Грехи человеческой глупости

Обживаться во дворце достаточно сложно, когда не имеешь преданных союзников. Китайский гарем часто место интриг и скандалов. Нередко бывает, что кто-то распускает столь паршивые слухи, дабы сбить внимание с фавориток на себя любимую. Разные бывают варианты, если девушка долго воздерживается, могут назвать мужчиной в платье, если ни с кем не общается, то назовут убийцей и заговорщицей, что старается скрыться из виду, ну а если девушка имела особый успех, то говорили о связи с нечистыми. Бай Гу-Цзин, пользуясь своим положением, нередко помогала Императору. Это были ненавязчивые разговоры, наставления на истинный путь, ведь она столько бродила по миру и знала о проблемах вокруг, а идея всё изменить всё ещё жила внутри неё. От того, что она много читала, занималась принятием решений и пользовалась благосклонностью Императора, слухи дошли до неё очень поздно, потому про связь с нечистыми она узнала во время прогулки в саду. Это её знатно встревожило, ведь никто не должен был знать о том, что она вовсе не смертная. Поздней ночью, молясь, она обратилась к одному из божеств, не зная что делать. — О, Нэджа, защитник всех слабых, помоги мне, я слаба на земле, ведь я не божество, но хочу изменить мир к лучшему. Мне не хватит сил, чтобы заткнуть каждого говорящего гадости, но любая крошка может застрять в горле самой страшной птицы. В те годы знаемый нами Нэджа лишь приобретал влияние. О его способностях знали многие, но пока Хранитель Лотоса по возрасту не так уступал Сунь У-Куну, учась у бессмертного Тайцзу мудрости. Тем не менее, его жажда справедливости уже горела в груди, от чего пройти мимо молитвы он не смог. Зацвёл тогда небольшой алтарь, где девушка совершала молитву и раздался голос. — Неужели духу нужна моя помощь? И что же я могу предложить тому, кто находит утешение в молитвах? — Защитник не любил духов, зная, что за каждым себя им называющим могут скрываться яогуаи или кто похуже. Тем не менее, не ответить на искренние порывы не мог, от чего ждал должного ответа. — Я хочу защитить себя. Увы, во дворце я чужая, никому не нужна, многие начинают шептаться, я боюсь, они не дадут пробыть мне тут долго. Без связи с небесами я слаба, словно раненая птица, если бы у меня была хотя бы пара спокойных дней, чтобы выстроить хоть какую-то защиту и не быть уязвимой, то не было бы страшно гулять среди змей. Можешь ли ты мне помочь ради общего блага? — Ты дух и не ведаешь, что нет общего блага для каждого. — ответил хранитель Лотоса. В душе хотелось помочь, ведь он, будучи ещё юнцом, мечтал об общем мире, что бы там не говорил учитель. — Я не могу отказать просящему, но защитить небеса тебя смогут вовсе не своими силами, а должными смертными, что пойдут за тобой. Я укажу тебе путь для того, чтоб тот день, что тебе так нужен, ты была в безопасности. Цветы с алтаря стали ползти по её покоям в сторону окна, где открывался вид на сад дворца. Девушка последовала за ними. Странно, но дорога из лотосов не дала Гу-Цзинь упасть или сломать себе что-то, будто сам Нэджа держал её за руку, не давая пораниться. Сердце впервые начало биться куда сильнее, чем раньше, словно жизнь наконец приобрела те самые необходимые ей краски. В темноте не было так страшно. Наконец дорога пришла к концу, уходя за пределы дворца, к его стенам. Затаив дыхание, Гу-Цзинь решила посмотреть, куда привела её судьба. У стены стоял мужчина средних лет, волосы были убраны в пучок, а сам он, походу, отдыхал от патрулирования, немного задремав. Солдаты часто спали крайне чутко, но сегодняшний день, словно, его утомил. Не дожидаясь, пока её заметят, девушка села рядом. Свежий влажный воздух, лишённый всяких благовоний и прочих ароматов казался каким-то особым, захватывающим. Сырая трава, ветер с реки, редкие цветы и прохлада создавали спокойствие, которого иногда так не хватает. Костяной дух стала что-то тихо напевать, так, чтоб спящий мир не проснулся от вторжения, а продолжил свой отдых. Её голос был слабый, тихий, напоминающий шептание травы с небом, от чего спящий пробудился не сразу, заслушавшись возникшей гармонией. Тем не менее, в какой-то момент, мужчина резко открыл глаза, придя к мысли, что сейчас его душа может отойти злому духу и не следует спать. — Госпожа? Что вы делаете здесь в такое позднее время? Разве вы не должны быть в ваших покоях? — стражник говорил прерывисто, хрипло, но спокойный вид Костяной госпожи вскоре магическим образом прогнал тревогу. — Я просто…хотела посмотреть на луну вне стен. Во дворце всё особое, драгоценностей не сосчитать, но он проигрывает природе, которую так пытается сохранить в своих стенах. Все эти красивые сады, увы, они не заменят простоты и богатства мира вокруг. — На губах девушки появилась лёгкая улыбка и она прикрыла глаза. — Вы скучаете по своей семье? В этом месте многих одолевает такая тоска. Когда почти всю жизнь проводишь дома, сложно так просто забыть тепло родного места. — Увы, но мне некуда возвращаться, славный воин. Долг ждёт меня здесь, ведь если судьба завела меня так далеко, значит это, что я должна что-то сделать? — Я буду должен отвести вас во дворец, таковы правила. Вставайте, а то простудитесь. — говорящий встал и протянул своей госпоже руку, чтобы помочь. Всё же, у воина складывалось ощущение, что сидящая на траве девушка невесома и только дунет ветерок, как исчезнет её прекрасный образ, будто и не было вовсе. — Мне горестно, дайте побыть тут немного, а потом я уйду, вы даже обо мне не вспомните. — Бай Гу-Цзинь закрыла глаза и продолжила сидеть. Она ждала, ждала что человек спросит, ведь такова природа, мало кто может быть равнодушен к ближнему своему. Это и произошло. — А что же вас печалит, Госпожа? Костяному духу пришлось выдать не всю правду, чтоб её не заподозрили. — Я чувствую себя одиноко. Конечно, я не должна жаловаться, ведь я любимица Сына Неба и за его внимание многие бы отдали свою жизнь, но, увы, я не могу с ним быть постоянно. Меня окружают милые девушки, под чьей личиной явно скрывается яогуай. Они считают, что я приворожила Любимца Небес, от чего пытаются сжить меня со свету. — от обиды Гу-Цзинь даже не смогла сдержать слёз, ведь всё может в любой момент сломаться и выбить почву из-под ног. Если Нэджа привёл её к этому человеку, значит он может как-то помочь. — Увы, но я не смогу ничего сделать против них, ведь никогда не была в положении, когда меня все ненавидят. Слушая её, человек чувствовал всю досаду и обиду, словно она была его собственная, от чего, мысли о том, что все эти россказни лишь вредят усилились. Всё же, мужчин и женщин разному учили при рождении, первые обязаны быть храбрыми и честными, а вторые сдержанными и покорными, от чего когда реальность приносила то, чему их не учили, ощущалась потерянность. — Простите меня за дерзость, госпожа, но я считаю, что вы заняли столь близкое место по своим достоинствам и никто не может просто так на вас посягнуть. Вы красивая и умная женщина, я, если честно, никогда не видел наложниц, что так хорошо знают географию, основы дипломатии и прочие предметы, но это лишь показывает, что любое знание доступно человеку и Небеса не стоят против. — он запинался, говорил не совсем уверенно и иногда путался, от чего речь напоминала доклад, смешанный с какими-то особыми, глубокими чувствами внутри. Гу-Цзинь не могла оторвать глаз, видя как в сердцах объясняется стражник, а он продолжал. — Я хочу спокойствия как за пределами дворца, так и во дворце и если вы мне позволите, то я постараюсь огородить вас от всяких бед. — человек приложил руку к груди, стоя по стойке смирно. Девушка встала, отряхнув одеяния а после подошла к нему и спросила. — Как твоё имя? Кто же перед мной стоит со столь благородными позывами души? — Ю Вейдун, Госпожа. Обещаю вам, что за каждое слово я отвечу, ведь никто не должен оставаться без защиты. — А ты оправдываешь своё имя, Вейдун. — сказала Гу-Цзинь с усмешкой, а после поклонилась в знак приветствия, что крайне озадачило солдата, всё же перед ним никто иной, а сама любимица Сына Неба. — Пойдёмте, вам стоит скорее вернутся, пока не обнаружили ваше исчезновение. Дворец встанет на уши, подумав, что с вами что-то случилось. — Жестом Вейдун показал следовать за ним, ведь он знает, как обойти быстро бесчисленные убранства дворца. Гу-цзинь не стала препятствовать этому, пусть и позаботилась о том, чтобы никто не узнал о ночной прогулке, но некоторые тайны должны оставаться ими до самого конца, всё же в условиях, где все тебе чужие, каждый союзник на счету. Кто знает, может больше и не потребуется.