Связанные кровью

Пробуждение было не из приятных. Даже в промозглом холоде ночного леса и палатке, продуваемой всеми ветрами, лежать было уютнее. Возможно, всё дело было в цепях и ограничителях. А точнее в их отсутствии. Когда ты не скован, спать явно приятнее. Тело занемело от недостатка движений и позы, не меняющейся уже который… Час? День? Год? Голова была словно чугунная. Собственный шум крови и стук сердца отдавались набатом в ушах, пуская под опущенными веками волну разноцветных кругов, больше смахивающих на последствия от галлюциногенов. Неужели её кто-то накачал какой-то дрянью, раз она сейчас находится в таком состоянии? Медленно открыв глаза и прищурившись от яркого света, пробивающегося сквозь прутья решеток на окнах, Гермиона попыталась осмотреться. Попытка оказалась провальной. Шея была также зафиксирована, как и всё тело. Сглатывая слюну и медленно считая про себя, Грейнджер пробовала отогнать накатывающую волнами панику. Только тошноты ей сейчас не хватало для полного счастья. Какой бы неудачной не была попытка оглядеться, результаты имелись, правда особой ясности в мысли не внесли. Очевидно, она в больнице, что немного успокаивало. Однако почему на ней ограничители? Почему на окнах решетки, словно она монстр высокого класса опасности? Почему входная дверь оббита железом? Первая мысль была о том, что она сейчас находится в медблоке Азкабана. После недолгих рассуждений в компании самой себя Гермиона пришла к выводу, что нет, она не в Азкабане. Слишком уж шумно за дверью для такого «многолюдного» места как магическая тюрьма. Тогда, где она? И кто её сюда положил, черт побери? – Кто-нибудь! Эм… Я очнулась! Снимите с меня цепи, пожалуйста! Шум за дверью стих и через несколько секунд возобновился вновь. Глубоко вдохнув и собираясь закричать погромче, что, в некотором роде, могло быть не совсем разумным поступком с её стороны, Гермиона услышала шаги. В следующее мгновение окошко на двери с лязгом отворилось. Все, что Грейнджер успела заметить и осознать, так это больничный лимонный халат, характерный для Мунго, и серьезное, с налётом настороженности лицо целителя. Кивнув самому себе, он затворил окошко. Послышались звуки открывающихся замков. Почему во множественном числе? Потому что, по мнению Гермионы, нельзя было магическим образом в течение нескольких минут снимать всего один лишь замок! Колдомедик медленно открыл дверь и приблизился к её койке, однако же оставаясь на расстоянии, на котором Гермиона не смогла бы приблизиться к нему. Подставив стул и смахнув с него пыль, мужчина уселся на него, слегка ослабил её путы и дружелюбным взглядом уставился на девушку. Точнее это ему казалось, что взгляд лучился добром и пониманием. Грейнджер явно видела в нем настороженность и… Страх? Страх по отношению к ней. Но с чего бы ему бояться? – Добрый день, мисс Грейнджер. Я целитель Омар Абаси – глава отделения по борьбе с ранениями от живых существ. Вы находитесь в больнице Святого Мунго, второй этаж, – целитель говорил спокойно. – Ранениями от живых существ? Но ведь меня никто не кусал... – растерянность в голосе девушки можно было черпать ведрами, все равно не достигнешь дна. Судя по взгляду и красноречивому молчанию целителя Абаси, она дала неверный ответ. – Что же, давайте начнем с начала? Что последнее вы помните? Нахмурившись, Гермиона попробовала вспомнить свой последний день в сознании. Перед глазами представали вспышки воспоминаний. Нет, скорее осколков Последней битвы. Воспоминаниями это назвать было нельзя. Слишком больно. Слишком страшно. Слишком… Просто уже слишком. – Не сдавайтесь сейчас на полпути. Вспоминайте, мисс Грейнджер. Голос целителя привнес долю реальности в хаос мыслей девушки. Зажмурившись, она попробовала сконцентрироваться на том, что это дела минувших дней, а значит, бояться не стоит. – Я помню, было много вспышек. И крови. И взрывов. Везде Пожиратели и… – она застопорилась, будто ком в горле не давал ей говорить дальше. – Продолжайте, мисс. Пожиратели и? – Смерть, – прошептала она, прикусив губу до крови. Из-под прикрытых век потекли дорожки слез. – Везде Пожиратели и смерть. Друзей, учителей, знакомых. Но не их, понимаете? Целитель Абаси молча кивнул в ответ на отчаянный взгляд девушки. – Они не умирали, гибли лишь мы! В какой-то момент нас с Гарри и Роном окружили в кольцо. Видимо, решили поднести Лорду Волдеморту на блюдечке с голубой каемочкой. Мерлина ради, я все еще не понимаю, как мы спаслись. Не спрашивайте меня об этом, об инстинктах загнанного в ловушку зверя вам известно больше меня. – Это всё, что вы помните, мисс? – Я помню, как мы проследили за профессором Снейпом и… Скажите, что он выжил, прошу вас, – звенящие слезы девушки были готовы пролиться океаном, чтобы оплакать тех, кто пал. – Сожалею, мисс… Гермиона, но мистер Снейп похоронен вместе со всеми героями той битвы. – Что же, это был ожидаемый исход, верно? – прошептала она, вперив пустой взгляд в стену. – Когда горло человеку разрывает огромная змея, логично будет предположить, что он умрёт, правда? Без всякой надежды на спасение! – Насколько я знаю, вы никогда не отзывались о нем, как о друге? Так, почему же вы скорбите по предателю? – Он не предатель. И точка. Говорите мне, что хотите, но я не поверю, что этот человек предавал нас, – в янтарных глазах промелькнули еле заметные золотые искры. – Все доказательства налицо, как говорится. Или вы будете отрицать, что мистер Снейп убил Альбуса Дамблдора? – У него были причины это сделать! И... – Вы пытались его спасти. Дать ему шанс выжить. Чем вы руководствовались, спасая предателя, Пожирателя Смерти, гадкого ублюдка? – холодный взгляд целителя резал не хуже бритвы. – Не смейте так говорить о нем! Я не позволю очернять его имя, даже если не сумела спасти! – воскликнула Гермиона. – Что вы делали, чтобы помочь ему? – Гарри зажимал рану, пока я искала бадьян и безоар. От яда Нагайны это полностью бы не спасло, но дало бы шанс, верно? – грустно улыбнувшись самой себе, девушка продолжила, – Затем мы поменялись местами. Еще в лесу Дин Гарри рассказал нам с Роном о заклятии "Вулнера Санентум". – Вулнера Санентум? Впервые слышу о таком, – целитель Абаси нахмурился, очевидно сомневаясь в правдивости слов Грейнджер. – Это заклятие изобрел сам профессор. Мы пытались применить его, однако эффект сходил на нет спустя несколько минут. Я... – Гермиона сделала глубокий вдох и затараторила, не обращая внимания на слезы, стекающие по щекам. – Мне показалось хорошей идеей произнести заклинание, вылить бадьян и, пока края раны сошлись, успеть забинтовать их. Я хотела вернуться к нему после Битвы, но не смогла, – всхлипнула она. – Что еще вы помните, мисс? – настойчивость в голосе целителя слишком настораживала Гермиону. Создавалось впечатление, будто она что-то упускает. – Далее мы вернулись в замок, Гарри ушел к Волдеморту. После затишья битва возобновилась. Мы ведь выиграли, целитель Абаси? – Да, мисс Грейнджер, за это можете не беспокоиться. Вы уверены, что это всё, что вы помните? – Да, сэр. Как я могу быть не уверена в собственной памяти? – смешок, прозвучавший из уст девушки, в тишине палаты прозвучал слишком сюрреалистично. Будто бы она уже сошла с ума. — Тогда, с вашего позволения, начну я. Мистер Абаси встал, меняя пустой пакет крови из капельницы на новый, только что принесенный, и проговорил, смотря девушке прямо в глаза: – Сегодня 2 октября 1998 года. Вы находились в коме четыре месяца. Она была вызвана укусом относительно живого существа. Существа, являющегося носителем вируса вампиризма. Называйте это, как хотите. Силой вампира, вирусом, болезнью. Как пожелаете, только суть от это не изменится. – Это значит, что я..? – Вампир. Отныне вы, мисс Грейнджер, вампир, завершивший свое превращение.