Гарри Поттер и темный блеск

— Куда вы так спешите, Гарольд? Без вас не начнут, — бросил Снейп с неудовольствием. — Вы думаете? Неудобно как-то опаздывать. — Вы не опаздываете, вы задерживаетесь. — Вы думаете? — Уверен! Важные военно-политические мероприятия не отпускают вас, чтобы прибыть на это мелкое событие, можно сказать, семейного значения. — Кажется понял. А я-то все удивлялся, почему Фадж и Дамблдор всегда норовили появиться последними. Это традиция такая? — Можно и так сказать. А по сути — театральный прием. Тот кто последним входит в зал, того все ждут, получается. А ждут всегда самого главного и важного. — И вы мне предлагаете опоздать? — Ну конечно, Поттер! Вы же самый главный! — Иногда не могу понять, когда вы серьезны, а когда издеваетесь. — Тогда считайте, что я издеваюсь, даже когда серьезен. — Придется, — проворчал Гарольд, ступая на площадку Астрономической башни Хогвартса. — Ну и что мы тут будем делать? Я думал сразу аппарировать в Малфой-мэнор. — Можно пять минут и воздухом подышать, пока никто не мешает. — Так вы хотели поговорить? — догадался наконец Гарольд. — Так бы прямо и сказали. — Вы стали неуловимы, или вокруг вас вечно толпа, — с раздражением заметил зельевар. — Вы правы. Я слушаю вас. — Вопрос очень серьезный. Я хочу дать вам совет. Нам надо казнить Дамблдора, не дожидаясь новых схваток с Лордом! Гарольд озадаченно потер лоб: — Именно казнить? То есть — убить? — Казнить — это значит казнить. Лишить жизни или души за его преступления. И именно сейчас. — Не понимаю. Почему такая спешка? Дамблдор начал давать важную информацию и… — …И ничего не попросил взамен? Точно? — Попросил. — Что именно? — Омут Памяти. Снейп задумался, что-то прошептал, потом пожал плечами: — Непонятно, но знаю лишь одно — в борьбе за свою жизнь он пойдет на все! — В этом я не сомневаюсь, но птичка в клетке и я не вижу, как оттуда можно выбраться. — Узники всегда изобретательнее тюремщиков. У них времени больше. — Как-то это у вас прозвучало. Тюремщики. — Согласен. Звучит слишком мягко. Лучше бы звучало — палачи! Но я вижу на вашем лице сомнение. В чем вы сомневаетесь? В его виновности? Или в его готовности принести всех и вся в жертву своей жажде власти? — Вы не понимаете, Снейп. Я мог бы убить его в поединке, в бою. А так… — Никаких проблем. Давайте дадим ему палочку и завалим с чистой совестью! — Северус! — Хорошо. Давайте я сам. Только не препятствуйте. Зачем вы закрыли доступ к его камере? — Вы знаете? Значит вы пробовали пройти. Вы убили бы его? — Без колебаний. — Дементор! Мне бы вашу решимость. Умом понимаю — подлец и предатель, а разозлиться не могу и все. Разговариваю с ним, как с человеком. Наваждение какое-то. — Так ваше решение? — Хорошо! По возвращении с Хогвартс я сниму запрет с доступа. И возможно пойду с вами. — Договорились. Ну что, аппарируем? — Да. Мы уже здорово опаздываем.

***

Большой Ритуальный зал Малфой-мэнора был полон гостей. Давно уже в этих стенах не было такого приема. Да что там в этих стенах — весь магический мир уже отвык от таких массовых церемоний. Люциус Малфой выбился из сил, созывая, завлекая и заманивая гостей на помолвку своего сына. В результате узкосемейное мероприятие превратилось в какое-то подобие национального магического праздника. И главным гвоздем программы были не Драко с Джинни. Главным фактором такого наплыва гостей было согласие самого Гарольда Поттера присутствовать на помолвке и благословить грядущий союз представителей двух чистокровных магических родов. Магический мир, расколотый на две части, постепенно обретал единство. Две трети магических семей были представлены здесь. Они прибыли с разным настроением и с разными чаяниями, но общественное мнение уже склонилось к мысли, что сидение Темного Лорда в Лондоне имеет временный характер. И все кто верил в Поттера — стремились своим присутствием поддержать его. Все колеблющиеся прибыли сюда в надежде обрести уверенность в новом лидере магического мира. И все враждебно настроенные маги пришли сюда чтобы, пользуясь благовидным предлогом, посмотреть на этого выскочку, отметиться на всякий случай, а может, чем дементор не шутит, и поменять свое отношение к этой пресловутой Эй-Пи. В соответствии с изложенными побудительными мотивами гости расположились несколькими отдельными группами, настороженно посматривающими друг на друга. Маглорожденные и полукровки. Полукровки, маскирующиеся под чистокровных, и чистокровные с сомнительной родословной. Чистокровные в …надцатом колене и главы магических родов. Люциус порхал от группы к группе, пытаясь размыть их границы, но те упорно, как несмешивающиеся жидкости, вновь обособлялись. И несмотря на общую тесноту эти группы разделяло не менее двух ярдов пустого пространства. Меж тем время шло, а Поттер не появлялся. Драко и Джинни томились каждый в своей комнате, гадая, что там случилось и почему их не зовут. Домовые эльфы замучились поддерживать оптимальную температуру файрвиски и игристых вин. Каждая минута ожидания меняла Люциусу цвет волос с белого на серебристый. А улыбка на лице Нарциссы грозила окаменеть навеки. Наконец, распахнулись входные двери, нанятый заморский церемонимейстер грохнул своей тростью об пол и голосом пароходного гудка объявил: — Сэр Гарольд Джеймс Поттер! Все повернулись к входу. Группы распались и гости, наконец, перемешались в две однородные полосы у стен, освободив центральный проход зала. По нему уже летел с рукой на отлете хозяин мэнора. — Рад! Очень рад приветствовать вас под сводами этого замка, сэр! — Благодарю вас, сэр Люциус Малфой! Я немного задержался. Прошу всех присутствующих меня извинить, — громко ответил Гарольд и сделал общий поклон. Раздался сдержанно-восторженный гул. Гости поедали глазами юного лидера магического мира. К их восторгу, удивлению и досаде выглядел Избранный безупречно. Самый взыскательный взгляд не мог отыскать изъяна в его внешнем виде. Держался Поттер спокойно и доброжелательно. В его жестах сквозила некоторая снисходительность и покровительственность по отношению к хозяевам и гостям. — Желает ли сэр Гарольд Поттер, чтобы ему были представлены гости? Гарольд посмотрел в бледно-голубые глаза Люциуса и подумал: «Вот скотина белобрысая! Но в хватке ему не откажешь». — С удовольствием, мистер Малфой! В толпе, не ожидавшей такого подвоха, начался жуткий турбулентный процесс. Жены искали мужей, а отцы и матери — детей и бабушек с дедушками. Наконец разобрались, и торжествующий Люциус выкрикнул фамилию и титулы первого представляемого семейства. * * * Общественность была настолько взволнована процедурой представления Избранному, что после ее завершения некоторые потянулись на выход, совершенно забыв о помолвке. Церемонимейстер, делая страшные глаза, шипел на них: — Цум тойфель! Думкомпфф! Рано! Рано! Помолвка сейчас начнется! Гарольда усадили в специальное кресло, которое подозрительно смахивало на трон. Ну зачем обычному креслу боковые стойки в виде грифонов и золотая корона, венчающая его спинку? Люциус и Нарцисса встали справа от кресла, а чета Уизли — слева. Гости окружили их кругом, оставив свободными два боковых прохода к трону. Тьфу, креслу, конечно. Церемонимейстер вышел вперед, повернулся направо и провозгласил: — Драко Абрахас, урожденный Малфой! Ваш сюзерен и ваши родители зовут вас по делу долга перед вашим родом! Услышав про сюзерена, Гарольд возжелал дать Люциусу по морде, но поглядев на затаивших дыхание гостей, решил, так и быть повременить до окончания церемонии. Драко вышел в парадной мантии. Лицо бледное, взволнованное. Чуть не споткнулся об ступеньку на возвышение по центру зала. Глаза его в смятении уставились на Поттера. И тот, посочувствовав хорьку, ободряюще улыбнулся ему и слегка подмигнул. « Волнуется Драко. Для него это не пустая формальность». — Джиневра Амолленция урожденная Уизли! Ваш сюзерен и ваши родители зовут вас по делу долга перед вашим родом! Гарольда чуть не перекосило: «Точно! Прямо в постель и зову. По делу рода. Чума на вас всех!» Идет. Глазки в пол. Рыжие кудряшки и бантики цветов невинности. Как бинты на кровоточащей совести. «Эх, Драко! Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло! Впрочем, хватит! Какая она тебе к дементору невеста? Проехали!» — Благородный сэр Люциус Малфой имеете ли вы дело к благородному сэру Артуру Уизли? — пароходный гудок все гудел и гудел. — Да! — Благоволите изложить его. — Я, Люциус Малфой, глава магического рода, одобряя выбор и желания сына своего Драко, прошу род Уизли пообещать в жены моему наследнику девицу Джиневру, известную повсеместно своей красотой и благонравием! Гарольд впился взглядом в Джинни. Лицо отрешенное, глазки скромно потуплены, дыхание ровное. И это она плакала у Гермионы? Вранье! Или притворство, что еще хуже. А хорек губы облизывает, впечатлила его церемония и обстановка, это точно. — Благородный сэр Артур Уизли, угодно ли вам ответить на дело благородного сэра Люциуса Малфоя? — Да. Старший Уизли выглядит несколько бледно. Хотя одет с иголочки. Амолленция незаметно толкает его в бок. Хочет, что бы муж держался внушительнее. — Благоволите дать ответ. — Я, Артур Уизли, глава магического рода, ведая душевные предпочтения дочери нашей Джиневры, отвечаю согласием обещать ее в жены наследнику рода Малфоев Драко, известному повсеместно своим благородством и отвагой! «Твою мать! Из какого пропахшего нафталином шкафа вытащили эти средневековые формулировки? Как в магловском кино!» — Сэр Гарольд Поттер! — Только этого не хватало. Избранный вздрогнул и недружелюбно уставился на церемониймейстера. В зале стало совсем тихо. — Слово сюзерена — закон! Угодно ли вам разрешить сию помолвку? Или отказать, если на то имеются высочайшие причины? «У-у-у, остолоп арийский! И где тебя только выкопали? Что-то отвечать надо. Ждут ведь все. Аж в заду дыханье сперло у магической общественности! Что бы такое завернуть в ответ? Может послать их всех подальше?» Гарольд почувствовал напряжение в устремленных на него взглядах и понял, что показывать норов — глупо. Не поймут этого. Не поймут и не простят. Пообещав себе при первом же удобном случае отметелить папашу жениха, Поттер встал. То, что он сюзерен не вызвало у гостей ни вопросов, ни возражений. Видимо для этого достаточно заявления Малфоя. Остальные приняли как должное. Значит, отвечать будем конкретно на вопрос, не обсуждая свою верховность: — Я, Гарольд Поттер, выслушав и рассмотрев дело главы рода Люциуса Малфоя к главе рода Артуру Уизли, принимаю решение… Он смотрел в упор на Драко и Джинни. Девушка подняла на него глаза, и на сильнейшего легилимента хлынул поток взбаламученных эмоций. Был тут и страх и надежда, и стыд и вызов, и еще что-то неопределимое и терзающее. Он даже покачнулся под этим натиском. Прислушался к себе. Пусто. Ему нечем ответить на такой посыл. Нечем! Все. Слово! — …благословить помолвку Драко Малфоя с Джиневрой Уизли! Зал радостно ахнул и зашумел. Джинни метнула в Гарольда взгляд, в котором явно читалась скрытая злоба. Ах, так? Ему кстати «вспомнился» один ритуал. Очень кстати. Избранный поднял обе руки, привлекая к себе внимание, и палочки послушно скользнули в них. На зал упала мертвая тишина. Церемониймейстер смотрел растерянно, явно не понимая, что делает сюзерен хозяев. Малфой переводил встревоженный взгляд с молодой пары на Гарольда и обратно. — В знак моего особого расположения к обоим родам, я лично скреплю помолвку. Драко и Джиневра, подойдите ко мне! Церемониймейстер понял что ему делать и спустя несколько мгновений подвел пару к трону. Гарольд жестом показал вытянуть вперед руки. Переглянувшись, они повиновались. — Да будет помолвка крепка и нерушима магической связью Верности! Из обеих палочек вылетели искры и оплели правые и левые руки помолвленных светящимися восьмерками, силуэты их вспыхнули подсвеченные внутренним огнем. Весь зал колыхнулся и разразился криками. — Помолвка свершилась! — радостно рявкнул басом церемониймейстер и грохнул своей чертовой палкой в пол. Люциус подошел со слезами на глазах и обнял… Гарольда(!) — Спасибо! Спасибо! Я так тронут! Это большая честь для моего рода! «Да уймись ты уже! Актер хренов! Сам наверное уже прикидывает, сколько магов завтра прибегут к нему искать протекции!» Он похлопал Малфоя-старшего по плечу, отодвинулся от него и… попал в объятия Молли. Тьфу, Амолленции, конечно. Приняв от нее на свою парадную мантию полстакана слез и выслушав бессвязно-взволнованную речь Артура, он наконец освободился и осмотрел зал. Веселье началось. Вся левая сторона зала превратилась в длиннющий сервировочный стол. Целая армия эльфов в аккуратных туниках обносила гостей подносами с напитками и угощением. Границы магических группировок, наконец, размылись. Гости оживленно разговаривали. Судя по жестам, обсуждению подвергалась его способность колдовать двумя палочками. Многие повторяли его жест во время ритуала и возбужденно качали головами. Ну и пусть знают. Для Лорда это уже давно не секрет. А эти, только большим уважением проникнутся… К Гарольду протолкались Гермиона и Гарри. — Это было круто, брат! — младший кивал ему, явно находясь под впечатлением. — Я думала, что хорошо знаю тебя. Но сейчас увидела совсем с другой стороны, — вторила ему гриффиндорка. — Я раньше смеялась над всеми этими церемониями, но то, что я увидела сегодня… Девушка покрутила головой. — И тебя даже не смущает явная эксплуатация эльфов? — с насмешкой спросил Гарольд. — Ты знаешь? Нет. Не смущает. Как-то все это смотрелось очень органично. Я кажется поняла, что глупо думать, что до нашего рождения магический мир жил по каким-то надуманным правилам и законам. А мы пришли, такие умные, и все решили исправить! Я думаю подзаняться историей магического мира. Кажется, тут есть чему поучиться. — Отлично, Миона. — Как ты меня назвал? — немедленно ощетинилась девушка. — Мионой. Это звучит короче и по-семейному. А что, будущему деверю нельзя? — Так то будущему, — засомневалась Гермиона. — А что, этот кобель вызывает у тебя сомнения? Давай я его шарахну чем-нибудь влюбляющим? — Не надо, — улыбнулась девушка и поцеловала насупившегося было Гарри. — Он уже! Кстати, а что это был за ритуал? Я о таком не слышала. — Позанимаешься историей — услышишь. — А все-таки? — Ритуал Верности выполняется для пар, которым предстоит долгая разлука. Оно хранит их от неверности друг другу. Вот и все. — Ч-чего? Как это? А свобода воли? — девушка была шокирована. — А совесть должна быть? А что делать, если ее нет? Хватит свободы! Высокие моральные качества — залог счастливой магической семьи! — наставительно произнес Гарольд и отвернулся, скрывая саркастическую усмешку. — Погоди! А разве такой ритуал можно провести без их ведома? — Можно. Достаточно того, что они пришли сюда добровольно. Они же пришли добровольно? Теперь они не могут изменить друг другу. — А если… — Никаких если. Магия не допустит. И, отвечая на твой следующий вопрос, о сроке действия этого ритуала, сообщаю тебе, что он пожизненный и отменить его ненамного проще, чем снять Черную метку.