Синдром Гюнтера

Настроение у ротенфюрера стремительно преодолев ноль ушло в минус. Одно дело не понимать как вернуться обратно в свое время и совсем другое не понимать время в котором оказался. И дело не в их новейших техниках. С этим еще можно было освоиться. А вот с понятиями современной нормы, увы Гюнтер смириться не мог, абсолютно точно понимая, что прими он современные ценности - он перестанет быть собой, а знакомится на таких исходниках с новым Гюнтером Штерном ему не хотелось. - Если бы я не был солдатом, то я бы уже повесился и закончил свое дурацкое путешествие - И чем тебе это мешает? - с полуиздевкой в голосе спросил Макс, - в душе понимая, что возможно это было бы лучшим вариантом для всех. Кляйн конечно не скажет этого никому, но себя не обманешь. В Штерне он неожиданно для себя увидел человека и самое противное, человека обыкновенного. Глядя на его долговязую фигуру в современных джинсах и футболке постоянно напоминал себе кто этот человек, вспоминал кадры кинохроники, пытаясь мысленно представить Штерна именно в реалиях его времени. И с каждым днем это становилось все труднее. СС роттенфюрер Штерн не был знаком Максу, а вот странный парень Гюнтер да. Вот он оттанцовывает в баре с Талькой, вот он растерянный сидит у Хаима в столовой или чертыхается среди фаиных кактусов. Кстати вот - Кажется я знаю, по чьей милости ты сюда попал. Но до сих пор не могу понять причину,- без всякого предварительного вступления и перескочив с мысли на мысль выдал Макс. До Гюнтера, который до этого обдумывал какой способ самоустранения является предпочтительным и достойным для немецкого солдата не сразу понял смысл сказанного, а поняв не слишком то воодушевился. -И кому я тут так понадобился и главное зачем? - не меняя ни унылого тона ни кислого выражения лица спросил Гюнтер. - Вот сейчас поедем ко мне и все узнаем. Если Макс рассчитывал, что его тетушка смирно будет дожидаться его прихода с готовыми объяснениями наперевес, то он сильно ошибался. Дом встретил его тишиной. Попытка дозвонится тоже ничего не дала. Телефон был выключен. Теперь то он точно знал, что его тетушка что то недоговаривает. На всякий случай он еще раз проверил квартиру, спустился в подвал и даже поспрашивал соседей. Но Фаину никто не видел. Макс впал в ярость. Это случалось с ним крайне редко и последний раз стоило ему карьерного роста в полиции. Не найдя Фаины он решил взяться за Гюнтера. В конце концов что связывало его и ее. Ведь ничего не совпадало. Фая родилась в 43 в Оренбурге , куда беременная бабушка уехала в эвакуацию. Наташа, ее младшая сестра, мама Макса, родилась уже в 1948 уже в Саратове. В пятьдесят третьем репрессировали их отца. Где и как в этой истории мог промелькнуть Штерн попавший сюда неизвестно зачем прямиком их сорок второго? Макс чувствовал, что упускает что то, но не понимал что и злился еще больше. - Смотри внимательнее, давай ну, напряги свои мозги. Ты откуда то знаешь Фаину, вот эту девочку или ее родителей. Может деда моего? Ну смотри уже сюда, а не в сторону. Узнаешь? - наседал Макс перелистывая перед Гюнтером семейный альбом - Хватит, - рявкнул уже вышедший из себя Штерн. Уже сколько раз сказал, что не узнаю. Совсем уже вы тут головой повредились. Ты чокнутый, твоя тётушка чокнутая, твой мир чокнутый. Больные!!! Макс неожиданно замер, будто сходу налетев на неожиданное препятствие. Открыв шкаф он вынул небольшую тетрадь и развернул ее перед Гюнтером. Конечно ротенфюрер вряд ли мог прочитать, что либо написанное по русски крупным учительским почерком. Но по структуре текста он понял, что это список. У каждой строки стояла галочка и лишь одна была обведена в кружочек. - Бинго! - взревел Кляйн подобно иерихонской трубе победно взирая на уставшего недоумевать Гюнтера. Фаинин срыв случился семь лет назад после внезапной смерти младшей сестры. Учитель математики, человек советской закалки, атеист до мозга костей вдруг осознала, что семьи больше нет. Отец так и не вернулся после того, как был арестован в 53-м, мать умерла за два года до отъезда Фаи в Израиль, а теперь еще и сестра. Своей семьи у Фаины не сложилось и вот она совершенно одна. Не с кем вспомнить детство, родителей, все ушли. Тогда и появилась Офира. По рекламе ясновидящая, а по факту шарлатанка. Макс тогда служил последний год в армии и почти не виделся с Фаей. А Офира устраивала спиритические сеансы, на которых главным вопросом был один - как Фая сможет воссоединиться с семьёй. Прохиндейка понимала, что главное не довести финансово выгодного клиента до самоубийства и ответы давала уклончивые. Но советский завуч требовала конкретики и не получая ее грозила прервать финансовый поток и уйти за ответом к конкурентам. И тогда Офира придумала по ее мнению гениальную схему. Получив за нее напоследок немаленкую сумму. Она сумела убедить Фаю, что единственный способ отправиться на тот свет не наложа на себя руки, а значит имея все шансы пребывать там с близкими - раздать долги. Не денежные. Нужно было вспомнить всё то, что было одолжено и подарено и вернуть вещи исконным хозяевам . Лишь избавившись от вещественных "привязок" можно было оставить этот бренный мир. И Фая купилась. Так появился этот список. Благо учителем она была принципиальным и не брала себе даже конфет и букетов первого сентября. Макс узнал об этом лишь тогда, когда тетушка загремела в закрытое психиатрическое отделение одного южного израильского городка, где на удивление быстро пришла в себя. А список остался. А в нем строка под номером 27. Губная гармоника. Тот пленный солдатик. 1955 г. Единственный номер обведенный в кружочек