...последний удар пришелся по правому плечу. Гарри отлетел на пару шагов, врезался в шкаф и быстро заполз в нишу для обуви. В нос ударил резкий запах гуталина из раздавленной баночки. Едва удержавшись от чихания, он начал лихорадочно искать свою палочку. Сандалии, сапоги, тапки и кроссовки разлетелись по прихожей.
«Мне нужна палочка, — как заклинание твердил про себя Гарри, — иначе я проиграю! Где, где... твою мать... мать... твою!»
Рука внезапно ощутила знакомое прикосновение, и сноп искр подтвердил удачу. Ну, теперь держитесь! Он выскочил из своего убежища и взмахнул палочкой. Зависшие в полете золотые шары ожили. Отточенным движением Гарри переправил их в кольца соперников и высокомерно усмехнулся.
Матч-реванш не принес его противникам ни удовольствия, ни желанного результата.
Разочарованный Рон начал скулить:
— Гарри, ты опять жульничаешь, мы же в прихожей договорились не играть!
— Ага, договорились! Вы с Джинни только туда и метили, чтобы меня обвинить в нечестной игре, — небрежно ответил Гарри, протирая замшевой тряпочкой свои очки.
— Да пошел ты, — оскорбился Рон.
Он не ожидал, что его уловку легко раскусят. Он считал себя мастером обмана и очень остро реагировал, когда его уличали.
Гарри надел очки и обнаружил, что они стали солнцезащитными, с приятным темно-дымчатым оттенком. В недоумении он повертел замшевую тряпку в руках и наконец сообразил, что это замша для полировки черных ботинок. Выругавшись про себя, он отбросил тряпку в нишу, снял очки и вернулся в гостиную.
— Тонкс, — капризным голосом начал нудить Рон, — Гарри нечестно играет, он забежал в прихожую и оттуда накидал нам полные кольца... если Джин хочет, пусть играет с ним сама, а мне его слизеринские штучки уже надоели!
Джинни удостоила брата презрительной мины и отвернулась.
Гарри уже сидел в кресле, справа от Нимфадоры, покачивал ногой и сохранял на лице высокомерное выражение.
Тонкс с любопытством поглядывала в его сторону, ожидая возражений. Гарри молчал, рассматривая ногти на пальцах правой руки.
— Э-э-э... Гарри, это правда? — поинтересовалась она.
— Бред! — прокомментировал подросток и перевел внимание с ногтей правой руки на ногти левой.
Рон покраснел от злости. Его внутренняя глухая вражда с Гарри началась с момента, когда Рон узнал о сердечных предпочтениях своей младшей сестры. Потом светлейший маг современности — Дамблдор — удостоил Рона персональной беседы, от которой стало еще хуже.
Надоело парню быть тенью Гарри до чертиков! Как хотелось хоть раз в жизни оказаться на пьедестале, на котором ненормальный Поттер торчал с младенчества! Вдохнуть полной грудью воздух, пропитанный славой и уважением, и заорать:
— Остановись, мгновенье — ты прекрасно!!!
Вместо этого — наглая морда Поттера, восторженная мордашка Джинни и унизительно-понимающая улыбка этой неуклюжей дуры Тонкс, которую Орден оставил присматривать за ними, пока невыразимцы не создадут ту пакость, которая должна в руках Поттера уложить Упиванцев и их красноглазого хозяина.
Тьфу, блин!
Гарри искоса взглянул на Рона. С неприятным чувством он понял, что читает все его эмоции и переживания. Ощущения, полученные из сознания ближайшего друга, заставили парня презрительно отвернуться. Рон уже не вызывал у него сочувствия или понимания. Нет. Гарри отчетливо чувствовал ростки предательства, о котором сам Рон еще не догадывался, но которое, судя по всему, было неизбежно.
"Силы небесные, как говорят маглы, на что мне эти заморочки? И почему Рон должен пострадать? А ведь пострадает. Знание пришло, как всегда, неизвестно откуда. Ни одному из сильных мира сего не нужны в команде перебежчики и предатели. Из них обычно просто выжимают всю полезную информацию. И все. Последнее, что они видят в своей короткой жизни — это либо жадный рот дементора, либо отблеск зеленого луча".
"Вот и выбирай по вкусу.
Жаль. Рон — простой и временами глуповатый парень — попал в среду высших политических интриг. Здесь даже люди, подобные Хмури, подчас шипят и испаряются от злости, принимая решения. Этот же придурок с несчетным количеством веснушек на роже, не задумываясь, лезет в эту кашу с предвкушением халявного триумфа. Идиот!"
Лицо Гарри на мгновенье исказила гримаса неудовольствия.
Теряю контроль, подумал Гарри, и усилием воли запечатал свои мысли в недоступный для легилименции кокон. Моя задача — ждать. Ждать и быть белым и пушистым, иначе ничего не получится. Ждать и терпеть всех этих юродивых от магии.
Ей-богу, иногда маглы гораздо приятнее в общении, чем эти недоумки. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох... Выдох.
Вроде полегчало.
Гарри встал, в подчеркнуто вежливых выражениях пожелал всем спокойной ночи и вышел из гостиной. Только Джинни пискнула что-то в ответ на его слова. Дора кивнула головой и прищурилась, что-то соображая. Рон поменял цвет ушей с красного на багровый.
— Спасибо, сестренка, — прошипел он, задыхаясь от злости.
— Сам виноват, — быстро парировала Джинни, надев маску безразличия. — Мог бы не применять Отталкивающее заклинание, когда Гарри был напротив двери в прихожую.
— Ах, ты... — задохнулся Рон, — это была твоя идея!
— Но я этого не сделала, Рон!
— Нет! Ты это сделала, но только моими руками! — заверещал рыжий.
— Твоими руками управляет твоя голова, а не моя, — быстро пробормотала девушка и, не дожидаясь ответа брата, ретировалась из комнаты.
***
В это время Гарри уже стоял в Визжащей хижине перед распятым на стене мужчиной. Вид полностью обнаженного тела с выступившими жилами и набухшими венами смутило подростка. Все было немного чересчур. Чересчур жестоко, чересчур беззащитно, чересчур отвратительно. Чересчур... все чересчур! Но отступить Гарри не мог. Магл, распятый на стене, был бывшим военным, хорватским карателем. А по плану, который недавно придумал Поттер, надо было выяснить возможность применения магловского оружия в борьбе с магами и магическими существами.
Трудность заключалась в том, что первые же вопросы откроют маглу простую истину — живым его отсюда не выпустят! После недолгих раздумий Гарри усыпил вояку и начал потрошить его мозг легилименцией. По истечении часа ответы на вопросы были получены, а сам магл тяжело обвис в оковах на стене. Из его ушей, глаз, носа и полуоткрытого рта стекали капли остывающей крови.
Гарри вздохнул, взмахнул палочкой и трансфигурировал труп в череп домового эльфа. Еще взмах палочки, и на стене появилась полка, а череп был левитирован на нее. Гарри с тоской осмотрел ряд полок с черепами, число которых уже достигло шести, и сжал левой рукой портключ, вшитый в складки его мантии.
***
Двумя месяцами ранее.
Потный и крайне раздраженный мистер Дурсль стоял у турникета 9-ой платформы. Племянничек выскочил прямо из колонны между 9-ой и 10-ой платформой, как черт из табакерки. За годы учебы этого урода Вернон наблюдал подобное дьявольское появление уже в пятый раз, но не мог сдержать внутренней дрожи и бессильной злобы, которая овладевала им каждый раз при демонстрации непонятных способностей мальчишки.
— Наконец-то, — прошипел Дурсль, — еще немного, и мне пришлось бы доплачивать за стоянку машины. И тогда быть бы тебе неделю без еды!
Гарри подошел вплотную к Вернону и остановился. Он молчал, а взгляд его был направлен не на дядю, а немного в сторону. Уголки губ подростка нервно подрагивали.
— Что стоишь, паршивец... — начал было Вернон, но осекся, приглядевшись к глазам мальчишки. Кроме показного равнодушия, дядя рассмотрел в глазах Гарри нечто, что весьма напоминало угрозу.
«Вырос щенок», — пронеслось у него в голове. Проглотив конец фразы, он жестом показал следовать за собой и начал грубовато протискиваться через толпу.
Пока Вернон парковал свое авто, Гарри вошел в дом на Тисовой аллее и столкнулся с Петуньей, которая спешила к выходу на шум мотора.
— А, наконец-то! Заявился. Куча навоза на заднем дворе заждалась тебя, — начала она злорадно и опешила, увидев лишь спину племянника на лестнице, ведущей на второй этаж.
— Вернон, мальчишка совсем от рук отбился. Пора тебе его проучить!
Петунья нарочито повысила голос, чтобы Гарри ее услышал.
— Хватит орать, соседи услышат,— одернул ее Дурсль, заходя в дом.
— Мальчишка, похоже, совсем того — свихнулся, — понизив голос, сообщил он супруге, сдирая с шеи галстук.
— К обеду и ужину его не зови. Может, проголодается и очухается, — предупредил Петунью супруг и рухнул на диван с газетой в руках. — Да... и к Дадлику его не подпускай.
Петунья торопливо покивала головой и удалилась на кухню.
Так «счастливо и беззаботно» начались летние каникулы Гарри после пятого курса Хогвартса...
