Волны

Волны гребнями врезались в борт корабля, сотрясая стены кают. На окнах плакали морские капли, быстро стекая вниз. Фригат был скрыт от шторма скалами и извоянием пиратского острова. Потолок гигантской пещеры закрывал его от смертоностой погоды, которая так и наровила забрать в пучину океана пару душ. В это холодное и не спокойное время вся команда ютилась внутри, тихо сопя на кушетках. Только каюта капитана, Джеймса Крюка, светила тусклым теплым светом. — Капитан, так было нужно. — мужчина отошёл к окну, вглядываясь в черноту. Сосредоточеный взгляд пары карих глаз, разглядывал капельки дождя на ветраже. Доски скирипели и трещали от каждого нового порыва волн. Свечи порождали потоки горячего воска, пламя трепещало и беспокойно уворачивалось от сквозняка, который пробирался через незначительные дыры в корпусе корабля. Сложив руки за спину, мужчина повернулся к столу, вглядываясь в бледный свет фонаря, на дне которого лежала маленькая феечка. Сжавшись комочком она сидела в углу, обречённо опустив голову. — Предатель… — прошептав, Зарина легла на бок, приобнимая себя за плечи. Стук каблуков об деревянный пол, глубокий вдох бывшего друга, скрип затворки замка. Дверь распахнулась, впустив холодный воздух каюты внутрь импровизированной тюрьмы. Фея сжалась сильнее. Крылья плотно прижались к спине. Нетрепеща от страха, они умолкли, их покинул свет волшебной пыльцы. Зарина молилась за свою жизнь как никогда раньше. Ей была знакомая пиратская жёсткость. В этот миг казалось, что бывший верный товарищ отправит ее в объятия смерти, даже неповедя бровью. Мгновение спустя, человеческие пальцы легонько коснулись спины феи, от чего её сердце дрогнуло. — Зарина… — Джеймс опустил голову на стол, внимательно наблюдая за мёртво лежащим тельцем. — Я должен был заранее все рассказать. — он нахмурился. Его переполняло странное тягучее чувство. Он не знал что это было. Но ощущение боли и тоски давили так сильно, что он не мог противиться им. — Да… именно я придумал это, но после ко мне пришло озарение… — она никак не реагировала. Фея лежала так, будто уже не дышит, будто у нее остановилось сердце. — Зарина, я не заслуживаю прощения, но… — Джеймс откинулся на спинку стула, устало прикрыв глаза. — Как только закончится шторм, ты сможешь уйти. Слышишь? — Ты предал меня… — она вышла из своей тюрьмы, придерживая за локоть левую руку. — Я верила тебе. — фея отвернулась, скрывая подступавшие слезы. Джеймс, отмечал каждую секунду, каждую мелочь, каждый жест, интонацию. Он наклонился, с надеждой заглянуть ещё раз ей в глаза. — Что с твоей рукой? — он аккуратно провел пальцем по плечу феи. Зарина оттолкнула его, издав короткое мычание. Мысли Джеймса закричали ему. Неужели он поранил её, когда было представление перед пиратами? — Зарина… прос… — Нет! Достаточно. — Мне жаль… я не мог… все было продумано… — свечи задрожали сильнее. Корабль захрипел и наклонился вправую сторону. — Только этого мне не хватало… — она повернулась к нему, прожигая взглядом. — Твои извинения пустой звук. Очередная игра. Новый способ свести меня с ума. Стук капель о стекло заглушал трепещущее сердце Джеймса. Буря давила на него, сжимая мозг как орехокол. — На рассвете ты улетишь вместе с голубой пыльцой. — в глубине души пират разрывался от отчаяния. Ему было важно услышать долгожданное «прощаю». — Ты пошёл по головам, а теперь желаешь отдать пыльцу, как ты сказал… — фея наигранно задумалась. — Ах да, вспомнила. Отдать жалкому насекомому. Неужели я снова поверю? Нет. Скорее всего, ты уже придумал план, как заполучить ещё больше пыльцы, не правда ли, Джеймс? Если умирать, так с честью, а не предателем своего рода. — карие глаза наполненные любовью и горечью пронзили фею насквозь. — И не надо на меня так смотреть. — незамедлительно по щекам феи потекли ручьи, руки и ноги затряслись от изнеможения. Джеймс потянулся к ней, но тут же получил царапину на пальце от острой шпаги храброй феи. — Не смей ко мне приближаться. — Зарина встала в стойку. Её руки тряслись от усталости и злобы. — Постой же, дай мне объясниться. — пират поднял обе руки. Из пальца тут же потекла кровь, ручейком спускаясь к ладони. — С самого начала команда была против твоего командования, но я подначивал их голубой пыльцой каждый раз, как они хотели убрать тебя с поста капитана. Я играл роль юнги только для того, чтобы сблизиться с тобой и узнать всю необходимую для меня информацию. — прерывистый нервный вдох Джеймса, прервал рассказ ненадолго. — Но… прошло слишком много времени… Ты объясняла каждую мелочь, учила постепенно. Посвятила меня в то, что казалось для меня не существующим. — И что с того? Я должна сложить шпагу от твоей лести? Или может ты хочешь убедить меня в моей «особой роли» для тебя? — корабль заскрипел, разнося эхо по каюте. — Нет, конечно нет… — Джеймс опустил голову, стерая кровь с ладони. — Ты хочешь, чтобы я снова доверилась тебе. Хочешь иметь под рукой тряпичную куклу, которую можно в любой удобный момент выбросить как мусор. — на высказывание феи, пират грустно улыбнулся, немного оголяя передние белёсые зубы. Зарина убрала шпагу в ножны, внимательно слушая долгожданные для неё речи. — Весь этот спектакль… был лишь для команды. Их необходимо было убедить в победе. — облокотившись на спину стула, Джеймс закрыл глаза и нахмурился. Ему казалось если он не будет видеть её, то говорить станет легче. — Как много раз я слышал от этих зубаскалов желание расправиться с тобой самыми различными способами… Кто-то хотел варить в кипятке, кто-то утопить, кому-то пришло в голову расчленить и посмотреть на внутренности. Это было невыносимо… — пират затих, он опустил голову, впелившись взглядом в деревянный пол. Долгая пауза захватила каюту, и только время от времени вздыхавших корабль нарушал тишину. — Не верю… — фея дрожала от злобы, которая выливалась потоками из медовых глаз. — Они… но я же… так старалась. — Джеймс молча наблюдал, дожидаясь подходящего момента. — Ты была нужна только мне. — Я никому из вас не была нужной. — ноги не слушались Зарину. Они зашагали в неопределённом направлении, переламываясь и дрожа от качки. — Зарина… — когда руки пирата, коснулись плеч феи, она не стала противиться. Для неё все было бессмысленно. Она буквально потеряла смысл жизни. Джеймс поднял её и, насколько это позволяло, прижал к груди, накрыв ладонями. — Молю, прости меня, моя милая… милая пиратская фея… — грудь мужчины сильно вздымалась, унося за собой тельце феи. Уперевшись ладонями, она хотела вырваться, но некогда сильные руки больше не слушались ее. Второй раз сердце феи было поражено копьем предательства. Она опять почувствовала себя ненужной. Она не верила в то, что Джеймс нуждается в ней снова. Она же просто жалкая букашка. Как она могла поверить в то, что люди, эти огромные и жестокие существа, будут нуждаться в такой как она? Где это видано, чтобы девушка была капитаном пиратского фригата, так ещё и фея? Как она могла довериться и помогать этим отродьям? Её снова выбросили как мусор. Заперли в фонаре и угрожали. Точнее сказать, Джеймс бросил её в импровизированную темницу и именно тогда она поранилась, ударившись спиной о железные прутья светила. Джеймс угрожал ей смертью. Джеймс смеялся вместе с командой над ней. Джеймс назвал её жалким насекомым. Джеймс предал её.