Flashback
— Здравствуйте, это Шадурская Виолетта Дмитриевна? — Да, здравствуйте. Чем могу помочь? — Это из онкологического центра. Вам немедленно нужно приехать к нам. Новости очень важные и не телефонные. — Хорошо. Скоро буду.
Виолетта тут же отложила телефон и стала собираться. В глубине души ещё была надежда на то, что двенадцать курсов химиотерапии помогли и рак хотя бы замедлил свои темпы. Женщина очень сильно на это рассчитывала, чтобы успеть увидеться с дочкой в мире по ту сторону зеркала. Шадурская одела простые синие джинсы и широкую кофту, чтобы окружающие не так сильно пугались её исхудавшего тела. Потом она села краситься: стрелки, тени на глаза, румяна и самое главное — прорисовка бровей и подклейка ресниц. Она никому не говорила что борется с раком уже четвертый год подряд и скрывала это как могла. Брови и ресницы рисовались и подклеивались, а волосы заменял парик. При том сделанный из волос самой Виолетты. Так что отличить было практически нереально. А худобу она объясняла всем тем, что много работает и не всегда успевает поесть. На все сборы ушло около сорока минут и вот женщина села в машину и поехала в сторону центра, параллельно обдумывая всё на свете. Дорога до больницы прошла в тишине и мыслях и вот знакомое серое здание с красивым парком. Парковка. лифт. кабинет и самые ужасные новости. — К сожалению мы больше ничего не можем сделать… — Врач снял очки, потирая глаза и показывая Шадурской снимки — метастазы пошли глубже и дальше. К сожалению в химии смысла больше нет, в операции тоже. Мне очень жаль. — Чтож… Какие наши действия? — Виолетта сидела вся бледная, но говорила вполне спокойно и кивала. В душе женщина была готова рыдать, кричать, бить посуду и ругать весь мир благим матом. Почему именно она? Неужели за все свои страдания она не заслужила права увидеться с дочерью. Но это всё будет когда она останется одна, а сейчас она сохраняла силу и стойкость духа настолько, насколько могла. — Мы переходим на паллиативную помощь. С вами мы не прощаемся, просто меняем курс лечения. Теперь мы будем улучшать качество вашей жизни настолько, насколько это возможно. И будем производить поддерживающую терапию — врач смотрел на неё с огромным сочувствием и поддержкой — а вам советую рассказать друзьям и близким о своём состоянии и позаботиться о всех документах и ценных вещах. Как бы жестоко не звучало, займитесь вашими похоронами. Организуйте всё, ведь когда случится это ужасное событие никто не будет готов — Врач отвернулся к окну. Для него это рутина. Очень жестокая и болезненная, но рутина.Present time
Виолетта очнулась от мыслей и слёз. Рыдать она может сколько хочет, а врач прав. Часики тикают и нужно решить множество дел, проблем и вопросов. В первую очередь с домом. Она уже знала кому перейдёт её шикарный особняк. Графиня долго не думала над этим, потому что сейчас ей нужно было встретить Николая, Татьяну и Александра. Рассказать им всё и познакомить со всеми документами, а также морально подготовить ко всему тому, что произойдёт. Женщина встала, утёрла слезы и пошла к дорогим ей людям, чувствуя то, что её колени подкашиваются от ужаса…***
Когда Николаю поступила СМС от Виолетты с просьбой приехать тот удивился, а когда Шадурская попросила взять с собой ещё и Татьяну с Александром, тот вообще заволновался. На вопросы женщина не отвечала, написала лишь адрес особняка и сказала что всё расскажет только при личной встрече. На этом и была поставлена точка. Уже через полчаса все трое были у Виолетты под порогом. Она открыла им и улыбнулась, пропуская в гостиную. Сейчас она переоделась — красивое корсетное бюстье охватывало её тонкую бледную фигурку, не менее красивые брюки подчеркивали талию особенно сильно, а новенькие Лабутены довершали образ сильного человека. — Вит, мы примчались как смогли, к чему такая срочность? Что случилось? — Назаров переживал, ведь обычно таких просьб от Шадурской не поступало — Проходите, садитесь на диване. Я всё расскажу и покажу, а там дальше думайте сами…***
— Как? — это был вопрос который произнесли три голоса, когда Виолетта выложила всё про свой диагноз и ситуацию в целом. — Я не хотела жалости к себе, поэтому скрывала всё как могла — Женщина откинулась на спинку, потирая виски и чувствуя адскую боль внутри. — Какой срок дали врачи? — Татьяна смотрела на подругу, утирая слёзы. Конечно, они разругались, но Татьяна никогда не желала ей смерти. А тут такое. — Врачи говорят, что организм больше не справится. Когда я узнала обо всём врачи давали мне десять дней, а с этого момента прошло уже восемь, а дальше включайте математику — Женщина невесело усмехнулась, почти плача. — Что мы можем сделать для тебя в эти дни? Ты только скажи! — Александр вернулся из прострации в которой прибывал весь рассказ Виолетты. — Деньги, врачи, больницы — всё что захочешь! — Обо всем я уже позаботилась, чтобы не доставлять вам неудобства — Виолетта достала несколько стопок документов. — Особняк я переписала на тебя с Танькой. У вас двое детей, не место им в квартире по соседству с алкашами. Здесь им будет лучше. Всё что я имею в финансовом плане я разделила на вас троих — потратьте эти деньги так, как считаете нужным. За мои похороны не беспокойтесь. Я уже всё подготовила. Просто навещайте меня, иногда. А то я соскучусь! — Виолет… Прости нас, если мы тебя где-то обидели, даже не нарочно… Умоляю — Александр на секунду отвернулся, ведь из карих глаз побежали слёзы. Татьяна уже не сдерживалась и рыдала в грудь мужа, который сам едва держался… — Всё хорошо, я вас прощаю. И вы меня простите, если чем-то и где-то обижала. Только прошу об одном, на моих похоронах не плачьте. Я знаю что это будет безумно сложно, но я не хочу чтобы вы ревели. Хочу остаться в ваших воспоминаниях светлым человеком, насколько это возможно…***
Виолетта отдала все документы друзьям и проводила их до парковки, чувствуя как боль нарастает в геометрической прогрессии. Сейчас у неё оставалось несколько часов до последнего мига, а может быть даже несколько минут. Но женщина не думала про время, а просто вышла в сад. Она легла на траву и посмотрела на небо, по которому проносилась одинокая комета. Громкий смех отразился в воздухе, а затем облако из сиреней и фиалок навсегда забрало с собой такую сильную, но потерявшуюся Фиалку.