Надежда Героя Щита III

«Что это было за&^%$?!» Воспоминание о сне быстро покидало его разум, но его тело все еще неудержимо тряслось. Его дыхание было паническим. Он свернулся клубочком в позе эмбриона и зажал голову коленями. Ему приснился плохой сон. «Нет, это не может быть правдой. Я бы не стал убивать всех этих людей! Я бы не причинил…» — Сэр Наофуми, вы в порядке? Наофуми посмотрел вверх. Хотя в камере было еще темно, он видел, как Эклер начала садиться и тереть глаза, как будто ее только что разбудили. Наофуми работал над тем, чтобы делать глубокие вдохи вместо паники. Когда он это сделал, остальная часть кошмара исчезла на задворках его разума. Теряя свое значение, пока не осталось только воспоминание о том, что он проснулся от какого-то кошмара. — Я в порядке. — Вы уверен? Это звучало как… — Опять же, я здесь, чтобы увидеть Героя Щита… и Рыцаря Эклера. — Голос раздался за пределами их камеры. Двое повернули головы. Прежде чем Наофуми успела даже попытаться использовать это как предлог, чтобы сменить тему, Эклер встала с кровати и с удивлением посмотрела на дверь камеры. — Ни за что… до страны Фобли три недели… как она уже здесь? Теперь, когда он не так паниковал, Наофуми понял, что его пульсирующая головная боль прошла. И хотя теперь, когда в его организме не было седативных средств, он чувствовал себя голодным, он чувствовал себя странно освеженным. Прежде чем он успел подумать об этом, голоса снаружи снова заговорили. — Принцесса Мелти, мне очень жаль, но я не могу позволить вам встретиться с ними… — У меня есть приказ от Королевы. Мой Отец также дал свое разрешение. Я увижу Героя Щита и Рыцаря Эклера. Теперь откройте их камеру. — сказал молодой, властный, девичий голос. — Но, но Герой Щита опасен! А Рыцарь был обвинен убийстве первой принцессой и все еще ожидает суда! Вы можете оказаться в опасности, если я впущу вас туда… — Может, мне еще раз повториться? Ты смеешь не подчиняться королевскому приказу, данному и королем, и королевой? Наофуми и Эклер подошли поближе к своим кроватям, чтобы подслушать следующую часть. Стражник бормотал снаружи, пытаясь придумать, что сказать. — Вы забыли, кому принадлежит власть в этой стране? Мне сообщить моей матери о вашем неподчинении ее приказам? … — Нет, прямо сюда, Вторая Принцесса! Наофуми и Эклер переглянулись. — Похоже, вы имеете представление о том, кто там? У Эклер наконец-то появилась улыбка на лице. На ней это выглядело хорошо, несмотря на относительную темноту комнаты. — Я не могу в это поверить. Наконец-то она пришла. Наконец-то кто-то пришела за мной… — А кто именно пришел за нами? — спросил Наофуми, звуча немного расстроенным. «Почему она просто не сказала мне, кто это, черт возьми? Не говорите мне, что это будет какой-то большой разоблачающий образ, в котором никто не говорит главному герою, кто на самом деле придет, пока он или она не появится! Фу.» Он действительно хотел думать об этом мире как о реальном мире. Но не только игровая механика, но иногда и поведение людей могло изображать происходящее из аниме, легкого романа, манги или игры. Прежде чем Эклер сказал что-то еще, замок в двери камеры щелкнул, а затем она открылась. Свет факелов залил темную комнату, почти ослепив Наофуми, так как его глаза привыкли к темноте. — А теперь вернись к своему посту. — В дверном косяке стоял долговязый рыцарь, одетый в доспехи, которые казались ему на два размера больше. — Но, но, миледи, эти двое… — Рыцарь со страхом смотрел на них двоих, когда говорил. Наофуми все еще не мог видеть, с кем он разговаривал. Тем не менее, он сделал самое угрожающее лицо. Бедняга чуть не обоссался от ужаса. Он, он даже не мог напасть на парня, и он боялся, что собирается его избить. Он почти мог представить, как Рафталия читает ему лекцию за то, что наслаждается испуганным лицом этого человека. Затем он представил, что придумает какой-нибудь язвительный ответ, который приведет к тому, что они будут по-детски пререкаться друг с другом… затем он представил, как они в конечном итоге идут на компромисс и обнимаются… она напомнит ему, что любит его, и он ответит, что знает это. . А потом Фило прерывала, и они вдвоем играли с ней и продолжали дальше, как ни в чем не бывало… их отношения стали крепче прежнего… Он действительно скучал по ним двоим. Прошло всего два дня. И все же это было похоже на две жизни, хотя большую часть из них он спал. — Я буду в порядке. Оставь нас сейчас же. Рыцарь, наконец, покинул дверной проем, и лицо Наофуми поникло. «Что бы я отдал, чтобы снова увидеть их обоих». Пока Наофуми застрял в своих депрессивных мыслях, задаваясь вопросом, что сейчас произойдет, его цепи и эклеры волшебным образом освободились и упали на пол. Он чувствовал, как прилив энергии хлынул обратно в его существо от действия. Он удивленно потер запястья. Депрессивные мысли, над которыми он размышлял, были отброшены далеко. — Хорошо. Я не ожидал этого. Эклер выглядел очень восторженным. Она так и не сказала, кто их видел! Но троп или нет, теперь он действительно начал чувствовать надежду, что, возможно, кто бы это ни был, он был здесь, чтобы помочь им! « Давай! Просто явись уже, черт возьми!» Наофуми пристально смотрел на дверной проем. … Наконец, маленькая, лет десяти, девочка вошла в поле зрения фонарика перед дверью камеры. Первое, что Наофуми заметил в ней, было количество синего цвета. Ее волосы были голубыми. Ее глаза были голубыми. Две ленточки, скрепляющие ее две кудрявые голубые косички, тоже были голубыми. И помимо различных белых участков на ее причудливой одежде с рюшами, ее наряд был почти полностью синим. Было много синего, чтобы принять его. Наофуми ожидал чего-то немного… большего… — Принцесса Мелти! Вы не представляете, как приятно снова вас видеть! Мелти счастливо улыбнулась своей подруге, когда она вошла и взяла ее за руки. — Я тоже рада тебя видеть, Эклер. — Принцесса… Мелти? — в замешательстве спросил Наофуми. Эта маленькая голубая лоли… была принцессой?! — Да, сэр Герой Щита. Я принцесса Мелти Мелромарк. Дочь Олткрея и Миреллии К. Мелромарк, нынешняя наследница престола. — Она сказала по существу формально. Если ее одежда еще не отражала ее королевский статус, то ее формальный тон, безусловно, делал это. — Я здесь, чтобы определить, виновны ли вы в том, в чем вас обвиняли, и если вы не виновны, я должен освободить вас и убедить вас обсудить все с моим отцом. В конце концов, между нами не может быть ссор, если мой мир хочет пережить Волны Катастрофы. _________________________________________ За неделю до того, как Наофуми был схвачен. … Получеловек Хакуко, Доу-Лон, медленно открыл глаза, обнажая свои золотистые зрачки. Он лежал на чем-то мягком и был укрыт чем-то теплым. Наверху он увидел деревянный потолок. «Что… за…» Это был рай? Но если это так, почему он чувствовал себя таким усталым… он думал, что небеса будут более энергичными, чем это. Но он чувствовал себя таким вялым… Он попытался сесть, но стон боли вырвался у него. Его глаза плотно закрылись от боли. В животе было ощущение, что он горит. «Нет, не рай и, вероятно, не ад…» Он был жив. Но он не знал, как… Прежде чем он успел подумать об этом, старая морщинистая рука прижалась к его груди, толкая его обратно на кровать. — Нет! Ложись! Ты все еще тяжело ранен! Он открыл глаза и слегка повернул голову. Если бы он не был так устал, он был бы более удивлен увиденным. Вернее, кого он видел. — Ты все тот же Хакуко! Ты получил серьезную травму! Ты висишь на грани жизни и смерти неделями. Ты наконец начинаешь восстанавливаться! Самая старая, ворчливая и самая низкорослая дама, которую он когда-либо видел, сейчас склонилась над горшком рядом с его кроватью. На ее лице были морщины, похожие на волны, от основания растрепанных седых волос до кончиков рук. Казалось чудом, что эта старая ведьма вообще жива, не говоря уже о том, что ей каким-то образом удалось вытащить его из леса, где он был брошен умирать, на эту кровать. Он сразу предположил, что здесь замешана магия. Магия… или ей кто-то помог. Из-за его статуса получеловека гораздо более вероятно, что она использовала магию, чтобы переместить его. Его шансы найти в Мелромарке двух человек, готовых работать вместе, чтобы помочь получеловеку, были невероятно малы. — Кто… кто ты? — устало спросил он. — Тебе повезло, что леди Раккун использовала светлую магию, чтобы ранить! — Старая ведьма продолжала, как будто не слышала его. — Тебе повезло, что Енот-леди пропустила важные органы. Магия Енот-леди в основном прижигала раны и предохраняла раны от кровотечения! — Сказала она, сопереживая каждому предложению, пока она что-то толкала в кастрюле. Доу-Лон выглядел сбитым с толку. Леди Ракун? — Нет! Ты все еще сильно ранен! Тебе нужен отдых! Получеловек Хакуко вздохнул и закатил глаза. — Я не могу отдыхать. — сказал он с разочарованием в тоне. — Я должен… Женщина, похожая на ведьму, ударила хакуко по лицу с удивительной силой. Боли было не так много, но она заставила его замолчать. Он был намного крупнее этой дамы, но она обращалась с ним как с ребенком. — Хватит болтать, Хакуко. А теперь выпей. — Она подняла миску из горшка к его лицу. Внутри него была странная зеленая жидкость. Хакуко уставилась на старую каргу, но ее безжалостный взгляд смотрел в ответ еще более пристально. Через мгновение, видя, что у него нет выбора, он открыл рот и позволил ей налить смесь… Вкус его удивил. На вкус он был как ягоды, как некоторые из его любимых блюд с равнин на родине. И вот что он понял. Когда он пил, это напоминало ему о доме. Чаша опустела слишком быстро, и он обнаружил, что желает большего. — Что это было? — Лекарство. Хорошее лекарство. Не такое хорошее, как Иггдрасиль, но достаточно хорошее. — Ведьма ответила, теперь это звучало скорее весело, чем ворчливо. — Трудно сделать. Но очень эффективно. Даю тебе каждый день. — сказала она, ставя миску обратно в кастрюлю, прежде чем поднять их обоих. Несмотря на то, что горшок выглядел довольно большим, она несла его с легкостью. Он был удивлен этим. Эта старая ведьма не так слаба, как кажется. Но затем он был также удивлен тем фактом, что его живот уже не болел так сильно. Он попытался рукой приподнять одеяло, чтобы увидеть свою рану. — Ой! — Старая дама шлепнула его по руке. Разве она не таскала с собой этот горшок?! Как она двигалась так быстро?! — Не двигаться! Ты причиняешь себе боль, делая это! Доу-Лон поймал себя на том, что прикусил язык, чтобы не закричать от разочарования. Эта пощечина причинила больше боли, чем его рана! Ее контр-логика была ошеломляющей! — Я просто… хочу посмотреть, насколько серьезна моя рана. — Вы можете увидеть рану после того, как она заживет. А пока тебе нужен отдых. Как можно увидеть рану после того, как она зажила?! Он начал думать, что, возможно, он мертв, и теперь он застрял в какой-то странной форме Лимбо с этой сумасшедшей дамой, которая хотела, чтобы он вел себя как можно спокойнее для какой-то вечной пытки. — Хорошо. Почему я не могу двигаться? — Медицина очень эффективна, но слишком изменчива. Один неверный шаг. Бум. … Хакуко моргнул. Он правильно расслышал? Старушка ворчливо посмотрела на его немое выражение лица. — Посмотри. Это лекарство предназначено для заживления серьезных ран до полного здоровья. Даже недостающие части органов вырастают. Но его можно давать только дозировано. Если дать слишком много или одно неверное движение… вы взорвете мой дом! Почувствовав угрозу, Хакуко замер на кровати. — Какого черта?! Зачем вообще давать мне такое лекарство?! Почему бы не использовать на мне восстанавливающую магию или что-то в этом роде?! Старая ведьма усмехнулась. Это было странно исходить от нее. Это не было злом, но это определенно было жутко. — Разве глупой старушке, не владеющей исцеляющей магией, нужна причина, чтобы помочь почти мертвой Хакуко? Он застонал. Снова задаюсь вопросом, как он попал в это шоу уродов беспорядка. — Я не человек. — сердито пробормотал он. Как будто это было все необходимое объяснение. — Я получеловек. И к тому же Хакуко. Все в этой стране ненавидят нас. И моя раса несет на себе величайший позор. Он остался лежать на кровати, глядя в потолок. — Я даже не знаю, почему ты мне помогла. Вероятно, ты ненавидишь полулюдей так же сильно, как и все остальные. … — Хммм… Мой муж был наполовину косаткой. Мы все делаем странные вещи в своей жизни, а? — сказала старушка, пожав плечами и раскладывая вещи на своих полках. Хакуко повернул голову и недоверчиво посмотрел на нее. Такая маленькая дама никак не могла справиться с косаткой… — Ты серьезно? — Очень — Она указала на нарисованный от руки портрет, висевший над ее камином. На нем была более молодая и красивая фотография невысокой брюнетки лет 40, которую обнимал один из самых больших териантропов черного кита, которых он когда-либо видел. Она сказала, что ее муж был наполовину косаткой? Его размер легко поместил бы его среди крупных чистокровных капитанов косаток в армии Зильтвельта. Если бы не их чертов генерал! На фотографии он выглядел как минимум семи, нет, восьми футов ростом! — Лучший человек, которого я когда-либо знала… И самый храбрый человек. Он погиб в мелкой войне Зильтвельта с соседней страной много лет назад. — Это было… недавняя война с Мелромарком или… — Доу-Лон замолчал. — Нет, этот конфликт… дальше. Намного дальше. Задолго до того, как ты мелькнула в глазах матери. Она не шутила. Эта маленькая дама ростом 4 фута 6 дюймов была замужем за полукосаткой. И он погиб во время войны… — Я, я сожалею… — Доу-Лон попытался извиниться. Он вдруг почувствовал, что во всем виноват сам. Вернее, по вине своего народа. Он сразу предположил, что Зильтвельт втянула ее мужа в какую-то мелкую войну. И что с тех пор она живет здесь одна, грустная из-за того, что они виноваты в том, что в прошлом так часто ходили на войну. Скорее, ее следующее действие удивило его. Шлепок! Старуха снова сильно ударила его по лицу. Должно быть, ей очень нравилось шлепать его или что-то в этом роде. — Мне не нужна жалость, мальчик. — Она сказала громче, чем раньше. Он молчал, ошеломленный этой свирепой старухой, которая приподняла его за край рубашки, чтобы он оказался с ней лицом к лицу. Разве она не сказала ему, что ему нужно лечь, иначе ОН ВЗОРВЕТСЯ?! НАСКОЛЬКО СУМАСШЕДШИМ БЫЛА ЭТА ВЕДЬМА?! Скорее всего, это был не последний раз, когда он думал об этом. — Мой муж был хорошим человеком. Он пошел в бой добровольно, желая защитить свою семью дома. Он умер за благое дело. Хакуко был более чем поражен этим заявлением. Это заставило его забыть, что любое неверное движение может заставить его взорваться. — Что? И здесь он предполагал, что кто-то еще будет огорчен воинственной историей Силтвельта. — Разве ты не дрался с той леди-енотом в лесу не за благое дело? Он действительно не думал об этом раньше. Он отправился в Мелромарк по приказу Великого Совета. Ему было поручено несколько команд помочь найти и доставить Героя Щита в Силтвельт. Он думал, что хочет найти Героя Щита и привести его туда, где он будет в безопасности и где ему будут поклоняться… но затем он также вспомнил, что Силтвельт сделал со своими друзьями-енотами в детстве. Он вспомнил некоторые разговоры, которые подслушал во Дворце во время патрулирования. Планы по получению большей власти и влияния… не приведет ли возвращение Героя Щита обратно в Зильтвельт, где эти различные политические фракции попытаются манипулировать им, чтобы привести их к власти, только ухудшит положение его страны? Затем был тот факт, что его товарищи-друзья Хакуко хотели убить спутницу Героя Щита, если бы она попыталась помешать их миссии… только потому, что она была енотом и, таким образом, не была достойна путешествовать с Героем Щита… если бы они только смотрели так внимательно, как он… если бы они не купились на ложь Зильтвельта… увидели бы они также, каким счастливым выглядел их Бог, несмотря на то, что он жил в изгнании?.. «…была моя миссия… я пожертвовал всем, чтобы добраться сюда и встретить Героя Щита…» Прежде чем он успел придумать ответ, старушка толкнула его обратно на кровать. — Сидение не поможет залечить раны. И это не поможет моему здравомыслию думать о тебе как о бомбе замедленного действия! — Но, но я… — попытался сказать Доу-Лон. « Ты была тем, кто поддержал меня! Ты даже не хочешь от меня никаких ответов?!» Хотя, если быть до конца честным, он не знал, есть ли у него какие-то ответы. — Хватит говорить, теперь отдыхай! Была ли эта магия пронизана ее голосом? Он вдруг обнаружил, что снова устал и лежит как камень. Но прежде чем его глаза закрылись, он посмотрел на старую ведьму, которая направлялась к двери. — Могу я… могу я хотя бы узнать ваше имя? … — … Я дам тебе имя, когда сочту, что ты достоен его услышать. Он поймал себя на том, что смеется над этим. «В какую неразбериху я попал на этот раз?» Хакуко начал погружаться в забытье сна без сновидений. Это было еще более странным, чем тот случай, когда он и его друзья в детстве пытались проникнуть в общественные бани. Но точно не так интересно… — Если это что-то значит, меня зовут Доу-Лон. … Голос дамы последовал за ним в темноту. -Доу-Лон. Да. Действительно, очень хорошее имя Хакуко. Оно означает честь и преданность делу. ________________________________________ Прошло несколько секунд после заявления Мелти. Сначала Наофуми молчал. Обрабатывая то, что он только что услышал. … А потом… … — АХАХАХАХАХАХАХА! Наофуми начал кататься. Буквально. Он катался по полу своей камеры, хохоча от смеха всего этого. Во-первых, он был спасен после того, как королевская семья ложно заключила его в тюрьму. Во-вторых, его освобождала принцесса из всех людей. В-третьих, конечно, хорошая королевская особа тоже должна была быть лоли, что делало ее похожей на кадр из популярного аниме в Японии. И в-четвертых, в довершение всего, эта лоли говорила, что хочет доказать его невиновность, чтобы он мог выговориться с ее бездельником. Отцом?! После того, как ее отец проделал всю работу по его поимке, заключению в тюрьму и обвинению в том, что Бог знает, какое зло было совершено под солнцем?! «О черт, это слишком хорошо! Эта лоли, должно быть, шутит!» Наофуми продолжал смеяться над абсурдностью всего этого. Это никак не могло произойти на самом деле. Может быть, он все еще мечтал? Ему почти хотелось ущипнуть себя, но это не сработало. Его высокий показатель защиты не позволил бы ему чувствовать боль. Поэтому он просто продолжал кататься по земле, смеясь до упаду. Принцесса Мелти, все еще стояла прямо… медленно начала выглядеть все более и более возмущенной, чем дольше Наофуми смеялся. Эклер просто… как-то неловко стояла там, где была. Она не была уверена, стоит ли ей заставить Героя Щита остановиться. В конце концов, она только что встретила его накануне. … Еще через минуту Мелти, наконец, надоело. — И что тут такого смешного, Сэр Герой Щита?! У меня что-то было на носу, когда я говорила?! — старалась говорить официально и зрело. Однако это прозвучало более возмущенно и по-детски. Смех Наофуми прервал годы тяжелых усилий по контролю над своим голосом всего за минуту! Это еще больше разозлило ее на него! — Ты… Ты хочешь меня… — Наофуми было трудно говорить между смехом, а также было трудно дышать. — Чтобы… поговорить с этим… с этим… этим куском &^%$?! — Он не мог продолжать говорить. Он продолжал смеяться, как будто это была лучшая шутка, которую он когда-либо слышал. Эклер скривилась. «О, нет. Это… может не сулить ничего хорошего.» Вторая принцесса Мелти начала краснеть. Ее лицо сердито скривилось. Она была очень похожа на Рафталию, когда дулась в детстве. На самом деле это было довольно мило. — Мой Отец не… то что… как вы только что его назвали! Меня послала мать после последней волны, чтобы вы двое поладили друг с другом! И теперь мы поладим! Неужели она уже забыла ту часть, где она должна была определить, невиновен он или нет? Это было почти слишком. К этому моменту Наофуми едва мог дышать. Он все еще думал, что это шутка. Одна большая, чертовски веселая шутка. Эклер теперь смотрел на него с ошеломленным выражением лица. Она и представить себе не могла, что герой когда-либо был таким беззаботным. Она представляла, что Наофуми станет более суровым и серьезным после того, как оправится от успокоительного… не так! — Эй, Эклер, как далеко, опять это место Фобли? — Это… примерно три недели пути… я думаю. Если она ушла после последней волны, тогда понятно, почему принцесса Мелти сейчас здесь… Но, но я думала, что вы сказали мне, что последняя волна была 36 дней назад, сэр Наофуми… — Эклер снова посмотрел на Мелти в поисках ответа. Мелти имела наглость покраснеть. — Клянусь, я бы добрался сюда раньше. Но у меня был случай, когда я гнался за этим редким Филориалом… и моя карета сломалась… и на меня напал дракон… а потом, почему-то, филориалы, которые везли меня в столицу оставила меня в затруднительном положении возле деревни несколько дней назад… и мне потребовалось некоторое время, чтобы найти кого-то, кто согласился бы доставить меня до Столицы… Наофуми снова начал смеяться. Чем больше она говорила, тем нелепее звучала история этой девушки! — Но теперь я здесь! И я улажу отношения между тобой и моим отцом! Теперь нам нужно идти! Пока он не передумал! … — Смотрите, вторая принцесса. — Наофуми, наконец, удалось взять под контроль свой смех. Он вытер слезу с глаза. — Кем бы ты ни была. Не знаю, осознаешь ты или нет, но в данный момент мы с твоим отцом ненавидим друг друга до глубины души. Поэтому прямо сейчас разговор с ним — наименьшая из моих забот. Но спасибо, что освободил меня и Эклера. Я могу сказать, что единственное преступление, которое я действительно совершил — это проникновение в Церковь, поскольку они пытались помешать мне зарегистрироваться в песочных часах дракона. Чтобы я мог сражаться в Волне. Ты можешь передать Мусорщику, что я это сказал, и я не забуду отплатить тебе в другой раз, но сейчас мы уходим и… Он попытался пройти мимо Мелти, все еще посмеиваясь, но затем она преградила ему путь, продолжая дуться. Она уперлась пятками в землю. — Нет! Мой отец должен ладить со всеми Священными Героями! Вы не уйдете! Пока не обсудите все друг с другом! … Наофуми почувствовал, как радостное чувство исчезает внутри него, когда он посмотрел в серьезные голубые глаза этой девушки. Внезапно перед ним оказалась не королевская лоли, как один из классических лоли-персонажей, о которых он читал в лайт-новеллах. Это был настоящий королевский приказ поговорить с ее бездельником об отце. «О, дерьмо. На самом деле это была не шутка. Она на самом деле хотела, чтобы я пошел с ней, чтобы поговорить с королем. Я имею в виду, что теперь я понимаю, почему Подонок меня ненавидит. Я мог бы, наверное, сказать ему, что не собираюсь вступать в союз с Зильтвельтом, и это могло бы решить много проблем и, возможно, даже уменьшить мой статус демона, если не устранить его полностью, в глазах Церкви…» — Давай уже! — Мне очень жаль, но ваш отец изо всех сил старался причинить мне боль в прошлом. Поэтому я боюсь, что не увижу его сейчас. Понимание могло зайти так далеко только тогда, когда человек, которым манипулировали, чтобы причинить зло, изо всех сил старался заставить страдать. И хотя Наофуми стал лучше доверять людям или прощать других, у него все еще были недостатки. Я освобождаю тебя по приказу королевы и даю тебе шанс доказать, что ты не насиловал мою сестру! Я даже говорила об этом с отцом, так что теперь ты можешь поговорить с отцом, не беспокоясь о нем. Заковать тебя в цепи и отказаться слушать или что-то в этом роде! — ВОТ ВОТ ДЕЛО! У МЕНЯ НЕТ ПРОШЛЫХ ПРОБЛЕМ! И я знаю, что этот кусок Подонка не хочет говорить со мной, что бы ты ни говорил об этом! И я не хочу говорить с ним! Я лучше сгнию в этой камере, чем снова заговорю с ним в ближайшие несколько десятилетий! — Но ты должен! — Нет! Двое продолжали быть поглощенными спором друг с другом. — Просто пойдем со мной в замок! Ты должен поговорить с моим отцом! — Твой отец отделил меня от моей группы! Они все еще где-то там ждут меня! Они сейчас больше всего меня беспокоят, а не этот проклятый бездельник! — Мой отец не бездельник! И мы сможем найти членов вашей группы после того, как вы все обсудите с моим отцом! — Если я попытаюсь поговорить с этим куском Мусора, я больше никогда не увижу членов своей группы! Потому что он бросит меня обратно в эту темницу, прежде чем я даже успею заговорить! — Мой отец не Мусор! И ты неразумен! Мой Отец не может пойти против того, что говорит Мать! Он будет сурово наказан, если сделает это! — Ну, черт возьми, это уж точно не останавливало его последние пару месяцев! — саркастически сказал Наофуми, к большому гневу Мелти. — И если я действительно был так важен, почему твоя мать не здесь, чтобы помочь мне?! Черт, как же ты могла отвлечься на что-то настолько глупое, как редкий Филориал?! — Ты… ты ведешь себя неразумно, Герой Щита! — Краснея от того, что не смогла защититься от его заявления. — Моя мать пытается удержать другие страны от войны и… — Это я неразумен Вторая принцесса! — возразил Наофуми. — Кто, черт возьми, опаздывает на десять дней, чтобы исправить что-то важное из-за того, что глупый Филориал отвлекает их?! — Наофуми снова использовал свое преимущество. — Я мог бы вообще не оказаться в этой камере, если бы ты не опоздала! Эклер прижала руку к лицу, застонав про себя от спора. — Меня зовут не Вторая принцесса! Я принцесса Мелти Мелромарк… — Нет, ты Вторая Принцесса! Дети Мусора не заслуживают имен! А я Наофуми! Не Герой Щита! — Почему я должна звать тебя по твоему имени, если ты не зовешь меня по моему?! Ее план провалился. Она и не подозревала, что у Наофуми теперь достаточно опыта в спорах с детьми благодаря заботе о Фило. — Потому что я могу сказать, как сильно это тебя раздражает, Вторая принцесса! — Меня это не раздражает! А я сказала, что меня зовут не Вторая принцесса! — О, это определенно раздражает тебя, Вторая Принцесса! — Это не так! И перестань называть меня так! Я Мелти! Мелти! Мелти! Мелти! — Она топнула ногой, чтобы подчеркнуть каждое слово Мелти. Это определенно ее раздражало. Двое продолжили. Не чувствуя себя прикованной впервые за два месяца, Эклер чувствовала много разных вещей одновременно. Желание попрактиковаться в фехтовании. Желание выйти на улицу и увидеть солнце. Желание вернуться в свой дом. Желание доложить своей королеве. И так много всего, что она не могла за всем уследить… — Если я действительно такой важный, почему твоя мама сама не приходит ко мне?! Эклер, наконец, была свободна и, наконец, смогла делать что-то, кроме как депрессивно продолжать свое существование… и все же эти двое спорили, как МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ! — Я уже сказала, что она делает все возможное, чтобы предотвратить войны с другими странами! Теперь тебе нужно пойти со мной и… — Я мог бы, черт возьми, начать с ней войну после того, как твой трусливый отец обошёлся со мной! Она когда-нибудь думала об этом?! — Мой отец не трус! — Трус! — Нет! … Наконец, когда спор перешел черту, Эклер схватила Мелти за плечи и встряхнул ее. Это действие напугало и ее, и Наофуми из-за того, о чем они спорили в тот момент, поскольку Эклер давно перестала обращать внимание на идиотские препирательства. — Послушайте, принцесса Мелти! Я не просто сидела один в этой камере в течение двух месяцев, питаясь едой, из-за которой я скучала по рыцарскому пайку, и кровати, из-за которой у меня болела спина так, как я не думала, что это может быть, просто чтобы иметь вы иррационально спорите с Героем Щита, потому что он не ладил с Его Величеством! Если вы не заметили, король поместил его сюда по обвинению, которого он не совершал, так же, как первая принцесса сделала со мной! Как бы я ни заботилась о вас, вы должены понять, что в словах сэра Наофуми есть доля правды! Пришло время вам это увидеть! Мелти удивленно моргнула от слов подруги. — Ч… Что? Наофуми вздохнул с облегчением, когда Эклер встал на его сторону, и посмотрел на Мелти со спокойным безразличием. — Послушайте, я не собираюсь разговаривать с вашим отцом, что бы вы ни сказали, Вторая принцесса. — Она выглядела сердитой из-за того, что ее снова назвали Второй принцессой, но он продолжил. — Он бросил меня сюда за преступления, которых я не совершал, не представив ни единого улики… и все потому, что он и остальная часть этой страны ненавидят Героя Щита. Даже если ты поговоришь с ним, и даже если он решит освободить меня, я сомневаюсь, что мои слова могут изменить его мнение. Тем более мнение всех остальных здесь, кто меня ненавидит. Мелти… печально посмотрела на Наофуми. — Но отец… он бы никогда так не поступил. Он обещал выслушать и… — Принцесса, — снова заговорила Эклер. На этот раз мягко. Она все еще держала Мелти за плечи, но больше не выглядела сердитой. Скорее, она выглядела так, будто поняла, откуда исходит Мелти. Ей не хотелось бы слышать, если бы ее собственный отец так ошибочно заключил кого-то в тюрьму. Она защитила бы его имя и титул ценой своей жизни, если бы ей пришлось. И ей очень не хотелось говорить об этом Мелти, но… — Как ни трудно в это поверить, сэр Наофуми прав. Если бы сама ваша Мать не была здесь, для него было бы небезопасно обсуждать вещи с вашим отцом прямо сейчас. Это гораздо глубже. — Но… — Принцесса, меня посадили сюда, потому что я убила убийцу, которому было поручено убить меня за то, что я подписалась на группу Героя Щита. Я знаю кое-что, чего не знаете вы. О чем мне нужно сообщить вашей Матери. Работать здесь, чем просто какая-то ссора между Героем Щита и вашим Отцом. Мы можем подвергнуть вас опасности, просто стоя здесь и ведя этот разговор. … — Но… — Забудь об этом — Наофуми, прикрывая свой голос безразличием, чтобы дать ей понять, что они закончили. — Спасибо, что освободили нас. Но прямо сейчас меня там ждут два члена моей группы. И они важны для меня. Гораздо больше, чем твой никчемный бездельник Отец. — В конце Наофуми позволил немного ненависти просочиться в свой голос. Он очень скучал по Рафталии и Фило. Его задачей номер один теперь, когда он не собирался застревать в камере на цепи, было найти их. Он хотел сам убедиться, что с ними все в порядке, и не полагаться на свою статусную магию, чтобы увидеть это… затем, когда он встретится с ними снова, он крепко обнимет их обоих и поклянется больше никогда их не отпускать. — Но, но мой отец… — Похоже, Мелти была готова расплакаться. Она закрыла лицо руками. ________________________________________ «Мелти, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.» Мелти с любопытством посмотрела на мать. Оба они были во дворце Фоблея, сидя на красивых клетчатых стульях. Служанки королевы стояли в обоих концах коридора, держа веерами у лица, наблюдая за тем, кто пытается подсмотреть разговор их госпожи. «Что такое, мама?» «Мне нужно, чтобы вы отправились в столицу и отчитали короля за его несправедливое обращение с Героем Щита.» Она вытащила веер и прикрыла им нижнюю часть лица. Мелти удивленно моргнула. — Ты… ты злишься на отца? «Пока нет», — Мирелия, скрывала свое выражение лица от дочери. «Но если он не прекратит то, что он делает со Священными Героями в ближайшее время, это сделаю я». Она говорила спокойно. По скрытому сигналу в комнату вошла еще одна служанка с портретом короля Олткрея. «Почему, что Отец сделал с Героем Щита?» «То, что он делает с ним сейчас, тебя не касается», Мирелия, глядя в окно рядом с ней на дымовые трубы Фобли. «Я уверена, что ты узнаешь, что это такое, после того, как приедешь. И когда ты приедешь, я даю тебе прямое разрешение использовать мое имя, чтобы помочь Герою Щита в любом сценарии, если того потребует ситуация». Она сказала серьезно. Горничная поставила портрет и вышла из комнаты. Вероятно, получить еще один портрет. «Вероятно, ему понадобится вся помощь, которую он сможет получить, когда вы приедете». Мелти выглядела сбитой с толку, но, что более важно, она искренне беспокоилась за своего отца. «Чем занимается отец с тех пор, как мы с мамой уехали из Столицы?» с тревогой подумала она. Даже с веером на лице Мелти могла сказать, что ее мама хмурится. От нее волнами исходил зловещий холод. «Скажи также своему отцу, чтобы он действительно стремился выяснить, виновен ли Герой Щита в преступлениях, в которых его обвиняют. Если он честно выслушает и действительно позаботится о моей стране, он сделает это. Это все.» «Хорошо… но ты уверена, что не злишься на отца?» «У тебя есть приказы, Мелти. Я предлагаю тебе следовать им». — холодно сказала Мирелия. Это был знак того, что разговор между матерью и дочерью окончен. Мелти знала, когда отваживалась на опасную территорию. И она сделала это в тот момент, когда спросила, не сердится ли ее мать на отца. «Я уйду немедленно!» — серьезно сказала Мелти, вставая, чтобы найти своего охранника. Она знала, что больше не надо давить. «Хорошо.» Мелти собиралась уйти, когда Мирелия снова заговорила. «И знай эту Малти». Мелти оглянулась и увидела Миреллию, уставившуюся на нее самым холодным взглядом, какой только можно себе представить. Мелти никогда не видела более смертоносного взгляда за всю свою жизнь. «Если твой отец не придет в себя к тому времени, как я вернусь… Я буду больше, чем просто злиться на него». Она взглянула на портрет своего мужа, который был установлен. «Я буду в ярости». Затем она сделала жест рукой и быстро запела. - И пронзи мою цель! Цвайт, Ледяной Шип! Большой ледяной шип появился из руки Королевы и пронзил голову Олткрея портретом. «Как королева Мелромарка, я приказываю тебе, расшифруй законы Природы и сожги мои цели в огненном пламени разрушения, которое ничего не оставит после себя! Сожги даже пепел их пепла дотла!» — властно закричала Королева. Горничная вернулась, повесив еще один портрет Олткрея и дополнительный портрет Малти рядом с первоначальным портретом Олткрея, прежде чем убраться с дороги как раз к следующему мощному заклинанию Королевы. » Дрифа Инферно! " Три портрета были поглощены таким жарким пламенем, что большой ледяной шип почти мгновенно растаял, когда все три портрета обратились в пепел. Мелти сделала глоток, кивнула и оставила мать в комнате. Другая служанка уже вносила маленькую статуэтку Олкрея. «Еще! Принесите мне еще изображений моего идиотского мужа и моей суки-дочки!» — громко приказала Королева. Потребовалось бы гораздо больше, чтобы успокоить гнев и разочарование в семье, которые она испытывала в тот момент. ________________________________________ Разум Мелти вернулся в настоящее, и она посмотрела на Наофуми со слезами на глазах. — Вы должны поговорить с моим отцом! Пожалуйста! Я вас умоляю! — Мелти заплакала. — Ты должен поговорить с ним! Иначе… Мать будет более чем рассержена… она может убить его… она может убить моего Отца! Наофуми удивился этому и посмотрел на Эклера. — Это правда Эклер? Эклер тоже выглядел ошеломленным при этих словах. — Я… я имею в виду… это возможно. Мельромарк — страна матриархата. Королева не только имеет на это право. Она могла бы сама убить короля Олткрея, если бы захотела, и никто не стал бы сомневаться в этом. Одно дело, когда Мелти пытается приказать ему увидеть этот кусок хлама. И то, что она королевская особа, также не помогла ей в этом отношении. Однако это был маленький ребенок, плачущий перед ним. Маленький ребенок, который действительно заботился о своих родителях. И одному из них угрожала опасность быть убитым другим… отцеубийство в чистом виде. Наофуми вздохнул. — Послушай, я бы поговорил, если бы мог. Но я не могу. Ваш отец вчера совершенно ясно дал мне понять, что не хочет говорить. — Он все же?! — отчаянно закричала Мелти. — Он не послушал ни одной вещи, которую вы сказали?! Наофуми поморщился. Был случай со знатными людьми… но он не был ни от какого прослушивания. Он ясно продемонстрировал, что не может этого сделать. Это было совсем другое… верно? Мелти грустно взглянула на него и стряхнула с себя эти мысли. — Я не знаю, как много ты знаешь. — Наофуми спокойно продолжил. Он решил, что самое меньшее, что он может сделать, это попытаться вкратце описать свою ситуацию этой девушке перед отъездом. — Но твой Отец невзлюбил меня с того дня, как меня призвали в этот мир. Ко второй моей ночи здесь он пытался арестовать меня за изнасилование вашей старшей сестры, когда я был бы не в состоянии сделать это, и я был вынужден бежать из Столицы. Затем он попытался устроить дуэль между мной и Герой Копья после первой волны, чтобы он мог бросить меня в эту камеру. И даже после этого он не прекращал пытаться выследить меня, удерживая меня в этой стране. Он не слушал меня раньше и не будет слушать сейчас. Черт, я сомневаюсь, что он когда-либо захочет слушать. — Наофуми посмотрел на кандалы, которые сковывали его раньше. — Он знает, что потеря одного Священного Героя сделает невозможным для других героев борьбу с волнами. И все же он запер меня здесь, внизу. Он отправил некоторых своих граждан на смерть в следующей Волне, и все же он мне было все равно… Так что, пока он не спустится сюда, не приползая ко мне на четвереньках и не умоляя меня о пощаде, я даже не взгляну на него. Принцесса. … Мелти ахнула от неожиданности. Наофуми снова вздохнул. «Понятно, даже если бы она знала о заговоре с Церковью, она, скорее всего, мне не поверила бы». Кроме Эльхарта, Ицуки, Рена, Рафталии, а теперь и Эклера, больше никто не знал об этом и не считали его невиновным. Он решил, что к лучшему, если Мелти ничего не знает. По крайней мере, тогда она не станет мишенью. — Послушайте, я сожалею, что доставил вам хлопоты по освобождению меня. — Наофуми вышел из камеры в коридор. Эклер последовал за ним. Мелти безмолвно смотрела в камеру. — Но сейчас нам нужно идти… Мелти внезапно схватила его за руку, удерживая на месте. Он посмотрел вниз, а она умоляюще взглянула на него. — Наофуми. Мне очень жаль. Я знаю… Я знаю, что я не в том положении, чтобы сказать это… — Слезы покатились по ее лицу. — Я… я искренне сожалею о поведении моего папы! Я сожалею о своем поведении раньше! Я просто… я не хочу, чтобы мой папа умер! — Она плакала, слезы падали на ее платье. Наофуми ахнул от удивления, увидев мольбу в ее глазах. — Послушай, мне тоже жаль… но я ничего не могу с этим поделать. Нам с Эклером нужно уходить, пока твой отец не передумал и снова не выследил меня и не заковал в цепи. Это происходит не в первый раз. — Но… но… что, если я… — Глаза Мелти наконец встретились с его глазами, а затем она посмотрела вниз, снова плача от безнадежности. Наконец-то она увидела это в его глазах. Проблеск боли, от которой Наофуми так долго страдал. Боль от того, что почти все оторвано. Боль от необходимости скрывать свою личность от тех, кому ты помог. Боль от того, что тебя заставляют бегать с места на место, и лишь немногие избранные, которые заботятся, остаются рядом. Жить за счет щедрости тех, кто отвернулся бы в одно мгновение, если бы узнали, кто такой. Не имея дома, потому что ты постоянно был в бегах из-за лжи, которая заклеймила тебя преступником. Ложь, исходившая из уст первого человека в мире, которому ты доверил свою жизнь и душу. Вдобавок к боли от того, что его вызвали из его мира только для того, чтобы преследовать и предать здесь. Все это вместе с болью от разлуки с Рафталией и Фило. Что, так или иначе, перевесило все, что было раньше. Она видела это и теперь знала, что ей никогда не удастся убедить его пойти и извиниться перед ее отцом. Он просто причинил ему слишком много боли к этому моменту. Поэтому она сломалась и заплакала. Задача, которую поставила перед ней мать, была невыполнима. «Мама… прости… я не могу…» Мелти продолжала плакать, как маленький ребенок. … «Я не могу встречаться с этим куском мусора…» Наофуми поморщился. «Но черт. Это делает меня похожим на злодея здесь. Я не могу просто так оставить какую-то случайную маленькую девочку плакать…» Наофуми разочарованно вздохнул. Эклер опустилась на одно колено и прижала Мелти к плечу. Где она продолжала рыдать, утешая ее. «Черт возьми! Теперь я чувствую себя виноватым из-за того, что должен это сделать!..» Наофуми действительно чувствовал противоречие. Как бы он ни ненавидел этого человека, он точно не заслуживал смерти! Он сделал то, что сделал бы любой Отец! Он должен был понять это лучше, чем кто-либо, теперь, когда он был отцом филориала! «Знаете что, &^%$ это! Мне надоело везде бегать. Мне надоело подвергать Рафталию и Фило такой жизни! Если бы я мог хотя бы получить гарантию, что за мной больше не будут охотиться, я мог бы покончить с этим дурацким бардаком раз и навсегда…» … Холодок пробежал по спине Героя Щита, когда он оглядел пустой каменный коридор, в котором они стояли. Что-то… было не так. Если не считать рыданий Мелти, в темном коридоре было тихо. Слишком тихо. И слишком темно. «Почему больше не зажжены факелы? А где тот рыцарь, что был раньше?» Он отвел взгляд от Мелти и Эклера. Рыцаря, который должен был охранять свой пост в конце коридора, там не было. Оба конца коридора были окутаны тьмой… Он задохнулся и схватился за грудь. У него появилось это чувство. То же самое чувство, которое он испытал, слушая, как Сука разговаривает с той монахиней давным-давно. То же самое чувство, которое он испытал в том лесу перед засадой. То чувство, которое он испытывал в своих кошмарах. Единственное, что он мог отчетливо вспомнить из них. Что-то плохое должно было случиться. Эклер среагировал первым, схватив в воздухе черный кинжал, прежде чем он ударил Мелти сзади. Мелти посмотрела в сторону широко раскрытыми глазами. — Принцесса, здесь вы в опасности! — крикнула Эклер, отталкивая принцессу в сторону, в безопасную камеру. Затем она использовала пойманный кинжал, чтобы отразить еще два таких же черных кинжала в стены, когда она бросилась вперед. Наофуми в шоке смотрел всего две секунды, прежде чем понял. Кто-то только что пытался убить принцессу Мелти. И они сделали это на его глазах. Дерьмо… его только что снова подставили?! Еще один черный кинжал влетел ему в лицо из другого коридора. Он легко отклонил его в сторону своим щитом и сменил на Щит Химеры Змеи. «Эта чёртова лоли-паршивец! Неужели вся эта ситуация была игрой?! И подумать только, его почти убедили попытаться исправить ситуацию с помощью МУСОРА всех людей!» — Помогите! Принцессу Мелти похищают Демон Щита и бродячий рыцарь! — Голос в конце коридора громко закричал. Эхо прокатилось по подземелью. — Сейчас нам нужны все рыцари! Заблокируйте… — Щит воздушного удара! Зеленый щит образовался перед Наофуми и пронзил узкий коридор прямо в человека, кричащего в тени. Его крик оборвался. Пока он это делал, Эклер успела пробежать по другому коридору, используя черный кинжал, который она поймала, чтобы отразить еще несколько брошенных в нее. До того, как она использовала рукоять кинжала, чтобы нокаутировать человека, которого могла разглядеть только она в темноте. Второй человек вздохнул от шока, увидев, как Эклер разглядела в их темноте с характеристиками скрытности. Она быстро нокаутировала и его, прежде чем он успел среагировать. — Какого черта?! Ты все это подстроила, не так ли?! — Наофуми сердито закричал на Мелти. Блокируя другой черный кинжал своим щитом. Третий прошел под его щитом, попав в небронированный живот. Но это даже не порезало его. Несмотря на то, что на нем не было доспехов, показатель атаки убийцы был недостаточно высок, чтобы нанести ему урон. Увидев это, спрятавшаяся в темноте фигура повернула хвост и побежала. — Помогите! Демон Щита собирается убить меня! — Что? О чем вы говорите?! — недоверчиво спросила Мелти. По ее глазам все еще текли свежие дорожки слез. — Я понятия не имею, что происходит! Она выглядела не просто испуганной. Как будто она действительно не понимала, что происходит. Наофуми, к счастью, быстро понял это… Не то чтобы это успокоило его гнев. — Сэр Наофуми… Появилась Эклер, волоча за собой два обмякших тела. — Был еще один, но он сбежал, пока я позаботился о его товарищах. Глаза Наофуми расширились в узнавании, когда людей вытащили на свет факелов. Они были одеты в черную одежду Церковных Теней. У каждого на шее висели четки. Он еще больше разозлился, увидев розарии. Он ударил кулаком в каменную стену рядом с ними. Мелти удивленно посмотрела на них. — Это… это не тени моей матери… что они здесь делали… и почему мои Королевские Рыцари не удержали их. — Она сказала, все еще потрясенная тем, что на ее жизнь было совершено покушение. И что одна из этих Теней завопила, обвиняя в этом Героя Щита. Эклер поднял четки на одного из убийц, чтобы изучить их. — Похоже, что у некоторых Королевских рыцарей может быть другая лояльность, чем мы думали, принцесса Мелти. — Это… это невозможно! Они должны быть верны моему Отцу! И я знаю, что он никогда бы так не поступил… — Мелти сердито кричала на Эклера за то, что он даже предложил такую ​​идею. — На самом деле вы оба правы. — прервал Наофуми. Он все еще был зол, но теперь ему нужно было сохранять ясность ума больше, чем когда-либо. — Как бы я ни ненавидел твоего отца, я не могу представить, чтобы он делал это. Если он так любит свою семью, он никогда не подпустилбы тебя ко мне. Но это не значит, что я не знаю других, которые этого не сделали бы это. — Розарии были большой гребаной подсказкой, кто. Эклер бросил тела без сознания в камеру, в которой они раньше содержались, прежде чем захлопнуть дверь, запереть ее и положить над ней деревянную балку, чтобы убийцы внутри не смогли открыть дверь, даже если им удастся взломать замок. — Что? Что ты имеешь ввиду? — спросила Мелти, выглядя испуганной за свою жизнь. — Кому они могут быть верны, кроме моего Отца?! До этого момента вокруг было тихо. Но затем сверху, снизу, почти со всех сторон по темному коридору стали доноситься крики, топот ног, лязг доспехов и многое другое. — Кто-то погасил все факелы! — Принцесса в опасности! — Должно быть, это из-за Демона Щита! — Захватите Демона Щита! — Защити принцессу! Кавалерия приближалась. И, скорее всего, это были бы не Королевские Рыцари, если бы это было создано Церковью. Наофуми побледнел. «Черт возьми! Разве я не могу сделать один перерыв!» Он надеялся, что вокруг не было рыцарей, которые могли бы услышать крик Церковной Тени. Но это было только желаемое за действительное. Так много за то, что они просто ушли отсюда благодаря принцессе, освободившей их. — Мой меч! Шкафчики должны быть здесь! — сказала Эклер, указывая на коридор, где она убила двух Теней. «Есть еще та третья Тень и еще одна, с которой я не мог справиться, ползая здесь внизу, и кто знает, сколько из этих рыцарей на самом деле верны короне…» Ему это не нравилось, но его решимость как Герой Щита не мог позволить ему оставить Мелти там. Тот первый кинжал пошел за ней. Вероятно, он и Эклер были не единственными, на кого нацелилась Церковь. — Давай, Вторая принцесса! Я объясню, что происходит по дороге! Нравится ему это или нет, но он должен защищать. — Куда вы меня ведёте?! И меня зовут не Второй Принцсааааааа! — Мелти закричала от удивления, когда Наофуми схватил ее за руку и заставил бежать вместе с ним и Эклером в темный коридор. — Хорошо, Вторая принцесса, вот более подробное изложение того, &^%$ происходит в вашей стране! Обратите внимание, я не повторяюсь!