Вместе с начала и до конца

1528 год. На поиски Джиханфер были отправлены самые сильные отряды янычар. Сулейман приказал прорыть носом землю, но отыскать его жену. Если бы Джиханфер услышала это, то нежно улыбнулась, это представлял в голове Сулейман. Он проводил все время верхом на лошади в поисках своей любимой. Казалось, что после её пропажи, его чувства проснулись. Хюррем обижалась на холод от султана, но ему не было никакого дела до капризов молодой девушки, когда его жена была неизвестно где. — Как ты не понимаешь, Хюррем? Моя жена, мать моих детей, пропала, — прокричал Сулейман, когда Хюррем в очередной раз пришла к нему с жалобой, что он больше не обращает на них внимание. — Я тоже мать твоего ребёнка! Я беременна вновь! А свою Джиханфер ты итак уже не видел почти год, даже не узнавал, что с ней. Может померла давно, — вспыльчивость Хюррем вновь показала себя, когда она решила, что является важной фигурой во дворце. Не является. — Как ты смеешь? Стража! Немедленно уведите Хюррем-султан из моих покоев, она отправляется в ссылку в Эдирне, — яростная пелена застелила глаза Сулеймана, он отвернулся от девушки, что посмела сказать такое о его жене, о его Джиханфер. Хюмашах с мужем и дочерью прибыли в столицу, как только узнали о пропаже Джиханфер-султан, вместе с ними приехала Хафизе-султан, все они беспокоились за женщину. Рустем-паша денно и нощно искал султаншу, проводя все меньше времени во дворце с женой, но Хюмашах не возражала, нужно было найти матушку как можно скорее. Ахмед рвался помогать в поисках матери, но Хюмашах запретила ему выдвигаться в лес, он ещё был слишком мал. Ахмед объявил сестре бойкот и заперся в покоях. Как же тяжело без вас, матушка, прикрыла глаза Хюмашах на выходку младшего брата. Он был таким же активным, как Орхан, что было неплохо, но не играло на руку династии в этот момент. — Хюмашах, я волнуюсь за маму, как ты думаешь, она в порядке? — с надеждой посмотрела на старшую сестру Ханзаде. Хюмашах вздрогнула, она не знала, что может быть с матушкой и где она, но нельзя было говорить это младшим. Она ласково улыбнулась, заплетая светлые волосы сестрёнки. — Матушка вернётся, Ханзаде, она не оставит нас, — Хюмашах переставала верить в это. Джиханфер-султан не могли найти лучшие янычары вот уже неделю. Ахмед все же сбежал из-под опеки сестры, направившись с Рустемом на поиски. Хюмашах грустно улыбнулась, Ахмед был похож не на Орхана, нет, он был похож на матушку, что ради близких была готова на все. Даже не находясь рядом, она сумела отправить Хюррем-султан в ссылку, но какой ценой. Хафизе-султан всячески поддерживала племянников, она сильно нервничала, отчего чуть не потеряла ребёнка. Её насильно заставили сидеть в покоях, пока Джиханфер-султан не найдут. Так прошло две недели. Осман и Орхан постоянно отправляли письма в столицу, узнавая новости, но никаких улик не было найдено. Всякая надежда пропала, когда во дворец заявился неизвестный мужчина со словами, что знает, где находиться Джиханфер-султан. Его быстро повели в покои султана. Меньше чем за час султан с мужчиной, который представился как Ильхан, и отрядом янычар уехали из дворца. Мужчина привёл их в небольшой заброшенный домик на окраине Стамбула. Джиханфер полулежала, её глаза были закрыты, а сама она выглядела сильно изможденной и бледной. На лице султанши были синяки и раны, Сулейман поднял её на руки, отмечая то как от боли зажмурилась его жена. Он отомстит им всем, как только узнает, кто посмел сотворить подобное с его любимой, матерью его детей. Хюмашах встревоженно смотрела в сторону, в которую ушёл отец с отрядом и неизвестным ей мужчиной. Ягмур осталась на попечении служанок, Хюмашах же решила дождаться появления отца с матерью. Рядом с ней стояла Хафизе, отвоевавшая право дождаться брата и лучшую подругу. Они молились, чтобы Джиханфер была жива. Без неё мир потускнеет для всех них, от него останется лишь тьма. И видит Аллах, Хюмашах не простит того, кто сотворил подобное с её драгоценной матерью. — Дорогу! Султан Сулейман Хан Хазретлери! Джиханфер Султан Хазретлери! — никто не обратил внимание на стражника, Хюмашах бросилась к отцу, несящим, казалось мертвую, Джиханфер, на руках. Султанша прикрыла рот руками, будучи не в силах сказать что-то, её мать выглядела ужасно. Тело её и лицо были покрыты синяками и ранами. — Зови лекаршу, Хюмашах, — с напряжением в голосе произнес султан, неся жену в её покои. Он торопился, жизнь вытекала из женщины с каждой секундой, что она лежала без сознания. Это было невыносимо для всех. Хафизе быстро шла за братом, по её лицу беспрерывно текли слезы, но она упорно шла вперёд, чувствуя, что должна быть рядом с братом и Джиханфер. Прошло два часа, как лекарша вошла в покои султанши. Она не пускала никого, лишь иногда её помощницы входили и выходили с тазиками, в которых находились окровавленные тряпки. Все это время султан и его семья нервно сторожили покои Джиханфер, ожидая слов лекарши. Прошло немало времени, прежде чем женщина вышла. Новости её были неутешительными. — Госпожа потеряла много крови и была сильно избита, её состояние тяжёлое, я сделала все, что могла, но очнется ли она зависит только от самой госпожи, — с поклоном лекарша покинула членов династии, вернувшись к себе. Первым, кто вошёл в покои, был Сулейман. Он корил себя за то, что отвлёкся на огненную Хюррем, и позабыл ту, что дарит ему истинное счастье. И теперь она вынуждена лежать в ужасном состоянии, не имея возможности очнуться. — Моя Джиханфер, прости меня. Огонь ослепил меня, привлёк своё внимание, но только в воде, я могу быть по-настоящему счастлив. Прошу, очнись, я никогда больше не совершу подобной ошибки, только будь рядом со мной, — слеза потекла по щеке султана, он прижимал к губам холодную руку султанши, моля Аллаха помочь ей. Он так виноват и никогда больше не позволит себе подобного. Может, это был для него урок, который он должен выучить, но такое наказание он не был готов нести, только не потеря его любимой, его жены. Он сидел так несколько часов, прежде чем уснул, сидя рядом с любимой. Хафизе тихо вошла в покои, улыбнувшись этой сцене сквозь слезы, она закрыла дверь, прося всех придти позже. В покоях Джиханфер всегда кто-то находился. Её дети, султан, его сестры, Валиде и даже рабыни приходили выразить почтение госпоже. Хюмашах проводила почти все время с матерью, с ней часто была Ягмур, прижимавшаяся к бабушке. — Я ужасно скучаю по вам, матушка. Прошу, не оставляйте нас, мы не сможем быть счастливы без вас, — Хюмашах больше не плакала, лишь с надеждой держала матушку за руку. Ильхана назначили хранителем покоев султана за его поступок. Ханзаде стала чаще наведываться к отцу, но охваченная горем Хюмашах не заметила это, зато заметили Ахмед и Рукийе. — Сестрёнка влюбилась, — с доброй улыбкой заметила Рукийе, Ахмед рассмеялся, кивая головой. Только идиот не заметил бы как Ханзаде меняется, когда рядом проходит Ильхан-эфенди. Поправляет волосы, смущенно улыбается и едва заметно краснеет. В саду собрались все молодые члены династии, девушки сидели в беседке, парни соревновались на матраках. Мустафа сцепился мечами с Ахмедом, за ними наблюдал Ильхан-эфенди и шехзаде Мурад, сидя рядом с девушками. Ханзаде скромно улыбалась, вышивая цветы на картине, Рукийе рядом сосредоточенно писала стих, это было их своеобразным увлечением. В сад забежал Сюмбюль-ага, верный евнух Хюмашах-султан. — Госпожа очнулась! Джиханфер-султан очнулась, — он выглядит счастливым и одновременно встревоженным. Рукийе первой вскочила и побежала во дворец к покоям любимой матушки, за ней бросились остальные члены династии, шехзаде Мурада пришлось нести на руках Ильхану. Джиханфер была слабой, но живой. Она попыталась сказать что-то, но Сулейман приказал ей молчать, она ещё слишком слаба. — Матушка, мы так скучали по вам, — Джиханфер материнским жестом накрыла руку Хюмашах, слабо целуя её в лоб. Карие глаза были тусклыми, как и сама женщина. Не было известно, кто посмел сделать это с ней, но казалось, что Джиханфер знает имя преступника. — Никто больше не посмеет причинить тебе боль, моя роза, — нежно прикоснулся к лицу любимой женщины султан. Джиханфер обхватила его ладонь руками, целуя. Сулейман покачал головой, беря маленькую ладонь любимой, он покрывал её бесконечными маленькими поцелуями, не стесняясь никого. Она снова здесь, снова его, снова рядом. Новости из Эдирне были неутешительными. Хюррем-султан правда беременна вновь, по правилам её надо вернуть, но Сулейман не знает как на это отреагирует Джиханфер, ей может стать ещё хуже. Тёплая слабая улыбка на губах женщины значила разрешение привести русскую султаншу, но у неё было свое условие. — Это она пыталась убить меня, Сулейман. Один из похитителей сказал, что они от Хюррем-султан. Она беременна, но я хочу чтобы она была наказана, как только родит ребёнка, — тихо произнесла Джиханфер на ухо султана, он напрягся и кивнул, все будет так как хочет его госпожа. Рустем с любовью заправил за ухо волос своей жены. Он был старше её на целых одиннадцать лет, но она сумела полюбить его и сделать самым счастливым человеком на свете, подарив дочь Ягмур, родившуюся в дождливый день. Он не считал себя достойным её любви, да и вообще достойным Хюмашах-султан, в его глазах стоящей наравне с ангелами. Бывший конюх опустился на колени, целуя живот молодой девушки, которая несла под сердцем его ребёнка. Рустем уверен, что это сын. Он не был поэтом, но его чувства к Хюмашах были такими сильными, он решился написать их на бумаге, хотя это было нелегко, такие чувства нельзя просто описать. Самый прекрасный сон, который я видел — где была ты Самая глубокая любовь, которую я ощутил, твоих рук дело Самый красивый мир, который я видел — твои глаза И самая прекрасная мечта, которую я строил — это ты Из любви самая прекрасная — тебя любить Из тоски самая прекрасная — по тебе скучать и когда я просыпаюсь утром От того, что есть ты, понимать вкус жизни без тебя ничего нет Хюмашах замерла, её глаза застилала пелёна слез. Пару лет назад она пыталась отменить свадьбу с Рустемом, считая его старым и недостойным, но он положил мир к её ногам, лишь бы она была счастлива. В голове всплыло момент, когда Хюмашах поняла, что влюбилась. Она была на шестом месяце беременности, ходить было тяжело, поэтому Хюмашах проводила много времени в своих покоях, отдельных от мужа. Хюмашах читала книгу, привезенную из дворца Стамбула, она почти не вникала в смысл. Её мысли были в другом месте, она думала о том, что если бы Рустем-паша был здесь, то не дал бы ей заскучать. И в этот момент книга приобрела его специфический запах пергамента и чернил, этот запах был таким родным. — Я влюбилась, — неверяще прошептала Хюмашах, закрывая книгу. Она встала, боль сразу напомнила о себе, она вскрикнула. Рустем был тут как тут, он аккуратно помог ей сесть, приказал принести ей обед и подал её любимую книгу.