Детка, я покидаю тебя

Может ли главный сердцеед всех девушек влюбиться по-настоящему? Конечно может. * * * Мы снова вместе. В одной комнате. Вернее, скоро окажемся. Я стучусь. Вижу его. Лицо Планта накрывает улыбка радости. — Лола! Здравствуй! — приветливо умиляются его глаза. — Приветик. — мне не до любезностей. Я знаю, зачем сюда пришла. — Не против, если я войду? — Конечно! — понятливо отходя с прохода, галантно протягивает руку, приглашая в помещение. — Что-то хотела? — не большая тень озабоченности проскакивает в голосе. — Да. Хотела, — игриво закусываю губу, подходя ближе к настороженному Роберту. — Тебя. — прошептала в самое ушко. Ручка игриво поднимается вверх по штанине, заставляя мужчину с каждым приближением напрягаться сильнее. — Лола, я не уверен, что правильно тебя понял. — сильная рука бережно хватает мою, почти достигшую цели, несильно сжимая. — Все ты правильно понял. — не терпеливо выдыхая, пыхчу я, возвращая в ход другую руку. Поднимая ее вверх по широкой груди, оглаживаю плечи. — Лола, тебе не стоит этого делать. — мужчина продолжает отнекиваться, держа в тисках уже обе мои руки. Его глаза жалобно блестят в темноте помещения, пытаясь достать последние остатки здравого ума. — Плант, чего тебе стоит, просто овладеть мной? — я не прекращу добиваться его податливого расположения, клянча внимание. В конце концов, я такая же, как и все его однодневные женщины. — Лола, тебе этого не нужно. Услышь меня! — мне наплевать на его замечания. Он мне нужен сейчас, и я знаю, что делаю. Согнутая коленка поднимается выше к уже напряжённому паху мужчины, желая возбудить его еще больше. Плант грозно рычит мне в ушко, а затем крепко прижимает к стене держа за запястья. — Женщина, угомонись уже! — я поднимаю на него взгляд, полного невинности, и так же невинно хлопаю глазками, словно всего, что было до, не было вовсе. Мужчина выдыхает, отпуская на волю кисти рук, а я в свою очередь не собираюсь отступать. Роберт повернулся ко мне спиной, вздымая взгляд наверх, потирая ладонями уставшие глаза. — Лоли, иди домой. — кидает смирившись мне через плечо, короткую, но ясную фразу, которую послушались бы все остальные, но не я. У меня есть привилегии. — Роб. — сладко тяну я, в надежде, что мужчина обернётся. Так он и сделал. Его глаза уже ничего не выражали кроме отчаяния, но все же решительность в них тоже была. Но как оказалось, и не только решительность. Я прижалась лопатками к стене, подавая бёдра навстречу мужчине. Ткань юбки под моими пальцами поднимается все выше, оголяя белоснежные бёдра. Глаза Планта плавно прослеживают движение моих рук, забыв о раннем предупреждении. — Господи. — мотает по сторонам его голова, не желая признавать поражение. — Детка, что же ты делаешь? — все так же качая головой, Плант подходит ко мне. Мужчина поставил руки по обе стороны от моей головы, а я бесцеремонно хватаюсь за ремень на его джинсах, преднамеренно задевая напряжённый пах. — Черт! — выкрикивает он и с животной силой ударяет кулаком об стену, смертельно близко к моей голове. — Детка, зачем тебе все это? — ох, Роб, тебе не понять женскую сущность. Мои руки продолжают блуждать на запретной зоне. Дразня, кусая, я целую его шею. Поднимаю на него взгляд и тянусь к губам. Мои прислоняются к его плотно сжатым. Я нелепо вытаскиваю язык, но крепко сжатые зубы не дают ему проникнуть внутрь. Он не целует меня в ответ. Понятно почему. Я отстраняюсь. — Роб, пожалуйста. — снова тяну я. Его голова тяжело склоняется вниз. Он не двигается, обдумывает, не решается. — Детка, я не могу. Ты же слышишь, что меня зовут, — я уже было хотела возразить, но мужчина резко вскидывает голову, в упор рассматривая меня, договаривает. — Но сейчас, мне нужно домой! — причём здесь дом, кто его зовёт, и как с этим всем связана я, хочется узнать, но сладкие губы Планта накрывают мои и я не в силах даже пошевелиться, не то, чтобы спросить. Он целует жадно, яростно, кусаясь, не давая мне шанса даже ответить ему. Я чувствую, как его руки касаются моих бедер, пальцы хватаются за края юбки, поднимая их на талию. Я хочу, тянусь к нему, но сильные мужские руки прижимают мои к стене. Я в крайне безвыходном положении. Он отвлекается от моих губ. Я чувствую, как они пылают и удивляюсь, как я ещё не умудрилась задохнуться. Он сглатывает накопившиеся слюни и пристально смотрит мне в глаза. — Ты же этого хотела? Да, детка? — звучит ирония в его голосе, губы выдавливают усмешку, но видно, что она поддельная. Хотелось что-то съязвить, но он оказался прав. Он ждёт, ждёт, что я откажусь, но нет, я теперь, как раззадоренный котенок, хочу ещё больше. Я бедром чувствую возбужденный член и преднамеренно трусь, выдавливая стон. Печать грусти проштампировалсь на лице Планта, но он тут же смахнул ее, словно ничего и не было. — Хорошо, Ло. Я тебя понял. — звучит сухая фраза. Я теперь даже не Лола. Ну и плевать. У меня нет к нему чувств. Плант тяжело выдыхает, и я чувствую как в воздухе повисла еле ощутимая тяжесть. — Ты делала меня счастливым каждый святой день, — еле уловимо шепчет он мне в губы. — Но не сегодня. — я не успела среагировать, но он уже целует меня. Вновь. Больше не кусаясь или рыча, а спокойно, будто смирившись. Я, довольная тем, что добилась своего, расслаблюсь. Его руки крепко поддерживают под ягодицами, спускаясь ниже. Он хочет, чтобы я повисла на нем. Так я и сделала. Он, не прекращая меня целовать, осторожно опустился на близ стоящее кресло и откинулся на его спинку вместе со мной. Я сильно прогнулась в спине, и жалась туда, где горячее всего. Юбка уже совсем смялась, да и честно говоря, она была не к месту. Его эрекция сильно ощущалась, и болезненно, чуть ли не до скрипа, натягивала и так плотно обтягивающие джинсы. Я тяну руки к его ремню, но он обидно стряхивает их и расстегивает его сам, вынимая изнеможенный член. Наступила неловкая пауза. Я пыталась обратить внимание мужчины на себя, но никак не получалось. Он в отрез отказывался даже мельком взглянуть на меня. Было досадно. Я обхватила ствол за основание и стала водить мокрой головкой туда-сюда, постепенно насаживаясь все больше и больше. Не такого я хотела от Планта, но деваться уже было никуда. Я скакала на нем, как на собственном гимнастическом снаряде, шепча, прося и чуть ли не моля его посетитель на меня, но в ответ мне доносились лишь тихие стоны, которые он изо всех сил пытался заглушить. — Роб, Роб, Роб, посмотри на меня. — уже хнычу я. — Я теперь весь твой, Ло, — с явной иронией в голосе твердит он. — Разве ты не этого хотела? — оказывается не этого. С каждым моим толчком я чувствовала, что скоро меня накроет волна экстаза, но зная, что он не ощутит этого, мне хотелось сидеть так вечно. Только я решилась озвучить мысли, как меня прервал хриплый голос. — Я знаю, знаю, малыш. Давай, не жди меня. — и я в ту же секунду мокро кончаю. Плант молча сгружает меня с набухшего члена, машинально доделывает последние фрикции, следом обильно кончая в плотно сжатый кулак. Наш секс я представляла не так. Далеко не так. Это было больше похоже на некое осмысление далеко спрятанных чувств, нежели полёт взаимных. Теперь мне ясно хотелось ему ответить, но меня терзало смутные сомнения насчёт его реакции, но он прервал меня и мои мысли. — О, да, детка, я верю, — глумясь надо мной, слишком громко шепчет он. — Мы действительно должны отдохнуть друг от друга. Прости малыш, мне нужно идти. Я не успеваю ничего осмыслить, как он сопровожает меня со своих колен. Меня накрывает негодование. — То есть, как это, отдохнуть? — я не понимаю с какой стати он может вот так просто уйти, не объяснив, от чего он собирается отдыхать. — Я не шучу, женщина, я должен отдохнуть! — поворачиваясь ко мне у самой двери, прямо кричит мне. Мне плохо от того, что на мои чувства наплавали, не дав даже высказаться. Я лишь кричу ему вслед. — Роб! — Я все сказал! — не поворачиваясь ко мне, отрезал он. * * * Мы будем гулять по парку каждый день. Будь что будет, каждый день.