Маскарад

С контейнером в руках в каюту генерала Хакса вошёл лейтенант Митака. — Ваш костюм на маскарад, генерал, сэр, — сказал Митака, не зная, куда пристроить свою ношу, от которой он хотел как можно скорее избавиться. И желательно, если Хакс решит проинспектировать содержимое уже после того, как отпустит лейтенанта. Хакс недовольно скривил губы. Вот только бала-маскарада, затеянного так некстати Верховным Лидером ему и не хватало! Работы по запуску Старкиллера были почти завершены, и у Хакса решительно не было времени на подобные глупости. Но Сноуку об этом не скажешь. — Поставьте сюда, — произнёс генерал, указывая на маленький столик, продолжая читать что-то более полезное, нежели информацию о предстоящем мероприятии. — Вы-то кем будете? — Капитан Лорт Нида, сэр, — ответил Митака. — Поздравляю или нет. Помниться, капитана задушил лично Дарт Вейдер, а за лорда у нас Кайло… Кто там мне достался, кстати? — Принцесса Лея, генерал, сэр, — нервно сглотнув, ответил Митака. — Принцесса Лея?! — не веря своим ушам, переспросил Хакс, отрываясь от рабочего документа. Какого хатта?! — Вы ничего не напутали, лейтенант? Хакс встал из-за рабочего стола и теперь нетерпеливо открывал контейнер, в котором оказалось белое платье сенатора, парик и косметика. — Мне не положено об этом говорить, но Кайло Рен лично просил Сноука выбрать для вас эту роль, генерал, сэр, — тихо проговорил Митака. — Кайло… вот мерзавец, — далее следовала непереводимая тирада на хаттском. Лично попросил он, сволочь такая. Как ещё золотое бикини не выбрал! Спасибо и на этом. — А никого, кроме Леи не осталось что ли? Таркин, к примеру? — Таркиным будет генерал Прайд, — ответил Митака, и зачем-то добавил про то, что в связи с этим роль Натаси Даалы досталась капитану Фазме. Интересно девки пляшут, как сказал бы капитан Кеннеди. Но Хакс ограничился лишь тем, что отметил в своей памяти сей примечательный факт. Совпадение? Нет, не думаю. Надо будет потом при случае расспросить об этом Фазму. Ибо здесь открываются воистину интересные перспективы… — Прайд, ну конечно, — Хакс задумался, перебирая в памяти знаменитые исторические фигуры. — Директор Кренник? — Директор Кренник тоже уже занят. Капитан Кеннеди. — Капитан Кеннеди? Да какой из него инженер? Арманд Айсард? — Директором Имперской разведки на балу будет Исанне Айсард, генерал. — И кому же у нас повезло стать Снежной Королевой? — Сначала хотели выбрать Рей Слоун, но оказалось, что у адмирала слишком тёмный цвет кожи и белила поверх смотрятся просто ужасно, поэтому адмирал будет гранд-адмиралом Трауном. — Синий цвет, значит, лёг нормально? — Да. А роль Исанне отдали генералу Амрет Энгель. — Слушайте, а есть полный список? — Да, генерал. Есть в рассылке у всех участников. Вам тоже отправляли. Хакс порылся во входящих письмах на планшете, отыскал нужное. Отпустил Митаку и принялся за изучение информации, решив, что Старкиллер всё-таки подождёт… Адмирал Кендал Оззель — генерал Домарик Куин. Видимо, ещё одна жертва. Интересно, когда успел перебежать дорожку или прищемить хвост Кайло? Адмирал Фирмус (Сорел) Пиетт — капитан Эдрисон Пивей. Наоборот, отличился чем-то перед начальством? Генерал Баст — адмирал Френтисс Грисс. Ну, этого определённо Таркин-Прайд за собой хвостиком протащил. Собственно, список был длинным и включал в себя гораздо больше имён. Но все более или менее значимые фигуры были заняты. А ему досталась роль принцессы Леи. Хакс решил, что при случае лично убьёт Кайло Рена. А на Прайда-Таркина обязательно сбросит шарик с водой, как когда-то и сделала Лея. Хакс в своё время читал мемуары алдерааснкой принцессы, и потому сейчас в памяти сами собой возникла парочка-другая весьма занимательных эпизодов. Принцессу Лею тебе подавай, ублюдок? Хорошо. Будет тебе принцесса Лея. Такая принцесса Лея, что вы все там не геройски погибните при взрыве «Звезды Смерти». *** Императором был, конечно же, Сноук, сменивший золотой балахон на классический тёмно-ситхский. Алая гвардия осталась в своей любимой — красной — расцветке, только фасон доспехов другой. Рядышком с Императором-Сноуком крутилась Иссане-Энгель с разноцветными линзами в глазах, пользуясь представившейся возможностью обеспечить себе карьерный рост, а то и стремительный взлёт. Вокруг Тарккина-Прайда собралась старая «старая» гвардия, разбавленная несколькими новыми кадрами. Натаси-Фазма хоть и была без шлема, но разглядеть её настоящую под слоем грима было весьма проблематично. Голубой (а Хакс наверное единственный из ныне живущих, кто знал какого цвета глаза у капитана) цвет глаз был скрыт под цветными — зелёными — линзами. Коротко-стриженная блондинка превратилась в этот вечер в роковую рыжую бестию в вечернем платье вместо доспехов и мундира. В обще-то в Империи был ещё один популярный рыжий персонаж, но наличие рядом одного конкретного гранд-моффа всё же говорило о том, что это именно Даала, а не Рука Императора. Кренник-Кеннеди меланхолично пил, и терпел домогательства от переодетой Галеном Эрсо девушки. Чуть позже, ближе к концу мероприятия, по причине достаточного употреблённого количества алкоголя, решил-таки домогательствам уступить. Лорт-Митака был, кажется везде, на правах распорядителя сего безобразия, переходя от одной компании к другой, направляя разговоры в нужное, историческое, русло, напоминая участникам мероприятия те или иные события из жизни героев, чьи маски они сегодня примерили на себя. Лея-Хакс отбивалась от посягательств на своё личное пространство со стороны парочки другой моффов, пока благоразумно избегая одного конкретного гранд-моффа, намереваясь устроить грандиозный скандал чуть позже. Вейдер-Кайло явился в весьма неожиданном образе. Все ждали чёрного гиганта в гротескной маске, а вместо этого явился Вейдер, только что перешедший на Тёмную сторону Силы и ещё с полным набором конечностей. Не в меру большие уши Кайло прятались за тёмно-каштановыми прядями волос. Компанию ему составляла Падме Амидала в легкомысленном светлом платье, больше подходящем для отдыха на озере, чем для вечернего мероприятия. Лея-Хакс порылась в памяти: список ролей королеву, а затем и сенатора от Набу, не включал. Принцесса Алдераанская присмотрелась повнимательнее к этой гостье, пытаясь угадать, кто это на самом деле. Но тайна так и осталась неразгаданной, наверняка кто-то из рыцарей Рен… Лея-Хакс отпустила язвительный комментарий в адрес, посмевшего к ней пристать Хана Соло. Персонаж, тоже бывший, кстати сказать, в списке. И как только туда затесался? Наверняка кадетом. Ан нет, версия в доспехах, спасающая принцессу из тюремного блока. Лея-Хакс последовал примеру Кренника-Кеннеди и решила пережить это, с позволения сказать, торжество, в состоянии алкогольного опьянения. И, кажется, решительно перебрал. Но трезвым участвовать в этом было просто невозможно. Хан Соло (переодетый штурмовиком) так легко не сдавался и вился вокруг весь вечер. Публика перешла от чинных разговоров к танцам, которые с каждой мелодией уходили всё дальше и дальше от понятия бальных, превращаясь в неконтролируемый попатряс под гитарные переливы, ударное бум-бум-бум барабанов. Под зажигательные мелодии Max Rebo Band собрание перестало быть почтенным, пускаясь во все тяжкие. Исторические личности перемешались, образуя не соответствующие светской хронике того времени парочки. Пользуясь царящей неразберихой Лея-Хакс послала Соло по известному адресу, очень далеко и надолго, намереваясь на правах матери заняться воспитанием нерадивого сына, планируя как минимум оттаскать мерзаца Кайло за уши. Неувязка состояла в том, что в текущем пространственно-временном отрезке Лея приходилась дочерью Вейдеру. И папа был очень недоволен, что его отвлекли от мамы. Дочь очень сильно поругали, применив излюбленный приём с удушением. *** Тот факт, что принцесса Алдераанская проснулась в камере ясно свидетельствовал, что накануне что-то пошло не так. Грандиозный одиозный план Леи-Хакса показать Вейдеру-Кайло где гунганы зимуют не удался. В теле болело буквально всё. Парик с пучками-баранками давил нещадно, казалось, весив сегодня гораздо больше, чем вчера. Белое сенаторское платье натирало в самых неожиданных местах, пропахшая насквозь потом ткань откровенно бесила, но возможность переодеться пока не представилась. Болеть умудрялась даже накладная грудь, ибо бюстгальтер пополз куда-то вверх, всего на пол сантиметра, но как же неудобно! Попытки поправить дело успехом не увенчались, стало, кажется, ещё только хуже. Пришлось расстегнуть ненавистный предмет и вытащить его через рукав. Как ни странно, накладная грудь после проведённого манёвра осталась на месте, а должна была упасть… Видимо, крепилась ещё на что-то. Сапоги. С сапогами, как ни странно, всё было нормально. Идеально подобранный размер, спасибо Митаке. Лея-Хакс поднялась по ступенькам, намереваясь открыть дверь камеры. Дверь предсказуемо не открылась. Принцесса выругалась, незамысловато, но ёмко. Дверь открылась. На пороге стоял Дарт Вейдер и пара штурмовиков, один из которых нацепил на неё наручники. Хакса посетило очень плохое предчувствие. Перед глазами замерцали золотые искры, а когда рассеялись, вместо штурмовиков её сопровождали техники в чёрных мундирах. За спиной всё также шагал Вейдер. И тут он вспомнил, что всё это значит. Светский раут, плавно перетёкший в банальную пьянку-гулянку был только первой частью мероприятия. Второй значилась ролевая игра по мотивам событий, развернувшихся на первой «Звезде Смерти» более тридцати лет назад. Его Верховное Лидерство решил как следует поразвлечься и понаблюдать за спектаклем, превратив подчинённых в актеров. Вероятно, Сноуку решительно нечем было заняться, более полезным, имеется в виду… Золотые искры вспыхнули снова, а успокоившиеся было нервны, расшалились вновь, пронзив неприятным осознанием правды: всё слишком похоже на правду, слишком настоящее. Не блестят привычно отполированные до блеска стены и пол, а дизайн рабочих станций решительно устарел. Хакс смотрит на своё отражение в единственной доступной ему отражающей поверхности — шлем одного из техников. И видит лицо принцессы, слишком настоящее. Гримеры, конечно, постарались на славу, но не настолько… Нет, этого не может быть. Или может? Да, нет. Это всё игра. Только вот ему отчаянно чего-то не хватает. Чего-то что всегда было неотъемлемой его частью. Сложенные внизу живота руки не чувствуют под тканью очень важной детали. Хакс плотно сжимает губы, чтобы не закричать в голос. Твари, вы что со мной сделали? В мозгу крутятся мысли обо всём сразу. Что он отрежет это самое Кайло, как только до него доберётся. Что кто-то за это очень дорого заплатит помимо Рена. Может быть даже сам Сноук, ситхов экзот! И все они, суки, принимавшие участие… А может пространственно-временной разрыв и вы, генерал, попали в тело принцессы Леи? Совершенно безумная мысль, за которую он, однако же, отчаянно, изо всех сил, цепляется. Да, что если… Вот, именно, так оно и есть! А не кастрация во имя не пойми чего. Осталось вспомнить, понять, как он здесь оказался и соответственно вернуться домой. Тем временем они добрались до мостика «Звезды Смерти». В обзорном иллюминаторе виднелся голубой шарик Алдераана, родной планеты принцессы Леи. До ноздрей Хакса отчетливо донёсся приторный запах лавалле, сочного растения c пурпурными цветками. Любимый аромат гранд-мофаа, а потому и самого Армитажа. Таркин был его кумиром, и он знал о нём практически всё. Даже такую малость, как избранный губернатором парфюм, в самом деле, очень эксклюзивная информация. — Губернатор Таркин, — женский голос казался Хаксу чужим. Собственно, таковым он и являлся. Стоящий перед ней мужчина отвесил короткий поклон, как всегда предельно вежливый и корректный, даже с врагами. Можно даже сказать, особенно с врагами. — Так и знала, что именно вы держите Вейдера на поводке. Узнала ваше зловоние, едва ступив на борт. Слова срывались с её губ против воли, кажется, сами собой. Те, что Лея должна была произнести. Хотя Армитажу и хотелось сказать другие. Таркин! Таркин! Таркин! Кумир его детства и юности. Хотелось отойти подальше, завернуть за угол и истерично попрыгать на месте от переизбытка чувств. Гранд-мофф Таркин собственной персоной! Аааааааааааааааааааааааааа! Размеренное дыхание повелителя Тьмы фоном. Вейдеру абсолютно всё равно. — Очаровательны до самого конца, — Таркин зло усмехнулся. Пальцы коснулись подбородка принцессы (у принцессы предательски задрожали коленки). — Вы и представить себе не можете, как тяжело мне было подписать приказ о вашей казни, Ваше Высочество. — Удивлена, что в вас нашлась капля храбрости, чтобы самому завизировать приказ. — Принцесса Лея, перед вашей казнью, я хочу пригласить вас на церемонию запуска этой боевой станции, — Таркин развёл руками, из голоса пропали последние нотки аристократического очарования и напускной весёлости. Теперь он был абсолютно серьёзен. — Ни одна звёздная система больше не посмеет перечить Императору. — Чем крепче вы сожмёте кулак, тем больше звёздных систем выскользнет сквозь ваши пальцы, губернатор, — ответила на это Лея. Прекрасные длинные пальцы, которым Хакс всегда завидовал. — Только не после того, как мы продемонстрируем мощь этой боевой станции, — Таркин назидательно поднял указательный палец. Из-под оливкового рукава кителя (виднеется также светлая подкладка) показалась белая ткань форменной рубашки. Сам Хакс предпочитал строгий чёрный, но на гранд-моффе оливково-серый смотрелся идеально. Раскроем маленькую тайну, Армитаж только так и научился отличать оливки от маслин, вечно путая плоды, и каждый раз ему приходилось вспоминать про цвет имперских мундиров, чтобы их различить. Оливково-серый, зелёный, значит, перед ним оливки. И соответственно маслины чёрные. — В некотором роде вы сами выбрали планету, которая будет уничтожена первой. Поскольку вы не обнаружили особого желания поведать нам, где расположена база повстанцев, я полагаю уместным выбрать в качестве альтернативной цели вашу родную планету Алдераан. Сказать по правде, это была любимая часть Армитажа. Он много раз представлял себе лицо принцессы Леи в тот момент, когда этот почти светский, если не учитывать что они с губернатором стояли на мостике боевой станции, а не в зале приёмов Императорского дворца, обмен любезными колкостями заканчивался серьёзной угрозой со стороны Таркина. Не пустые слова губернатора наверняка заставили принцессу вмиг смертельно побледнеть и растерять все остатки своей храбрости, маска язвительной стервы слетела с принцессы в один миг. — Нет! Алдераан — мирная планета, у нас нет оружия! Вы же это не всерьёз… — милое личико не на шутку встревожено. — Вы предпочитаете иную цель? Военную цель? — голос губернатора как никогда резок и остёр сейчас. Конечно, он серьёзно. Голубые глаза губернатора отливают в холодную синеву. Губы плотно сжаты в тонкую линию. Глупые любезности кончились. — Тогда назовите систему. Лея не смеет сдаваться. Не смеет назвать цель. Таркин теряет терпение, угрожающе надвигаясь, приближаясь к ней. Лее страшно. Но отступать некуда, за спиной принцессы стоит Вейдер. Армитаж в восторге. — Я устал задавать вам вопросы, поэтому спрашиваю в последний раз: где база повстанцев? Лея должна смотреть на родную планету, на обзорном экране. Хакс выпадает из роли, не считая нужным отказывать себе в этом маленьком удовольствии: смотреть на своего кумира, стоящего сейчас так близко. Он идеален. Величайший гранд-мофф Империи. Создатель Доктрины Страха. Человек, командовавший первой «Звездой Смерти». Уилхафф Таркин. — Дантуин, — выдыхает, наконец, принцесса, не в силах больше сопротивляться. — Они на Дантуине. — Видите, лорд Вейдер, она может быть разумной, — произнёс Таркин, а затем всё равно приказал стрелять по Алдераану. Собственно, ничего удивительного. — Продолжайте операцию. Вы можете стрелять по готовности. — Что?! — воскликнула всё же принцесса. Ибо Хакс знал, а Органа нет. — Вы слишком доверчивы. И потом, Дантуин слишком далеко, чтобы демонстрация была эффектной. Но не волнуйтесь, мы разберёмся с вашими друзьями-повстанцами сражу же после этого. — Нет, — принцесса подалась вперёд, касаясь губернатора. Рука в чёрной перчатке притянула её обратно, к себе. Криффов Вейдер. Он никогда не нравился Хаксу. Что-то, наверное, разлитый в крови алкоголь, подвигло принцессу на продолжение: — Вы не можете уничтожить Алдераан, губернатор, ибо тогда пропадёт ценнейший сорт вина, — стоило произнести это вслух, и Хакс тут же осознал всю глупость сказанного. Всю нелепость и тщетность попытки. Однако Таркин приподнял руку в жесте, означающем, что с большим взрывом стоит повременить. Настолько большой ценитель Алдераанского красного? — Наверняка можно вырастить его и в колониях? — спросил губернатор. — Нет, в колониях — это совершенно не то, — ответила принцесса. — Не знал, что вы злоупотребляете, принцесса. Ай-ай-ай, как нехорошо! — губернатор снова вернулся к этому любезному тону. Принцесса — обычная пьяница. — Красное вино полезно для крови. — Но разрушает печень. — Зависит от количества и качества употребляемого напитка. Не каждый же день и не бутылками же. Исключительно, если есть повод и подходящая компания. «Звёзды, что я несу?» подумал Хакс. Но было уже поздно. Таркин задумчиво коснулся своих губ указательным пальцем. Размышляя, очевидно, взвешивая все «за» и «против». Техники покорно ждали. И потом даже не обсуждали странного решения губернатора не взрывать Алдераан. В памяти была жива сцена с человечком, выброшенным в открытый космос с включённым комлинком. Предсмертные крики отбили у подчиненных иметь своё мнение относительно тех или иных поступков гранд-моффа навсегда. — Мы вернёмся к этому разговору чуть позднее, принцесса. Курс на Дантуин. А дальше всё было как в тумане. Вероятно, ему не следовало пить самогонку Кеннеди. *** Хакс проснулся и очень сильно пожалел об этом. Почесал лоб, на кончиках остались следы пудры, запустил пятерню в волосы: парик отсутствовал — и это хорошая новость на самом-то деле. Рядом на кровати с ним лежала Фазма. А вот это новость неоднозначная. Кровать была широкой, и рядом с Фазмой, не рядом с Армитажем, что уже хорошо, обнаружился Прайд. Чёрт, что вчера было-то? Только не говорите, что… Нет! Нет! Нет! Не надо. Хакс хотел было тихо миро смыться, избежав явно надвигающееся неловкости, но не получилось. Капитан проснулась. — Доброе утро, генерал, — почти, как ни в чём не бывало, произнесла женщина. Разве что хриплым голосом. — Доброе? Не уверен, — ответил Хакс. А затем решил, что надо всё-таки прояснить ситуацию. Аккуратненько так. — Что вчера случилось? — Не помните? — с лёгкой ехидцей в голосе спросила Фазма. — Не помню, — в тон ей, елейно ответил Хакс. — Так что просветите. — Хорошо. В общем, сначала вы приставали к Кайло-Вейдеру, были посланы. Почти задушены. С горя прибились к Креннику-Кеннеди, выпили его фирменной настойки и пошли испытывать удачу ещё раз. Ну и подрались с Амидалой. — Кошачья драка! — радостно завопила разгорячённая публика. Амидала и вправду расцарапала Лее лицо. Хакс не по-джентельменски заехал женщине по морде лица. Вейдер-Кайло лишь маньячно и самодовольно (ещё бы, целых две персоны сражаются за его внимание!) усмехнулся, по привычке заправляя прядь волос за ухо. — Потом решили, что Вейдер вам неинтересен, и прошли приставать к Таркину. — По всей видимости, успешно, — Хакс помрачнел, глядя на спящего адепт-генерала, уже без грима. Как и все они. — Да не переживайте вы, генерал, у вас с ним ничего не было. У меня — было, у вас — нет, — поспешила успокоить Хакса Фазма. — Точно? А почему я тогда в кровати? — Когда все начали потихоньку расходиться, вы увязались за нами, требуя не взрывать Алдераан, ибо там делают лучшее во всей галактике красное вино, по сравнению с которым Набуанское красное, цитирую: гадость гадская. Таркин, т.е. Прайд, обещал вам, что не будет взрывать ничего сегодня. Ни Алдераан, ни Дантуин. Да, вы предлагали альтернативу. Потом вы немножко успокоились, свернулись калачиком в кресле и уснули. Я вас потом на кровать переместила. — Собственно, зачем? — Не надо было? Буду теперь знать. В следующий раз обязательно оставлю вас в кресле, генерал, чтобы потом у вас всё болело от сна в неудобной позе. — Ладно, спасибо, Фазма. Потом он вызвал Митаку, тот принёс форму, и Хакс решил, что не будет проверять на месте ли Алдераан сейчас. Ибо у генерала, не смотря на рассказ Фазмы, ещё оставались сомнения относительно того, что же в действительности произошло… А ещё он решил, что не будет помнить всё то, чего не было, пока на нём было сенатское белое платье. Где-то там, между мирами, в пространстве и времени, переливающимися золотыми искрами. Решить-то решил, но… Пальцы губернатора касаются подбородка принцессы, снова. Перелёт до Дантуина надо чем-то заполнить. Он предпочитает продолжить разговор не на мостике и не в камере, приглашая Лею в свою каюту. Пушистый ковёр на полу. Холодное оружие — нож — на столе вместо рамки с фото, как то бывает у нормальных людей. Речь заходит о роспуске Сената. — Этого следовало ожидать, — замечает принцесса. — Сенат давно уже выполнял скорее декоративную функцию. — Вот как? Не ожидал, что вы настолько проницательны, принцесса, — произносит Таркин, подавая девушке бокал вина. Эриадуанского солнечного, белого. — Вы вообще многого обо мне не знаете, губернатор, — она берёт бокал, вдыхает аромат, и только потом делает первый глоток. Маленький, аккуратный. Таркин усмехается, отдавая должное своей порции. — Сенат перестал быть эффективен уже в последние не то что годы, десятилетия существования Республики. Его роспуск был неизбежен. Мне вообще странно, что Император не сделал этого раньше, почти сразу после провозглашения Империи. Ведь разработанная вами система секторального управления куда эффективнее, губернатор. — Действительно, сейчас мне кажется, что я вообще ничего о вас не знаю, принцесса, — только и ответил Таркин. Эта Лея вела себя как минимум странно для приговорённой к смерти мятежницы. Он разглядывал её будто диковинную зверушку. Она в свою очередь со странным, не обычным, но всё таким же провокационным вызовом, смотрела на него в ответ. И тёмные карие глаза смотрели на него с нескрываемым восхищением. А вот это более, чем странно. Почти пугающе, а в этой жизни, мало что могло испугать гранд-моффа. Почти. Самую малость. Скорее даже просто застав губернатора врасплох. Он не ожидал, что она, принцесса Алдераанская, эта упрямая девчонка, может, смеет, смотреть на него так. Жадно. Восхищённо. Кажется, в намерении запечатлеть в памяти черты его лица, впечатать калёным железом в подсознание. Влюблено?