Привычка

      Когда влюбился он? Сложно сказать. Когда первый раз увидел её чуть смущенную улыбку, когда она первый раз, прищурившись, посмотрела в его глаза, когда она встряхнула своими чуть волнистыми пушистыми волосами в возмущении, когда по пути после первого совместного выезда заснула в машине. С тех пор с каждым новым взглядом, улыбкой он всё больше подозревал у себя влюбленность.       Когда влюбилась она? Её оборона была крепче. Настырный парень раздражал. По началу расспросами, шутками и несколько небрежным отношением к её силам в работе. Потом стал нарушать её святые личные границы, смотрел как она спит, пытался при любом случае прикоснуться. Но были и положительные черты, она точно была уверена, что её напарник настолько надежен насколько она сама. Если в личных отношениях она к нему была не расположена, то в рабочих доверяла абсолютно.       Замечал ли он её раздражение? Замечал. И в том, как снова проснувшись и увидев напротив его глаза она хмурилась и недовольно щурилась. И в том, как всякий раз, когда он опережал её попытки полезть первой куда поопасней встряхивала волосами. И в том, как неодобрительно она наклоняла голову при каждом его полу объятии или лишнем прикосновении. Но тем интереснее была игра, он ещё не понимал, насколько серьёзно влип.       Понимала ли она, что с ней играют, ведут счёт? Нет, ей было незачем. Она не придавала всему этому какого-либо значения, кроме недовольства. Воспринимала скорее, как человеческие недостатки своего напарника. А что? У всех есть недостатки, но если они перекрываются более значимыми достоинствами, то какая разница. У него перекрывались. Рабочие качества были всё же первостепенными. Только вот она не заметила, как привыкла и к мягкому взгляду, и к постоянным касаниям и даже к этой его манере зажимать её плечи. Терпеть его привычки стало её новой привычкой. Вот это каламбур.       Её не должно было быть на том задании, её не должно было быть в том дворе, она вообще не должна была ехать в тот день на выезд. Только вот Рогозина позвонила, выдернула с больничного, сказала больше некому. Ну не бросать же своего вечного верного напарника. Он знал о её плохом самочувствии и даже не мог подумать, что сегодня они увидятся. Первым приехав по адресу, он уже осматривал место преступления, когда она появилась рядом.       Да, вид у неё был ещё тот. И без того пушистые волосы растрепались ещё больше, нос и щеки были слегка покрасневшими, а голос, и так низкий сегодня ещё и хрипел. Она коротко поздоровалась и присоединилась к осмотру. Голова трещала нещадно. Вдруг на лоб легла прохладная широкая ладонь, жар определялся с первой секунды прикосновения. Он провел рукой от лба по волосам и опустил на плечо, сам присел рядом. Но она не наклонила голову в неодобрительном жесте, наоборот слегка прильнула к надёжному плечу.       Она сейчас казалось необыкновенно красивой, а ещё беззащитной, хотелось заслонить её от мира пока не наберется сил. Он видел, как подолгу она задерживается в одной позе, особенно когда присаживается что-нибудь рассмотреть, хотя обычно от её прыткости в глазах рябит. Единственное, что пришло в голову, закончить осмотр одному, осталось совсем немного, а ей дать возможность отдохнуть в машине немного. Странно, она даже не сопротивлялась, когда предложение было очень настойчиво озвучено.       Чтобы попасть в машину, надо было спуститься со склона и пересечь дорогу, было уже довольно темно, когда она взяла короб с уликами и пошла. Странная тревожность не покидала и не зря. До машины оставалось несколько метров, когда неподалеку раздался звук быстро приближающихся шагов. Скорее рефлексивно она мгновенно обернулась и поставила улики не землю, освобождая руки. Рядом возник темный силуэт, блеснул нож.       Отличная боевая подготовка и инстинкт самосохранения дали о себе знать. Удар за ударом она отражала, позволив лишь дважды слегка задеть себя, боль от пореза руки и разбитой брови не чувствовалась, болезнь и вовсе забылась, адреналин хлестал, бой продолжался.       Нож уже был выбит и лежал где-то на темной земле, силы обоих сильно истощились, особенно у девушки, и вот-вот она могла уступить противнику. Её напарник с местными полицейскими очень вовремя закончили осмотр. Он увидел схватку и рванул с места с невероятной скоростью, несколько секунд понадобилось, чтобы отбросить нападавшего от хрупкого силуэта и скрутить. Подоспевшие полицейские занялись неясно откуда возникшим злоумышленником.       Он смотрел не неё, окровавленный лоб, порванная форма, влажные от пота завитки волос, тяжелое дыхание. Она сделала шаг и упала на широкую мужскую грудь. Частое рваное дыхание обожгло даже сквозь водолазку. Сильные руки обхватили подрагивающие плечи, подбородок опустился на пушистую макушку. Дыхание постепенно восстанавливалось, ощущение человеческого тепла и объятий успокаивало. Но отстраняться она не спешила, прижалась покрепче, втянула запах порошка, дезодоранта, надежности и тепла и окончательно призналась себе, что он стал её любимой привычкой.