Сорок звезд

– Вы красивые, но пустые, – продолжал Маленький принц. – Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это её, а не вас я поливал каждый день. Её, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Её загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для неё убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она – моя. — Маленький Принц ©

***

Темптель чахла в своём кабинете, битый час мучая себя заполнением всеразличных экзаменационных бланков. На ней висело бремя ответственности за принятие и назначение итоговых испытаний у факультета демонов. Оттого она неотрывно работала, мотивированная, как то ни странно, лишь идеей. Маска циничной материалистки в одночасье спадала, стоило ей оказаться наедине с собой. Но как бы она не трудилась, внимательно изучая бланки, голова была забита совершенно иным. Этот день, доселе не имеющий никакой ценности, мог бы таковым и остаться, если бы не одно но. Сегодня профессору факультета демонов исполнялось ровно сорок звёзд. К величайшему удивлению: она совершенно не тяготилась своим возрастом, печалясь совершенно по иной причине. Её никто не поздравил, от слова — абсолютно. Родители, вероятно, запамятовали о дне рождения собственной дочери, а может и помнить не хотели, ибо в своё время она взбунтовалась и пошла против их воли, став учителем, а в последствии — профессором Золотой Школы. На бывших любовников она и не рассчитывала, осознавая, что половина из них уже замужем, а другая и вовсе не помнит о её существовании, следуя закрепившемуся за демонами стереотипу о их беспечности. Хотелось бы надеяться, что вспомнят ученики, но откуда там… Будь её подопечными ангелы, они, безусловно, помимо поздравлений на словах и какой-никакой подарок преподнесли бы, но в случае с демонами, над которыми она имела покровительство, надежды не оставалось. Именно в этот день её настигло полное осознание того, что за все свои сорок звёзд, она так и не нашла того самого человека, с которым была бы готова идти рука об руку в далекую и неизведанную бесконечность. И стараясь скрыться от несвойственной ей сентиментальности в потоке нескончаемой работы, Темптель и не заметила как в дверь её кабинета постучали. Лишь после того, как стук стал более интенсивным и громким, она откликнулась, выдавив из себя измученное: «Войдите» На пороге стоял Аркан, ее коллега и извечный враг. Это слово — враг, было в нем что-то неправильное. Они никогда не враждовали, скорее даже наоборот. Было в противостоянии их сторон что-то такое, что заставляло задуматься: а есть ли вообще смысл расставлять приоритеты таким образом, чтобы они, неминуемо, оказывались врагами? Очевидно — что нет. Темптель всегда чувствовала к коллеге некую теплоту, которую она бережно хранила в своем сердце, тщательно пряча от посторонних глаз. Демонесса не могла ответить однозначно: была ли то любовь, банальная привязанность или скромная, не нарушающая рамок приличий симпатия, то ли в силу своей исключительной упрямости, то ли по причине безоговорочной неопытности в делах, касающихся любви, ведь ранее не знавшая настоящей любви Темптель и представить себе не могла, насколько важно иметь рядом человека, чья душа перекликается с твоей душой. Демон-хранитель подняла свои янтарные очи на новоприбывшего гостя, каменея от всеобъемлющего чувства щемящей в груди боли. Аркан стоял на пороге, держа в руках блюдо с кремовым тортиком и горящей в нем свече. Он очаровательно улыбался, лишь одним взглядом выражая всю ту безумную нежность, что он питал к коллеге. Ангел прошел в кабинет, опустив тарелку на одну из парт и улыбнувшись затмевающей все мысли улыбкой, вполголоса сказал: — С днем рождения, Темптель. Ее реакция не заставила ждать: она сорвалась с места, и, напрочь позабыв о рамках приличия, кинулась в объятия Аркана, что был безумно счастлив видеть на ее лице растроганную улыбку. Уткнувшись в его широкую грудь, Темптель нашла в себе силы лишь на короткую фразу, шепнув: — Ты помнишь… — Конечно помню, и всегда буду помнить, можешь не сомневаться, — он ответил на объятие, устроив свой подбородок на ее лиловой макушке, как раз промеж рогов. От нее пахло сигаретным дымом, который так сильно не любил Аркан, надеясь, что однажды ее потребность в никотине сойдет на нет. Она шмыгнула носом, всеми силами стараясь скрыть от мужчины свои переживания, но тут ее настигло полное ощущение того, что именно Аркан и есть тот самый человек, с которым она была бы готова делиться всем тем, что радует или наоборот — огорчает ее, якобы несуществующее, сердце. Этот день неожиданно приобрел новые цвета, заиграв буйством светлых и ярких красок, что абсолютно точно передавали ее состояние. Извечная мерзлота на сердце прошла, уступив место юной весне.