Выскочка

—Эй, красавица! —кликнул лиходейку Годун, надеясь отвлечь девушку, которая даже бровью не повела на оклик, сразу раскусив намерение воеводы отвлечь ее, чтобы Аникей оторвался от нее; Однако уловка Годуна пошла прахом, потому как Луна не отреагировала; вместо этого она обратилась к топорнику сладким голосом: —А ты, стало быть, их друг? —завораживающе-томно произнесла Луна, не отрывая от Аникея таинственный взгляд из=за полуопущенных темных ресниц; Луна, будучи очень наблюдательной и умной девушкой, сразу заметила уязвимость красавца-топорника —он был слишком падким до девушек; а, коли заметила, грех не воспользоваться! —она и пользовалась, пытаясь задержать внимание молодца как можно дольше, что ей до сих пор весьма успешно удавалось так, что Годун вынужден был отдать команду наступать на хрупкую девушку, не дожидаясь, когда там Аникей очнется; заместо него первым в атаку должен был пойти Курган, которого ее красота точно не тронула, как вышло с топорником, потому как Курган был примерным семьянином и даже взглядом не удостоил бы Луну; услышав команду к атаке, дружинники незамедлительно кинулись в бой: повсюду зазвенела сталь; Курган, с одноручным мечом в руке, растерял весь свой добродушный вид, превратившись вмиг в грозного воина; не теряя времени, он кинулся на Луну, попытки которой очаровать идущего на нее дружинника, как и предполагал Годун, разбились о щит его безразличия, будто волна, рассыпаясь, разбивается о прибрежные скалы; Курган легко, словно меч был деревянной игрушкой, нанес девушке удар по ее стройным красивым ногам, отчего Луна сразу повалилась на землю, окропленную алой кровь; но Курган сделал это не с тем, чтобы потом добить лиходейку, а с тем, чтобы она не имела больше возможности удрать от их расправы; это было весьма предусмотрительно, потому как по богатому опыту старшего дружинника так всегда и происходило; частично обездвиженную разбойницу подобрал на свои крепкие плечи Евпатий; стоило лиходейке скрыться из поля зрения топорника, как тот очнулся; и, растерянно-очумело, словно ему голову приложили о добротный камень несколько глуповато улыбнулся и, еле ворочая непослушным языком невнятно проговорил, медленно обводя товарищей мутным взглядом: — А что происходит, я куда-то отключился… —топорника смутила глупость произнесенных им слов Товарищи заулыбались, и Курган ответил перепуганному, и слегка ошалелому топорнику: —Тебе стало нехорошо, и ты, действительно, отключился, —не хотел добрый ратник говорить топорнику о том, что он едва не сорвал всю вылазку; и, заметив открывшийся рот Вышеня, быстро добавил, кидая на ведуна строгий взгляд и одаривая топорника доброй мягкой улыбкой: —Не волнуйся, так бывает, в этом ничего срамного нет, —слова доброго старшего дружинника только сильнее запутали еще не полностью пришедшего в себя Аникея; и тот продолжил стеклянным взглядом буравить мерзлую землю, словно ожидая, что она, действительно, начнет поддаваться. Бус же согласился нести на плече лиходейку до самого Новгорода; между тем Вышень исходил негодованием по поводу запрета говорить Аникею о произошедшем, наложенным Годуном; воевода, хоть и понимал, что из-за слабости топорника все чуть было не пошло прахом, тем не менее не хотел без надобности расстраивать бравого воина, рассуждая, что от этого прока не станет; а потому попросту объявил воевода Аникею, что лиходейка сама к ним пришла, пока он был в отключке, и теперь доблестная дружина может воротиться в город; Аникей, хоть и слегка опечалился, что якобы пропустил все самое интересное, все же обрадовался тому, что еще одна вылазка завершилась успешно и очередная лиходейка поймана и теперь висит на плече у великана Буса, так, чтобы Аникей не мог увидеть ее лица; переживал Годун, что, стоит увидеть эту красавицу топорнику еще раз, она снова одолеет его своим очарованием.