Глава 24
Только она…
Не успели мы вернуться, как Каин тут же вызвал к себе Христофора. Мы же с дочерью отправились в свои покои. Переоделись и привели себя в порядок. Я отдал Весперии купленную игрушку птицы, и она радостно пошла с ней играть, бегая по всей гостиной. Я сидел и наблюдал за детским ребячеством. Скоро будет ужин. Дверь резко и неожиданно распахнулась, и в неё просто влетел, как ошпаренный, Каин, а за ним едва поспевал Христофор. Он быстро оглядел яростным взглядом гостиную в поисках Весперии, та, видно что-то предчувствуя, подбежала ко мне. — Что-то случилось? — поинтересовался я. Каин, проигнорировав мой вопрос, уверенно прошагал к нам и присел на корточки напротив маленькой ведьмы. — Откуда ты узнала про столовое серебро? — голос его был груб, а лицо сурово, будто перед ним не маленькая девочка стоит, а опасный преступник. — Говори! — Каин, не забывай с кем ты говоришь. — наклонился я с места, смотря ему в глаза. Весперия будто пыталась спрятаться за меня и стояла, прижимаясь к моему креслу. Я же буравил графа взглядом. Но для него меня как будто не было. Христофор же в диалог вмешиваться не хотел: он стоял на месте, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. То открывал рот, но, не находя слов, тут же закрывал, огненный паладин напоминал рыбу. Каин попытался успокоиться, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — Хорошо, не хочешь говорить — не говори. Но скажи кто ворует. — уже спокойным тоном попросил граф. — Хлеб. — лишь неуверенно сказала запуганная девочка. — Вещи выносят в старом чёрством хлебе. Каин склонил голову, было видно, как он судорожно соображает. От служанок я не раз слышал, что их добрый господин разрешал брать продукты, которые уже испорчены для того, чтобы кормить скотину дома. — Но часы в доме. — тихо добавила она. Христофор, стоявший поодаль, сразу же подошёл поближе, Каин же вскинул голову, в глазах его горела надежда. Видно, часы матери для них значили очень много. — Где? — наконец-то отозвался Христофор. — Точно не скажу. Но к ним приведёт воришка, но он часы госпожи не брал. Только посуду, — Весперия говорила, медленно подбирая каждое слово. Голос её дрожал. Каин и Христофор смотрели на неё очень внимательно и с жадностью пытались запомнить каждое слово. — Вечером она пойдёт домой, в корзине будет старый хлеб и ещё что-то, в хлебе том серебро. У неё вот тут, — Весперия показала на шею, — то ли пятно родимое, то ли ожог, красный шрам, если проще говорить. Больше не знаю. — видя, как подскочил Каин, готовый разыскивать служанку с отметиной на шее, дочка добавила: — сейчас нельзя! Когда пойдет домой! Она не виновата! Её заставляют. Поймаешь её с поличным, и она укажет на того, кто заставляет это делать! — воскликнула она, — А там и часы. — После тихо добавила маленькая ведьма. — Откуда ты это знаешь? — Уже спокойно спросил Каин. — Просто знаю. — Просто знает! В один голос сказали и паладин, и ведьма. Весьма забавно, как Христофор всё ещё всеми силами пытается не раскрыть её тайну. Но и то, что происходит дома для него тоже очень важно и, мотаясь между своей семьей и тайной маленькой ведьмы, он просто ходил по лезвию. Каин же смерил взглядом сначала брата, после — ребёнка, и вопросительно посмотрел на меня. — Ладно. Вечером, говоришь? Значит, будем ловить её вечером. Может, ты что-то ещё знаешь? — скептически подняв бровь, спросил граф. — То, что нужно знать сейчас — нет. — ответила маленькая ведьма. Но после, немного подумав, добавила: — Но тебе стоит сменить покои. На вопросительный взгляд графа она лишь пожала плечами и побежала с места в свою комнату в надежде спрятаться от расспросов Каина. Мы лишь втроём посмотрели ей вслед. — Каин, — развалившись в кресле, спокойно позвал я молодого графа, — Не смей трогать мою дочь! Говоря тебе такие вещи, она оказывает тебе огромную милость. И спрашивать откуда она знает те или иные сведения тоже не стоит. Если она посчитает нужным, то скажет тебе. Каин лишь вздохнул и кивнул. — И да, не забудь про ваш с Весперией уговор: если обнаружится в хлебе серебро, найди ей того самого учителя, о котором она говорила. — попросил я, но с моим тоном это больше звучало как приказ. — Я уже говорил с Адель. Она сказала, что не обещает, но попробует научить девочек. Просто Адель у нас особенная и полноценно обучать не сможет, как бы мы ни хотели. — Подбирая слова, говорил граф. — Адель слепая, а не полоумная. Думаю, ей самой понравится обучать Еву с Весперией. — Возразил я. Каин смотрел на меня с удивлением, после резко повернулся на Христофора, думая, что тот что-то проговорился о сестре. — Он тут не причём, — наблюдая за немым разговором братьев, добавил я. — Меня бессонница мучила, и я отправился оглядеть твои имения, встретил вашу сестру. — честно признался я. — По правде говоря, я не понимаю от чего вы её прячете, вам бы следовало запереть вашу мачеху, но не как не Адель… Не успел я закончить, как в дверь тихо постучали, на наш зов вошла служанка и сообщила, что ужин готов и все ждут внизу. В нашей полной компании мы спустились на ужин. Место, которое раньше занимал я по статусу, занимает теперь Мира, а я от неё по правую руку. Возле меня сидела Весперия. За столом чувствовалось напряжение. Мира выглядела особенно задумчивой и почти не ела, гоняя вилкой овощи по тарелке. И изредка поднимая на меня многозначительные взгляды. Каин и Христофор были погружены в свои мысли, скорее всего о воришке и пропавших часах. Интересно, как давно они пропали. Корнелиус лишь несколько раз пытался поднять тему для разговора, а Майя его поддерживала, но кроме них говорить никому и не хотелось. Одджит и вовсе отсутствовала за столом. Мира долго не стала мучить свой ужин и, сославшись на дурное самочувствие, пошла в свои покои. Мы тоже долго сидеть не стали, и потихоньку все начали расходиться. Ева с Весперией пошли на следующие уроки. Каин с Христофором отправились по своим делам, я же остался с Корнелиусом и его младшим сыном Адольфом. Расположившись в соседней гостиной на креслах у окна, мы стали лениво наблюдать за уходящим вечером и алым закатом. Нам подали вино и закуски. — Что-то сегодня сыновья мои старшие сильно активны. — Вслух начал рассуждать Корнелиус, как бы ища повод для беседы со мной. — Не удивительно: в вашем доме принцесса и защитник империи, к тому же ещё принц в пути. — Ответил я на его рассуждения. Если братья не стали говорить отцу про вора, то и мне не стоит. — Вот, ходят, суетятся, чтобы всё было в порядке. — Да, — глубоко вздохнул Корнелиус, — Каин у меня молодец. Хороший хозяин и дом преобразил, и графство поднял. — Думаю, у Христофора тоже немало заслуг. — от чего-то мне стало жалко паладина, и я заступился за него. Корнелиус лишь махнул рукой. — Он другой, его интересуют другие вещи. В семье не без урода, как говорится. — Интересно, кто же вашей семье-то урод? — теперь я принципиально стану защищать братьев Хамбл. Корнелиус взглянул на меня с удивлением. Словно не понимая, о чём идёт речь. — Каин отлично справляется со своими обязанностями, как и Христофор. Прошу заметить, он сам дослужился до капитана, в его-то годах, и стал хранителем принцессы. Вы же, как заботливый отец, лишь оплатили его обучение. Остальное дело его рук и трудов. Да, ему не хватает опыта и твёрдости руки, но какие его годы. Я пристально смотрел в глаза Корнелиуса. Мне было интересно что он скажет на это. — Да, Христофор решил посветить себя службе, а не семье. Горесть? Можно подумать Христофору дали выбор. Приподнявшись в кресле и облачившись на бок в сторону отца братьев, я, не отрывая глаз, смотрел на него. Наверное, в отражении его глаз я хотел бы увидеть порочную душу, но увидел лишь усталость. — Я посвятил себя службе. Ты посветил себя семье. — я нагло начал вести разговор. — Я — первый и самый богатый герцог, проживший триста с хвостиком лет, в моих владениях целое королевство, уважение народа. Я — первый герой. Ты — просто разбогатевший купец, и то твоей заслуги тут нет, спасибо деду. Ты лишь хитро убрал двух братьев и обманом взял себе в жёны графиню Йентель. — я наблюдал за его реакцией, Корнелиус побледнел, а лицо его вытянулось. — Но графом ты так и не стал — твой сын оказался умнее. — взяв бокал, я торжественно вернулся в исходную позу. Я вальяжно развалился, но всё не сводил глаз с поражённого таким откровением Корнелиуса. — А теперь задумайся. Император не назначил преемника, все рассчитывают на старшего принца Клауса, а если трон займёт Мира? Рядом с ней всегда, как её тень, Христофор, думаешь, он не пойдёт дальше? За верную службу она ему воздаст. Может, к своим тридцати он тоже станет бароном, а может, и маркизом через пару годов. Кто знает… — Что ж, пусть ваши речи услышит Боги Удачи! — Корнелиус поднял бокал в тосте и залпом его выпил. — Я бы хотел, чтобы и Христофор хоть чего-то смог добиться. Я чуть ли не поперхнулся. Неужто все мои доводы прошли мимо ушей Корнелиуса? — Всё, что я тебе только что говорил, для тебя какая-то шутка что ли? — Приподнялся я. — Нет, это лишь слова. Принцесса скоро выйдет замуж и уедет очень далеко от столицы, а Христофор вернётся домой. — надменно сказал Корнелиус. — А вот тут вы не угадали! — раздался голос Миры позади нас. — Я не собираюсь покидать столицу, дорогой Корнелиус. Корнелиус тут же подскочил и поклонился принцессе, мне тоже нужно было бы по-хорошему поклониться Мире, но я обошёлся лишь глубоким кивком с места. Принцесса прошла и присела на свободное кресло. Адольф же покинул гостиную по немому приказу отца. — С чего вы взяли, что я захочу покинуть свой дом и народ? — Мира смотрела на Корнелиуса уничтожающим взглядом. — Ну как же. Вы же выйдете замуж и вам… — начал оправдываться Корнелиус. — Нет. — махнула головой Мира. — Может, я передумала выходить замуж за Герцога Морозова? Да будет вам известно: я расторгла помолвку с ним. — Она светилась от гордости за себя. Возможно, это было первое её самостоятельно решение. — Вот будет потеха в Илиаде. — усмехнулся я, потягивая вино. — Интересно знать как на это отреагирует сам несостоявшийся жених. Мира лишь рассмеялась, она явно чувствовала мою поддержку. И поэтому стала решаться на такие сильные ходы, заявляя о своей самостоятельности и независимости. — Но мы этого не узнаем. — она хищно улыбнулась, — думаю, он не успеет расстроиться. Отправила ему палачей или яд? Убить жениха достаточно сильный ход. Для Миры особенно. — Но ваш отец … — Дитрих всё никак не мог подобрать слава. — О, отцу не стоит об этом беспокоиться. У него есть и иные проблемы, поверьте. А жениха я всегда смогу себе найти. Взять бы, к примеру, того же Христофора. — она чуть подалась вперёд, демонстрируя свой откровенный вырез на платье. — Молодой, с такими сильными руками, и твёрдым, полыхающим… — она повела плечом, как опытная куртизанка, убирая с него локоны волос, тем самым оголяя, а после, глубоко и мечтательно вздохнув, добавила: — …умом и весьма прозорливый, — она сменила тон на полушёпот, будто хотела соблазнить самого Корнелиуса. — И такой красивый! — последнее она и вовсе протянула, всё равно что застонала, прикрыв рот рукой и стыдливо уведя глаза в сторону. Корнелиус, явно не ожидая такого спектакля, и вовсе потерялся, постоянно моргая. Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться вслух. Обильно заливая своё желание смыться вином. Мира лишь порой бросала на меня взгляды своими смеющимися глазами. Возможно, пройдёт время, и она действительно будет достойным потомком Миражанны. В двери вошёл лакей в форме, поклонившись в реверансе он что-то шепнул на ухо Корнелиусу и встал позади в ожидании дальнейшего приказа. — Прошу прощения! — поднялся Корнелиус, — но я вынужден откланятся. Он поклонился и пошёл к выходу, его примеру последовал и лакей. С Мирой мы остались наедине, и наконец-то я смог засмеяться вслух. Раскатываясь диким смехом, я едва мог держать бокал вина, чтобы не пролить. Мира же тоже засмеялась, но не громко. Немного успокоившись я посмотрел на принцессу. Она улыбалась. Просто улыбалась, без злобы или какой-то хитрости. Настоящая её улыбка. Такая чистая и искренняя. Почаще бы её видеть. — Ты же понимаешь, что он может это серьёзно воспринять, и если об этом скажут самому Христофору… — я на долю секунды представил лицо паладина в этот момент и расходился ещё сильнее. — Я готова заплатить, чтобы увидеть его лицо, — продолжила смеяться Мира, прикрывая рот рукой. — Много заплатить! — Ломаешь жизнь парнишке. — успокоившись, сказал я. — Он же к тебе неровно дышит. — Да брось, он же… — она задумалась, подбирая нужное слово, но увидев, как отрицательно качаю головой, с удивлением переспросила: — Нет?! Боги, простите меня. Она была просто поражена моим заявлением и стыдливо притихла в кресле. Я же поставил бокал на столик. — Так что аккуратнее. Христофор действительно верный паладин, но играть с ним я не позволю. Если догадаешься, как-то он станет служить тебе так же, как я служил Миражанне. Но тут нужно быть предельно аккуратнее. Кроватью шантажировать ты его не сможешь. И, играя на его чувствах, тоже долго не удержишь. Он человек идеологий, патриот своей страны. Отталкивайся от этого, если хочешь рядом самого преданного паладина. — посоветовал я. — Я учту твои слова, — Мира действительно над эти задумалась. — Не сломай его только. — прошептал я, смотря на то, как она глубоко задумалась над моими словами. — Ты не собираешься помогать мне дальше и предлагаешь вместо себя кандидатуру Христофора? — в недоумении наконец-то произнесла принцесса. — Не совсем. Я не буду твоей тенью. У меня есть земли, которые нужно поднимать. Есть дочь, её воспитывать надо. Я и так отдал империи слишком много. — Я смотрел на последние лучи солнца в окне. — Тогда я не понимаю… — потерялась Мира. — Советом я помогу, деньгами, нужно будет — и переворот устроим и удержим власть. Но! Но до твоей смерти меня рядом не будет. А вот Христофор сможет стать тебе отличным спутником. А если ты будешь прозорливей и сделаешь его министром, то и вовсе он до конца дней своих будет с тобой связан. Сама же сказала, что он умный. — усмехнулся я. Мира лишь задумчиво закивала. За дверьми послышался невнятный шорох и звук суеты. Что-то в замке происходило. Наверное, поймали воришку и теперь допытываются. Главное, что бы Каин снова не полез со своими расспросами к дочери. — Ты пока думай, как придумаешь, что-то интересное, то не забудь поделиться. Я встал и кивнул принцессе вместо поклона, удалился, оставляя ее в раздумьях. Спеша, я направился в кабинет, где занимались девочки. Сейчас у них урок литературы. Пробежав по лестнице и перепрыгивая через ступеньку, я поспешил через длинный холл с множеством дверей к дочери. Нутро подсказывало мне, что нужно поторопиться. У самых дверей я встретил разъярённого Каина и растерянного Христофора. Старший брат лишь кинул на меня взгляд и с силой распахнул дверь. Я влетел вслед за графом. Тот же грозном тоном попросил удалиться всех, кроме Весперии. Я и Христофор остались в кабинете. Увидев меня, дочка сразу же кинулась ко мне, минуя графа, я поднял её на руки и успокаивающе прижал к себе. Своим спокойным видом и объятиями я давал понять ребёнку, что она в безопасности. Христофор же встал между мной и Каином. Так, чтобы мог видеть нас обоих. По нему было видно, что он бы готов кинуться защищать. Но кого? Он сам не знал… Каин глубоко дышал, на лбу его проступили вены, а кулаки то сжимались, то расслаблялись, но порой в них играл огонёк, сила, что досталась ему, как и брату от матери. Он едва себя держал в руках. — Весперия, скажи, пожалуйста, кто за всем этим стоит? А ещё проще: молю, скажи, где часы. — почти в приказном тоне востребовал Каин. — В комоде, в старом таком, с руками в два ряда, и ручки сами красивые такие. — Весперия обвила мою шею руками. Каин психованно развернулся и ругался про себя шёпотом, вскинув руки за голову и держась за неё. — Весперия, солнышко, тут много таких комодов, — попытался объяснить Христофор, он был взволнован. — Может, есть что-то ещё, какие-нибудь другие ориентиры? Дочка на задумалась и уставилась в стену. Каин же начал бродить по комнате, минуя столы для занятий и стулья. Ходил из угла в угол, от ожидания готов был вспыхнуть во всех смыслах этого слова! — Я не вижу. — горестно сказала Весперия. — Там есть что- то, что не даёт мне видеть. Каин резко развернулся и подскочил к нам вплотную, пожирая глазами девочку, я даже отступил на несколько шагов назад. — Ведьмина защита? — глаза графа лихорадочно блестели. — Если ты не видишь из-за неё, то я знаю где это! — Нет, я бы ее смогла обойти. Я умею. Там что-то другое… Каин в шоке отступил назад, он не знал до последнего; возможно, про защитные письмена от ведьм он просто ляпнул из-за того, что в доме ими кто-то активно пользовался. В своём шокированном состояние он открыл рот, а после прикрыл его рукой. Глаза забегали по всей комнате, словно он искал ответ на тысячу вопросов. Весперия посмотрела на Христофора. Тот окончательно потерялся, обеспокоенно смотря то на нас с дочерью, то на своего брата. — Вспомнила! — воскликнула неожиданно Весперия. — Картина над комодом, цветы на ней изображены. Она как будто смазанная… Я точно не помню. Христофор и Каин шокировано переглянулись, видно, они поняли, о чём идёт речь. — Ты уверена? — как можно спокойнее спросил граф. Весперия начала отпираться от меня, тем самым давая понять, что в моей защите она не нуждается и её нужно немедленно опустить на пол, что я и сделал. Она встала, гордо выпрямив спину и задрав голову, глядя в глаза молодого графа, протянула ему руку. — Идём проверить, если ты мне не веришь! Каин, ни секунды не колебавшись, взял маленькую ведьму за руку и куда-то её повел. Он шёл быстро, и ребёнок едва поспевал за ним, он, не меняя темпа, на ходу подхватил девочку на руки и ускорился ещё быстрее, мы же с Христофором шли следом. Мы миновали несколько коридоров, и Каин подскочил к одной двери, чуть ли не выбивая её ногой. Мы вошли в просторные покои, в них уже находились Корнелиус и Одджит. Одджит была чем-то сильно обеспокоена, а Корнелиус пытался её успокоить, при них было несколько служанок, в глаза мне бросилась одна, с ожогом на шее. Та, которую описывала Весперия. — Ты ещё тут, дрянь? — Громко гаркнул граф и поставил мою дочь на пол, та подбежала ко мне. — Прочь отсюда! Все! — он просто срывался на них. — Каин, что ты себе позволяешь?! — начала возмущаться Одджит. Служанки перепуганно удались. Я закрыл за ними дверь. Каин лишь молча подскочил к огромному, старинному, но действительно красивому комоду с резным декором. А над ним висела аляпистая картина с цветами. С силой он выдергивал ящики из массивной мебели. Переворачивая, вытряхивая содержимое на пол, швырял от себя. И так все четыре больших ящика с вещами и два маленьких с разной мелочью. — Их тут нет! — растерянно крикнул он. Он бросил свой гневный взгляд на Весперию. — Ты точно уверена в своих словах? — Я не вру никогда! — обиженно воскликнула дочь. Что-то добавил Христофор, Корнелиус, началась большая перепалка. А я лишь всматривался в маленький ящик. Что-то в нём было знакомо. Я не стал слушать о чём ругается эта безумная семейка, к тому же в разговор вступила сама Одджит, её слушать мне хотелось меньше всего. Я подошёл к опустошённому корпусу комода и вглядывался в маленькие реечки, те, что держали небольшие ящики. Вот оно! Ключ. К одной из реек снизу была приделана небольшая палочка, на палочке той письмена, прописанные чернилами и покрытые лаком. Если есть ключ, значит есть и замок. Я молча хлопнул по плечу стоявшего ко мне спиной Каина, который громко огрызался на отца и обвинял Одджит в том, что она покрывала воровство в их доме. Граф обернулся, готовый высказать мне, всё то, что он думает. Но, увидев ключ, тут же замолчал. Стихли и другие голоса. — Я не вру. — воспользовшись тишиной, обиженно пробубнила Весперия. Она стояла, спрятавшись за Христофора, а тот крепко держал её за руку. Каин тут же начал искать нужный ящик. Ходя по вещам Одджит, он переворачивал все большие ящики, осматривая дно, я же уже знал, какой ящик нам нужен. Подобрав его с пола и найдя волшебный замок на дне, я открыл потайной ящик. Откинув ложное дно, я стал осматривать содержимое, Каин в долю секунды подскочил ко мне. В ящике были разные украшения, несколько документов и маленькие, аккуратные, серебряные часы. Каин схватил их и торжественно повернулся к отцу и брату, демонстрируя, как на изящной цепочке висят не менее изящные дамские часы. Одджит побледнела. Я подошёл к Христофору и передал ему ящик, уверен, всё, что в нём есть, принадлежит его матери. Забрав Весперию, я отправился подальше от этого безумия. Пусть дальше разбираются сами. Хватит с нас бешеных поисков пропавших часов. Думаю, Христофор нам всё потом расскажет. Стоило нам выйти за дверь, как снова начались дикие крики и безумные обвинения. Мы уже сидели в своих покоях в гостиной. Переоделись для сна. Весперия надела на себя пижаму, лёгкую кофту и интересные штаны чуть ниже колена, с кружевом на конце. Дочка крутила новую игрушку в руках, облокотившись на меня. Я наблюдал как тлеют угли в камине. Стояла тишина. Мы долго так сидели, что даже все дрова прогорели. По-хорошему нужно было бы идти укладывать Весперию да самому ложиться. Но мы негласно приняли решение дождаться хоть каких-то новостей. И когда уже собирались расходиться по спальням, в гостиную робко вошёл Христофор. В руках у паладина была та самая коробка с рынка. Обещанный подарок. — Вот, я обещал. — он протянул коробку девочке, — домик, как изготовят, то доставят сюда. Он присел на диван, где мы развалились с дочерью, и уставился на тлеющие огоньки. На нижней челюсти его расцвел синяк. Неужто Корнелиус обвинил во всём Христофора и избил вдобавок? — Сумасшедший какой-то вечер… — вздохнул Христофор. — Да не говори! — прихлопнув дверью, вошёл Каин. В руках он держал бутылку вина и три бокала. Весперия перебралась ко мне на коленки. Такое впечатление, что Каин её запугал. Она еще даже не открыла коробку с куклой. Отчасти мне самому стало интересно какую куклу выбрал ей Христофор. Каин поставил всё на стол и плюхнулся в свободное кресло, закинув голову, и громко простонал. Лицо его тоже украшали синяки. — Отцовские ласки? — кивнул я на синяки братьев. — Почти. Сыновья благодарность. — отозвался Каин, не меняя положения. Видать, ему досталось сильнее, чем Христофору. Я перевёл взгляд на паладина, тот пожал плечами и лишь ответил: — Я разнимал. А то точно бы поубивали друг друга! — усмехнулся Христофор. — Было бы забавно. — Хрипло засмеялся Каин. — А ещё забавно если бы титул и земли достались тебе. Вот бы я посмотрел, как перекосило бы эту… — Каин поднял голову, оглядел Весперию и после спокойно добавил: — Одджит. — Перекосило бы не её, а вашего отца. — Усмехнулся я. Христофор лишь вздохнул своим непонятным мыслям, а Каин махнул рукой. Я наблюдал как Весперия разглядывала деревянную коробку, поглаживая её гладкую поверхность, но так и не решаясь открыть. Коробка была достаточной большой, наверное, от моего локтя до кончиков пальцев. — Весперия, — тихо позвал Каин. — Прости меня, я повёл себя грубо и неправильно по отношению к тебе. Мне стыдно. — граф опёрся локтями на коленки и смотрел на девочку. Всем своим видом он говорил, что ему действительно стыдно за своё поведение перед маленькой девочкой. — Всё хорошо. Я всё понимаю. — ласково улыбнулось Весперия. — Я тоже злилась, когда забрали мамины карты. — тихо добавила она. Интересное признание. До этого она никогда не говорила про свою прежнюю жизнь. — Люцифер, — на меня перевел взгляд Каин, я видел, что он хотел попросить прощения и у меня. Но я лишь махнул рукой. Каин кивнул. — А что там у тебя в коробке? — с явным наигранным интересами граф снова переключился на мою дочь. — Кукла. — почти шёпотом сказала дочь. — Почему не открываешь? — поинтересовался паладин. — Тебе что-то не нравится? — Нет, все хорошо. — Весперия говорила всё тише и тише. Такое ощущение, что она сейчас заплачет. — Просто мне никогда не дарили таких кукол. Совсем никогда. — последние слова она сказала совсем тихо, её едва было слышно. Братья лишь переглянулись, видать, последние слова они не расслышали. Я не раз покупал игрушки маленькой девочке, разные, от различных зверушек до разных кукол. Мне самому стало интересно что это за кукла такая необыкновенная. Что так растрогало мою дочь. Весперия всё ещё не решалась открыть коробку. А меня и Каина распирало от любопытства, лишь Христофор многозначно ухмылялся. Весперия всё-таки решилась и сдвинула крышку куклы, медленно открыла коробку. Зажав в коленках крышку, она почти не дышала. Кукла поистине была великолепна: фарфоровое лицо в сиреневом платье и стеклянными глазами, подвижные конечности. Глаза такого же цвета, что и у Весперии, у неё даже были ресницы. Длинные настоящие волосы, чёрные, как воронье крыло. Она была словно живая. На её шее висели бусы. На маленьких ножках были деревянные туфли, выкрашенные краской. Очень тонкая работа. Но самое удивительное, что она была сделана в кратчайшие сроки и на заказ. Весперия засмеялась. Мы все с интересом смотрели на такую странную реакцию девочки. — Как ты уговорил Ахерона срезать гриву? — радостно спросила она Христофора, поглаживая волосы куклы. — Ну, это уже наша с ним тайна. — с хитринкой протянул паладин. — Дума, мы об этом никогда не узнаем… — Вздохнул я, разглядывая, как Весперия радостно осматривает свой подарок. — Всё жалование потратил? — поинтересовался Каин. — Тебя это уже не касается, — начал было огрызаться Христофор. — Ну вы ещё подеритесь, — засмеялась Весперия и, поднявшись, поцеловала Христофора в щёку и крепко обняла за шею, а он её в ответ, — Спасибо! — Это тебе спасибо. — прошептал огненный паладин. — Так, я начинаю завидовать. — прервал идиллию Каин. — Граф тут я, я же старший сын, а все прекрасные миледи достаются ему! — шутливо начал возмущаться граф, махнув рукой на обнимающихся. — Тебе орать надо меньше и больше слушать, вот тогда будут у тебя прекрасные миледи, — стал подтрунивать я, — И не забудь про обещание! — Завтра! — Каин потянулся за бутылкой, и, открыв её, стал разливать по бокалам белое вино. — Завтра не получится! — Весперия опустила на пол коробку и с куклой вернулась ко мне на коленки. — Завтра приедет принц Калеб, между прочим, мой жених! — рассмеялась маленькая ведьма, — И его подарки вам точно не переплюнуть! — задрав нос, заявила она. — Просто знаешь? — с усмешкой спросил я. Расспрашивать или уговорить маленькую ведьму бесполезно. Весперия лишь самодовольно промычала. Дальше мы переключились на беседу о предстоящем дне. Весперия даже не заметила, как уснула у меня на руках. Я отнёс дочь в ее спальню и положил её в кровать, она крепко обняла свою куклу. Побеседовав ещё немного с братьями Хамбл, мы разошлись. Немного повалявшись на кровати, я подхватил футляр с заколкой и с вязальным набором отправился на поиски Адель. Я рассчитывал найти её в большой столовой за фортепьяно. Но там моей ночной нимфы не оказалось. Я решился пойти тогда к её покоям. Единственное, что беспокоило меня, так это то, что она уже спит. Я подошел к её двери и немного постоял под ними, не решаясь постучать и побеспокоить покой Аделью. К моему счастью дверь открылась, и Адель, как и в прошлый раз, налетела на меня. Удивлённо охнула и отпрянула назад. Я же от неожиданности чуть не выронил подарки, приготовленные для неё. — Прошу прощения, — тихо проговорил я, помогая обрести девушке равновесие и придерживая её за локоть. — Господин Люцифер? — удивлённо сказала она. Будто не узнавая мой голос. — Что-то случилось? — Она выглядела обеспокоенно. — Нет, я просто искал тебя. В столовой тебя не было, и я решил, что ты в своих покоях. Почему-то именно в разговоре с ней голос мой становился ласков, как и тон. Никогда я прежде так не общался с девушками. — Благодарю, — улыбнулась она, поправляя свои непослушные пряди. — Сегодня приходил Каин и попросил меня заниматься музыкой с Евой и Весперией. Только боюсь, что как полноценный учитель музыки я с ними заниматься не смогу. — Глупости, мне кажется, что вы отлично справитесь. — Тут я вспомнил, что мы до сих пор стоим в дверях и я по-прежнему держу её за локоть. — Ты куда-то собиралась? — тут же нашёлся я. — Просто хотела прогуляться немного перед сном. — всё также робко улыбалась она. — Составите мне компанию? Такому предложению я был только рад. И об этом я сообщил самой Адель. — С превеликим удовольствием! — Взяв её под руку, я повёл её в ближайшую гостиную. В холле был приглушен свет и бра горели через один. В замке была тишина. Мы шли и наслаждались этой тишиной. На Адель на этот раз было простое голубое платье. Без различных украшений или глубоких вырезов, лишь такой же голубой пояс. Пояс прекрасно подчеркивал её фигуру, а платье изящно сидело на своей обладательнице. Мы дошли до гостиной и удобно расположились на диване. В гостиной также приглушённо горел свет. К сожалению, Адель свет не нужен, а мне и такого достаточно. — Мы сегодня выезжали в город, и я кое-что увидел в плотницкой мастерской. — начал я аккуратно подводить к подарку. — И почему-то сразу подумал о тебе. И если ты позволишь, то я хотел бы тебе кое-что подарить. — Подарок? Мне? — она сказала это с такой радостной интонацией, будто подарки дарят ей крайне редко. Хотя, возможно, так и есть. — Я даже не знаю… — тут же потерялась она. Я же аккуратно положил на коленки Адель футляр с набором различных приспособлений для рукоделия. Она аккуратно стала его осматривать своими руками. Её пальцы скользили по выточенному рисунку, а Адель улыбалась так же, как Весперия, которая осматривала коробку с куклой. — Это шкатулка? — прервала она молчание. — Не совсем, — по-доброму усмехнулся я и помог открыть ей футляр. — Просто ты как-то обмолвилась, что одно из твоих любимых занятий — это вязать. Адель аккуратно ощупывала содержимое, а после того, как поняла, что находится внутри футляра, широко улыбнулась. — Спицы и крючки! — восторженно воскликнула девушка. — Какой большой набор! — она по очереди осматривала руками каждый инструмент. Наблюдать за её улыбкой одно удовольствие. — Благодарю! Это чудесный подарок. — Она подняла голову и попыталась на слух повернуться ко мне. — Не стоит. Я ещё кое-что приобрел. — И в руки ей вручил бархатный футляр с заколкой. — Надеюсь, этой вещью ты тоже будешь пользоваться часто. Адель также аккуратно ощупала футляр, а после самостоятельно открыла его. И стала аккуратно пальцами осматривать ювелирное изделие. — Это перо для чернил какое-то? — в непонимании спросила Адель. — Заколка. — коротко пояснил я. — Заколка? — удивлённо вторила Адель. Будто впервые держит её в руках. — Да, восточная. — я вытащил заколку из футляра и вложил в руки нежной красавицы, чтобы она лучше смогла её ощупать. — Никогда прежде мне такие вещи не попадали в руки. — она трогала цепочку и камни, которые висели на ней. — Позволь? Я аккуратно забрал заколку и, опираясь коленкой на диван, заколол шелковистые передние пряди на затылке девушки. Она же аккуратно потрогала заколку на своей голове. И снова заулыбалась. — Спасибо большое. — Её руки снова блуждали по футляру с инструментами. — А что тут изображено? — Птица не ветке. Почему-то она мне напомнила тебя, такая же певица. — А с чего такие мысли, что я пою? — засмеялась моя собеседница. — Я играла лишь при тебе, но не пела. — Как говорит моя дочь: «просто знаю»! — ответил я. Мы снова до самого утра провели в беседе с Адель. Я сообщил ей, что завтра прибудет принц Калеб. Адель пересказала мне недавно прочитанный роман. Вернее, служанка читает ей вслух, а она запоминает. Почему-то мне вспомнилось, как я задумался о том, что было бы неплохо втроём посидеть в беседке. Я, дочь и Адель. Я предложил эту идею самой Адель. И ей она очень понравилась, девушка согласилась и вдобавок предложила попытаться научить Весперию вязать. Утром я проводил Адель к её покоям, мы ещё немного постояли под дверьми. — Ты мне не поможешь? — неожиданно попросила Адель. — Конечно, — тут же отозвался я, даже не узнав саму просьбу. — Тогда идём. Адель потянула меня за руку в свои покои. Такого я не ожидал! Комната её была небольшая, разделена на две зоны, деревянной узорчатой перегородкой, по которой плющом росли цветы в больших горшках, гостевую и саму спальню. Также в комнате была дверь, наверное, в ванную комнату. Уточнять я не стал. Очень уютные покои в тёплых тонах. Вдоль одной стены стоял узкий, но длинный стол, на котором лежали вещи, которыми Адель могла сама пользоваться. Так же в углу ваза с свежими цветами. В комнате было чисто и свежо. Сквозь приоткрытые окна пробивались первые лучи солнца и звуки пения птиц. Девушка аккуратно вынула заколку из волос и сняла, пояс пытаясь с талии освободить платье. В голову сразу полезли самые разные мысли. Вернув заколку в футляр, Адель протянула его мне. — Мне нужно его спрятать. — прошептала она. — Если ты переживаешь за воришку, то его уже поймали, — я подумал, что она уже успела узнать о произошедшем инциденте. — Нет. Дело не в этом, но и сказать я не могу. — Она отчего-то погрустнела. — Неужто ты думаешь, что я не смогу тебе помочь? Я не стал забирать футляр и стоял вплотную к девушке. Как бы я ни искал ответа в её пустых глазах, так и не нашёл. Мне захотелось сильно обнять её, прижать к себе, приласкать и успокоить. Уберечь от всех обид и бед. Я так и поступил, аккуратно, словно она выплавлена из точащего горного хрусталя. Несмотря на все мои ожидания, Адель ответила взаимностью: она положила свою голову мне на плечи, я же гладил её по шелковистым волосам. Я не знаю, сколько мы так стояли, наслаждаясь моментом, всё это время я шептал на ухо Адель, что ей не стоит ни о чём волноваться и я смогу защитить её от любых бед. Она лишь улыбалась, считая мои слова глупостью. А во мне уже зрело точное решение! Я не смог выдержать и поцеловал её. Нет, это не был страстный и жадный поцелуй, он не был быстрым и ворованным. Это был просто самый нежный поцелуй, что я смог подарить девушке. Адель не отпрянула и не попыталась вырваться. Она лишь позволяла мне её целовать. Лишь спустя мгновение сама робко и неумело ответила мне на поцелуй. Я никогда прежде не ощущал в себе таких чувств. Чувство лёгкости. Меня уже ничего не беспокоили ни Мира с её замашками, ни интриги в доме Хамбл и история пропавших часов, которую мне ещё не рассказали. Даже приезд принца не важен и то, что Грозовой Придел закрыт. Сейчас нет важных вещей для меня.Только она…