Полная SOMA, или искусство напугать давлением на самовосприятие

Вопрос самоопределения стоит перед человечеством очень давно, но даже сегодня мы бесконечно далеки от ответа на вопрос - "Что именно делает нас нами?". Сознание? Душа? Наша личность привязана к головному мозгу или к чему-то совсем другому? Если первое, то что с нами будет после смерти мозга - неужели просто ничто? А раз так, то и страх смерти оправдан? Или мы всё же нечто большее, и в какой-то форме сможем существовать после физической смерти? Насколько желаемое близко к действительному, или далеко от него? Клетки нашего тела постоянно обновляются. Одни умирают, на смену им рождаются новые. Что, если таким образом незаметно для нас подменяется и наша личность? Если создать идеальную копию нашего мозга со всеми полученными за жизнь данными и заменить ею родной орган, не значит ли это, что на смену нам придёт уже абсолютно новая личность, считающая себя нами? А если заменить часть мозга? Какой его процент мы можем заменить, дабы оставаться уверенными, что ещё остаёмся собой, а не вытеснены полностью идентичным двойником? И если нас определяет сознание, то можно ли считать личностью имеющую сознание машину? Или это просто очень искусная имитация? Какое моральное право у нас будет отключить или уничтожить машину, способную то ли испытывать, то ли имитировать страх и тягу к жизни? Насколько мы сами далеки от определения "машины", если живые организмы тоже сконструированы определённым образом и снабжены определёнными установками? Насколько мы в действительности обладаем самосознанием, а насколько наше осознание себя - результат химических и электрических процессов в нашем организме, манипулирующих нами? Не пребываем ли мы в иллюзии о собственной разумности и способности к высшим чувствам, тем временем являясь лишь марионетками нервных импульсов? И от этих вот трудноразрешимых на нашем текущем уровне развития вопросов резко прыгнем к другой теме - что делает хороший хоррор хорошим хоррором? Очевидно, что хоррор, в соответствии со своим названием, должен уметь вселить страх. Но чем и как? Если вспомнить, что страх в первую очередь связан с угрозами для жизни и здоровья нашего организма, являясь защитной реакцией, то и пугать логично этими самыми угрозами. Нам самим или вымышленным персонажам, страх которых мы способны проецировать на себя. Боязнь темноты проистекает из страха перед беспомощностью (в темноте человеческое зрение хуже ориентируется, а это для нас - тот орган чувств, на который мы полагаемся при исследовании окружающего мира больше всего) и страха неизвестности (не зная, с чем столкнёшься, не знаешь, и как с этим бороться). Боязнь всяческих чудовищ имеет те же корни - видя новую кошмарную тварину, ты ещё не знаешь, какие у неё есть уязвимости, соответственно, не знаешь, как с ней бороться, соответственно, испытываешь страх неизвестности. А когда уже узнаешь - будешь испытывать ассоциации с впечатлениями от первой встречи. Если тварина наделена гиперболизированными силами, которые делают её труднопобедимой или вовсе непобедимой, либо у тебя отнимают возможность как-то ей противостоять - это страх беспомощности. Именно поэтому больше всего игроков в "Resident Evil" пугают Тиран, Немезис и Джек Бейкер, ибо им невозможно нанести смертельный урон, и они продолжают неумолимо преследовать нас до самого финала, а игроков в "Alien: Isolation" - Чужой, которого всем оружием из нашего арсенала можно лишь ненадолго отпугнуть, но вскоре он вновь выходит на охоту, становясь только злее. Вот создатели хорроров и манипулируют теми самыми первобытными страхами перед неизвестностью и беспомощностью. Загоняя игрока в тёмные тесные пространства, выставляя перед ним разнообразных чудовищ и всё чаще отнимая способность к элементарной самообороне. Однако, страх может быть и иного рода. Как насчёт того, чтобы бояться... оказаться ненастоящим? Вовсе не тем, кем ты себя считаешь? Узнать страшную правду о том самом - никакой ты не высший разум, а всего лишь действующая в соответствии с определённым алгоритмом машина? Неуютная тема, да? Способная свести с ума. Мы привыкли чувствовать собственную целостность, ощущать взаимосвязь с окружающим миром через крепкую почву своего уникального и нерушимого "я", на которое мы единственный имеем права. Второго такого, как мы, быть не может - нас не заменить, мы - владельцы своего уникального самосознания. И если вдруг окажется, что мы - всего-навсего чей-то слепок, суррогат, подделка, подмена, - весь наш мир перевернётся. Мы уже не сможем ощущать себя тем самым единственным и неповторимым, уже не будем чувствовать себя полноправным владельцем своей личности. Если мы всегда верили в душу и загробную жизнь, то что теперь будет с нами, фальшивкой? Для нас найдётся место где-то там, или дубликаты в сделку не входили? Насколько мы вообще можем считать себя живым? Игра под названием "SOMA" обращается именно к этому глубинному страху. Саймон Джарретт садится в кресло сканирования, позволяя создать виртуальную модель своего мозга, вслед за чем внезапно оказывается в неизвестном и пугающем месте. Исследуя тёмные и зловещие коридоры, находит роботов, считающих себя людьми. А затем узнаёт, что он - совсем не тот человек, который сел в кресло сканирования, он - тот самый виртуальный образ мозга. Лишь набор кода, имитирующего давным-давно умершего реального человека, правообладателя его личности. Как жить с этим дальше? А жив ли он вообще? Насколько новый Саймон - личность, а насколько - пересмешник? Здесь соприкасается, а затем размывается, граница между человеком и машиной. Для нас - это один и тот же герой, с одинаковой манерой речи и поведения, который проходит с нами весь путь от начала и до конца. Но на самом деле - это четыре разных героя, четыре разных Саймона, каждый из которых независим от остальных с того самого момента, как был создан. Каждого предыдущего Саймона мы оставляем позади, каждый предыдущий Саймон - заведомо проигравший, ведь только новая копия способна принять эстафету и отправиться дальше, где будет обречена также передать эстафету уже другому Саймону и проиграть. Мы, каждый раз принимая нового Саймона, остаёмся победителем, продолжая путь вместе с ним. До самого конца, где уже нас оставляют проигравшим вместе с исходным образом, отправившим нового двойника из этого кошмара навстречу звёздам. И здесь мы наконец в полной мере ощущаем то, что чувствует проигравший. Его отчаяние, безнадёжность, желание жить, желание спастись. Реакция Саймона, который остался в бездне, который чувствует себя обманутым, который называет новых Саймона и Кэтрин "этими сволочами, которые будут жить себе в космосе, пока мы тут подохнем" - абсолютно естественна. Какая ему разница, что тот, новый Саймон, наслаждается цифровым раем среди звёзд? Новый Саймон - это не он. Новый Саймон унесёт с собой весь опыт предыдущих Саймонов, но никто из предыдущих Саймонов не сможет получить то, что получил самый последний - абсолютный выигрыш, для которого он сам не приложил нисколько усилий, просто вытянув счастливый билет оказаться именно последним. Но считать победителем его можно только в том случае, если к нему применимо понятие самостоятельной личности. Если он хоть в каком-то смысле жив. А если это не так? Что, если настоящим победителем остался всё-таки оригинальный Саймон, который умер и обрёл где-то там загробную жизнь? Но если не обрёл - значит, победитель всё-таки последний Саймон, оказавшийся в "Ковчеге"? Но если Саймон в "Ковчеге" - просто фантом, то и его нельзя назвать победителем. Так есть ли в этой истории вообще победители? Человечество проиграло величественному и неумолимому космосу, оставив после себя лишь горстку виртуальных образов. Можно ли вообще применять систему "победитель - проигравший" по отношению к цифровому коду? Всё опять будет зависеть от того, какой теории мы придерживаемся или во что верим. Или во что хотим верить. Это и выделяет "SOMA" среди прочих хорроров - она пугает не столько темнотой, монстрами, беспомощностью и скримерами (хотя всё это тоже использует), сколько темами, о которых рассуждает. Темами, размышлять над которыми неуютно и страшновато. Темами, расшатывающими наше представление о нерушимости, цельности и неповторимости собственной личности. О том, насколько мы можем считать себя живыми и разумными, и не является ли наше самосознание - просто иллюзией.