Спасите наши души

Высокий темнокожий мужчина сидел в пабе Роуздейла, напиваясь кофе в ожидании своего прошлого и нынешнего руководителя. Фрэнк Элсингер, в недалёком прошлом — оперативный директор Управления по научным исследованиям и разработкам, был достаточно популярной личностью в Чикаго и за его пределами. Сотрудников этой организации общественность считала чем-то вроде охотников за привидениями, и первая ирония судьбы заключалась в том, что руководил этими людьми самый настоящий представитель внеземной цивилизации. Он старательно популяризировал себя как борца со злобными инопланетянами (а «злобными» считались все, кроме его народа), и собирался двигаться дальше в политику, чтобы обрести ещё больше власти и влияния. Конечно, такая деятельность не могла оставаться незамеченной, и «конкурирующая фирма» внедрила в Управление своего наёмника — Кёртиса Роллинза. Они на удивление быстро сработались, видя почти одинаковую цель и идя к ней похожими путями. Кёртис стал правой рукой Фрэнка и остался с ним даже после всех неприятностей. По долгосрочному плану будущих хозяев планеты, Элсингер должен был ещё много лет занимать свой пост, постепенно подготавливая сознание общественности к «правильному» поведению при знакомстве с другими представителями инопланетной жизни, но этому помешал непредвиденный случай и ещё одна ирония судьбы. Интегрантка Кэтрин Джейн, чёртова эмпатка, почувствовала нечеловеческие эмоции Фрэнка и сделала абсолютно правильные выводы. К сожалению, у неё нашлись доказательства его причастности к нескольким громким делам, и она смогла бы выставить Элсингера виновным в исчезновениях людей и других аномальных проблемах. Он пошёл по пути наименьшего сопротивления и уступил — покинул пост, скрылся ото всех, залёг на дно. Но, разумеется, затаил злобу. Кёртис нашёл бывшего руководителя через полтора года, сообщив, что интегрантка вернулась в свой мир, отдав свои сверхспособности для лечения спасённого ею Коннора Дойла, который полностью восстановился и женился на своей любимой Линдси, и пара уже ждёт ребёнка . Фрэнк, изучивший природу способностей Кэтрин, сразу понял, что часть дара интегрантки могла сохраниться в теле Линдси, попавшей под излечивающий всплеск, и перейти плоду. А так как интегрант — это человек, как бы существующий в двух мирах, то ребёнок Коннора и Линдси сможет пронзать ткань пространства и посещать другие миры: и отражения их собственного, и совсем иные, живущие по собственным законам. Моментально сложив «два и два», Фрэнк воспрял духом. Он понимал, что до Кэтрин Джейн дотянуться не сможет ни при каких условиях, а вот уничтожить то, что проклятая девчонка наворотила в его мире, вполне в состоянии. Она пришла, чтобы спасти Коннора Дойла, одного из кейс-менеджеров Управления, отданного Фрэнком в лабораторию, где проводились опыты над людьми. Дойл достал Элсингера своей любовью к правде, чистоплюйством и желанием докопаться до самой сути, и был уже близок к гибели в лучших традициях лабораторной мыши, но вмешательство Кэтрин перечеркнуло все мечты Фрэнка. Коннор выжил, выздоровел, обрёл любовь и счастлив без меры. Значит, нужно уничтожить то, что ему дорого. Ребёнка и любимую жену. Но не сразу, а заставить мучиться и терзаться, ждать неминуемого конца и бояться за жизнь близких. Да, это была прекрасная мысль… Фрэнк и Кёртис стали охотниками Культа Единого мира. Разве не иронично, что дочь Коннора Дойла пострадает от рук инопланетянина, работающего на организацию, отрицающую всякое существование инопланетной жизни? А ещё девочку уничтожат из соображений мести, но для последователей культа это будет просто выполнением воли их Магистра, озабоченного только тем, чтобы не дать пошатнуться основам веры. Религия, атеизм, инопланетяне, фанатики, отрицающие существование иной жизни, месть, насущная необходимость — прекрасный коктейль… И снова ирония судьбы — уничтожение ребёнка в Рождество. Замечательная идея. *** Кёртис увидел в окно остановившегося на другой стороне улицы Фрэнка, расплатился за кофе и вышел к нему. Они молча прошли пару сотен метров и спрятались за пустующим домом, стоящим наискосок от нужного им. Элсингер достал из рюкзака два свёртка и протянул один Роллинзу. — Набрось на себя. Пора нам начать готовить рождественский подарок для старших Дойлов, — проговорил Фрэнк, вешая рюкзак на грудь, чтоб все необходимые инструменты были под рукой. Кёртис встряхнул полученную ткань. Это был бесформенный мешок, способный поместить в себя взрослого мужчину. Повторяя за напарником, он набросил его на себя и приятно удивился: стало гораздо теплее. Обзору мешок не мешал, а человека, находящегося внутри, скрывал, преломляя свет и рассеивая его. Удобная штука! Единственное, чего Фрэнк не учёл, был падающий с неба снег. На улице никого не было, но два высоких движущихся снежных силуэта могли разглядеть из окон, поэтому сначала им пришлось нагнуться, а потом и вовсе сесть на корточки, и, переваливаясь утиной походкой, крайне медленно приближаться к дому. Кёртис всей кожей чувствовал жгучее желание Фрэнка заставить девчонку Дойлов заплатить ещё и за это унижение. И кто сказал, что убийство ребёнка — грех? Есть дети, которые просто не должны были рождаться, и они с Фрэнком всего лишь восстанавливают справедливость!