Я не влюбляюсь...

      — Надь, — знакомый голос окликнул меня раньше, чем я успела заметить его владельца. Едва заметный укол влюблённости, с перчинкой ревности: чего ж ты не со своей блондинкой? Чужая рука невесомо легла на плечо, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Прогуляемся? — Павел потянул меня за локоть в сторону от толпы, людей стало заметно больше. Одно слово, но интонация, с которой оно было сказано, обычно не предвещает ничего хорошего. Хочет поговорить о том, что я его преследую? Неужели я именно так со стороны теперь выгляжу?       А мир-то в итоге сузился до одного человека, буквально в секунду. Нет, нет, это просто алкоголь. Ну может ещё немного музыки, да и атмосфера…       Я молча последовала за фигурой в спортивном горнолыжном костюме, из-под которого проглядывал воротник термобелья, словно мужчина собирался впопыхах.       — Прогуляемся, — повторила я. — Что там случилось? — я кивнула в сторону дома.       Он молча пожал плечами, но предпочёл не оглядываться. Руку мою он отпустил. Неспешная пешая прогулка после активных игр на свежем воздухе была как нельзя кстати. Даже мой эмоциональный пыл немного поубавился, хотя причина его шла аккурат возле меня. Алкогольное опьянение вновь напомнило о себе, стоило активности прерваться, предварительно разогнав кровь.       Дыхание после резких движений сбилось, и до сих пор я дышала слишком глубоко, чтобы насытить легкие желанным кислородом. Не помню, когда в последний раз было так весело. Все наши сборы с коллегами, либо немногочисленными друзьями, что неспешно переходили в раздел знакомых, строились на менее активных видах деятельности, в худшем случае — бары, да и там мы просто сидели и болтали. В остальном, ты просто ходишь заёбаный, без какого-либо желания что-либо делать. Поспать — предел мечтаний.       Хотя нет, один раз мы собрались в поход, это было здорово: палатки, еда на костре. Мы не так далеко ушли от цивилизации, просто на выходные выбрались на природу. Пару раз ещё выбирались на шашлыки к кому-то на дачу. Да и всё, потом уже не могли договориться, собраться и много чего ещё: кто-то, как я, слишком ударился в работу, тогда мы были молоды и хотели знакомиться, потом развиваться, другие просто сменили сферу деятельности, наши пути разошлись, кто-то женился и опять же — пути разошлись. Морозный воздух приятно покалывал кончик носа, я получше укуталась в шарф, что норовил соскользнуть при очередном вздохе.       Наши посиделки с Аней в итоге свелись к банальному чаепитию на кухне. Хотя кухня в моей квартире мне нравится, всегда такую хотела: минимализм, строгая геометрия, подчеркнутая светом. Студия небольшая, но денег жрёт как двушка, зато красиво.       И снова куча мыслей, самых разных, лишь бы не думать о том, что происходит в этот момент. Знакомство с Павлом, да и наше фрагментарное общение, разумеется, стало вишенкой на торте этого отпуска, и всё же непосредственно в моменты общения я не могла никак собраться.       — Что ты хотел обсудить? — всё же решила спросить я после нескольких минут прогулки в полной тишине. Не так уж плохо, но растущее напряжение немного портило картинку, как бы я не пыталась его игнорировать. Павел вновь посмотрел на меня, чуть улыбаясь, но эта искренняя улыбка, что было заметно по глазам, быстро переросла в безобидную насмешку.       — Ничего, — он снова пожал плечами. — Я предложил прогулять, а не обсудить что-то, — хмыкнул он, запрокинув голову и рассматривая ночное небо.       Я последовала его примеру, ответить мне всё равно было нечего, да и его ответ как будто прозрачно намекал, что разговаривать собеседник не настроен. Неужели правда, просто позвал погулять? Я улыбнулась, разглядывая небо над Саас-Фе, впрочем, главная причина здесь явно не небесный свод. Хотя он хорош, снегопада почти нет, редкие снежинки, а небо чистое. Звёзд не так много, как на некоторых картинках в путеводителях, но здесь, в горах, чёрт… от этого вида просто дух захватывает: куда не посмотри всюду горные вершины, устремлённые ввысь, подсвеченные снизу тёплым светом домов, расположившихся в долине. Впрочем, света сейчас было много, оттого ночь и казалась вечером. Кантон очень хорошо освещался, а как рассказывала Анька иногда прям прожектора могут зажигать для освещения близлежащих склонов.       — Ты когда-нибудь мечтал побывать в космосе? — неожиданно для себя спросила я.       — В детстве, может, — задумчиво ответил Дуров, остановившись и осматривая перекрёсток, на который мы пришли. Мы шли по тропе вокруг кантона, но и здесь она была весьма облагорожена, даже учитывая недавний снегопад. Горькая усмешка выдала в нём ребёнка, разочаровавшегося во взрослой жизни. — Не думаю, что сейчас это возможно в желаемом виде, в котором все это хотят видеть. Я как-то больше интересуюсь приземлёнными вещами.       — Мне кажется, ты слишком рационален, — усмехнулась я. — Человеку нужно мечтать, чтобы созидать. — мы безмолвно согласились продолжить путь в обход, не сворачивая на центральную улицу.       — Я бы сказал, что человеку нужно познание для созидания, мечты уводят с пути действия, заставляя человека бездействовать в реальности, пока всё его сознание занято постройкой воображаемой картинки, — Павел с вызовом посмотрел на меня, в глазах зажегся огонёк спора, он даже несколько ускорил шаг.       — Что ж, я считаю фантазия — мощный инструмент, подобно интернету, всё зависит от пользователя, — мороз снова начал усиливаться. Погодка, конечно, шалит только так. — Воображение вдохновляет, а это немаловажная часть чего-то нового — стремление. Конечно, дисциплина и иже с ней важны, но они скорее отвечают за муторную работу, которая должна быть выполнена, вдохновение же позволяет творить, видеть мир совершенно иначе. Да Винчи по такому принципу изобрёл свою летающую машину, наблюдая за птицами. Искусство и технологии стоят рядом, — откуда только во мне столько изречений нашлось? Точно алкоголь.       — Да? Как же искусство стоит с криптографией рядом? По сути, все базовые блоки математики уже исследованы человеком, на их основе мы можем строить следующие, исследуя совместимость предыдущих. И криптография в базе своей может быть сведена к довольно простым операциям. В этом и заключается познание, — чем дальше, тем тяжелее мне было сохранять суть разговора. Я намеренно пропускала Павла чуть вперёд, надеясь ухватить момент, чтобы украдкой рассмотреть его, пялиться в открытую мне было как-то неловко. Даже просто находясь рядом я словно попадала под чары, этой ночью всё слишком волшебно. Впрочем, первое вполне жизненно, некоторые люди точно своей аурой обладают, с ними и общение как-то проще строится, интереснее. Дуров не мог быть другим, просто не мог. В темноте практически не было видно его лица, лишь изредка, в отблесках, поэтому мне оставалось полагаться на другие чувства: слух и так называемое шестое чувство.       — Ты слишком часто уводишь разговор в сторону криптографии, не думаешь? — парировала я. Никаких ассоциаций, кроме косвенных, мне не удалось придумать для остроумного ответа.       — А что если и так? — Павел резко остановился прям передо мной, самодовольно наблюдая как я по неосторожности влетела в него и быстро отпрянула. И снова дурманящий аромат парфюма, кто вообще придумал эти дрянные цитрусовые?       — Зачем? — собирая остатки самоконтроля, спросила я. Он точно играет со мной, пока я влюбляюсь в это наше взаимодействие, прекрасно осознавая, что делать этого не стоит. Как в дешёвом бульварном романе, честное слово. От этого так противно, и вместе с тем… стоит признаться, что в глубине души, в самом-самом крайнем уголочке всё-таки теплится восторженное ликование при прочтении чего-то подобного. Пусть глупо, наивно, криво, но это вызывает эмоции, а они и являются самоцелью чтения в большинстве случаев, а может быть и отношений. Так почему я должна отказывать себе в этой маленькой радости? Будет время, пострадаю ещё.       — Что зачем? — сквозь смех, уточнил Павел. Он таки соизволил отойти с моей дороги.       — Зачем тебе криптография и при чём тут я?       — Интерес, а криптографов не часто встретишь вот так, на склоне, — не верю, ой не верю.       — Вот как, а зачем тебе криптографы? У телеграмма и так есть хороший протокол, разработанный твоим братом. Один из лучших криптографов, так как изначально он математик, а не криптографический теоретик. Чем он тебе не угодил?       Мороз на улице потихоньку начинал лютовать. Я принялась растирать щёки, чтобы немного согреть оголённые участки лица.       — Да всем угодил, просто…       — Что просто? Вдохновения не хватает? — я улыбнулась, как нельзя кстати укор пришёлся. По взгляду Павла, что резко развернулся на месте, чтобы шутливо-угрожающе посмотреть на меня, стало понятно, что я близка к догадке. — Где же ваш былой рационализм, Павел Валерьевич?       — Не надо меня так называть, пожалуйста, — довольно сухо бросил он, чуть поморщившись. — Может быть и так. Хочу разные мнения понять, даже… хм, пожалуй, мне именно что не хватает вдохновения. Я словно зашёл в тупик, и нет и намёка, ни одного, — он замедлился, словно одергивая себя от разговора на личную тему. — Ты не замёрзла? — перевод как всегда работает.       — Не знаю, что за проект, но на мой взгляд это не важно, суть останется той же, — я чуть прикусила губу, думая как сформулировать мысль. — Если ты хочешь обеспечить конфиденциальность, то тебе нужна армия, а не криптография. Современные технологии, да и будущие, думаю, если уж не позволял взломать шифр, так найдут способ остановить поток сообщений. Пока есть физические сервера, будет физическая угроза прерывания канала. Можно, конечно, прятать всё, но найти источник — вопрос времени, даже при большом количестве изменяемых параметров — это вопрос времени и подхода. Так что, хах, боюсь тебе для реализации понадобится изрядная доля фантазии, чтобы разрешить эту дилемму.       — Телеграмм безопасен? — тон его заметно изменился. Словно ответ известен каждому, а для меня это проверка на соответствие.       — Нет, не думаю, — я пожала плечами. — На мой взгляд, телеграмм нарастил критическую массу. Возвращаясь к моим предыдущим пространным рассуждениям, чем меньше данных мы имеем, тем лучше, так как наш противник имеет мало данных для анализа. В этом преимущества мелких проектов, локальных и самостоятельных. Они никому не интересны, неизвестны и не знакомы. Для их анализа потребуется время, проще понадеяться, что они сгорят сами через некоторое время. Так в целом и происходит. Защищённый мессенджер для всех, увольте, мне кажется это слишком самонадеянным. Телеграмм хорош по функциональности, по многим параметрам, но замахиваться на безопасную коммуникацию… слушай, на самом деле, взлом криптографических в привычном понимании криптоанализа вообще последнее дело. Зачастую для взлома аккаунтов и других манипуляций используется старый добрый социальный инжиниринг. Прокладка между стулом и компьютером — самая уязвимая часть. Не помню, кто сказал, но идея мне нравится. Да и телегра…       Пожалуй, размышлениями я слишком увлеклась, не заметив как Дуров оказался почти вплотную ко мне. Его настойчивый поцелуй беспардонно прервал мою тираду, стоило ему прижать меня к себе. Неожиданное действо откликнулось бурей эмоций, покуда я едва успела выставить руки, машинально упираясь ему в грудь.       — Заткнись… просто заткнись, — прошептал он, едва разорвав поцелуй, что длился так недолго.       Смятение, ликование, смущение и испуг — все переживания слились в единое целое, чтобы в следующую секунду взорваться фейерверком внутри. Меня моментально бросило в жар. Он так близко, так непозволительно близко. Одно его присутствие выбивает у меня почву из-под ног, заставляя забыть как дышать, как быть, просто быть… Я так и не убрала рук, продолжая упираться в его куртку, чуть сжимая специализированную ткань, словно это поможет мне его удержать. Как глупо, что хочется бежать подальше от случившегося, и в то же время я боюсь отпустить момент… и мужчину, стоящего так близко, что я до сих пор могу ощущать его дыхание на губах, хотя минувшего поцелуя и след простыл.       Опьянение нахлынуло с новой силой, благодаря резким сменам температуры.       Я смотрела ему в глаза и была готова поклясться, что вижу в них звёзды. Тёмно-коричневая радужка была обрамлена чёрным цветом, создавая эффект поглощения в совокупности со зрачком, чуть крупнее обычно, вероятно, игра света, многочисленные блики выгодно выделялись на этом фоне. Впрочем, может то было отражение редких фонарей о заледенелые кое-где сугробы, а может просто звёзды были перед моими глазами. К голове прилило однозначно слишком много крови, и лёгкое потемнение в уголках глаз начало растекаться, заволакивая собой весь обзор, точно сужая весь мир до одного единственного лица. Я сильнее сжала ткань его куртки, не то притягивая ближе, не то пытаясь удержаться от падения в бездну, но в таком случае вопрос: Зачем держаться за эту бездну? Дыхание вновь перехватило, стоило мне почувствовать, что он крепче прижимает меня, слегка поглаживая, но эти движения ощущались так отчётливо, даже не смотря на плотный слой одежды.       Глупо, глупо, Господи, как же всё это глупо выглядит со стороны! Однако истошные вопли мозга успешно глушило сердцебиение, точно его источник наконец победил рационализм своего оппонента, стукнув его бутылкой из-под вина.        А Павел всё это время молчал и смотрел точно на меня, словно мог прочитать все мои мысли на лице, или во взгляде, уж не знаю как именно, но ощущение что он видит меня насквозь и понимает не отпускало ни на секунду.       Может, я просто уснула в каком-нибудь сугробе? И мне всё это снится? Не может же это быть реальностью, просто не может…       — Всё ещё думаешь, что я слишком рационален? — завораживающий шёпот точно из какого-нибудь АСМР видео, лёгкое касание его пальцев, что провели едва ощутимую линию от виска, по щеке, к подбородку и сделали небольшое усилие, словно поднимая мою челюсть с пола и заставляя посмотреть на него снизу вверх.       Осознание сказанного до меня дошло не сразу, однако эта насмешка меня немного протрезвила, но явно не достаточно. В другом состоянии я бы непременно обиделась, сейчас же — лишь пребывала в эйфории не то от ситуации, не то от ощущений в теле, практически полностью игнорируя происходящее вокруг. Лёгкий мандраж никуда не делся, даже когда Дуров уже отдалился, оставив меня стоять подобно потерявшемуся пингвину.       — Да, — растерянно ответила я, единственное на что остался способен мозг — послать столь короткий сигнал, подходящий для ответа. Очень далеко на задворках разума крутилась мозговая деятельность, та, что на трёх извилинах держится. Но даже она смогла выцепить мысль — Дуров действительно прекрасный манипулятор. А мне нельзя пить.       — Значит, да? Хм, — он еле слышно усмехнулся и покачал головой. — Думаю, тебе уже пора в отель возвращаться, а то тебя скоро со снеговиком начнут путать из-за красного носа.       До отеля мы дошли в относительном спокойствие, однако к концу нашей прогулки, ноги меня держали из рук вон плохо, и если бы не Дуров, то я бы снова распласталась на лестнице отеля в позе звезды. Потому Павел, точно истинный джентльмен, решил проводить меня до двери комнаты, пока я пыталась заснуть на его плече в лифте. Такой мягкий, от него точно веет спокойствием и умиротворением. Особенно, когда он не шутит.       Никогда я ещё не смотрела на эту дверь с такой ненавистью, смешанной с разочарованием, ибо понимала, что она станет нашей разлучницей. Уже возле неё Павел позволил себе отпустить меня и размять шею. Я же позволила себе довольно быстро сползти вниз по стеночке, вслед за выпавшей ключ-картой от номера.       Просто, блять. В целом, именно это выражал последовавший следом за моим падением тяжкий вздох Павла. Его алкоголь почти не брал, по крайней мере на его координации это не сказалось. Тепло в холле отеля меня приятно разморило, и я в целом была бы не прочь уснуть прям тут. Плевать, вообще не всё и всех. Однако Дуров придерживался иного мнение и скрипя сердцем всё же помог мне добраться до кровати.       — Останься со мной, пожалуйста, — последнее на что у меня хватило сил — удержать его обеими руками за предплечье, пока мягкая подушка отвлекала моё внимание на себя. — Просто останься…