Голливудская история

1943 год. На просторах США - …Это легкий, немного ироничный фильм, в котором раскрываются будни большой семьи, обитающей под одной крышей в Хэмптоне, - произнесла мисс Мэрилин Форбс и в паузе, когда журналистка делала пометки в блокноте, пригубила зеленый чай. - А что вы можете сказать о своем партнере в данном проекте? – репортер популярного глянцевого издания задала следующий вопрос. – Ходят слухи, что он неравнодушен к вам. - Я могу сказать, что мистер Грант необычайно талантливый актер, и работа с ним на съемочной площадке принесла мне бесценный опыт, - с любезной сдержанностью ответила светловолосая дива, проигнорировав домыслы. – Думаю, что достаточно рассказала вам о премьере. Давайте закончим на этом интервью. Последний проект под названием «Далекие близкие люди» собрал целую плеяду звезд, что существенно ограничивало количество сцен с участием мисс Форбс и вообще ее экранное время. Сюжет развивался сразу в нескольких направлениях и в большей степени концентрировался на конфликтах между членами семьи, чем на отношениях старшей внучки и ее мужа – Мэрилин Форбс и Кэри Гранта. Именно этим и подкупил сценарий. Кинодиве совсем не хотелось окунаться с головой в персонажей, сотканных из романтических чувств и любовной драмы. Эмоций, ставших для нее очень личными и даже болезненными, словно открытая рана. Все дело было в Джеймсе Гибсоне. Едва придя к хрупкому взаимопониманию с мистером Гибсоном, узнав, что в Африке ту самую записку написала ее ассистентка, в тайне влюбленная в маэстро, Мэрилин столкнулась с ужасным – войной, которая разгорелась далеко от них, на другом континенте, но забрала Джеймса. Он мог бы остаться, ведь влияние студии практически не имело границ, однако сам вызвался добровольцем на фронт и находился на линии огня уже два года. Два долгих и тревожных для нее года. - Мэри, твой мрачный вид меня угнетает, - Кэрол, пригласившая подругу провести выходные в фешенебельном отеле у бассейна, поднялась со своего шезлонга и недовольно воззрилась на мисс Форбс. – Пить мартини и ходить по магазинам ты не хочешь, флиртовать с красавчиками-спортсменами, занимающимися пляжным волейболом – тоже. Светловолосая актриса за непроницаемо черными стеклами солнцезащитных очков закатила глаза. Она не хотела портить настроение Кэрол, но ничего не могла сделать с унынием, поглотившим с головой, как мутные воды северного штормового моря. Наверное, не следовало соглашаться на уикенд для девочек, заселяться с подругой в президентский люкс, помогать ей рассылать приглашения для друзей на небольшую частную вечеринку. - Лучше я вернусь домой, - ответила Мэрилин, освободив свой шезлонг и закутавшись в парео, чтобы пройти через холл гостиницы не шокируя престарелых леди видом купальника. - Нельзя, - безапелляционно заявила подруга. – Специально для тебя я пригласила человека, сотрудничающего тесно с Красным крестом. Они развозят гуманитарный груз по больницам и госпиталям… - Кэрол, пожалуйста, - сорвалась на нее мисс Форбс, - умоляю тебя, я не хочу все это видеть и еще больше переживать за Джеймса. Все больше представителей Голливуда участвовало в различных программах помощи: собирали средства на продукты для нуждающихся, медикаменты и одежду; поднимали боевой дух военных, навещая их по месту дислокации или в лечебных учреждениях. В своем стремлении поддержать пострадавших Кэрол Гейбл примкнула к Красному кресту. В стороне осталась только Мэрилин. Пусть многие такое поведение назвали малодушным и эгоистичным, но она не могла себя заставить. - А тебе и не придется, - фыркнула подруга. - Послушай, я разузнала, где сейчас Джеймс Гибсон. Мы приземлимся на том же военном аэродроме, пошлем ему записку – и вы увидитесь. Мисс Форбс потребовалось не меньше минуты для осознания. А после Мэрилин бросилась на шею Кэрол, сделавшей для нее такой бесценный подарок. Все таки даже на Фабрике грез существовала настоящая дружба, в чем обе актрисы убедились на собственном примере. План миссис Гейбл довольно быстро претворялся в жизнь. Уже через неделю мисс Форбс сообщили дату и время вылета, а еще спустя три дня они вместе с Кэрол, получив все необходимые бумаги, наблюдали за погрузкой медикаментов на борт самолета. Вокруг сновали представители Красного креста и военные, сверялись с накладными и о чем-то переговаривались. - Простите леди, но мы превышаем лимит по весу, - к актрисам подошел пилот. – Одной из вас придется остаться. - Нет, так нельзя, - запротестовала Мэрилин, в мыслях считавшая часы и минуты до встречи. – Я уже сообщила о своем прибытии. Меня ждут. - Мэм, при всем уважении, - мужчина смущенно запнулся, - вы же понимаете, что своевременная доставка лекарств важнее. Следующий самолет завтра утром. - Не расстраивайся, Мэри, - Кэрол ободряюще коснулась ее руки в тонкой кружевной перчатке. – Я полечу вперед, объеду больницы и доберусь до аэродрома, чтобы вернуться вместе с тобой. Нехотя мисс Форбс приняла отсрочку, уговарив себя, что поездка ни в коем случае не сорвалась, а отодвинулась всего лишь на сутки. Что значили двадцать четыре часа для тех, кто ждал два года? Мэрилин пообещала потерпеть, однако оказавшись в стенах дома, не смогла найти себе места. Поэтому, промаявшись четыре часа, выпила снотворное и легла в постель. Новая помощница Дороти, нанятая взамен предыдущей ассистентки, разбудила ее рано утром, подала свежесваренный молотый кофе, выпечку и свежую прессу. Мисс Форбс редко читала газеты, центром внимания которых стали военные новости, поэтому собиралась выбросить в мусорную корзину печатное издание, но зацепилась взглядом за текст статьи, занявшей первую полосу. «Самолет миссии Красного креста, осуществлявший перевозку медикаментов, разбился… на борту вместе с членами экипажа находились актрисы Кэрол Гейбл и Мэрилин Форбс, а также музыкант Гленн Миллер… Выживших нет…» - О Боже, Кэрол! Нет, не может быть. Это неправда. Я же здесь, жива. И она…, - актриса бросила газету на стол так, будто бы в краске печатных букв содержался яд. Словно те отравляли все вокруг. – Нет-нет-нет. Дороти, – крикнула она, призывая к себе помощницу, - срочно звони мистеру Голдбергу. Информацию о происшествии подтвердил босс, безмерно обрадованный тем, что хотя бы одна его звездочка была жива и здорова. Мисс Форбс не попала на борт в последний момент, но все равно числилась в документах, поэтому ее имя попало в прессу. Голдберг пообещал лично связаться с журналистами и добиться незамедлительного выхода опровержения, а взамен попросил Мэрилин поехать к Кларку Гейблу. Муж Кэрол, узнав о случившемся, впал в состояние, которое очень встревожило прислугу, вынужденную сообщить боссу. Согласившаяся выполнить просьбу Голдберга светловолосая кинодива незамедлительно отправилась к дому четы Гейбл и нашла мужчину в ужасном состоянии. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что оставлять его одного было категорически нельзя. Переживая, как бы актер не сотворил что-нибудь с собой, мисс Форбс лично проследила за тем, чтобы прислуга избавилась от всего алкоголя, собрала и спрятала острые предметы. Несколько дней Мэрилин провела в доме, стараясь поддержать все глубже проваливавшегося в депрессию мужа подруги, но ничего не смогла добиться. - Я бессильна, мистер Голдберг, - произнесла актриса, войдя в кабинет босса и не дожидаясь приглашения, села на кожаный диван. – Мистер Гейбл скорбит, винит во всем себя и совсем меня не слушает. - Мэрилин, душа моя, сделай все возможное, чтобы я не лишился еще одного актера, - взмолился Голдберг, подняв на нее полные усталости глаза. - Уже третьи сутки я сплю по четыре часа, готовлю некролог миссис Гейбл и координирую прощальные мероприятия. - Думаю, с организацией похорон Кэрол я справлюсь лучше, чем с депрессией Кларка, - актриса поднялась на ноги и продефилировала к столу начальника. – Ему нужна помощь профессионала. - Мистер Голдберг! – из приемной послышались взволнованные крики и топот, резко со свистом воздуха распахнулась дверь. - Мистер Голдберг! Мы получили срочное сообщение. Джеймс Гибсон погиб! Его самолет подбили немцы. Перед глазами Мэрилин все поплыло. Она попыталась опереться на деревянную столешницу, чтобы держать равновесие, но, наклонившись вперед, не увидела перед собой ничего. Кинодиву накрыла густая и вязкая темнота, которая забивалась в легкие, не позволяя сделать вход, а в следующее мгновение девушка рухнула на пол без чувств.