Семь, восемь, выложи карты

«Это был довольно хороший день», думает Шинджи. Зимний холод всё ещё ощущался, но было солнечно и прохладно. Все почти восстановились после битвы с Айзеном. Выпустили новый том манги из-за которого Лав и Лиза спорили, а Роуз говорил про приготовление чего-нибудь пробного на обед, над чем всегда можно посмеяться. День мог бы и дальше быть хорошим, если бы не приход посетителя. Шинджи сидел на одном из их диванов, не сводя взгляд с щеголеватого лейтенанта первого отряда, спокойно и собранно стоявшего перед ним. — Он хочет от нас чего? Сасакибе даже не удосужился притвориться стыдящимся из-за его сообщения. — Главнокомандующий Ямамото просит, чтобы капитаны Третьего, Пятого и Девятого отрядов снова заняли их позиции, — он повторил, сцепив руки перед собой. — Могу я передать ему ваше согласие, капитан Хирако? Шинджи поднял бровь и взглянул на товарищей-вайзардов, присутствующих тут и там на выступах и поддержанной мебели их дома в Мире Живых. Все замерли в середине чтения или готовки, или починки, смотря на Сасакибе. Они выглядели примерно так, как он себя чувствовал. — Ну что, дамы и господа? — протянул он, — Каков наш ответ славному главнокомандующему? Хиёри пресказуемо фыркнула. — Пусть катится к чёрту, — выплюнула она, скрестив руки. — Примерно так, да, — согласилась Лиза, возвращаясь к своей манге. — Заметьте, он не просил никого из нас; только троих чтобы заменить капитанов, которых потерял из-за собственной слепоты. Эгоистичный ублюдок. — И я не могу сказать, что мне понравилась последняя реакция Совета, когда они решили, что я больше не вписываюсь в надлежащий отряд, — добавил Лав, прислонившись к колонне, — я действительно не хочу видеть, что они попробуют на этот раз сделать с запасным капитаном. Глаза Роуза были суровыми, веселье на этот раз было отброшено в сторону. — Мы преданно служили Обществу душ и были ранены на этой службе, и ваш драгоценный Совет убил бы нас на месте, как бешеных собак. Почему мы должны возвращаться? — Им сказали, кто виноват, и всё, что они сделали, — это сделали этих ублюдков капитанами, — прорычал Кенсей, зло напрягая мышцы и сжимая кулаки. — Теперь они хотят, чтобы мы убрали их беспорядок? Маширо откусила другой из пельменей, которые она уничтожала и подняла руку ладонью вверх в сторону её капитана, выражая согласие. Шинджи улыбнулся. — Вот и всё, — весело сказал он Сасакибе. — Наш ответ заключается в том, что Ямамото должен свернуть его предложение под ковёр и засунуть куда подальше. Что-нибудь ещё? Сасакибе тихо вздохнул. — Я приму ваш ответ. Позвольте мне сказать, лично я, был бы рад вам в Сообществе Душ снова. И я уверен, что буду не единственным, — он низко и вежливо поклонился им, прежде чем пойти в сторону двери. — Ха, — прищурилась Лиза. — Это было немного нерешительно. Я ожидала, что он будет спорить больше. Шинджи нахмурился, думая про формулировку последней фразы Сасакибе. Он не был уверен, что спор закончился.

***

Когда их следующим посетителем из Общества Душ оказалась Кучики Рукия, Шинджи понял, что был прав. — Если он думает, что может подействовать на нас, отправляя одного из друзей Ичиго, — начал он, медленно и жестко, пока Хачи тихо запечатывал барьер позади неё. Рукия сразу же стала выглядеть виноватой и Шинджи чуть не зарычал. — Это не так, — настаивала она с широко раскрытыми искренними глазами, и Шинджи поднял руку в воздух, прерывая её. — Ты можешь передать Ямамото, мы говорим нет и это значит нет. Он заправил свою хренову кровать и сейчас может спать в ней! Ни разу за чёртово столетие никто не сделал… — Он замолчал потому что Рукия перестала выглядеть виноватой, а выглядела озадаченной. — Главнокомандующий Ямамото даже не знает, что я здесь. — Как только слова слетели с её уст, её глаза широко раскрылись и она замахала руками, взмахивая чёрными рукавами. — Я имею в виду! Он одобрил, и конечно, капитан Укитаке знает где я, так что… За последние несколько минут Шинджи дошёл до мысли «Джуширо-сан или возможно Рукия совершают что-то за спиной Ямамото» от «Ямамото обманывает одного из нас». — Ты же не делаешь что-то ради Ичиго втайне от Ямамото? — рискнул он и засмеялся, когда Рукия покраснела. — Что ж, это другое дело. Хорошо, зачем ты здесь? Он вернулся на свой диван и удобно растянулся на нём. Рукия собралась с силами и формально поклонилась ему. — Капитан Хирако, я здесь чтобы попросить об одолжении от имени Куросаки Ичиго, которого вы назвали союзником. — Она сняла завернутый свёрток с плеча и встала на колени на бетон чтобы развернуть его. Это был меч. Безымянный меч, а ещё… Шинджи нахмурился и поднёс палец близко к нему, почувствовав ауру. Он никогда не видел безымянного меча, излучающего так много силы. Он также никогда не чувствовал такого скопления реяцу, которое не было бы отмечено чувством единой души. — Что это? Рукия села на колени, скрестив руки. — Главнокомандующий Ямамото решил, что раз Ичиго потерял силы шинигами из-за Общества Душ, было бы правильно восстановить их, если мы можем. Многие уже вложили их реяцу. Вложили их реяцу в меч. Шинджи долго думал об этом и наконец позвал, не поднимая глаз: «Хачи, это то, о чём я думаю?» Хачиген подошёл и склонился над плечом Рукии, с интересом разглядывая меч. — Действительно. Так как занпакто может быть каналом для духовной силы одного синигами, то этот теоретически может направить силу всех участников в получателя. Шинджи заметил блеск в глазах Рукии, прежде чем она скромно опустила их и усмехнулась. — Тебе нравится ирония? — мягко спросил он. Этот вспыльчивый блеск снова вспыхнул, прежде чем она успокоилась. — Это решение было сочтено наиболее стабильным и наиболее вероятным, — холодно заметила она. Шинджи громко рассмеялся. — Ты убедила их позволить тебе это сделать, не так ли? — То самое «преступление», за которое её чуть не уничтожили, а здесь ей разрешили совершить его прямо перед богами и людьми. — Было сочтено, что дух Ичиго, однажды приняв мое духовное давление, с готовностью примет и это вливание от меня. — Рукия действительно плохо выглядела невинной. Шинджи одобрял. — Дай сюда. Он протянул руку, собираясь с силами. Одним махом он мог помочь Ичиго, который заключил почти такую ​​же грубую сделку, как и вайзарды, и ткнуть большим пальцем в глаз Ямамото. Показать старику, что он не может контролировать всё и всех. Потому что он мог ошибаться в том, почему Рукия была здесь, но он не думал, что ошибался в том, что задумал этот старый ублюдок.

***

Когда прибыл их третий посетитель, Шинджи знал, что был прав, потому что их третим посетителем оказался Хисаги Шухей, лейтенант и временный капитан Девятого отряда. Парень, у которого на щеке была татуировка цифр Кенсея. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто вдохновил ребёнка на становление шинигами, и беспристрасстной части разума Шинджи было интересно, насколько сильно Тоусена задевало, что его собственный лейтенант был верен предыдущему капитану, которого он предал. Или, чёрт возьми, может быть он был больным достаточно, чтобы считать это смешным. В любом случае, Кенсей был единственным на кого смотрел Хисаги, когда Хачи впустил его. Он пошёл прямо к Кенсею, как будто не замечая всех остальных, и после секунды неуверенности поклонился до земли. Губы Шинджи скривились, потому что это был именно тот жест, который он ожидал от кого-то манипулирующего, общаясь с Кенсеем так, будто он уже был капитаном. Но в таком случае, Шинджи не знал почему ребёнок был таким чёртовски скованным и неловким. — Капитан Мугурума, — голос Хисаги был жёстким. — Главнокомандующий отправил меня попросить вас принять обязанности лидера вашего отряда снова. Шинджи поставил одну ногу на подоконник, обдумывая эту фразу, в то время как другой вайзард начал пробираться ближе сквозь бетон и тени здания. Кенсей фыркнул, скрестив руки на груди. — Чтобы он мог предать нас дважды? Я так не думаю. Хисаги склонил голову. — Ваши оговорки имеют смысл, — тихо согласился он. Шинджи поджал губы. Интересно. Если бы ему пришлось угадывать, он бы сказал, что Хисаги не хотел приходить сюда и, возможно, был возмущён тем, как Ямамото использовал его для давления на Кенсея, несмотря на то, что сам хотел, чтобы Кенсей вернулся. — Так, если наш отказ логичен, почему ты здесь раскошеливаешься на эту глупую чушь? — подстрекнул он. Конечно же, плечи Хисаги напряглись, что было ещё более заметно в его косодэ без рукавов. — Главнокомандующий отправил меня, — повторил он категорически. — Главнокомандующий может поцеловать меня в зад, — грубо сказал Кенсей. — Возвращайся и сам возглавь этот чертов отряд. Голова Хисаги опустилась чуть ниже. — Я не квалифицирован как капитан. Это… это должен быть кто-то другой. Простите, капитан Мугурума. Шинджи обменялся долгим взглядом с Лавом, подняв брови. Лав слабо кивнул ему в ответ, прислонившись к колонне напротив их «прихожей». Этот ребёнок был плох для Кенсея, как всегда было со всеми офицерами Кенсея, за исключением Маширо и этого ядовитого ублюдка Тоусена. И, может быть, именно поэтому он не хотел быть здесь и давить на него. Шинджи пожевал ноготь и нахмурился. Это может быть плохо; У Кенсея была слабость к серьёзности и честности. Кенсей выдохнул, провел рукой по волосам и посмотрел на Хисаги. — Не то чтобы это твоя вина. — Спасибо, что так сказали. — Хисаги не поднимал глаз, и Шинджи подумал, что теперь он сильнее опирается на руку, которую упёр в землю; любой, у кого в позвоночнике было бы меньше кочерги, упал бы в обморок. — Не буду вас больше беспокоить, сэр. Кенсей повел плечами, постучал пальцами по ремню и, наконец, резко спросил: «Как они? Девятый». Шинджи молча проклял Ямамото за то, что у него хватило ума послать посланника, который так явно не хотел манипулировать ими, что ими манипулировала сама его серьёзность. Или, по крайней мере, Кенсеем. — Нестабильны, — тихо признался Хисаги. — Не так сильно, как Пятый, но… никому не нравится быть без капитана, который мог бы вести нас. Даже если Ренджи или Иккаку удастся оторвать от их капитанов… Боюсь, этого будет недостаточно. Ренджи ещё не до конца освоил свой банкай, а Иккаку сдерживал себя; ни у одного из них нет уверенности, которая заставила бы меня следовать за ними. Не так, как он следовал за одной только памятью о Кенсее. Невысказанная мысль повисла в воздухе. Глаза Кенсея потемнели, когда он взглянул на Шинджи, и губы Шинджи сжались. — Ты знаешь, чем рискуешь, — спокойно сказал он. — Никто не знает их лучше, кроме, может быть, тебя. — Кенсей повернулся и ударил кулаком по треснувшей опорной балке. — Но не мои люди всё испортили! Хисаги поднял голову и уставился Кенсею в спину широко раскрытыми глазами, внезапно почувствовав надежду, внезапно почувствовав голод, прежде чем взял себя в руки и снова посмотрел вниз. Шинджи, наблюдая за представлением, вздохнул. Он знал, что Кенсей никогда не откажется от такой преданности и потребности; именно так он сделал их такими преданными ему в первую очередь. — Твой выбор. Маширо перевернулась на живот на диване, на котором растянулась, и свесила руки с края. — Мы возвращаемся? — Я подумаю об этом. Шинджи закатил глаза. Как бы он ни отрицал это, Кенсей всё ещё думал о себе как о капитане, а о Маширо как о своём лейтенанте, кем-то, кем он имел право и обязанность руководить, не задумываясь. — Ты слишком хорош для этого места, — пробормотал он. Кенсей улыбнулся, напряжённо и слабо. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. — Он снова повернулся к Хисаги, который смотрел на него с хрупким спокойствием. — Скажи старику, что я подумаю. — Да, капитан, — хрипло ответил Хисаги, и склонил голову почти до колен. — Спасибо. Шинджи со вздохом плюхнулся на локти, когда Хисаги встал, чтобы уйти. Он мрачно подумал, кого же Ямамото найдет, чтобы подорвать их решимость в следующий раз.

***

— К нам пришел еще один посетитель, — объявил Хачи с рампы, спускавшейся к красному каменному полу их пещеры, и Шинджи сдул мыльный пузырь из тазика с посудой, которую он смывал с лица. — Кто на этот раз? — крикнул он, макая следующую тарелку в воду для полоскания и вытирая её о свой передник в красную полоску. Хачи звучал немного странно формально, но иногда он вёл себя так. — Старый козел послал Рецу-сан поругать нас или что-то в этом роде? — Боюсь, ничего такого грандиозного. Шиндзи резко обернулся, пена капала с его рук, чтобы посмотреть. Нет, слух его не обманул, это Кьёраку Шунсуй спускался по пандусу. Краем глаза он увидел, как последняя манга Лизы упала на пол, страницы затрепетали, когда зловеще-розовая обложка закрылась. Он бросил последнюю тарелку обратно в воду, стряхивая пену с рук, как кровь с лезвия. — Кьёраку, — сказал он тихо и предостерегающе. Лиза никогда не принадлежала к его отряду в Обществе душ, но теперь она была одной из его людей, и он не допустит, чтобы её обидело чертово политиканство Ямамото. Мужчина поднял руки с извиняющимся видом. — Я бы сказал старику Яме спрыгнуть с обрыва, правда, я бы так и сделал, но я хотел убедиться, что с Лизой-тян всё в порядке. — Он посмотрел через плечо Шинджи обманчиво мягким взглядом. — И это правда, что тебе будут рады, если ты когда-нибудь решишь вернуться. — У вас есть лейтенант, — сдавленно заметила Лиза. Когда Шинджи оглянулся через плечо, она стояла неподвижно и с расправленными плечами, но её руки были наполовину спрятаны в юбке. — Нанао-чан отойдет в сторону ради тебя, — мягко сказал ей Шунсуй. — Ты должна это знать. Она боготворила тебя. — Его рот скривился. — Всё ещё боготворит. — Почему вас это волнует? — набросилась Лиза, до дрожи сжав кулаки. Шинджи отступил на несколько шагов, чтобы оказаться в зоне поддержки. Или на расстоянии, чтобы сдержать её, если она сломается и нападет на Шунсуя, потому что это только разозлит её ещё больше, когда она не сможет даже ударить его. — Вы никогда ничего не делали! Вы даже не искали нас! Шунсуй вздохнул и засунул руки в рукава своего кимоно с экстравагантными цветами. — Лиза-тян, мы не знали. Никто из нас не знал, что произошло, пока Йоруичи уже не привела вас всех в мир живых. — Его глаза не отрывались от Лизы. — Если бы мы знали, мы бы действовали. Клянусь тебе. — Он и капитан Укитаке — те, кто уничтожил Сокёку, вместо того, чтобы увидеть, как несправедливо уничтожают Рукию-сан, — тихо вставил Хачи с того места, где он сидел на краю пандуса. Лиза крепко скрестила руки на животе, вцепившись руками в локти. Шинджи с отвращением фыркнул, проведя влажной рукой по волосам. Лиза была сильной и способной, и так же, как любой из них, разозлилась из-за того, как они были приговорены чертовым Советом, из-за того, что Ямамото не сделал ничего, чтобы спасти их. Но он также знал, что она провела прошлый век, скучая по своему капитану. — Иди, если можешь ему доверять, — тихо сказал он ей. Лиза закусила губу, сверля Шунсуя взглядом, но Шинджи мог видеть за гневом беспомощную боль. Очевидно, Шунсуй тоже мог, потому что использовав шумпо, он пронёсся через пещеру и сжал Лизу в объятиях. — Прости, Лиза-тян, — прошептал он ей в волосы. — Прости, что не смог найти тебя раньше. Лиза не издала ни звука, но её руки крепко сжали его рукава. Лав подошел, оперся на умывальник и тихо сказал Шиндзи: — Два-ноль? — Три, считая Маширо, как только Кенсей решит уйти. — Шинджи достал последнюю тарелку и злобно вытер её. — Шунсуй-сан, по крайней мере, присмотрит за Лизой, но что, черт возьми, мы делаем, чтобы обезопасить Кенсея и Маширо? Лав долго думал и, наконец, предложил: «Убьём Куроцучи для нашего же блага, пока он не стал слишком любопытным?» Невольная улыбка тронула губы Шинджи. — Это было бы началом, да. Однако у него появилось плохое предчувствие относительно того, чем всё закончится.

***

Когда пришла Хинамори, его настроение сменилось с «плохого предчувствия» до «невероятной ярости». — Я собираюсь вернуться в Общество Душ, — очень тихо сказал он, — чтобы я мог убить этого старого ублюдка собственными руками. — Край бетона под его рукой медленно крошился, а воздух звенел. Он знал о беспокойных взглядах, которыми обменивались остальные, о том, что руки Хачи медленно складывались в форму для сдерживающего кидо, и в данный момент не мог заставить себя об этом беспокоиться. Как Ямамото посмел использовать девушку, которую сломал Айзен? Как он посмел послать её сюда, словно говоря Шинджи, чтобы он взял на себя ответственность за беспорядок, оставленный его предполагаемым подчиненным? Хиёри сунула руки в карманы и фыркнула, словно не замечая тяжести его ярости. — Да, ну, он это заслужил. Я имею в виду, что за придурок пытается разыграть на тебе карту сочувствия? После долгого напряженного момента Шинджи издал хриплый хохот и взял под контроль свою духовную силу, прежде чем разрушить ещё что-нибудь в их доме. — Никого не могу представить. — Я попросила прийти. Шинджи посмотрел на Хинамори, действительно впервые увидев её. В его голове бродила мысль, что она не может быть такой нежной, как выглядит, если она всё ещё на ногах после того, как он только что сорвался. — Ты попросила? Она серьезно покачала головой, сцепив руки перед собой. — После того, как я поговорила с Хисаги-саном. Шинджи вскинул брови. — И что именно сказал Хисаги, что заставило тебя подумать, что прийти сюда будет хорошей идеей? — протянул он. — Он… ну… — Её пристальный взгляд дрогнул и скользнул в сторону. — Видите ли, Рангику-сан, э-э, снова консультировала Киру-куна, и Хисаги-сан сказал, что если ему придется отвести кого-то в Четвертый после этого, то он хочет хотя бы получить немного саке для себя, и он ах… может быть, был немного пьян. Шинджи скрестил руки на груди и прислонился к колонне, на которой были порезы от меча, которые Ичиго или, может быть, Хиори вырезали во время их первого боя. Кенсей прикрыл глаза рукой, а Лав и Роуз попытались подавить улыбки. —Продолжай. Хинамори откашлялась, её щеки слегка порозовели. — Ну, он упомянул, что если капитан Мугурума и решит вернуться, то только ради своего отряда. После истории, которую рассказали Ренджи-кун и Рукия-сан, о том, что случилось с вами… для меня это, вероятно, была единственная причина, по которой кто-либо из вас мог бы захотеть вернуться. И что лучший человек, который мог бы прояснить потребности Пятого, была бы я. — Она развела руками, снова пристально глядя на него. — А, понятно, — легко сказал Шинджи, снова закипая от гнева. — Значит, это была твоя личная идея вызвать у меня чувство вины, а не Ямамото. — Нет, сэр! — Хинамори сделала шаг вперед, подняв подбородок и покраснев. — Я бы никогда…! Она остановилась, крепко сжав руки. Когда она заговорила, её голос был хриплым, срывающимся. — Я бы никогда не попыталась… так манипулировать чьим-то сердцем. Никогда. Тени, скрывающиеся за её глазами и затемняющие их, были до боли знакомы, и гнев Шинджи испарился. У этой девушки явно не было его врождённой подозрительности и злобности, чтобы помочь ей понять, что такое Айзен. — Нет, — сказал он немного мягче, — я вижу, ты бы не стала. Он со вздохом упёрся ногой в сломанную колонну, немного сгорбившись. — Это правда, если я и вернусь за кем-то, то только за Пятым. В том, что случилось, не было их вины. Но Совет и Ямамото всё ещё там, и… Хинамори? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, крепко прижав руки ко рту. — Он научился у вас, — прошептала она. — Вот как он заставил всех поверить, он притворялся вами… — Хинамори! — Шинджи выпрямился, протянув руку, когда она начала падать на землю, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, с ней не так и почему Рецу-сан выпустила её из Четвертого в таком состоянии. Однако Маширо уже была там, осторожно опуская Хинамори на пол. Шинджи хмуро посмотрел на них, встревоженный. — Хинамори, о чем ты говоришь? Она сглотнула и провела руками по лицу. — Мне было интересно, как капитан Айзен мог вести себя так, будто ему не всё равно, когда он явно не заботился, — сказала она почти шепотом. — Я не могла этого понять. Всё казалось таким реальным! Если он мог делать все эти вещи, с Рукией-сан и людьми в Руконгае, и с вами, и… и со мной… Если он мог поступать так, как он мог даже понимать доброту достаточно хорошо, чтобы притворяться?! Она снова вдохнула и выдохнула, и посмотрела на Шинджи. — Но только что… когда вы говорили тише, вы звучали как он. Точнее, он звучал как вы. Он вёл себя, как вы, всё это время, вот как он всё провернул, вот как он заставил всех поверить! — Она задрожала в руках Маширо, но её голос стал громче, твёрже и увереннее, а глаза засверкали. Шинджи пришлось сделать несколько вдохов, тяжело сглатывая при мысли о том, что Айзен использует его (память о нём) таким образом. — Ты все ещё уверена, что хочешь, чтобы я вернулся? — Он наконец спросил, почти так же легко, как обычно. — Да! Хинамори наклонилась вперёд, стоя на коленях, напряжённая и сломленная, и выглядящая более живой, с прихода сюда. — Пятый слишком долго находился под властью Айзена, слишком долго верил лжи. Помогите нам заново узнать, что такое реальность, как она выглядит, — тихо закончила она. — Пожалуйста, капитан Хирако. Шинджи посмотрел на неё сверху вниз, рассеянно проклиная собственное чувство ответственности. У Хинамори было хорошее чутье на цель, это точно. Возможность забрать свой отряд у предателя, который их украл, заманчиво манила, и решительные зачатки доверия в широко раскрытых карих глазах встретились с его молчаливым обещанием, что на этот раз всё будет по-другому. Шинджи вздохнул, напоминая себе сделать что-то очень неприятное Ямамото за то, что он позволил Хинамори прийти и закрыть эту сеть. Он подошел и протянул руку Хинамори. — Хорошо, тогда давай. Вставай! — Он поднял её на ноги и позвал, не оборачиваясь. — Хиёри! — Да? — Единственное слово было монотонным, и Шинджи слегка ухмыльнулся, догадываясь, о чём она думает. — Не думаю, что ты захочешь вернуться в Двенадцатый, так что реши, с кем из нас ты хочешь остаться. Если со мной, то тебе и Хинамори нужно решить всё между вами. Не может быть больше одного лейтенанта, в конце концов. Хинамори моргнула, глядя на него секунду, прежде чем улыбка взошла на её лице, как восход солнца. — Да, капитан! — Какого хрена? — Хиёри мгновенно взорвалась, что было более или менее идеей. — Я старше! Хинамори осмотрела Шинджи со вспышкой расчета в глазах, прежде чем сложила руки и улыбнулась, мило и сурово. — Если вы хотите решить таким способом, я уверена, всё будет хорошо. Как долго вы были лейтенантом, Хиёри-сан? И каков ваш административный опыт? — Мой что?! Шинджи отошёл, прислонившись к колонне рядом с Роузом, пока они смотрели шоу. — Так, мы ждём, когда они пришлют за тобой и твоего лейтенанта? — он спросил. — Для полного комплекта. — Похоже, мне придется спасать своего от отравления алкоголем, так что, нам лучше этого не делать. — Роуз откинул волосы назад, оглядывая остальных. — Полагаю, это лучший способ позаботиться обо всех членах семьи. Рот Шиндзи скривился. — Да, я думаю, ты прав. И он не думал, что Ямамото действительно обдумывал эту часть — то, что он берёт в Общество душ группу, которая никогда не будет настроена друг против друга, независимо от того, кто это прикажет. Не после того, через что они прошли. Что ж, слишком плохо для него, если старый ублюдок этого не понимал. Ямамото просил об этом; он бы понял. Армия Масок приближалась к Обществу душ.

***

Шиндзи раздраженно дёрнул рукой за рукав своего белого хаори. Он не рассчитывал, что униформа, которую они носили веками, будет казаться такой неудобной, хотя это имело смысл, как только он всё обдумал. Ни у кого из них не было проблем со снятием униформы, даже вне их гигаев — не после того, как Общество душ без раздумий приговорило их к смерти. Столкнувшись с этим предательством, все они с ожесточённой быстротой и окончательностью облачились в одежды мира живых. Но люди, осуждавшие их, умерли от того, о чем Шиндзи мог думать только как о самом большом кармическом бумеранге в мире, и люди, которые действительно имели значение, хотели, чтобы они вернулись домой. Итак, вот они, гигаи убраны, новая манга собрана, кладовая передана Тессаю, они стоят в своей пещере и смотрят друг на друга. Снова в униформе. Интересно, кто будет тем, кто попривествует их и попытается открыть сэнкаймон. — Так? — Хиёри скрестила руки на груди, сердито глядя в никуда. — Чего мы ждем? Уголок рта Шиндзи дёрнулся. — Чтобы кто-то потерял терпение, — сказал он ей и обнажил меч. Его кривоватая улыбка превратилась во вздох, когда все остальные вздохнули с облегчением. Когда он скользнул своим клинком по краю мира, он сразу же почувствовал, как тот зацепился. Поворот, чтобы открыть врата, был таким же плавным, как всегда, знакомое ощущение необъятности перемещалось вокруг этого крошечного движения, а затем врата оказались перед ними, бесшумно открываясь один за другим. Когда восемь бабочек выпорхнули в свете врат и парили перед ними, настала очередь Шинджи вздохнуть, когда его охватило теплое облегчение. Их отпечатки реяцу были восстановлены, и они были признаны. Официально. Приняты. Он всё ещё собирался сбросить Ямамото с первого же шанса, который получит. Но он не мог отказать себе в удовольствии иметь одного из этих изящных черных посланников, парящих за его плечом, безмолвный и безошибочный знак принадлежности. — Вперёд, дамы и господа, — тихо сказал он. Прогулка по проходу прошла в тишине, было настолько тихо, что шорох хаори и редкий звон мечей казались громкими. Шинджи остановился, когда они подошли к яркому горизонту вторых врат. — Все готовы? — Мы готовы, — пробормотал Кенсей. — Давайте посмотрим, как нас поприветствуют, — согласился Лав, положив одну руку на рукоять меча. — Они должны быть чертовски благодарны, увидев нас после ста лет этого дерьма, — прорычала Хиёри, закинула меч на сгорбленные плечи и затопала через врата. Шинджи улыбнулся ей в спину, гораздо мягче, чем когда-либо позволял ей видеть, поскольку им не следовало останавливаться посреди прохода между мирами, чтобы устроить драку. — Как она и сказала. Они вышли из врат и оказались на площади Общества душ с колоннами. Людей ждало больше, чем он ожидал. Он был уверен, что их лейтенанты будут там, потому что Ямамото не из тех, кто меняет то, что работает, и Шунсуй-сан, конечно же, будет там, чтобы забрать Лизу. Но Джуширо-сан и Рецу-сан тоже стояли сзади среди круга колонн, и он заметил притаившегося сзади седовласого мини-капитана. Он почти не узнал Кучики Бьякую, стоявшего неподвижно с бесстрастным выражением лица под другой колонной, и снова задался вопросом, что случилось, что превратило болтливого маленького смутьяна Дома Кучики в это… Шунсуй-сан приподнял шляпу, тепло улыбнувшись им. — С возвращением, все. — Мы скажем, приятно ли вернуться, как только узнаем, — сухо ответил Шинджи и немного закатил глаза от драматически скорбного взгляда, брошенного на него Шунсуем-саном. — Лиза. Она шагнула вперёд, и клоунада Шунсуй-сана тут же смягчилась и превратилась во что-то почти нежное. — Лиза-тян. — И тут же Шунсуй-сан усмехнулся. — У нас есть для тебя подарок. Девушка Исэ вышла из его тени и подошла к ней, держа что-то прижатым к груди, и посмотрела на Лизу таким восторженным взглядом, что Шинджи чуть не рассмеялся. — С возвращением, лейтенант Ядомару, — тихо сказала она и обеими руками протянула значок лейтенанта. Конечно же, жёсткая осанка Лизы смягчилась, и она слегка улыбнулась. — Ты уверена, Нанао-тян? — Конечно! — Исэ на самом деле покраснела. — Для меня будет честью снова служить под вашим началом. Шинджи поднял бровь, глядя на Шунсуй-сана, который выглядел самодовольным. Лиза положила руки на значок, на мгновение дотронувшись ими рук Исэ. — Что ж, тогда спасибо. — Она закрепила значок на руке отработанным движением и выпрямилась, бросив на Шунсуй-сана знакомый взгляд. — Ну? Чего вы ждёте? Есть работа. — Я уверен, что где-то есть, — пробормотал Шунсуй-сан, вероятно, просто для того, чтобы увидеть, как оба его лейтенанта бросают на него одинаковые мрачные взгляды. У мужчины определенно были плохие увлечения. Ну, не похоже, что кто -то хороший был здесь капитаном, за исключением, возможно, Джуширо-сана, и в его случае это только сделало его еще более тревожным. Почему они снова решили, что это хорошая идея? Наконец, лейтенанты, которые ждали, начали выходить вперед и губы Шинджи скривились. О да. Вот почему. Хисаги подошел и опустился на колени у ног Кенсея, официально и правильно, но хриплость в его голосе, когда он сказал «Капитан», заставила Шинджи покачать головой. Если бы они не вернулись, может быть этот не продержался бы намного дольше сам по себе. Внимательный взгляд Кенсея, брошенный на лейтенанта, говорил, что он тоже это видел, и его голос был тихим, когда он коснулся плеча Хисаги. — Ага. Пошли, пойдем посмотрим, как вернуть вещи в норму. Хисаги вздохнул. «Да сэр.» Он встал и уважительно кивнул Маширо, стоявшей за плечом Кенсея, несмотря на тревожно-задумчивый взгляд, который она переводила с него на Кенсея и обратно. Шинджи подавил фырканье, предвкушая громкие споры Кенсея с ней, если она начнет пытаться сватать их. Как только Хисаги встал, другой лейтенант, худощавый блондин с дворянским видом, вышел вперед и поклонился до земли перед Роузом. — Капитан Оторибаши, — тихо и сдержанно поприветствовал он Роуза. — Кира-кун, да? Кира Изуру? — Роуз улыбнулся с лёгким намеком на озорство. — Надеюсь, сегодня без похмелья? Кира взглянул на него, изменив замкнутое выражение на быстрый румянец и фырканье. — Капитан! Фигуристая рыжеволосая лейтенант мини-капитана стояла, прислонившись к колонне, хихикая под смирившимся взглядом своего собственного капитана, и Кира бросил на неё слегка взволнованный взгляд. Роуз усмехнулся и поманил Киру кивком головы. — У меня не было столько времени с Третьим, прежде чем всё развалилось. Теперь ты знаешь их лучше. Расскажи мне о них. Кира немного собрался и встал. «Конечно.» Он пошел рядом с ним, когда они отошли от ворот, и брови Шинджи поднялись. Жесты Роуза были открытыми и приветливыми, но он старался вообще не прикасаться к Кире. Был ли хоть один проклятый отряд, который не был бы разбит после Айзена и его веселых психопатов? Определённо не его. Шинджи печально посмотрел на своего лейтенанта, когда она подошла к нему. Под её глазами всё ещё были тёмные круги, и он был почти уверен, что ей придется серьезно потрудиться, прежде чем она снова будет действительно готова к службе. Что ж, теперь это была его работа, и он её выполнял. — Капитан Хирако, — тихо и немного нерешительно сказала она, начиная формально становиться на колени, склонив голову. — Хинамори, — тихо ответил он, засунув руки в рукава. Для начала им придется поработать над её уверенностью в себе, когда она не будет в ярости. Она явно нуждалась в формальности для собственного комфорта прямо сейчас, но он не собирался провести следующие сто лет со своим лейтенантом, вскакивающим на колени на каждом шагу. Он что-нибудь скажет, как только она немного успокоится. Однако она остановилась, глядя на него. Закусив губу, она медленно выпрямилась. Шинджи склонил голову набок и наблюдал за ней, сохраняя нейтральное выражение лица, ожидая, пока она решит, что делать дальше. Наконец она кивнула, сложила руки перед собой и поклонилась в пояс. — Добро пожаловать домой, Капитан, — твердо сказала она. Шинджи улыбнулся, медленно и довольно. — Вот сейчас. Было больше похоже на приветствие. Возможно, работы было не так много, как он думал. Спина Хинамори немного выпрямилась, и она решительно кивнула в ответ. — Мы уже закончили? — прорычала Хиёри с того места, где она стояла на ступенях врат. — Старик не появился, чтобы я мог наорать на него прямо сейчас, так что думаю да. — Шинджи спустился вниз по лестнице. — Быстрее, вы обе. Хинамори и Хиёри сомкнулись у него за плечами, следуя за всеми во двор, и Шинджи усмехнулся. Он практически чувствовал подозрительные взгляды, которые Хиёри бросала на его нового лейтенанта за спиной, и, возможно, он пожалеет о своем выборе, но прямо сейчас он был рад, что сделал его. Политика и разбитые разногласия и всё такое. Хинамори была права. Они были дома