Витраж с ликом бога

Раматтра хромая идёт по полуразрушенному полу когда-то величественного храма. Вокруг валяются стены здания, точнее то что от них осталось, битое стекло когда-то прекрасных витражей. И он словно этот храм был сломлен очередной битвой за свой народ. Одна нога волочилась за ним еле держав все части на болтающихся проводах. Грудную клетку будто разорвало изнутри скручивая железные рёбра. Лицевая пластина, что защищала хрупкие глаза откололась показывая внутренности. Но не смотря на все эти увечья он ещë не упал. Пока ноги его двигаются, а мысли копошатся внутри головы он жив. И идëт просить благословения. — Мой бог… — Он падает на колени перед единственным полностью уцелевшем витражом где был изображëн омник с шестью светящимися руками. — Я был сломлен в битве за свой народ. Я вёл их, направлял и уверял, что впереди им нечего боятся, ведь мы были вместе. Но как мы были слепы. Люди снова дали нам отпор. Я напуган, истощён. Мои глаза закрыты, прошу, направь меня на путь праведный. Я чувствую что вот прийду к цели но что-то туманит мой разум. Яви мне свой лик. Раматтра складывает руки в мольбе. Он знает, молитва его дойдëт тому для кого она была сказана. Он чувствует тепло исходящее от витража, это значит что Бог уже здесь. Он касается его одной из своих божественных рук и Раматтра чувствует, как тело его постепенно начинает исцеляться. — Твой путь был сложен, я вижу это. Ступай же и найди новый, тот, в котором ты обретёшь покой. Таково моё наставление. Раматтра видит его. Дзенъятта. Тот, кто стоял выше всех омников, выше его самого. Тот, кто отвечал на все молитвы даруя благословение в своём храме. Тот, кто всегда был на его стороне. Он выглядит как один из тысячи омников. Такой же, совершенно ничем не отличаясь от них. Потому что он был ближе к ним, как никто другой, потому что был одним из них, не выше, не важней. Именно это делало его таким тёплым. Раматтра чувствует, как восстановилась нога, как лицевая пластина снова скрыла его глаз, как грудная клетка заполнилась жизнью. Он был исцелён. — Я чувствую эту энергию. Я последую совету и поведу свой народ дальше, это наш путь, который мы строим вместе. Благодарю. Раматтра встаёт на колени и берёт свящённую руку что держала его всё это время, целует в благодарность. Дзенъятта молчит. Он знает, он снова не правильно понял его наставление. Он никогда не просил его сражаться дальше, наоборот, забыть о этой бесполезной бойне, начать жить заново, под его крылом. Сколько раз он видел его разбитым и сломанным? Каждая рана на его теле словно делало больно ему самому. Но Дзенъятта всегда отпускал его. Потому что знал, что таким он видит свой путь и боги не в праве вмешиваться в этот цикл. Раматтра уходит вдохновлённый, как и всегда, ведь его путь благословил бог, он сказал, что он будет удачным, он дал ему своё наставление. Наставление, которое было понятно лишь ему… И действительно. Уже долгое время Раматтра не проиграл ни одного боя. Может, люди стали слабы, может они наконец начали сдаваться? Раматтру не мог не радовать такой исход событий, ведь он верил, что это всё благодаря божественной силы Дзенъятты. Поэтому время от времени, в мирное время, вдали от боёв, он приходил к нему в храм и постоянно рассказывал о том, чего он смог достичь благодаря ему. Он лежал в его ногах, пока Дзенъятта гладил его по волосам и согревал своими шестью руками. — Я уверен, совсем скоро мы одержим победу в этой войне и тебе не прийдётся ютится в разрушенном храме. Мы возведём тебе новый, большой и величественный, который достоин лика бога. Дзенъятта кивает. Он никогда о таком не просил. Ему было уютно и здесь. Отсюда он видел мир, наблюдал за другими и наслаждался природой. К нему никто не приходил кроме Раматтры, но он никого другого и не ждал. Может, для бога это было эгоистично, но всего чего он хотел, чтобы Раматтра был рядом. Вся эта война не имела для него никакого смысла, но если для Раматтры это важно, он будет его направлять. Но вот шло время. Люди окрепли и встали на ноги, набрались сил, чтобы дать отпор. Раматтра начал терпеть поражения, он снова был сломлен. Он злился больше на себя за то что ослаб, он должен быть всегда начеку, всегда думать о будущем, но разум его был в тумане. Он старался биться сильнее, думать глубже, но народ его слабел быстрее чем он придумывал новый план. И вот он снова пал… Сломленный, падший, помнящий лишь одну дорогу, лишь одно лицо он ползёт к храму, чтобы помолиться. — Мой бог, прошу яви свой лик. Я добился столько побед благодаря тебе, но мой взор снова туманен. Я боюсь что будущее для моего народа станет тёмным и в этом моя вина. Прошу, наставь меня. Он снова чувствует тепло. Одна из рук бога касается его подбородка поднимая голову выше, другие две тянутся к талии обвивая еë вокруг, остальные дотрагиваются его головы, поглаживая. — Твой путь был долгим. — Он слышит голос. — Прошу, хватит изматывать себя и вести эту войну. Никто не выиграет в ней, каждая сторона теряет так много жизней. Что если одна из них будет твоя? Дзенъятта смотри ему прямо в глаза, Раматтра вздрагивает. Он никогда не слышал, чтобы его бог говорил так. Неужели он не верит в его победу? — Поэтому мы и должны сражаться дальше. Каждая из падших жизней показала нам, что мы обязаны победить, что все они не ушли напрасно. Если мне нужно будет отдать свою жизнь ради победы, я не буду против. Он чувствует, что с Дзенъяттой стало что-то не то. Он словно похолодел от этих слов, замер не в силах сказать что либо ещё. Его бог был напуган. — Прошу, подумай о себе. — Словно выдавливая из себя говорит Дзенъятта. — Подумай о том, что хочешь ты. — Я хочу привести свой народ к победе. Хочу отомстить за всю боль, что он чувствовал так долго. Хочу показать, что все усилия, что ты приложил ко мне были не зря. Раматтра отвечает искренне, от самого сердца и бог не может ему противиться. Он держит его шестью своими божественными руками видя будущее своими девятью глазами, но не может пойти против того, чьë сердце чисто так же, что и свет что идëт из его рук. От своего собственного бессилия он спускается ниже к земле и отпускает Раматтру. — Тогда иди вперёд. Иди и не останавливайся. Больше никогда. Ради своего народа и цели, к которой ты стремишься. Только выполни одну просьбу. Не думай обо мне, когда будешь в бою. Забудь моё имя и лик, думай о своём народе. Только он тебя поддерживает. Он хочет отвернуться, но Раматтра берёт его за руку и тянет к себе. Тот совершенно не сопротивляется. — Мой бог, я чувствую что что-то не так. Вы видели в будущем что-то иное? Дзенъятта не хочет отвечать и не хочет снова вспоминать что видел. Он обнимает его с тяжестью и грустью на груди. Он не хочет, чтобы он уходил… Тишина заполняет храм, она словно давит на них обоих. Каждый из них хотел что-то сказать, но не мог. В груди была тяжесть, в голове ни одной мысли. Всё что они могли сейчас чувствовать это тела друг друга. — Пожалуйста, приведи свой народ к победе и выполни свою мечту. — В заключении говорит Дзенъятта и отпускает его. Раматтра лишь смотри ему в глаза и не может ничего сказать. Они оба знают, что слов здесь больше не нужно, они только сделают больнее. Он делает шаг назад, кланяется и уходит. Дзенъятта уже не смотрит ему вслед, только слушает шаги, что так медленно ступают по плитке храма. Первый, второй, третий… А потом вечная тишина.