Под лунным светом

Она всегда любила танцы. Дивная музыка, плавные движения, чувство свободы, охватывающее её. Про свободу ей пришлось забыть. Но танцы — её страсть, про них она забыть не может. Она танцует вальс перед озером. Чёткие движения, вызубренные до совершенства. Её волосы блестят, как шёлк под лунным светом. Платье жемчужного оттенка переливается под свечением звёзд, становясь ещё более блестящим. Увидев эту картину издалека, можно подумать, что девушка невероятной красоты, так же и невероятно счастлива. Но стоит лишь заглянуть в её глаза, как всё становится понятным. Глаза, ранее цвета светлой фиалки, ныне сверкали, горели фиолетовым пламенем, как гром и молния на тёмном небосводе, а слезы, стекающие по её лицу, напоминали дождь. Одетт любила это чувство единения, но одиночество? Нет, это было не для неё. И хоть она могла скрасить свои дни общением со своими маленькими друзьями, это всё равно было не то. Ротбарт, дай ему волю, говорил бы без умолку, но этим лишь вызывал раздражение у принцессы. Мужчина, как обычно, шёл посмотреть на свою пленницу. Но остановился сразу же, как только заметил её вдалеке. Она танцевала. Так чудесно танцевала, что невольно дух перехватывало. Волосы, метаясь из стороны в сторону, открывали вид на её лебединую шею, точеная талия лишь подчёркивалась благодаря умелым движениям. И Ротбарт замер. Замер, наблюдая за её танцем. Танцем, в который она вложила все свои эмоции, всю свою душу. Всю свою боль и отчаяние. Одетт резко повернулась, почувствов, что кто-то нарушил её покой. Ротбарт стоял прямо перед ней. И молча протягивал ей руку, как немое приглашение. И Одетт, самая не понимая зачем, вдруг вложила свою ладонь в его руку. Приобняв её за талию, он задал ритм. Раз-два-три. Ротбарт не танцевал долгие, долгие годы и уже совсем позабыл, какого это. Глаза в глаза. Одетт слышит биение собственного сердца. Между ними тишина, но слова сейчас и не нужны. Они общаются взглядами. Одетт смотрит напряжённо, с какой-то тоской и надеждой, как-бы спрашивая. «Отпустишь?» Ротбарт отвечает ей так же. Одним своим тяжёлым взглядом, наполненным каким-то странным магнетизмом. «Не отпущу.» Худые женские руки поудобнее устроились на мужских плечах. Они медленно скользят под лунным светом. Она порхает, будто балерина. Атлас ее платья струится в такт движениям. Её спина гордо выпрямленная, плечи расправлены, а голова смотрит вверх, стараясь глядеть прямо в глаза мужчине. Одетт всем своим видом заявляет. «Я не сдамся, даже не надейся.» На что Ротбарт усмехается. Мужчина двигается без единой запинки, чётко чувствуя ритм. Одетт лишь на секунду задумывается, когда и где он мог научиться так танцевать, с мыслей её сбивает его рука, которая вдруг начинает скользить ниже талии. Её взгляд меняется, но возразить она даже не пытается. Она чувствует, что всё правильно. Так, как и должно быть. Руки у Ротбарта горячие, мгновенно согревают её, ледяные. И принцессе хочется прижаться к нему ближе, слишком давно она не чувствовала человеческого тепла. Они кружатся быстро, от чего все, что попадается в поле зрения, смазывается, превращаясь в карусель из образов и вспышек. И в этот момент Одетт вдруг чувствует давно утерянную свободу, которая переполняет ее. Всё вдруг становится непонятным смазаннным пятном. И лишь глаза Ротбарта горят огнём в этой кромешной тьме. Они резко останавливаются, но даже не пытаются перевести дыхание. Мужчина резко прижимает ее к себе, сминая ее нежные губы жадным поцелуем. Его язык смело и бесцеремонно проникает в ее рот. И, поддавшись его напору, Одетт отвечает. Ротбарт скалится, знает, что она сдалась в его власть. И это как нельзя радует. У неё в голове крутятся мысли, что, наверное это грех. Но руки, противясь здравому смыслу, скользят по его груди. Чувствуя порхание бабочек в своём животе, которые всегда означали для неё свободу. Одетт вдруг становится так тепло, как никогда раньше. Его горячие руки крепко держат ее за талию, не давая вырваться. Но она и не пытается. Губы Одетт почти алые. Он смотрит на них с неприкрытым желанием, приглаживая ее разметавщиеся волосы. — Всё ещё хочешь сбежать к своему принцу? — он смеётся, даже не пытаясь скрыть торжествующую улыбку. — О каком принце идёт речь? У меня есть король, — она оставляет трепетный поцелуй на его губах. Ротбарт смотрит на ее улыбку и видит в ней что-то дьявольское. Что-то, что есть в нем самом. И ему это нравится. Одетт очаровательно хлопает длинными ресницами, уже предвкушая их с Ротбартом правление. Его глаза горят огнём. А ее метают молнии.