Целительница Эббот

      Ханна танцует фигурный вальс; танцует, закрыв глаза; Ханна пошла работать младшим целителем в госпиталь Святого Мунго; Ханну все обожают, она берётся за сложнейшие случаи и за распутывание любых проклятий, она ничего не боится – болтают, что после битвы при Хогвартсе.       Болтают, что выставила Риту Скитер за порог, угрожая палочкой.       На самом деле она       Риту Скитер       прокляла,       но это целителям знать необязательно.       Тем более – сама же и вылечила.       У себя дома Ханна носит чёрные платья, и чёрные мантии, туфли — тоже чёрные; танцует под зачарованную скрипку фигурный вальс и никогда – совсем никогда – не улыбается.       Танцует без партнёра она прекрасно.       В сороковые у неё были хорошие учителя. И хорошие друзья... на этой мысли она всегда прерывается и закрывает глаза, и взмахом руки останавливает скрипку.       Ей слишком больно.       Целителя Ханну Эббот считают бессердечной; у неё нет сердца, шепчутся младшие помощники — и стажёрки в бледно-лимонных мантиях (*).       Падающих в обморок при виде крови целительница Эббот отпаивает горячим кофе и отправляет домой — высыпаться и успокаиваться.       Целителю быть слабым нельзя. Совсем.       У неё нет сердца, шепчутся в пустых коридорах призраки.       Призраки — пришлые, им скучно; а у целительницы Эббот не умирает почти никто, даже авроры, попавшие под два проклятия одновременно.       У неё нет сердца, говорят о ней, и Ханна Эббот усмехается и смотрит на шкаф — пересчитывает зелья. Потом открывает запечатанный заклинанием — тот же — шкаф и смотрит, всё ли в порядке.       Ничего не просрочено?       Не просрочено.       Даже лирный корень свежий.       И крылья златоглазок ещё остались.       В стекле отражается лицо — худое, усталое, с морщинами возле потрескавшихся уголков тонких губ. Светлые волосы заплетены в косу — она никогда их не распускает.       И носит серые платья под жёлтой целительской мантией — серые, шерстяные, старомодные и широкие.       Ей идёт.       У каждого платья красная строчка на рукаве, на правом — чтоб отличать рабочие от домашних.       Ей тоже идёт.       Красное.       Но она носит жёлтое, серое, и чёрное. Не из приверженности цветам факультета, а ради траура. (Чёрное.)       Сердце Ханны остановилось второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года по маггловскому счёту.       В ночь битвы за Хогвартс.       В ночь, когда погиб лорд Воландеморт.       Десять лет назад.       И больше не бьётся снова.