - Сука… От удара голову мотнуло в сторону, дезориентируя в пространстве. Хорошо, пусть так. Пусть маленькая, но победа! Хоть и доставшаяся такой ценой. Истратив на последний рывок все силы, упала назад на пол, сотрясаемая порывами смеха, больше похожего на карканье. Намотав мои волосы на свою руку, он с силой приложил меня головой о пол, полностью отключая от реальности… Дальше я уже не слышала ничего, в голове только гул, шорох и фейерверки… Широко открытыми глазами продолжаю смотреть в потолок, мечтая только об одном, о желанном забытье, черном забвении. Уйти туда, сбежать, спрятаться, там где меня уже никто не найдет и не достанет…