Голливудская история

1935 год. Где-то в южной Африке. Несколько невозможно душных во всех смыслах для мисс Форбс дней миллиардер Хьюз присутствовал на съемочной площадке фильма, мешая работать не только ей, но и режиссеру, продюсеру, оператору. Никто не решался выдворить человека, заплатившего практически за все, поэтому исполнительнице главной роли пришлось удалить его в обмен на любезное позволение сопровождать ее на красной ковровой дорожке во время премьеры фильма. Жертва казалась Мэрилин не такой уж большой с учетом того, что при представлении киноленты свет софитов непременно упал бы на Гарри, как главного и единственного спонсора. К тому же это означало, что девушке не пришлось бы идти рука об руку со своим партнером Джеймсом Гибсоном и изображать симпатию к нему. Один из популярнейших и талантливейших актеров настоящего, которого обожали все женщины от восточного до западного побережья и похожими на которого старались выглядеть мужчины от жаркой Флориды до северных окраин Аляски, был отвратителен. Другого определения поведению Гибсона блондинка подобрать не могла. Мэрилин уже не расстраивалась, привыкнув к мысли, что ему нравилось издеваться над ней, однако все равно после каждой выходки партнера злилась, кричала на ни в чем не повинную ассистентку, а однажды даже поссорилась с режиссером. «Милый Говард», как кокетливо звала его юная дива, проявил чудеса выдержки выслушав истерику мисс Форбс, согласившись с ней в том, что сцена поцелуя у водопада вышла непозволительно откровенной для экрана. В качестве решения проблемы он пообещал при монтаже вырезать несколько кадров, чтобы соблюсти приличия. Возможно, причиной тому стали опасения режиссера касательно реакции публики и Хьюза, в случае успеха картины пообещавшего всерьез обдумать финансирование более крупного и масштабного проекта. Однако вместе с этим Говард отметил, что свою часть Мэрилин сыграла душераздирающе, упав на колени и пустив слезы. Она со сдержанной благодарностью приняла восторги, умолчав о том, что импровизация стала заслугой Джеймса Гибсона, буквально вытащившего из нее нужные эмоции. Вне всяких сомнений исполнитель главной роли был невыносим, хотя все же целовался пылко и страстно. Мэрилин, понимая всю важность показного благочестия для непорочного образа артистки, не являлась чопорной высокоморальной особой и вполне могла применить опыт для сравнения этого поцелуя с другими. Выводы, к слову, оказались совсем неутешительными – ей понравилось. Однако мисс Форбс, как девушка, всерьез целенная на карьеру, признание актерского таланта и все двери открывающую славу, не имела права идти на поводу у слабостей. Я выше интрижек – с этими мыслями восходящая звезда закончила еще один насыщенный день. А новое прекрасное по-африкански жаркое утро началось с назойливого стука в дверь, похожего на барабанную дробь. На пороге стояла многострадальная ассистентка, прибежавшая, чтобы сообщить об изменениях в планах рабочего дня. Мисс Форбс внимательно выслушала помощницу, сообщившую, что режиссер запросил дополнительную репетицию, связанную со вставками пейзажей, снятых для зрелищности с высоты, на которой согласно сюжету летели над саванной главные герои ленты. Насколько помнила блондинка, Говард планировал акцентировать внимание зрителя на природных кадрах, как на открывающейся перед путешественниками панораме Африки, что не требовало непосредственного участия актеров, но видимо у гения появились новые идеи. На авиабазе, куда Мэрилин доставил автомобиль, к ее удивлению никого не оказалось: ни режиссера, ни ассистентки, ни даже молчаливого темнокожего мальчика с опахалом. Только Джеймс Гибсон во всей своей красе. Уж с кем, а ним мисс Форбс предпочла бы не пересекаться наедине, потому как от Хьюза, объяснившего приступы ревности беспокойством и заботой, услышала весьма нелицеприятную историю. Миллиардер был довольно скуп на детали, видимо из тех же побуждений заботы, но вкратце поведал о непристойном поведении Гибсона по отношению к несчастной девушке по имени Маргарет Салливан. Предупреждение мисс Форбс приняла к сведенью, поэтому, оставшись со звездным партнером вдвоем среди самолетов в ангаре авиабазы, занервничала. Если Гарри Хьюза она успела достаточно изучить и имела представление о том, чего от него ожидать, то мистер Гибсон был для нее закрытой книгой, полной сарказма и дерзости. И теперь этот загадочный человек предлагал ей довериться ему, подняться вместе в бескрайнее отливающее лазурью небо – заманчиво и страшно. Нет, Мэрилин не верила в то, что Джеймс увез бы ее к каким-нибудь диким каннибалам и оставил им на десерт или причинил бы вред иного рода. Во-первых, съемочная группа и военные техники были в курсе местонахождения главных звезд почти завершенной картины. Во-вторых, представители кинокоманды видели, как отчаянно влачился за ней миллиардер, чтобы уяснить, что у юной звездочки имелся защитник с весьма обширными возможностями. И всё же она боялась высоты. Взглянув на протянутую Гибсоном руку, крепкое запястье с едва проступающими нитями вен, перерезающие сильную ладонь линии, изящные как у пианиста пальцы, мисс Форбс решилась. Она хотела бы уловить все оттенки восторга своей героини Элли, влюбившейся не только в Финна, но и очарованной первозданной красотой саванны, запечатлеть в памяти виды как можно детальнее. Поэтому осторожно вложила свою тонкую кисть в его раскрытую ладонь. - Почему бы не рискнуть, - скрыв беспокойство за сияющей предвкушением улыбкой, произнесла Мэрилин. – Ведь если разобьемся, то вместе. Вы и я. После короткого, но содержательного инструктажа самолет покатился по взлетно-посадочной полосе, и, преодолев силу притяжения, взмыл ввысь к редким белым облакам. Под стальное брюхо биплана легла удаляющаяся земля: уменьшившиеся баобабы и акации, колючие кустарники и высокие желтоватые от долгого отсутствия дождя травы. Самолет пролетел над стадом пришедших на водопой зебр и поднялся вверх по течению реки к местной деревне, состоящей их глиняных хижин, похожих на шалаши. - Здесь будут проходить ночные съемки, - объяснил Гибсон, весь путь совмещавший работу пилота и гида, рассказывающего обо всем, что простиралось под бипланом. Внизу кипели приготовления. Режиссер, требовавший от специалистов по декорациям создания идеальных фонов, поставил перед подчиненными сложную задачу по украшению деревни к празднованию, на которое по сюжету фильма попали главные герои во время своего путешествия. Именно здесь должны были найтись доказательства того, что экспедиция отца Элли продвигалась вглубь материка, в неизведанные районы. - Какая красота, - восторженно лепетала Мэрилин, перебирая эпитеты и жадно разглядывая все, стараясь запомнить все: маленькие, словно игрушечные, жилища, похожих на мурашек туземцев, грациозных газелей. Она представляла себе Элли, пропускала через себя все ее эмоции, чтобы уловить те, которые обязательно следовало передать зрителям. – Прекрасный край, чарующий. Самолет двигался плавно и ровно, рассекая потоки воздуха, что свидетельствовало о профессионализме пилота. Мисс Форбс даже стало немного совестно за того, что усомнилась в умениях мужчины, похоже, талантливого не только по части актерского ремесла, но и во всем, за что он брался. Рядом с Джеймсом Гибсоном блондинка чувствовала себя вполне комфортно и спокойно, не так остро ощущая приступы страха от высоты. Наверное, потому что доверилась ему, хотя старалась не позволять себе ничего подобного по отношению к новым людям. Мэрилин привыкла скрупулезно изучать тех, с кем пересекалась на фабрике грез, потому что, будучи умной девочкой, едва ли верила в светлые образы артистов, остававшихся за кадром создателей фильмов, больших голливудских боссов и, конечно же, спонсоров из числа миллиардеров. В общении со всеми ними необходимо было проявлять осторожность, наблюдательность, чтобы определить, что за человек на приеме в честь премьеры картины на самом деле стоял перед тобой. Однако разгадать Джеймса Гибсона не получалось, ведь одна информация о нем противоречила другим данным. - Вы ведь впервые летали на биплане? – звенящим задором и свободой тоном поинтересовался находившийся впереди за штурвалом Джеймс, когда металлическая птица вновь коснулась горячего покрытия взлетно-посадочной полосы и покатилась по направлению к ангарам. - Верно, - кивнула Мэрилин, переполненная эмоциями настолько, что те едва не переливались через край восторгом, в котором она, наверное, часами смогла бы говорить о том, что довелось увидеть сегодня. – Это невероятное ощущение, будто вся саванна состоит из игрушечных фигурок, легко умещающихся на ладони, и все они живые, настоящие, маленькие фрагменты общей картины – пазла Африки, - лишь озвучив слова, она поняла, что произнесла мысли вслух, сверкая искренней улыбкой, искорки которой полыхали в глазах, и взглянула на мужчину. – Вам, наверное, моя эмоциональная болтливость кажется глупой и смешной. - Вовсе нет, не кажется, - горячо заверил актер, будто бы действительно испытывал схожие эмоции, и помог девушке выбраться из кабины на твердую почву. – Небо… в этой легкости и свободе… Однако фразу он не закончил. - Браво! – выкрикнул Хьюз, под звук собственных аплодисментов направляясь к паре актеров. – Гибсон, ты великолепен не только на большом экране, но и в житейских постановках. Снимаю шляпу! Обернувшись, мисс Форбс увидела перед собой миллиардера в привычном образе: элегантный белый костюм, скроенный по индивидуальному заказу из лучших тканей; классическая белая шляпа с широкими полями; очки-авитароры, скрывавшие глаза, что затрудняло считывание его эмоций. Гарри Хьюз должен был сесть в свой самолет еще утром, чтобы к полудню добраться до океана и ожидающей его яхты, чтобы отправиться в Америку, однако он все еще находился здесь. Стоял перед ней, зло ухмыляясь, грохоча яростью в голосе. - Я уже говорила по поводу сюрпризов, Гарри, - придя в себя, строгим тоном произнесла Мэрилин. – Мне необходимо работать, а тебе не мешало бы проверить бизнес и семью. Конечно же, потомственный миллиардер Гарри Хьюз, которому принадлежала по меньшей мере треть западного побережья США, был женат и имел детей. Браки в его кругу заключались не от взаимного притяжения двух сердец, а исходя из выгоды, которую сулило объединение двух уважаемых семей с солидным капиталом, их бизнесов и статуса в обществе. Законные внуки, т.е. наследники в итоге получали все. Мисс Форбс прекрасного знала об этом и даже более того, никогда не питала иллюзий касательно будущего вместе с Хьюзом, четко определив их отношения, как дружбу. Она могла быть подругой баснословно богатого человека, привыкшего сорить деньгами, прибывающими к нему рекой черного золота, но никак не любовницей. Его денег определенно хватило бы, чтоб заткнуть самых ярых поборников морали, обеспечить наилучшим образом карьеру в кино и светскую жизнь Мэрилин, однако она никогда не стала бы в открытую жить с мужчиной, с которым не обвенчалась в церкви. - Разве я могу уехать после такого? – сорвав солнцезащитные очки, прорычал Гарри, достал из кармана лист бумаги и, развернув его, продемонстрировал светловолосой актрисе написанный от руки текст. «Я отомщу тебе, Хьюз, и соблазню твою очаровательную звездочку Мэрилин. Счастливого пути. Гибсон.» Воздух замер в легких, не вдохнуть и не выдохнуть, будто девушку ударили в солнечное сплетение. В такой элемент ближнего боя не требовалось вкладывать много сил, чтобы получить необходимый результат: при минимуме физической боли жертва лишалась способности дышать, ощущая беспомощность и панику. К ним мисс Форбс добавила бы обиду и злость. Конечно, Джеймс Гибсон на правах заслуженного мэтра мог позволить себе своевольничать при совместных сценах с малоизвестной молоденькой актрисой, впервые получившей шанс сыграть главную роль в большом кино, но насмехаться над ней подобным образом, сводить счеты с Гарри… Это было подло, низко и омерзительно. - Мистер Гибсон, спасибо за экскурсию и опыт, - сухим, формальным тоном Мэрилин поблагодарила актера за полет на биплане. – Мне нужно подготовиться к вечерним съемкам, - произнесла она, все таким же безжизненным тоном и взглянула на Гарри. – Отвези меня в отель.