Голливудская история

Глава 1 1940 год. Голливуд. Киностудия MGM. Этим пасмурным вечером глава киностудии Уильям Голдберг пребывал в весьма скверном расположении духа. Не помогали ни сигары, ни даже новенькая секретарша. - Чертов ветер – пробормотал Голдберг, не выпуская сигару изо рта, а потом добавил – Чертов Гибсон. Не имея возможности должным образом сосредоточиться над сценариями, в беспорядке разложенными на большом столе из красного дерева, Голдберг поднялся, и нервно принялся мерить шагами неприлично большой кабинет, бормоча себе под нос: - Я ему устрою. Будет до конца жизни в вестернах сниматься! Возомнил себя героем! Шут гороховый! Будучи на своей должности уже много лет, Уильям Голдберг повидал всякое. Ему приходилось заминать грандиозные скандалы, о каких простые обыватели и представления не имели. Он выдавал детей от случайных связей, рожденных актрисами, имевшими репутацию невинных ангелов за их племянников и младших братишек. Платил щедрые отступные мужчинам, ходившим в любовниках у актера первой величины, активно продвигая последнего как ярого дамского угодника. Выкупал старые порнофильмы актрис, успевших превратиться в голливудских див. Убийства собственных жен, браки длиной в пару часов, пьяные выходки, легкомысленные адюльтеры - чего только не встречалось на Фабрике грез. Но чтоб такое… Наконец, двери кабинета директора киностудии распахнулись. Быстро вошедший в комнату верный подручный Голдберга при решении особо щекотливых вопросов – дюжий малый Майлз, молча поприветствовал того кивком головы. - Успели? – быстро спросил Уильям. - Да – коротко ответил Майлз – Задержали на пропускном пункте. - Зови сюда. Голдберг подошел к окну. На противоположной стороне улицы фонари освещали огромный плакат нового фильма с Мэрилин Форбс. Хороша! А всего пять лет назад сидела в этом самом кабинете, будучи молоденькой, никому не известной старлеткой, страстно желавшей попасть в мир кино. В двери вежливо постучали и секретарша томным голосом сообщила: - Мистер Гибсон, сэр. Последний, не здороваясь, прошествовал в кабинет, и уселся на кожаный диван. Ах, если бы этот диван мог говорить… - Уильям. - Джеймс. Глава киностудии сурово взглянул на своего ведущего актера. Неприлично высок, красив, впрочем, некрасивых у них не водилось. Что особенно ярко выделялось на контрасте с Голдбергом. Сам-то он был низким и тучным. - Так дальше продолжаться не может, Уилл. Я не изменю решения, и твои молодчики меня не остановят. Их было трое. Трио самых известных актеров Голливуда, чьи фамилии по иронии судьбы начинались на одну букву. Грант, Гейбл и Гибсон. Кэри Грант. Кларк Гейбл. Каждый приносил киностудии миллионы. А вот теперь Джеймс Гибсон решил все бросить…и отправиться добровольцем на фронт. - Напомнить, что у тебя восьмилетний контракт с MGM, парень? - Уилл, какой контракт? Ты хоть в курсе, что происходит за этими стенами? Идет война! Голдберг изо всех сил старался держаться спокойно и невозмутимо. - Тебе-то какое дело? Ты актер! Если уж так неймется, поезжай в составе агитбригады, почитай им Шекспира со сцены или еще чего, чтобы успокоить совесть… Джеймс одарил его фирменным пронзительным взглядом, который зрители называли «буквально прожигающим экран». - Надеюсь, ты шутишь, Уилл. У меня лицензия пилота и опыта будет побольше, чем у тех «желторотиков», которых толпами направляют в самое пекло прямиком с призывного пункта. Голдберг достал из портсигара очередную сигару. - Только патроны там настоящие, а не холостые, как на съемках! И герои не выживают, только потому что главные. Ну почему этот Гибсон не может тихо страдать алкоголизмом, как большинство его коллег? Тогда Голдберг мог бы его припугнуть хоть каким-либо скелетом в шкафу. А за этим не водилось никаких особых скандалов. Ну, разве вот только год назад одна из сестер де Хэввиленд рыдала и грозилась отравиться, когда поняла, что Джеймс не собирается на ней жениться после мимолетного романа. Гибсон тогда весело ответил «Ничего не могу поделать. Пусть травится». Знал же, шельмец, что это третья ее попытка, причем мужчины каждый раз были разные. Что тут говорить, актриса уже успела счастливо выйти замуж. Угрожать угробить карьеру? Так он сам неплохо с этим справляется. Ну, не может же он держать голливудскую звезду в запертом подвале, пока тот не одумается? - Если нужно, обращусь к президенту или, что страшнее – подключу прессу. Уильям Голдберг понял, что чертовски устал. Он вернулся за свой стол и потер пальцами виски. Хотелось уже выбраться из кабинета, закончить этот день, возможно в обществе секретарши. Взгляд директора киностудии упал на раскрытый сценарий и решение проблемы внезапно нашлось. - Значит так…допустим, допустим я позволю тебе уйти. Хочешь свернуть шею, горе-патриот, пожалуйста, но…есть одно условие. - Какое? - Снимешься в еще одном фильме. - Отлично! – Джеймс вскочил с дивана, не веря в то, что наконец-то удалось переубедить, казалось непробиваемого Голдберга. Уильям усмехнулся. Попался, голубчик. И дружелюбно протянул ладонь. Они пожали друг другу руки, и лишь тогда Гибсон спросил: - А в чем подвох? - Никакого подвоха – Голдберг взял со стола стопку с белыми листами сценария – Всего один год. Съемки, промо-кампания, а там ступай себе в армию, раз душа лежит. Можешь отправляться на фронт сразу после премьеры. Кажется, эта заварушка надолго, и лишний год ничего не изменит. В крайнем случае, мы тут все будем снимать варианты «Триумфа воли». Джеймс Гибсон облегченно вздохнул. - А о чем фильм? Впрочем, это не столь важно. - История со смыслом, как ты любишь – Уильям подал ему сценарий – Съемки начинаем на следующей неделе. Отличный проект, роль как раз для тебя. Голдберг затушил сигару и довольно усмехнулся. - А в партнершах обладательница премии Оскар этого года Мэрилин Форбс. С большим наслаждением он наблюдал, как меняется выражение лица Джеймса Гибсона. В Голливуде всем было известно, что эти двое ненавидели друг друга, буквально не могли терпеть. Они никогда не появлялись вместе ни на одном мероприятии, если где-то присутствовала Мэрилин, то там не было Джеймса и наоборот. Что тут говорить – Гибсон даже не пришел в этом году на церемонию Оскар, хотя тоже был номинирован, сославшись на желудочные колики. Они даже по имени друг друга не называли. Джеймс упоминал о ней исключительно с эпитетом «Та женщина», а Мэрилин говорила «Тот долговязый» и все прекрасно знали, кого эти двое имели в виду. - Ну, так что же? – спросил Голдберг, надеясь, что Гибсон сразу же сдастся. - Придется потерпеть - сквозь зубы проговорил Джеймс, скручивая сценарий в бараний рог. Он вышел, хлопнув дверью с такой силой, что картина с зебрами, висящая в рамке на стене кабинета, упала на пол. Глава киностудии довольно потирал руки. За год много чего может произойти. Мэрилин Форбс собьет с этого бравого малого спесь. А там, может он уже и поостынет в своих патриотических порывах. Джеймс Гибсон и Мэрилин Форбс. Несмотря на то, что эти двое с завидным упрямством избегали друг друга, пять лет назад они все таки снялись вместе в одном фильме. Картине, не принесшей особого успеха, зато зажегшей на голливудском Олимпе новую звезду. Уильям Голдберг пожал плечами и задал вопрос, должно быть, самому себе: - Что, черт возьми, произошло между Гибсоном и Форбс тогда в Африке?